Циклы борьбы за мировое лидерство

Исследуя циклы борьбы за мировое лидерство ученые разделились на два лагеря на основании того, что они считают основными движущими силами мирового развития. Большинство экономистов, в том числе и Н.Д.Кондратьев, считает, что войны являются лишь продолжением экономической политики и не могут иметь глубокого влияния на ход мирового развития.

Другие ученые отмечают, что история человечества - это история войн и революций, и являющихся главной движущей силой социального и экономического прогресса.³ По И.Валлерстайну, на протяжении последних веков формировалось единое экономическое пространство, в которое были вовлечены практически все государства мира, однако эта система не имела единой центральной политической власти, которая устанавливала бы мировой порядок. И именно война за мировое господство между крупнейшими странами является одним из основных факторов, определяющих взаимоотношения между странами⁴.

Появление новых мировых экономических лидеров провоцирует усиление и ужесточение военных конфликтов, приводящих к переделу мирового пространства между странами-гегемонами⁵.

Теория циклов Кондратьева выявила фазы подъема и упадка в экономике, теория циклов борьбы за мировое господство выявила фазы подъема и упадка стран- мировых лидеров. Ясно, что эти два глобальных процесса должны быть скоординированы, в связи с чем была разработана модель Кондратьева-Валлерстайна для анализа геополитических гегемоний.

Целью данной модели была попытка выявить взаимосвязь и корреляцию подъемов и падений стран-гегемонов с циклами мировой экономики, отражающимися в циклах Кондратьева. Отмечено, что через 10 лет после снижения эффективности производства и сокращения темпов экономического роста начинаются масштабные и жестокие войны за рынки и ресурсы, и чем больше накоплено финансовых ресурсов, чем выше военный потенциал, тем более ожесточенными будут конфликты.

Масштабные войны ведут к истощению всех видов ресурсов, падению экономического потенциала. Затем на 10 лет наступает стагнация, что создает условия для очередного инновационного прорыва, начинается подготовка к новому этапу передела мирового рынка.

Результаты исследования свидетельствуют, что политические процессы не являются ни независимыми процессами, ни простым отражением экономических потребностей. Существует диалектическая система связей между экономикой и политикой, и государства корректируют экономические механизмы и рынок в пользу определенных частных групп.

Никогда не существовало чистой мировой экономики, даже тогда, когда доминировали принципы свободной торговли. Организация мирового рынка происходит в зависимости от интересов государств, которые его контролируют.

Сильные государства, как правило, способствуют развитию «свободного рынка», в то время как другие либо вынуждены принимать эти правила, либо в определенные моменты отгораживаться от мирового экономического пространства.

Поскольку в мире запасы материальных ресурсов по сравнению с потребностями в них ограничены, то всегда существует напряженность из-за недостаточности всеобщих мировых ресурсов, доступных для перераспределения через государственные органы. Для полупериферийных и периферийных государств невозможно стать равными участниками мирового рынка одновременно с Центром, и они становятся донорами государств-гегемонов, постоянно ведущих борьбу за мировое лидерство.

В основе глобального лидерства лежат такие факторы, как мобильные военные силы, передовая экономика, открытое общество, реагирование на мировые проблемы при помощи нововведений. При этом под нововведениями понимаются не только новые продукты и методы производства, но и открытие новых рынков и источников сырья, а также создание новых форм организации бизнеса.

Продолжительность одного длинного цикла мировой политики составляет около 100 лет, продолжительность кондратьевского мирохозяйственного цикла составляет около 50 лет, так что каждый длинный цикл мировой политики скоординирован с двумя последовательно проходящими циклами Кондратьева. Государства, играющие роль мирового лидера, служат главными и первоначальными источниками волн Кондратьева, т.е. мировое политическое лидерство тесно связано с лидерством экономическим.

Другим примером эволюционных циклов являются волны российской политической модернизации, осуществляемой через реформы и контрреформы [Пантин, Лапкин 1998]. Российские контрреформы — это не “реформы со знаком минус”, а своеобразный способ разрешения социальных противоречий, возникших в фазе реформ. Если в фазе либеральных реформ в России складываются новые, более сложные политические и экономические институты, то в фазе контрреформ такие институты подвергаются существенному преобразованию для адаптации к ним общества и государства. В итоге российская политическая система при всех характерных для нее противоречиях, потрясениях и потерях все же эволюционирует, приспосабливаясь к меняющимся условиям. Конечно, это обстоятельство отнюдь не гарантирует нашей стране благополучия в XXI в., но отрицать качественное изменение и развитие российской политической системы также неверно.

Аналогичным образом можно было бы показать, что к эволюционным циклам относятся и “циклы внешней политики США” Ф.Клингберга [Klingberg 1952], циклы китайской политической истории [Кульпин 1990: 106-116], волны политической модернизации Франции и Германии [Лапкин, Пантин 2001]. Разумеется, конкретные механизмы формирования этих циклов, их структура и продолжительность отнюдь не одинаковы, но все они представляют собой определенные формы эволюционных изменений соответствующих политических систем.

Другими словами, волнообразность и цикличность политического развития — не случайность, не отклонение от “нормы”, а закономерный результат жизнедеятельности политической системы, достижения политическими акторами своих целей и ответов системы на возникающие вызовы и противоречия. Волновая составляющая политического развития, взаимодействуя с его поступательной составляющей, порождает результирующее сложное движение политической системы. Причем волновая составляющая может быть выражена сильнее или слабее — в зависимости от масштабов и характера воспроизводства ресурсной базы данной политической системы, а также от способа функционирования институтов, влияющих на эффективность целедостижения.

Вопрос 12: Эволюция методологии политической науки: классическая, неклассическая, постнеклассическая и трансдисциплинарная методология.