Перемещение предметов без прикосновения к ним

В Initiation (октябрь 1891 г.) мы нашли следующую статью, из которой заимствуем доказанные факты:

«В дачном поместье Soulac-Sur-Mer с 15 августа (суббота) мы наслаждались всевозможными удовольствиями, которые только можно найти на курорте.

Вплоть до пятницы 4 сентября ничего еще не смутило спокойствия, которое мы вкушали. Вечером в 9 часов, когда мы едва улеглись, столовый нож, который лежал на буфете, упал с шумом в коридоре, отделявшем комнату моих родителей от моей, соседней с маленькой кухней. Все, т. е. мой отец, мать, старший брат 26-ти лет и я решили, что причиной падения ножа была крыса.

Три дня спустя, в понедельник 7 сентября вечером, в тот же час, один из ножей, лежавших в ящике буфета, опять упал с шумом на середину комнаты.

Тогда появился мой отец… обеспокоенный, как и мы все, но думавший еще, что это крыса строила себе гнездо в выдвижном ящике.

На следующий день мы начали засыпать, как вдруг в 9 часов в моей комнате на туалетном столике раздался сухой удар, как бы от молотка, заставивший зазвенеть мои ножницы, которые начали прыгать.

Мы тотчас же поднялись… ножницы исчезли, они прыгали теперь уже с серебристым звоном в кухне, которая, как я уже говорил, помещалась около моей комнаты: ножницы трижды возобновили свой сверхъестественный танец… и мы не могли их заметить… Может быть, через три минуты прекратился этот танец, мы искали ножницы, но напрасно… они сделались невидимыми… Тогда, очень возбужденные, едва сдерживаясь, мы принялись бранить таинственное существо, приведшее нас в смущение. Я сам повысил голос, обещая, что не лягу, прежде чем не найдутся ножницы.

В это время я перенес мою постель в комнату своих родителей и поместился на диване, твердо решившись не спать больше в своей комнате до своего отъезда в Бордо, назначенное на 12 сентября.

Мы только что потушили лампу, когда при всех запертых дверях раздался ужасающий шум, и ножницы, рассекая воздух, подобно стреле, с треском упали в ногах моей кровати. Итак, ножницы таинственно проникли через дверь, которую мы заботливо заперли… они ответили на вызов, который я им бросил, предполагая вскоре найти их.

Бесполезно описывать наш страх, наше страдание… Мы были перед сверхъестественным, оставалось молиться; мы опустились на колени и, дрожа, прочли De profundis[De profundis, начальные слова 130-го псалма, в католич. церкви текст похоронного пения. В русской версии пс. 129: «Из глубины я воззвал к Тебе, Господи» (прим. ред.).].

Может, это страждущая душа?

Или злой дух, угнетавший нас. Тайна. Наша молитва окончилась, весь шум прекратился.

Всю ночь у нас горела лампа, и мы так пробыли до зари, счастливые, что освободились от таинственной неотступности. Я написал эти строки после того, как все рассказанное уже произошло. 9 час., 9 сентября 1891 года. Что произойдет в этот вечер? Я не знаю.

Здесь я приостанавливаю рассказ, потому что, как мы надеемся, наши молитвы были услышаны».

Подписано, Аббат Марсель Лакав. Викарий

Sarce Coeur de Bordeaux.

 

Четверг. Утро 10 сентября 1891 г.

Это была страждущая душа, просившая молитв. Вчера вечером мы получили доказательство этому. Днем я окропил святой водой комнату. Пусть поймут: с каким нетерпением, полным душевного беспокойства, мы вознесли горячую молитву за душу, которая здесь, может быть, стонала и ожидала помощи… Как и накануне, мы заперли все двери… Уже протекло минут пять, как мы потушили свет, как вдруг, как и всегда, в ногах моей кровати послышался легкий шум… На пол явственно был брошен какой-то предмет… Мы поднялись… Перед нами лежали карандаш и конверт, положенные невидимой рукой… На конверте было написано следующее слово: «Благодарю».

Буквы были прописные, очень длинные. Как и вчера, мы опустились на колени и прочли De profundis. Была ли это душа, совершенно освобожденная от своих грехов, или только она получила облегчение. Этого мы не знаем.

Мы будем молиться за нее, чтобы Бог навсегда призвал ее к Себе. Если она достигла вечного блаженства, мы обращаемся к ее покровительству, умоляя ее не забывать нас на этой земле изгнания и слез.

 

Во второй раз я клянусь перед Богом, что все произошло, как я описал, и что свидетелями этому является все мое семейство.

Подписано: Аббат Марсель Лакав. Викарий

Sarce Coeur de Bordeaux.

 

Психическое явление [Initiation, январь 1894 года.]

В январе 1891 года я находился в городе Gand (Бельгия).

В одном знакомом семействе, когда я был там, поднялся разговор о гипнотических опытах магнетизера-профессионала, производившего их в публичном зале города.

Накануне я лично присутствовал на сеансе этого магнетизера, и произведенные опыты показались мне настолько интересными и выходящими из обычного шаблона профессионалов, что я полагаю полезным упомянуть здесь о них раньше, чем продолжить свой рассказ.

На эстраде находился субъект (профессионал, путешествующий со своим магнетизером), молодая девушка; она сидит на стуле. Магнетизер погружает ее в сон.

Большую часть публики в зале составляет учащаяся молодежь Gand-ского университета.

Магнетизер предлагает образовать комиссию для наблюдения и удостоверения опытов. Комиссия, в которой находился и я, составлена только из учащихся, исключая меня. Магнетизер объявляет следующий опыт.

Кто-нибудь из комиссии или из публики напишет на обыкновенном сланце фразу на каком-нибудь языке. Этот сланец будет затем положен написавшим, который один будет знать, что там написано, на колени субъекта так, что сторона, обратная написанной, будет повернута вверх. Субъект, с наперед завязанными глазами, скопирует на свободной стороне сланца написанное снизу, не только содержание, но точно воспроизводя почерк написавшего.

Сказав это, магнетизер приносит папиросную бумагу, намазанную камедью, и просит комиссию наклеить ее на закрытые глаза субъекта. После этого они завязываются черной шелковой косынкой. Субъект, как я уже сказал, погружен в сон.

Магнетизер предлагает сланец, на котором один из ассистирующих пишет французскую фразу. Субъект без колебания воспроизводит ее, очень точно подражая почерку автора. Между присутствующими находятся учащиеся, принадлежащие к различным национальностям. Сланец покрыт надписями по-немецки, английски, испански, по-итальянски, по-польски и т. д., которые все без исключения воспроизводятся субъектом; получивши снова сланец для восстановления новой фразы, он, казалось, колебался одно мгновение. Затем жалобным тоном заявляет: «Самое трудное по-еврейски». И после неоднократных попыток написать на этом языке, он воспроизвел еврейскую фразу.

Что мне казалось особенно замечательным в этом случае, это то, что субъект воспроизводит сознательно. Это служит доказательством способности, столь оспариваемой и отвергаемой, известных индивидуумов, погруженных в гипнотическое состояние, понимать и даже говорить на языках, о которых они не имеют ни малейшего представления в нормальном состоянии (я вскоре возвращусь к этому вопросу).

После этого опыта гипнотизер не без успеха пытается гипнотизировать некоторых учащихся с хорошей волей. Тогда к нему подходит молодой человек 16 или 17 лет. Он очень скоро впадает в сон: очень хорошо удается несколько обыкновенных опытов каталепсии, внушения. Тогда магнетизер объявляет, что хочет проделать, видя способности субъекта, опыт с передачей мыслей. – Необходимо заметить, что субъект был не известен магнетизеру, это был молодой человек из Gand-а хорошей семьи, никогда не видевший и не помогавший при гипнотических сеансах.

Субъект становится на эстраде, в нормальном состоянии бодрствования. Магнетизер прошел в публику, чтобы попросить лиц написать на маленьких листках бумаги действия, которые должны быть исполнены субъектом. Магнетизер запоминал предложения, тогда как авторы сохраняли свои листки. Он был удален от субъекта приблизительно на 15 метров. Число различных приказаний, которые должны быть исполнены, достигло 20–25.

Магнетизер с тех пор, как покинул эстраду, не приближался больше к ней; собрав все приказания, он отошел еще дальше, так что между ним и юношей было 18–20 метров: последний все время находился на эстраде.

Между всевозможными приказаниями я укажу на следующих три:

1) Приказание, данное моим знакомым студентом: «взять мою шляпу и надеть ее себе на голову».

2) Приказание, данное другим студентом – также моим знакомым: «взять из кармана г-на Божано портмоне и сохранить его». (Магнетизер попросил познакомить его с г-ном Божано).

3) Приказание, данное мною самим: «крикнуть громко с эстрады три раза: да здравствует Бельгия».

Все приказания были точно исполнены. Особенно замечательным мне показалось, что молодой человек не был субъектом увлекающимся и передача, как это видно из исполнения приказаний, происходила в состоянии бодрствования.

Итак, вот предмет разговоров в семействе X. Между присутствующими лицами находилась молодая родственница гжи Г., m-elle Б. из Брюсселя. Эта молодая девушка проявила большой интерес к разговору и в конце концов выразила желание узнать, может ли она быть замагнетизирована. Она согласилась на мое предложение произвести несколько предварительных опытов, чтобы узнать степень ее чувствительности. Тогда я попытался парализовать ее руку в горизонтальном положении, не усыпляя ее, что удалось очень хорошо. Я ей внушал, опять-таки же не усыпляя, сохранять перемену вкуса: пить воду вместо вина, принимать перец за шоколадную пудру и т. д. Я предупредил, что сейчас усыплю ее.

Усыпив молодую девушку, я начал фиксировать ее, сопровождая фиксирование пассами. Через несколько минут ее глаза сомкнулись. Мое внимание было направлено на то, чтобы, если возможно, произвести некоторые опыты, могущие служить мне наставлением, но никак не занимать присутствующих более или менее смешными внушениями. И так я продолжал, после того, как глаза сомкнулись, делать пассы до тех пор, пока субъект на мой обычный вопрос «вы хорошо спите? не так ли?», ответил едва слышным голосом. Тогда я приостановил гипноз на этой степени и завязал глаза m-elle Б. таким образом, что ей было совершенно невозможно видеть, даже открыть веки.

Затем я взял из сахарницы кусок сахара со всевозможными предосторожностями, чтобы не привлечь ее внимание. Я его держал в кулаке и предложил ей следующие вопросы:

Я. – Mademoiselle. Вы меня хорошо слышите, не так ли?

Б. – Да, monsieur (голос очень слабый).

Я. – Будьте внимательны, я держу некоторую вещь в моей правой руке. Вы сейчас же мне скажите, что это такое, говорите громче, вашим обыкновенным голосом.

Б. – Это белое. (После нескольких мгновений). Кусок сахара.

Я. – Очень хорошо, мademoiselle. Вот теперь моя левая рука, что я держу в ней (моя рука лежала сжатой на столе). (Во время первого опыта, я держал в ней маленький кусочек карандаша.)

Б. – Я хорошо не вижу, очень черно.

Я. – Смотрите лучше. Вы увидите более ясно.

Б. – Да, теперь яснее, это довольно длинное, круглое и серое, кажется, карандаш… да, это карандаш.

Я много раз замечал, что в аналогичных опытах играют роль цвета и что неопределенные меньше замечаются, чем резкие. Мне кажется, что если точность этого наблюдения может быть формально установлена, то это явление представляет серьезную помощь для диссертации Луи Люка о движении и материи (новая химия Angulaison).

 

Боясь утомить Б., я не захотел продолжать опыты и разбудил ее.

М-elle Б. была в восхищении, что обладает такими таинственными способностями. Она разрешила мне приехать на несколько дней, пока она остается на Gand, чтобы произвести более значительные опыты.

На следующий день я возвратился в семью X. Я замагнетизировал Б., как и накануне, завязал ей глаза и сделал следующую попытку. Я просил хозяйку дома написать карандашом на листе бумаги одно слово и заклеить его в конверт. Я взял конверт и положил его на стол, перед m-elle Б. Вскоре между нами завязался следующий разговор:

Я. – Mademoiselle, здесь, перед собой в конверте вы видите письмо, не так ли?

Б. – Да.

Я. – Скажите мне, что в нем написано, прочтите. (m-elle Б. не отвечает).

Я – М-elle, вы поняли, что я вас спросил? Б. – Да.

Я. – Ну? Б. – Я хорошо не вижу, это очень запутанно.

Я. – Смотрите лучше, старайтесь прочесть.

Б. – Я не могу, я вижу все белым.

Я. – Вы видите конверт? Б. – Да.

Я. – Видите ли вы лист бумаги в конверте? Б. – Да.

Тогда я попросил m-me X. написать то же слово чернилами на другой бумаге большим шрифтом. Бумага была положена mme X. в конверт, и я снова обратился к m-elle Б.

Я. – Смотрите, мademoiselle, вот другое письмо, более легкое для чтения, попытайтесь.

Б. – (После нескольких мгновений с чувством глубокого удовлетворения). Ах, да, я хорошо вижу… Но здесь только одно слово: Маланья.

Я открыл конверт, на бумаге было написано действительно указанное имя.

Разбудив m-elle Б., я рассказал ей об опыте, о котором она ничего не помнила.

После почти получасового перерыва я снова усыпил ее, чтобы произвести опыт подобного же рода, но более сложный. (Глаза все время завязаны).

Я взял игру карт, положил ее на стол перед m-elle Б. и сказал ей:

Я. – М-elle, мы сейчас проделаем более чудесный опыт, чем предыдущие, вы будете очень внимательны, не так ли.

Б. – Да.

Я – Итак, вот игра карт. Вы возьмете карты, хорошо смешаете их и затем разложите на столе, начиная с семерки до туза, каждую масть отдельно, но так, чтобы черви лежали в первой линии, затем пики, бубны и в последнем ряду трефы. Вы меня хорошо поняли?

Б. – Я поняла хорошо, но не знаю, сумею ли: сейчас попробую.

М-elle Б. берет карты, смешивает их и затем начинает раскладывать. Первая карта, которую она взяла, был король червей. Она положила его почти на середину старинного стола, который был очень велик. Вторая карта – туз пик. Она кладет его справа и снизу короля червей, так что обе карты касаются своими углами. Третья карта – валет пик, она помещает его в ряду пик, на том месте, где он должен был бы лежать, если бы были разложены все карты. Пятая карта – семерка червей – помещена на свое место в ряду червей. Шестая – туз червей – положена также на соответствующее место. Седьмая карта – дама червей, m-elle Б. держит ее рядом с королем. 8-ая карта – десятка пик, m-elle Б. держит ее несколько мгновений в своей руке, затем говорит:

«Я не вижу больше: все смешалось».

Я настаивал, чтобы она продолжала, но она ответила: «Я не могу больше, я ясно не вижу».

«Что же такое случилось, что вы больше не видите ясно?».

М-elle Б. – Я не знаю, перед глазами как будто туман.

Тогда я больше не настаивал и разбудил ее. Проснувшись, m-elle Б. ощущала тяжесть в голове и во всех членах. Я развеял это состояние, проделав несколько боковых пассов над теменем головы. На следующий день я снова приехал, чтобы возобновить наш опыт с картами.

М-me X. пригласила своего постоянного врача, доктора Z. из Gand-a присутствовать при опытах. Г-н Z. абсолютно не доверял всему, что касалось сил и явлений неопределенных, выходящих из круга официальных наук, и рассматривал это только, как плутовство или заблуждение. Г-н Z. тем более подчеркивал неточность всех опытов подобного рода, что сам исследовал их с личностями, служащими медиумами магнетизерам-профессионалам, и никогда не мог успешно вызвать гипноз. Этот спор был очень оживленным. М-elle Б., которая приняла в нем участие с большим жаром, защищала свои новые качества зрения, совсем недавно открытые. Во избежание всех возможных ложных возражений со стороны доктора, я просил его самого отправиться к ближайшему продавцу за колодой карт.

После возвращения г-на Z., я усыпил m-elle Б., как и прежде, затем завязал ей глаза.

Я. – Вы хорошо спите, m-elle?

Б. – Да, m-r.

Я. – Смотрите на меня: вы меня видите?

Б. – Да, m-r.

Я. – Что я делаю со своими руками?

Б. – Вы их заложили за спину,

Я. – Вы видите доктора Z.?

Б. – Да, m-r.

Я. – Знаете ли вы, что он утверждает, что вы не разложите на столе карты?

Б. – Он очень смешон, этот доктор, он сейчас увидит совсем другое, Я. – Хорошо, m-elle. Вот карты: делайте, как вчера, раскладывайте их в том же порядке.

М-elle Б. берет карты, которые ей дал Z., и начинает. Я не отмечаю порядка карт. Они были не только совершенно разложены, но еще каждая карта была положена, по мере того, как m-elle Б. их брала, на соответственном ей месте, как бы в ящик, заранее приготовленный и размеченный так, что когда все карты были разложены, они образовали правильный четырехугольник, касаясь одна другой.

Я выразил «чувствующей» мое удовлетворение, что, по-видимому, доставило ей удовольствие. Г-н Z. попросил тогда повторить опыт, но при том условии, что он сам завяжет глаза melle Б. Я спросил ее, все еще спавшую, не очень ли она уставши, чтобы исполнить желание доктора. Она ответила: «Ах, теперь это еще гораздо лучше».

Г-н Z. попросил тогда у хозяйки две салфетки, которыми и завязал глаза девушки. По моему приказанию она взяла карты и точно повторила опыт, но только более быстро, чем в первый раз. Как только карты были разложены, я разбудил m-elle Б., которая совсем не чувствовала себя уставшей.

Доктор Z., очень удивленный полученным результатом, попросил произвести другой опыт, который будет указан им самим. М-elle Б. согласилась.

Г-н Z. пригласил тогда меня пройти с ним в соседнюю комнату и там рассказал мне, что в последнее время его занимает одно дело частного характера и что он желал бы, чтобы m-elle Б.

объяснила, какого рода это дело. Я ответил г-ну Z., что это совершенно выходит из круга наших опытов, что лица, способные к этому, очень редки и что, следовательно, я не ручаюсь за результат, но что мы попытаемся.

Итак, я снова усыпил m-elle Б., ни о чем не предупреждая ее. Я продолжал пассы до тех пор, пока ее голос не сделался едва внятным, затем я так начал:

Я. – М-elle, я вам предложу несколько совершенно особенных вопросов, вы постарайтесь ответить добросовестно и громко, не так ли.

Б. – Да, m-r (обыкновенным голосом).

Я. – Знаете ли вы доктора? Б. – Не очень.

Я. – Это ничего, слушайте: г-н Z., сидящий здесь перед вами, очень занят теперь одним делом; скажите мне, что его так занимает.

Б. – (После нескольких мгновений, с досадой) А! Его занимает одна женщина.

Я взглянул на доктора, который сделал утвердительный знак. Чтобы не сделать нескромности, я спросил, нужно ли продолжать вопросы. Г-н Z. не находил для этого никакого препятствия.

Я. – Где эта женщина?

Б. – Она не здесь.

Я. – Где она?

Б. – За границей.

Я. – Где именно?

Б. – Во Франции.

Я. – В каком городе?

Б. – Париж.

Здесь меня прервал г-н Z.: «Это верно». Тогда я у него спросил, какие вопросы нужно предлагать дальше. «Спросите, – ответил он, – получила ли эта дама на этих днях от меня подарок, и в чем он заключается».

Я. – М-elle, получила ли эта дама, о которой беспокоится г-н Z. на этих днях подарок от него?

Б. – Да.

Я. – Что это такое?

Б. – Большой пакет.

Я. – Что же содержалось в этом пакете?

Б. – В нем были окорок и зайцы.

Г-н Z. убедился, как точны ответы m-elle Б., я приостановил вопросы и разбудил ее.

Мы расстались, обещая на день продолжать опыт.

Видя необыкновенные способности m-elle Б. над тем, что принято называть ясновидением или прозорливостью, т. е. способностью чувствующего субъекта видеть события прошедшие, настоящие и будущие без внушения и передачи, сознательной или бессознательной, со стороны вопрошающего.

Следующее собрание произошло на следующий день, в воскресенье: после полудня. Я сообщил присутствующим и melle Б. о роде опытов, которые мы произведем. Для исследования, я попросил m-elle Б., прежде чем ее усыпить, назвать мне кого-нибудь из ее знакомых, не живущего в городе Gand и неизвестного всем присутствующим. М-elle Б. назвала мне г-на О. После этого я ее усыпил обыкновенным образом.

Я. – М-elle, знаете ли вы г-на О?

Б. – Да.

Я. – Где он теперь?

Б. – Я не знаю.

Я. – Поищите.

Б. – (После нескольких мгновений). Он не у себя дома.

Я. – Где же тогда?

Б. – Он на Арлонской дороге.

Я. – Что он там делает?

Б. – Он едет на велосипеде.

После этого я с минуту размышлял, какой ей предложить вопрос, как вдруг она сделала движение, как бы испытывая внезапный страх.

Я спрашиваю: «Что с вами?»

На это она мне ответила в то же мгновение, со смущением, не давая мне окончить фразы: «Он падает».

Я. – Как? Он упал?

Б. – Да, он наехал на камень.

Я. – Он разбился?

Б. – Нет, он встает. Ах! он ударился левой рукой. Он ее осматривает, однако, снова садится: это нехорошо.

Так как m-elle Б. показалась мне очень взволнованной, я остановился и разбудил ее. Я рассказал ей то, что она сейчас говорила, и просил немедленно написать г-ну О., спросить его, действительно ли он ехал в воскресенье около 2-х часов дня на велосипеде и что с ним случилось. Заметим, что после пробуждения m-elle Б. рассказала нам, что г-н О. – студент-медик, родственник семейству Б., учащийся в Брюсселе и живущий у родителей m-elle Б.: в это время он на несколько дней приехал к себе домой в Arion и до этого дня у нее не было никакой переписки с г-м О. Но в виду того интереса, который представляет данный случай, молодая девушка написала г-ну О., и я лично отнес письмо на почту. Отправленное из Gand в Arion в тот же вечер почтовым поездом письмо могло быть получено в Arion'е только в понедельник в восемь часов утра.

И вот в понедельник утром при первой разноске писем в 7 с 1/2 час. утра, m-elle Б. получила в Gand письмо из Arion'а, написанное г. О. и сообщавшее молодой девушке, что накануне, в воскресенье, после 12 часов с г. О случилось маленькое приключение при поездке на велосипеде; поэтому он просил m-elle Б. извинить его за плохой почерк, происшедший оттого, что он поранил себе левую руку и не мог придерживать бумагу, которая, следовательно, скользила под его пером. Заметьте теперь, что m-elle Б. снова подтвердила мне, что г-н О. никогда до сих пор не переписывался с ней и что она не объясняет себе, каким образом ему пришло в голову написать о только что описанном случае. Во вторник она получила новое письмо в ответ на свое, посланное в воскресенье, в котором О. изумлялся, каким образом она могла узнать о происшедшем в тот же час, когда это случилось, и просил объяснений по этому поводу.

Этот факт ясновиденья, казался мне двойным действием бессознательной телепатии со стороны m-elle Б., во время гипноза или в то время, когда она написала г-ну О., которое и заставило его в свою очередь написать ей.

Несколько месяцев позднее мне представился случай познакомиться в Брюсселе с г-ном О., и он мне также подтвердил, что никогда до описанного события он не писал m-elle Б. и что до сих пор еще не может понять, почему ему пришло в голову писать ей о случившемся, а также не может объяснить себе, каким образом он узнал точный адрес m-elle Б.

Живя в Gand, я проделывал с ней другие опыты ясновидения, между прочими следующий: усыпив m-elle Б. обыкновенным образом, просил ее разыскать свою мать и точно рассказать мне, что она делает. М-elle Б. вкратце рассказала мне следующее: «Моя мать находится в кухне, она вытирает стакан; вот она выходит и идет в мастерскую папы; как смешно, она никогда туда не ходит; она разговаривает с ним и берет у него ключ от моей комнаты; теперь выходит из мастерской, поднимается в первый этаж, в мою комнату; открывает рабочий ящик и берет в нем ключ от второй комнаты; отворяет ее, затем открывает шкаф, из которого берет свое меховое пальто; осматривает его и говорит: «Это жалко». Она кладет его на постель».

Здесь я прерываю m-elle Б. и бужу ее.

В тот же вечер m-elle Б. написала своей матери, спрашивая ее, делала ли она в тот день то, что я только что описал, и особенно, осматривала ли она свое меховое пальто и помнит ли она выраженное громким голосом сожаление: «Это жалко».

Г-жа Б. подтвердила все это, исключая приписываемых ей слов, не будучи уверенной, что она выразила свою мысль словесно.

Однажды вечером, приглашенные отобедать в семействе X., выразили желание провести гипнотические опыты, для которых m-elle Б. предложила свои услуги. Мне пришло в голову произвести исследования в другом роде. У г-жи X. служила горничная-фламандка, относительно хорошо знавшая французский язык. Она была простая деревенская девушка лет 18, маленькая, толстая и жирная, лимфатического темперамента, с тяжелым умом. Я спросил ее, хочет ли она дать усыпить себя. После согласия я усыпил ее очень быстро, затем тотчас же и m-elle Б.; после этого и внушил последней следующее: «Когда вы будете разбужены, вы не будете больше Б., вы будете молодым англичанином (m-elle Б. не знала английского языка), принадлежащим к очень хорошей семье, и будете присутствовать на придворном балу в Брюсселе. Там вы познакомитесь и будете танцевать с одной барышней, во время отдыха вы будете гулять в зале и вести оживленный разговор. Не забывайте, что вы англичанин, и очень плохо говорите по-французски». Горничной же я вот что внушил: «Когда вы проснетесь, вы больше не будете горничной г-жи X., вы превратитесь в барышню, принадлежащую к знати страны, и будете присутствовать на придворном балу в Брюсселе. Там вы познакомитесь с молодым англичанином, который пригласит вас танцевать, и с ним вы будете прогуливаться во время отдыха». Я вложил в руки m-elle Б. тарелку вместо шапокляка и затем разбудил их обеих.

Я не описываю сцену во время бала, которая была разыграна двумя актрисами действительно с необыкновенным искусством (одна дама играла на пианино, что и заменяло оркестр). Я хочу остановиться на очень важном пункте: m-elle Б. во время болтовни со своей дамой говорила по-французски так плохо и смешно, как говорит англичанин, изучивший этот язык только в колледже; и наоборот, на каждом шагу она вставляла в свой разговор наиболее характерные английские выражения и целые фразы, особенно, когда говорила вполголоса свои очень смешные замечания по поводу своей дамы. Я повторяю, что m-elle Б. совершенно не знала английского языка.

М-elle Б. дала свое согласие на сеанс на следующий день, имевший целью предсказание будущего.

Погрузив ее в глубокий сон, я предложил ей, между прочим, несколько вопросов, касавшихся лично меня. Я должен заметить, что был накануне своей женитьбы и обзаведения своим хозяйством. М-elle Б. сказала мне, чтобы я еще не устраивался; что брак не состоится по таким и таким причинам: что я имею друга, с которым хочу заняться одним делом (устройством своего домашнего очага), что с этим человеком не надо этого устраивать, так как он мне приносит несчастье и т. д. Немного времени спустя все эти предсказания сбылись в точности.

Густав Божано

 

Психическая сила [Initiation (Май 1890 года).]

Ответы г-на Пелетье мы предлагаем очень кратко.

«Мои опыты могут быть разделены на 3 категории:

1) Перемещения и движения неодушевленных предметов на расстоянии и без контакта.

2) Притяжение и отталкивание одушевленных и неодушевленных предметов.

3) Отклонение и неверность магнитной стрелки.

1) Г-н Жакольо рассказывает, что он видел, как один факир, по имени Ковандасами, протянув свою руку над чашей, наполненной водою, заставил эту воду покрываться рябью и кипеть. В свою очередь я наполнил до самых краев чашу из фарфора, стоявшую на трехногом столике, и заставлял своих 4-х «чувствующих» простирать их руки над ней. Через 2 мин., по большей мере, вода рябилась и начинала закипать. Теперь уже «чувствующие» не обязаны садиться около столика или протягивать свои руки над чашей; они находятся на расстоянии одного метра от стола и одного их присутствия даже на таком расстоянии достаточно, чтобы вода закипала. Более не нужно четырех «чувствующих», достаточно 3-х, двух или даже одного.

2) Я устроил маленькую мельничку, иначе вращающийся крест, воткнув иголку тупым концом в круглую пробку, и надев на острие разделенную на 4 части соломинку, и эти 4 частицы, будучи соответственно уменьшены, обратились в крылья мельнички. Я помещаю этот аппарат на столике и предписываю своим «чувствующим» протянуть их руки над ним. Почти тотчас же мельничка приходит в движение, и, чем дольше руки остаются протянутыми (от 5 до 8 минут), тем сильнее возрастает движение крыльев. К концу опыта мельничка вращается с головокружительной быстротой. Теперь уже «чувствующие» не держат своих рук протянутыми над ней, они отошли на один метр от столика и мельничка все-таки не прерывает своего вращения во все время продолжения опыта.

3) Третий опыт я называю «пляской листьев», наименование которого я заимствую у г-на Жакольо. Я наполняю горшок землею до самых краев. В нее я сажу стебель сухого дерева, унизанный зелеными листьями, помещая их на одинаковом расстоянии. «Чувствующие» находятся почти около столика, протянув руки на 2 или 3 пальца над крайней оконечностью стебля. В этом опыте «чувствующие» все время держат свои руки протянутыми и находятся около столика.

4) Я кладу по середине столика павлинье перо: «чувствующие» находятся на метр от столика, не протягивают рук. Перо подпрыгивает, кружится вокруг самого себя, обегает все пространство доски, которая имеет борта, затем в одно мгновение, чего меньше всего ожидали, делает прыжок через борт и падает на землю.

5) Я помещаю на середину столика портмоне из алюминия. Принимая во внимание небольшое могущество моих «чувствующих», оно было немного тяжело для них, весило 30 гр. и перемещалось поэтому трудно. Кроме того, чтобы оно пришло в движение, требовалось известное время, по меньшей мере, от 3 до 4 минут. Сначала оно переместилось только на 1/2 сантиметра, затем сделало легкий тур вокруг самого себя и описало 1/4 круга, после половину и, наконец, целый круг. Иногда, но очень редко, оно покидало центр столика, чтобы опуститься на край его. Это последнее было почти исключительным, так как оно часто описывало целый круг, но больше всего четверть и половину кругов. На некотором расстоянии от портмоне я клал то палисандровую ручку для перьев, из латунного гарнитура, то карандаш. Ручка и карандаш перемещались очень легко и двигались с одного края на другой. Много раз случалось, что находясь на одном из концов, они непосредственно возвращались и сильно прижимались к портмоне, которое занимало центр и, казалось, притягивало их. Другой раз, когда карандаш и ручка находились на конце, портмоне покидало центр и направлялось к ним, как если бы оно, в свою очередь, притягивалось ими. Заметьте, что мои 4 «чувствующих» не протягивали своих рук над предметами, а стояли на расстоянии метра от столика. Те же результаты достигались и с 2 «чувствующими».

6) Я укладываю портмоне, карандаш и ручку в маленькую, очень легкую коробочку из сосновых стружек. Я ее кладу на бок по середине столика. Она начинает вращаться вокруг себя, иногда описывает половину и целый круг, хотя последний довольно редко. Но после небольшого движения вокруг самой себя, она катится и, катясь, пробегает назад и вперед с одного конца столика на другой, то относительно медленно, то с очень большой быстротой. Затем я заставляю двигаться за коробочкой две пробки, которые точно воспроизводят тот же феномен.

Теперь я перехожу к явлениям притяжения и отталкивания, которые считал достойными особенного внимания.

1) В центре столика я помещаю известное число маленьких кусочков бумаги и предлагаю «чувствующим» протянуть над ними одну из своих рук. Сначала бумажки не движутся, затем по прошествии 2 или более минут, они перемещаются, подпрыгивают, как если бы над ними держали палочку из красной камеди, предварительно наэлектризованную трением о кожу кошки. Каждый «чувствующий» в свою очередь простирал руку и действие притяжения (некоторые бумажки иногда прилипали к руке) находилось в прямой зависимости от суммы психической силы, которая управляет телом «чувствующего». Чем больше «чувствующий» имеет психической силы, тем интереснее действие.

2) Я убираю кусочки бумаги и на их место ставлю электрический маятник. «Чувствующие» по очереди протягивают ладони своих рук на расстоянии 2 или 3 сантиметров от бузинового шарика. Получается притяжение, которое постоянно пропорционально степени психической силы, исходящей из руки субъекта.

3) После указанного опыта притяжения бузинового шарика электрического маятника ладонью «чувствующих» я перехожу к феномену притяжения «чувствующего» «чувствующим». Двух стоящих «чувствующих» я ставлю спинами один к другому на расстоянии 20–25 см. Мало-помалу оба субъекта чувствуют, что притягиваются один к другому: по мере течения времени притяжение увеличивается, затем через 5–6 минут спинные позвонки и противоположные плечи, притягиваемые непреодолимой силой, соединяются вместе. Через 8 минут, в момент, когда притяжение достигло максимума, их тела настолько соединились, что более сильный увлекает более слабого, и разделение не происходит. Чтобы достигнуть его, я вставляю между их плечами ручку большой серебряной ложки и только тогда, с большим, однако, трудом, происходит разъединение. Этот опыт мне был указан г-ном де-Роша.

4) Другой феномен притяжения менее поразителен, но зато может преобразоваться в поднятие на воздух. Предложив одному стоять, я помещаю двоих других с правой и левой сторон его, еще же двое, встав на стул, протянули свои руки на расстоянии двух пальцев от головы испытуемого. Не прошло и трех минут, как последний почувствовал, что его голова притягивается к рукам двух других «чувствующих», затем еще через две минуты он не мог больше держаться на ногах и, если бы около него близко никого не было бы, кто бы за ним наблюдал, он упал бы на землю. Если бы чувствительность субъектов была немного больше, произошел бы феномен «поднятия».

5) Я велел положить на полу в своей комнате матрас. Один «чувствующий» ложится на него спиной, вытянувшись во всю длину. Второй протягивает обе свои руки на два пальца от головы первого, третий производит то же над желудком, а четвертый над ногами. Лежащий не медлит заколебаться, забеспокоиться, затем кружится, его плечи, позвонки, крестец, вопреки его воле, отделяются от матраца: вся спина и задняя часть тела принимают ясно выраженный вид арки, так что даже можно просунуть под ней лист бумаги, не задевая тела. «Чувствующий» приподнят очень мало, но все же приподнят. Поднятие продолжается только одну-две секунды.

6) Один «чувствующий» стоит, другой так же, держа свою руку вертикально на два пальца ото лба первого. Второй «чувствующий», сохраняя руку в том же положении, отступает вспять.

Тогда первый, притягиваемый рукой своего товарища, следует за ним до тех пор, пока его лоб не коснется протянутой руки.

7) Два «чувствующих» стоят, один поднимает свою руку вертикально на два пальца от щеки и уха другого. Немного времени спустя, рука первого настолько притягивается к щеке и уху второго, что отделить ее можно только ручкой серебряной ложки, втиснутой между ней и щекой. Причем это отделение происходит с большими усилиями.

8) Феномен «отталкивания». Два «чувствующих» стоят друг к другу лицом на расстоянии 25 см один от другого, держа одноименные полюса магнитов. Достаточно трех или четырех минут, чтобы явление произошло в полной силе. Один падает вперед, другой – назад. Этот последний опыт является повторением подобного же у г-на де-Роша.

Теперь я подошел к опыту отклонения и перемен естественного положения магнитной стрелки.

1. Когда «чувствующий» приближает свою раскрытую руку к магнитной стрелке, последняя сначала качается, затем отклоняется; отклонение находится в зависимости от степени чувствительности субъекта.

2. Если все 4 «чувствующих» соединены вокруг стола, отклонение еще более заметно, чем с одним, хотя даже с одним «чувствующим» оно очень сильно. Стрелка вращается вокруг самой себя и описывает то полукруги, то целые круги, в зависимости от количества психической силы, которая выделяется из тел «чувствующих». Стрелка не довольствуется вращением вокруг себя и списыванием кругов, она меняет положение полюсов и вращается с быстротой былинки во время бури.