Две «кин-дза-дзы»: что поменялось за 30 лет.

 

Тридцать лет назад были завершены съёмки картины «Кин-Дза-Дза», вскоре после выхода ставшей легендой. Десять лет назад в г. Москве начали снимать полнометражный мультфильм «Ку! Кин-Дза-Дза». Два года назад аниме вышло на экраны, его посмотрела сотня тысяч зрителей (0,6% киноаудитории оригинальной картины), и оно ушло обратно в никуда.

Сравнительная история этих двух «Кин-Дза-Дза» крайне актуальна для нас сегодня. Ибо она наглядно иллюстрирует одно из самых страшных последствий большой приватизации, до сих пор не преодолённое. И даже не вполне осознанное.

Как приватизация советской промышленности и советских народов, проведённая кооператорами и секретарями комсомола, привела к распаду производственных цепочек и этническим войнам – наблюдали все. Тот же большой хапок в советской культуре прошёл почти незамеченным. Граждане просто констатировали, что новые произведения любимых деятелей вдруг стали неинтересны. Две «Кин-Дза-Дзы» объясняют нам с картинками, как именно это произошло.

…Два фильма всерьёз различаются между собой только одним – классовой и расовой принадлежностью персонажей.

В кинофильме Г. Н. Данелия 1986 г. двое нормальных человеческих людей – прораб и студент текстильного – попали в мир людей внешне таких же, но изуродованных изначально, на уровне ценностей. Изуродованных настолько, что в мире жёстких эльфов, на планете Альфа, из них делают кактусы, плагая, что людьми быть они вообще не годны.

Но для нормальных человеческих людей даже эти, изуродованные люди – всё равно люди. И чтобы спасти их – можно даже отказаться от возвращения домой и вернуться за ними на поганый Плюк.

 

Мультфильм Г.Н. Данелия и Т. Ильиной взял тот же сюжет и вытряхнул из него прораба и студента. Хотя и строители, и текстильные вузы по-прежнему существуют среди нас – на Плюк делегированы совсем другие персонажи. Их тоже двое. Это абстрактный юнец с запасом нахрапа, прибывший в Москву из замкадья поступать на курсы ди-джеев, и (внезапно) всемирно известный виолончелист Владимир Николаевич, дядя Вова. Одинокий мужчина, от которого ушла жена.

Пусть нас не обманывает то, что он тёзка прораба дяди Вовы из первого фильма. Тот, как и Скрипач, был случайно выбранным представителем нормального человеческого мира. Виолончелист дядя Вова – инопланетянин уже и в нашем мире. Отделённый от него, не реагирующий ни на чьи просьбы, отчуждённый носитель высокого искусства. Он и на нашу-то планету попадает в начале действия только потому, что его личный пепелац с водителем застрял в снежной московской пробке.

Это произошло с землянами.

А плюкане из людей вообще превратились вот в это. Условно гуманоидное.

Это нечто – нечеловеческое настолько, что даже настоящей музыке от виолончелиста предпочитают «мама, мама» в исполнении малолетнего замкадыша. У которого настоящий носитель искусства вынужден работать стулом. То есть этих уродов даже в кактусы превращать не нужно – они уже кактусы. Нелюди и зверьки.

…Зачем было превращать «людей снаружи, изуродованных внутри» в явных нелюдей? Возможно, чтобы даже к таким главным героям у зрителя появилась симпатия по принципу «всё-таки наши».

Но из-за этого кокетливого художественного расизма рухнула с грохотом вся гуманистическая идея фильма N1. И осталась грустная история одинокого производителя искусства, которому нет места в мире уродов.

Идея рухнула, а создатели даже не заметили.

И это главная мораль, рассказанная историей двух «Кин-Дза-Дза». Она не в том, что «теперь и мы стали Плюком, и вот во что мы превратились». Это было бы глупое толкование, истеричное и несправедливое. Не стали мы плюком. Не стали мы уродами. Это было бы объяснение на уровне легендарного эпизодического таксиста из «Брата-2»: «были люди как люди, и вдруг…»

Да, мир в целом и наша Родина в частности переживают дрянное время – но никуда не делись из него ни нормальные человеческие ценности, ни высокие человеческие мотивации.