Астральные образы прошедшего 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Астральные образы прошедшего



 

Психометрия

Хотя в Европе мы достаточно хорошо знаем явления магнетизма и спиритизма, любопытно удостоверить, как мы отстали в изучении психометрии. Само имя этого искусства – воспринимать невидимое – почти неизвестно современным ученым, посвятившим себя научному изучению оккультных явлений.

Мы считаем, что психометрия доходит единственно до видения астральных образов, живущих в магнетической атмосфере вещей или существ прошедшего. Эти образы при первых опытах быстро исчезают, и только постоянная практика позволяет фиксировать их довольно долго перед воспринимающим центром. Мы приложили все наши усилия и в предыдущих работах и в нашем журнале «Initiation» для распространения изучения и практики этого искусства. Сейчас же мы предложим из «Almanach du Magistre» за 1895–1896 гг. превосходный этюд П. Седира по этому важному вопросу.

 

Психометрия.

Психометрия предоставляет развитие и упражнение божественных способностей человека. Это темная сфера интеллекта, который содержит ответы оракулов, как заявления сомнамбул, пророчества святых, как догадки пытателей Рока, таинственные предчувствия и внезапные впечатления, которые управляют поведением многих людей, как предчувствия смерти или несчастья, как таинственные влияния, которые беспокоят известных объектов, – все это освещается знанием психометрии, которая учит человека о восхождении этих трансендентальных сил, над которой еще до сих пор насмехаются философские теории. Точно так же выражается доктор Бьюкенен (Buchanon) во введении своего «руководства к психометрии»; он полагает под этим обозначением чувствительность такой же, как ее понимает Райхенбах[Райхенбах der Sensitive Mensch.], сомнамбулизм дю-Преля[К. дю-Прель. Философия мистики.], Телепатия[Gurneu. Myers и Podmor Phanthasms the Lioing.], явлениями которых уже занимался Кант, Шопенгауэр, Гартман и монисты. Профессор физиологии в Бостоне, Иосиф Бьюкенен (Joseph-Rhodes Buchanon), казалось, первым открыл этот путь исследований и опубликовал его в 1849 г. в своем «Gournal of Man»; по этому вопросу найдется еще немного справок в немецком журнале «Сфинкс» (май 1887 г. и март 1888 г.), который содержит сообщение доктора Hulbe-Schleiden, относящееся к психометрическим опытам, произведенными им над крестьянкой из Remgten'а; наконец, тот же журнал (10-й и 11-й тома) опубликовал целую серию статей г-на Людовика Дейнгарда, президента психологического научного общества в Мюнхене, собранную позднее в брошюру, настоящие выписки которой – только анализ и перевод[Л. Дейнгард. Психометрия.].

Книга профессора Бьюкенена именуется «Началом новой цивилизации» и посвящена «Всем мученикам Истины, Религии и Свободы». Вот приблизительный экспериментальный путь, которого она придерживается: какие-нибудь субстанции (сахар, соль, перец) положены в руку «чувствующего», который различает их вкус, как если бы он держал их на языке, слабительное или рвотное, завернутое в бумагу и положенное на руку, производит у него то же действие, как если бы он их проглотил: «чувствующий» клал свою руку на голову каждого из присутствующих и эти контакты давали ему для каждого лица другое впечатление, «чувствующий», мог даже оставлять небольшое расстояние между своей рукой и головой испытуемого, помещая в этом промежутке металлический проводник. Один из наиболее интересных опытов состоял в следующем: пишется письмо кем-нибудь и помещается между руками «чувствующего», его просят сообщить свои ощущения, тогда он описывает характер написавшего так ясно и определенно, как это мог бы сделать один из друзей писавшего, наиболее осведомленный. Бьюкенен замечал, что эта совсем особенная чувствительность нервной системы наиболее развита в жарких климатах.

Вторая часть «руководства к психометрии» посвящена практике и объяснению этого открытия и, наконец, третья часть описывает ее этическое значение.

Если за Бьюкененом признают заслуги, как пионера психометрии, нужно не менее отметить и американского ученого биолога Вильяма Дентона, первым предпринявшим практику этой способности по различным отраслям знания: географии, биологии, палеонтологии, археологии и астрономии.

Бьюкенену следовало бы сделать выговор за очень большой энтузиазм его «Божественной науки», как он говорит[Jourman of man.]. Он не приложил достаточно усердия, чтобы избегнуть в своих исследованиях всех причин ошибок, как например передачи мыслей. Его главная цель заключается в достижении диагнозов характеров и в хорошем развитии пророческих способностей. Он удивительным образом проводил вторую часть этой программы в лице своей жены, хотя она занималась этой наукой только несколько месяцев.

Что касается отгадывания характеров, то это может быть произведено психометрией только, если имеется контакт рукописи с пальцами или лбом субъекта, но, если Бьюкенен писал имена лиц знаменитых или известных ему, даже умерших, его жена не приводила в действие свои психометрические способности в чистом смысле этого слова, в этом случае ее способности ясновидения можно было приписать передаче мысли.

Дентон описал результат почти двадцатилетних исследований в очень интересной работе[Вальям Дентон журнал. Soul of Fhiags.]. Его субъектами были жена, сестра и сын. Его книга содержит громадную массу опытов, между которыми находится много касающихся археологии и палеонтологии, полученных благодаря психометрии. Эти ребяческие рассказы, выходившие из уст малообразованной женщины или ребенка, сделали ученых недоверчивыми, тем не менее, они заслуживают более внимательного исследования.

Опыты Дентона производились следующим образом: перед началом сеанса предмет прикладывали к середине лба, на 2 сантиметра от бровей, глаза были закрыты, субъект находился в обыкновенном состоянии бодрствования и ясно сознавал все, что происходило вокруг него, он часто указывал образцы, рисовал то, что замечал или продолжал свой рассказ. Если образец состоял из сыпучего тела, достаточно было приложить ко лбу субъекта то, что держится на смоченном пальце, если исследования были направлены к звездам, направляли лучи наблюдаемого светила опять-таки на лоб субъекта. Дентон говорил, что он часто довольствовался своим сыном Sherman'ом, десяти лет, но он никогда не внушал ему никакой идеи, не прибавлял ничего к тому, что было в его рассказах.

После исследования мы подходим к важному вопросу, не оказались ли эти психометрические попытки простым чтением мыслей. Так как эти феномены только совсем недавно были подчинены строгой научной критике авторами Phantasms of the Living, можно бы думать, что Дентон не имел представления о феноменах передачи мыслей. Но что это не так, мы увидим из следующего[The soul of lings, т. II, стр. 67.].

«Наиболее обыкновенным проявлением психометрических феноменов является передача мыслей. Я не сомневаюсь, что известные индивидуумы могут следить за мыслями других. Эту способность уже более 30 лет назад узнали в месмеризме. Может статься, что психометрические описания являются под влиянием тех, кто направляет их. Но мне часто случалось во время опыта испытывать сильные впечатления, которые не оказывали ни малейшего влияния на психометрические отчеты».

Если скептический читатель и далее расположен рассматривать нижеследующие примеры, как продукты мальчишеской или женской фантазии, которая никаким образом не может быть принята серьезно, он сможет отбросить предположение, что Дентон располагал несколькими субъектами, что при исследовании он пользовался ими совершенно независимо одним от других, отчеты которых по одному и тому же предмету постоянно сравнивались и находились в полной солидарности. Он, таким образом, испытывал всех трех членов своей семьи, указанных выше, предлагая каждому в отдельности кусок слонового зуба; этот обломок был найден в золотых россыпях Колумбии, в Калифорнии, на глубине 20 аршин под слоем лавы. Три психометра одинаково рассказали об ужасном вулканическом извержении, происшедшем во время охоты на гигантских слонов (мастодонтов), устроенной людьми с длинными волосами[Для закоренелого скептика этот способ контроля был бы недостаточен. Для большей убедительности он просил бы не только перемены субъектов, но и направляющего лица. Очень жалко, что это не было предусмотрено в настоящем случае.]. Я не предлагаю здесь все эти три рассказа, вследствие их небольшого интереса, но хочу привлечь внимание геологов и палеонтологов на очень много численные опыты Дентона в этом направлении и, наконец, для публики, менее знакомой с этим, и передам рассказ о разрушении Помпеи, событии более ближайшем к нам и по времени, и по расстоянию, чем доисторические извержения в допотопной Калифорнии.

Для молодого Sherman’а последнее зрелище должно было быть интереснее, чем разрушение улиц Помпеи. Его археологические знания естественно были ограничены, хотя, как и все мальчики, он больше предпочитал общество дикарей, чем людей культурных; его отец (17 октября 1872 г.) вложил ему в руки обломок цемента из дома Sallust`a в Помпеи. Вопреки или даже вследствие естественной наивности описаний ребенка правдоподобность его видения имеет много удивительных сторон. Несвязность рассказа и отсутствие связи в мыслях по причине продолжительного перемещения места и предмета не характеризует в то же время простоты ребенка, но отвечает скорей характеру, который замечается у большей части психометров.

Молодой Sherman дал подробные описания и, как узнано позднее, точные города Помпеи: его строений, реки, кораблей, жителей, их костюмов, магазинов, праздников, кушаний, театров, процессий, пожаров, описал всю городскую жизнь. Все это развертывалось перед глазами молодого ясновидца, как панорама; любопытные читатели найдут в труде Дентона[Том II, стр. 181, 232, 241 и след.] наиболее полные подробности, избегшие, насколько возможно, передачи мысли.

Я не буду дальше распространяться о примерах исследования Дентона. Наши читатели имеют некоторую опытность в этом; а других очень трудно заставить верить, хотя этим они могли бы ограничить немного область Неизвестного. Когда Дентон простирает свои исследования вплоть до планет, он контролирует тремя психометрами, абсолютно независимыми один от другого, существование жителей Марса, как он нам передает между другими вещами, описание их аэростатов – это, может быть, сообщения любопытные, но нисколько не убедительные. Пусть не более полагаются на мнение Дентона, когда он предполагает, как совершенно доказанное сходством свидетельств нескольких психометров, существование той или другой вещи абсолютно недоступной обыкновенным чувствам. Европейские читатели потеряют доверие к такой системе исследования. Поэтому перевод вышеупомянутой книги доктора Бьюкенена был бы очень полезен: он нас научит, как психометрическая метода была открыта и мало помалу обработана.

Оставим в стороне эти исследования и постараемся поскорее проникнуть в методу, которая их вдохновляла. Спросим, как можно развить в себе такую чудесную способность, которой мы, без сомнения, обладаем в скрытом состоянии. В «психометрических опытах», указанных выше, издатель выражается следующим образом по этому вопросу: «психометрические способности встречаются и у богатых, и у бедных, во всех классах общества, так же как и у тех, у которых способности притупились или исковеркала их жизнь. Упражнение легко развивает этот дар: напр., держа на лбу, прежде чем посмотреть подпись или содержание полученных писем, и отмечая в порядке особенности пола, возраста, лица, осанки, характера того, кого принимают за пославшего письмо, проверяя сверх того точность этих предположений. Тот, кто не развивает эту способность подобными упражнениями или кто не имеет терпения их развить, легко найдет среди окружающих лиц, особенно женщин, у которых столь превознесенная европейская культура не совсем уничтожила эту чувствительность или это духовное состояние, которым располагает естественный человек».

Масса вопросов просятся на уста того, кто прочел, без сомнения, с некоторым недоверием, рассказы молодого Дентона. Его отец справедливо захотел сверить эти рассказы с более действенными опытами одного очень развитого психометра и сообщил во 2-й части своей работы вопросы, наблюдения и внушения, которые он проделал со своими субъектами; сейчас мы рассмотрим это немного подробнее.

M-me Дентон спросили, видит ли она при психометрических сеансах так же, как и обыкновенно. «Почти так же, – ответила она, – но часто явления проходят передо мной с быстротой молнии, как движущаяся панорама. Тогда невозможно описать контуры предмета, как бы он ни был важен». Далее она открыла, что эти сцены можно напряжением воли делать неподвижными. Она произвела опыт, в котором образ, на котором остановился ее внутренний взгляд, стал абсолютно неподвижным.

Иногда, наконец, психрометр оставляет свою роль немого и пассивного наблюдателя, для него не существует более, как кажется, недеятельности. В состоянии обыкновенной пассивности он может в течение целых часов внимательно рассматривать прелестные или отталкивающие картины, проходящие перед его внутренним взором.

M-me Дентон была подвержена, как говорит, в ранней молодости поразительным видениям; тогда она их объясняла очень просто заодно со своею матерью, приписывая их давлению глазных яблок из-за засорения век; но когда эти феномены произошли с открытыми глазами в темноте, она должна была отбросить свою теорию и узнала действие внутреннего чувства. Ее поразило сходство между ее состоянием и состоянием сомнамбулы или замагнитизированного индивидуума; когда же она ознакомилась с записками профессора Бюханона по психометрии, она тайком попыталась узнать автора одного письма, положив это письмо в темноте на свой лоб. Она приготовила несколько писем около своей постели, легла, потушила свет, взяла одно из них и положила его на лоб, она тотчас же увидела образ одного из близких друзей, пишущего за столом; тогда она решила, что попытка удалась, зажгла свет, и, о какой обман! Письмо, которое она держала в своих руках, было от рабочего, совершенно отличное от строк друга, которого она заметила. Она заснула обескураженной. Но что же открылось на следующий день. Письмо, которое послужило ей для опыта, лежало в пакете на другом, присланным другом, о котором она и думала. След более могущественной интеллектуальной личности запечатлелся на соседнем конверте. Затем она возобновляла подобные опыты и постоянно имела успех.

Но замечаются ли такие видения при свете дня или только в темноте? Чем совершеннее темнота, чем хуже видно окружающее, тем точнее явление, – говорит m-me Дентон. Это напоминает нам опыты Райхенбаха. Каких усилий не употребил исследователь, чтобы добыть каждый светящийся луч в свой черный кабинет. M-me Дентон рассказывает, однако, случай дневного видения: это было мгновенное чувствование на перроне железной дороги вагона, наполненного путешественниками; вагон действительно прошел через минуту перед их глазами и остановился; когда путешественники сели в поезд, она могла убедиться в тождественности их лиц с представившимися ей при галлюцинации.

M-me Дентон не имела необходимости в магнитизировании, чтобы передать мозгу или органам необходимую степень чувствительности. Если гипнотизер знал происхождение испытуемого предмета, он почти наверняка передавал его сознанию субъекта, и тогда уже не было больше психометрии в чистом смысле; если он его не знал, чувствующий находился тогда постоянно в своем расположении духа и тогда его личные способности могли только ослабнуть.

В своих ответах на подробные вопросы, предложенные ее мужем, m-me Дентон настаивала на множестве предметов, толпившихся перед ее психометрическим взглядом в таком большом количестве, что нельзя было уловить подробностей. Свет, который освещал их, был похож на обыкновенный, отражаясь и рассеиваясь, как он; если этот свет силен или первый падает прямо на лицо субъекта, видения слегка помрачаются. Тот же экспериментируемый предмет может дать очень разнообразные световые эффекты. Наконец, нужно еще отметить целый перенос психометрии в месте и во времени ее видений? обычная трансформация «там и иногда» ее обыкновенной речи, – «здесь и теперь», описаний.

Другая серия вопросов напрашивается относительно слуховой роли в психометрии. М-mе Дентон, не имевшая особенно тонкого слуха, говорила, что часто слышала беседу лиц, удаленных на 40 или 50 лье от места, где она не может установить различия между этими двумя родами слуха, так же как и при двух родах видения. Наконец, она оканчивает свои опыты общими рассуждениями о преимуществах, которые общество может извлечь из психометрии, приобретая, таким образом, наиболее справедливое мнение, посредством которого отражается и повторяется каждое движение, каждое слово, даже мысль. В заключение мы предоставим самому Дентону прорезюмировать нам результат его долгих и терпеливых трудов[Denton, т. Ш, стр. 347.].

«Кажется, что так же, как есть материальная вселенная, есть также духовная, т. е. вселенная, которая содержит все, что есть, как и все, что было. Здесь – горы, которые исчезли прежде возникновения Альп и Анд; все реки, которые здесь катятся, находятся там, прозрачный поток, низвергающийся с покрытых лесом вершин вплоть до величественного течения; несущего свои волны или в озеро, или в океан. Там – полипы, поднимающие из глубины вод свои древоподобные окаменелости, и водяные лилии, которые иногда сгибают свои стволы, как волнующиеся теперь колосья наших плоскогорий. Все цветы, которые никогда уже не распустятся, все птицы, которые никогда не запоют, эти блестящие листья и мелкие насекомые, летающие над ними, – все там. Нет ничего настолько неважного, чтобы не быть сохраненным.

Там также краснокожие прародители, которые в прошедшие эпохи проходили по поверхности этого континента, охотясь за степными буйволами, пронзая своими копьями рыб и оленей кремневыми стрелами. Ацтеки с их кровавыми религиями, нежные Тольтеки, которые им предшествовали и совершили свое переселение из Мексики в Верхнее Озеро и выкопали медные рудники за 1000 лет до того, как первый испанец поставил свою ногу на эту землю; каждая работа, которую они созидали, движение, которое они предпринимали, каждое слово, сходившее с их уст – там. Там и Египет с миллионами своих работников, которые в сумерки сереньких времен открывали галереи своих лабиринтов, воздвигали воздушные пирамиды; там – все кочевники полей центральной Азии, направлявшиеся к лесной Европе и разрушившие ее только по праву сильного».

«И все, что существует, ощутительно для нас. Мы видим горы и наблюдаем течения рек, мы погружаемся в бездны океана и здесь исследуем его обитателей, мы охотимся с индейцами, плаваем в их лодках и отдыхаем в их вигвамах, мы слышим удары мотыг в глубине рудников Верхнего Озера и осязаем прошлое, которое кажется нам навсегда потерянным».

«Таким образом, психометрия удовлетворяет почти всецело нашу жажду знания, приятнее и легче, чем современные методы: останки Шекспира дают нам в продолжение одного получаса больше представления о нем, чем это сделали его биографы в течение 2-х веков. Камень из Иерусалимских улиц является библиотекой, которая содержит всю историю еврейского народа. Я видел, как опилки медного ножа открыли одному ребенку всю историю Верхнего Озера (я не сомневаюсь в его правдивости, видя согласие рассказов абсолютно независимых одного от другого психометров). Наиболее скрытые факты доисторических времен появляются на свет. Для открытия их мы употребляем только наше духовное зрение».

«Истории многих национальностей, о которых мы никогда не слыхали, описаны благодаря ей. По обломку из Египта, величины не больше горошины, мы больше можем изучить о фараонах, чем все иероглифы скажут о них, или по Champollion и Lepsius, передавшим нам свои знания. Кусок вавилонского осколка может воскресить древних жителей берегов Евфрата и заставить продефилировать перед нашими глазами Ассирию, существовавшую за 4000 лет».

«Психометрия может раздвинуть границы всех знаний. Люди современной науки сейчас разберут ее с презрительным предубеждением…»

«В то же время ее назначение удовлетворило бы человека, огражденного от наиболее скептических предубеждений. Дентон пользовался ею в 1860 году в Пенсильвании для изучения геологии, и постоянно с возрастающим успехом она сослужила бы еще большую службу в астрономии».

«Но не надо воображать, что эти результаты могут быть достигнутыми без продолжительных и тщательно обставленных исследований. Когда следят за прогрессами психометра, то контроль состоит в сравнении его слов со словами присутствующего, который знает происхождение экспериментируемого образца. Я заметил, что довольно важные детали проходят еще не замеченными у психометра через 5 или 6 опытов. Необходима громадная осторожность при утверждениях, если слова субъекта не могут быть проверены или могут быть только сопоставлены с показаниями других субъектов. В известных исследованиях лучше, чтобы психометр совсем не знал о происхождении образца, но чем прошло больше времени, чем больше развивается его способность, тем достовернее и лучше результаты».

«Психометрия заставляет нас отдать справедливость классу людей, которые не достигли ее до сих пор. Я хочу сказать о «чувствующих», этом небольшом народе между человечеством, который видит то, чего другие не могут заметить, которые избегают некоторых лиц и мест, не имея данных обосновать такое поведение. Между нами есть такие, которые не могут оставаться в купе железной дороги, если не сидят около окошка, и которые падают в обморок в церквях или собраниях. Другие не могут спать, если голова их не обращена к северу, прикосновение меди или латуни неприятно им. Этот класс людей предназначен при некоторых заботах дать очень хороших психометров. Сумасшедшие дома содержат в себе иногда лучших из тех, которые при надлежащем обращении заняли бы места между наиболее почтенными пионерами науки.

Женщина, которая естественно более чувствительна, чем мужчина и, без сомнения, обязана многими мыслями своим духовным способностям, может ждать многого от психометрии. Вместо того, чтобы проводить время в рисовании карикатур на человеческую природу или читать их (19/20 романов ничего другого не представляют) – она может выучить истинную историю человеческого рода, может заставить по своей воле пройти перед глазами прошлое, оживить исчезнувшие народы.

Невозможно, чтобы психометрические способности могли быть утилизированы только немногими из нас. Смерть не должна тушить этот божественный свет, который, без сомнения, освещает подобную будущность только в прошедшем, которое он открывает нам.

«Вот великолепные чертоги, создание которых, величественность и украшение, должны были занять у архитекторов бесконечное время. Вот залы, достойные быть жилищем ангелов, и отельные места, расположенные в наибольшем удобстве для тех, кто жил в этом жилище. Должно ли это здание быть разломанным, когда им воспользовался едва один из тысячи. Нет, эти собственности нашего ума доказывают нам существование духовного мира, к которому они привязаны и в котором жизнь будет продолжаться при более счастливых условиях. То, что психометр заметит здесь внизу, постепенно и с некоторыми подробностями мы сможем в один день дополнить средоточием своих мыслей и получить отсюда прогресс и счастье».

Так Дентон восхищается будущими последствиями своих опытов. Известно же то, что психометрия – первая попытка спавшего до сих пор в нас самих могущества: действие его открывает перед взглядом исследователя бесконечный горизонт, новый след для охотников знания, новые источники для искателей истины.

Такое настоящее состояние наших чувств. После опубликования нашего первого учения (март 1892 г.) такие же опыты были произведены в независимой группе эзотерических Знаний двумя членами группы практической магии[Седир Almanach de Magiste, 1892 г.].

 



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2017-02-17; просмотров: 132; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.238.251.21 (0.019 с.)