Она не пошевелилась. Разговор продолжился.

— Так это она? — Влетевший окончательно протрезвел.

— Не знаю, когда она прибыла в город, с ней был какой-то незнакомец в сером плаще и маске. Возможно, они работали вместе?

— Я вам так скажу, она сделала то, чего до неё не смог никто! Я не знаю, откуда она и кто она, главное, что этого Ганса больше нет. И если её занесёт сюда ещё раз, я её отблагодарю. — закончил бармен.

— А почему не сейчас? — Влетевшему не терпелось спросить.

— Сиги, ты на неё посмотри, она не в себе. Да я приставляю, что ей довелось пережить. Если она там была, и все, так как ты говоришь, меня бы вообще вырвало там. А её кинуло в депресняк, так как только люди в депрессии тройной заказывают. — Пояснил бармен.
Так через время сменилась одна тема для разговора, потом другая, затем третья. Стакан стоял всё также полный, она всё также лежала на краю стойки погружённая в свои мысли. Наконец она подняла голову, взяла стакан и выпила его одним залпом, не закашлявшись, она взяла дольку лимона, предварительно обмакнув его в соль, съела, чтобы ослабить жжение во рту. Только после проделанных действий она оглянулась, осмотрелась и стала слушать, о чём говорят сидящая неподалёку от неё компания из четырёх человек.

— А ну старшой, выдай нам, какую нить легенду, ходящую по округе, только поновее.

— Сейчас... вроде есть тут одна, услыхал не давно, она вроде о солдатах, во времена до «Катастрофы 17».

— Слыхал я уже такую легенду, ну давай рассказывай, чего кота тянешь?

— Сейчас, сейчас, — Начал старшой. — так вот, были значится такие люди что не холода не голода не боялись, над ними до этого перементы какие-то проводили.

— Может ты хотел сказать эксперименты? — Поправил его Сиги.

— Да я и говорю, перементы проводили, не перебивай, — Продолжил старшой. — так вот, было их человек двадцать пять. Когда дырка то образовалась в этом ихням лайдере, и вторжение началось, то отправили их как первый фронт. В том комплексе большинство их и полягло, осталось семеро, имён их уж никто не знает, да вот только та семёрка держала семь выходов из комплекса, это были, помню, красный, синий, жёлтый, голубой, оранжевый, фиолетовый и зелёный выходы. В течении трёх недель они держались, ждали подкреплений. К концу третьей недели им пришёл сигнал об отступлении. Четверо из них подчинились, а трое остались защищать. После ещё одной недели первая линия обороны пала. А ту четвёрку, которые бросили своих, вскоре после капитяции земли казнили за сопротивление аресту. Казнили вроде оранжевого, голубого, синего и жёлтого. Говорят, что та троица выжила, разбрелась по мирам. И узнать их можно только в бою, так как только жажда крови заставляет их оружие светится, эти цвета на всегда отпечатались в их душах. И посему, бойтесь того у кого оружие светится, так как они не ведают страха, боли или эмоций. Они целый месяц отбивали врагов на выходах из комплекса.

После рассказа все принялись обсуждать правдивость этой легенды, кто-то говорил, что этого быть не может, другие твердили, что были там, и никого в момент первой волны там не было. И только Тали осознала, что её спутник не просто наёмник, а один из трёх выживший в первую волну. Правда, если верить легенде.

После ещё одной выпитой чарки она положила колечко в карман и побрела по городу. На улице постепенно солнце двигалось к закату, лавки потихоньку закрывались, зажигались огни в домах, освещались улицы, и хоть до заката было далеко, все куда-то торопились. Не обращая внимания на спешащих куда-то прохожих. Тали медленно прогуливалась по городу. С центральной улицы она попала на «Круговую». По правую руку от неё раскинулись жилые дома. По левую руку - высокая пятнадцати метровая стена, шириной три метра. Если смотреть с орбиты, то городок напоминал эллипс. И как по виду земли по линии экватора, от края до края проходила наперерез, сквозь город ул. Центральная. Обе половины города были усеяны мелкими улочками, протоптанными дорожками, и кучей мелких садиков, в которых росли разные виды деревьев, кустов. Особенно выделялись клумбы с цветами, если посмотреть на город, то сразу и не скажешь, что этот город был полностью уничтожен бомбардировщиками десять лет назад.
И только через восемь лет, после уничтожения, его начали восстанавливать. И именно тогда земля капитулировала. Закончилась семнадцатилетняя война или как её назвали «Катастрофа 17».

За те два часа, что она гуляла, она совершила полукруг вокруг города. Вышла на «Круговую» в восточной части города, через четверть круга, проходя рядом с северными воротами, и ещё через четверть круга она вышла опять на «Центральную». Тут на западном краю улицы, раскинулся «промышленный район». За это время улица преобразилась, зажглись все фонари. Немногочисленных прохожих заменили так же немногочисленные бандиты, или как они себя называют «Стражи порядка». Ну, в каком-то смысле они правы, когда выходят они на улицы уже никого нет. И если начинается потасовка, то «Стража» напинает обеим сторонам конфликта.

Пройдя чуть дальше, за линию города Тали натыкается на статую. Она её не когда не видела, хоть и часто тут проходила. Статуя представляла собой семерых человек, которые обнялись за плечи. Под статуей надпись «Почёт и слава героям катастрофы!». Повернувшись спиной, Тали пошла в сторону, куда указывал взгляд статуи. Пройдя где то пятьдесят шагов по тропинке, она дошла до небольшой лестнички, которая вела в небольшой садик, с могилами. Это не было похоже на обычное кладбище. На надгробиях не было имён, не было фотографий, не было ничего, что указывало бы на того, кто тут нашёл свой вечный сон. Кроме семи могил, возле которых стояли маленькие, вбитые в землю флажки семи разных цветов радуги. И напротив зелёного флажка сидит Маска в сером плаще и капюшоне. Помимо тех семи могил на кладбище их ещё около тринадцати.
Тали подошла и присела рядом с Маской.

— Теперь я понимаю, почему ты мне некогда об этом не рассказывал! Они были твоими друзьями?

— Первый раз мы познакомились в момент первой вылазки, тогда нас было двадцать пять. За первую неделю мы потеряли без следа пять человек. И тринадцать ещё погибло в тех коридорах. Потом мы всемером, ещё две недели стояли у выходов. Патроны кончились спустя четыре дня, выбора не было, нужно было сдерживать пришельцев. У меня с собой были только подаренные, одним из пяти пропавших, кинжалы. Он как знал, что я не уйду, не брошу товарищей. По окончании третьей недели к нам прилетел гонец, и сообщил, что нас отзывают для передислокации, и что нам на замену уже выслали отряд. Но мы знали, что отряд не справится, мы были лучшими в своём деле. Красный был лучшим снайпером! Оранжевый был инженером, мог сотворить мину из чего угодно! Желтый был медиком! Я — фиолетовый был мастером боя на клинках! Голубой, она была девушкой, очень любила готовить, боже какие кулинарные шедевры лепила из отбросов, единственная из двадцати пяти человек! Синий, пулеметчик, самый сильный из нас! Зеленый, все его называли «Рассказчиком», у него всегда находилась какая-то история, в любой ситуации он что-то рассказывал. И вот четверо из наших по неспособности сражаться отправились на вертолете в безопасное место, А на следующий день произошёл взрыв в комплексе, и нас троих облучило какой-то заразой, я стал регенерировать. В момент взрыва мы отдыхали от очередной волны. — После короткой паузы он продолжил — Когда я вхожу в раж, я могу убить всех, кто встанет на пути, друга, врага, а потом не вспомню. Поэтому я старался во время войны жить без драк. Но потом повстречал тебя, ты была так похожа на нее. Что... что я... Прости меня, что не рассказал раньше. Вчера я вошёл в раж. И вспомнил, что я не с ребятами только тогда когда посмотрел на тебя. Я увидел страх в твоих глазах, и понял что сделал. Прости меня, если сможешь. Прости! Прости...