Запорожская Сечь как центр организации и консолидации казачества

 

Мощным импульсом консолидации украинского казачества, формирования его самосознания и утверждение организационной структуры стала Запорожская Сечь.

Вопрос про время и место ее возникновения-за нехватки прямых свидетельств остается дискуссионным.В то же время, от его решения значительной мере зависит подход к оценке становления казачества как социальной слои.

Историки приложили немало усилий к поискам документальных материалов об организации Сечь за днепровскими порогами. По мнению И. М. Каманина зарождения постоянного очага казачьей общины на Запорожье следует относить к концу XV века "Еще в XV в. на Днепре где-то на Тавани или около нея,— писал ученый,— во всяком случае ниже порогов, т. е. за порогами, находилось место постоянного пребывания отряда черкасов или Казаков, и притом довольно значительного в числе; мы думаем также, что, находясь на открытой рэке, стоя, так сказать, открытой грудью против ежеминутно готового к нападениюврага, сдерживая его порывы к грабежу, отряд Козаков не мог не иметь хотя слабых укреплений, послуживших зародышем будущей сечи; к этому отдаленному периоду, покрытому туманом неизвестности вот недостатка света тоговременных документов, мы и относим ея начало"¹¹⁷. Противоположной точки зрения придерживался современник И. M. Каманина Л. В. Падалка, доказывая, что Сечь возникла лишь в конце XVI ст. ¹¹⁸. Признанным представителем низового рыцарства, за М. С. Грушевским, Запорожская Сечь стала в 80-х годах XVI века. При этом ученый справедливо замечал: "Это не могло стать ся так от разу и развитие Сичи против сего надо класть на передние десятилетие — семе и восьмое, следом по заложеннюХортицкого замка и деятельности Вишневецкого" ¹¹⁹. Появление Сечь за днепровскими порогами. А.Голобуцкий определял 30-50-ми годами XVI ст. ¹²⁰.

Среди важнейших причин возникновения Запорожской Сечи, по нашему мнению, следует отметить, прежде всего, внутреннюю потребность казачества в своей организации в связи с ростом его численности на середину XVI века. С другой стороны, основания центра казацкой вольницы объяснялось практическойнеобходимостью защиты украинских земель от растущей татарской агрессии. Длительное пребывание казаков далеко от волостей вызвало необходимость объединения в сплоченные отряды во главе с опытным атаманом. Формирование казачьей общины в условиях непосредственных контактов с кочевниками повлияло на ее военнуюорганизацию, ярко проявилось в языке и одежде запорожцев.

Расширение казацких промыслов сопровождалось появлением на уходах временных сторожевых постов, или же засек. Очевидно, они существовали уже с начала XVI века, поскольку в описании Черкасского замка 1552 года. достаточно четко указывались границы уходов. К ним в частности, принадлежали "уходы или же состоянии — по реце Днепру, а по речках Ворскле, Орель, Тясмени, а по обеих Ингулах, а на Самаре, озера Уступный и Западный затоны, Засякли —ловенье рыбы и бобровые гоны. Найпервый по Днепру, сверху почонши вот Мошон, уход и стал, на имя Дубослей, там озера" ¹²¹. Казаки-уходники, как правило,промышляли на определенной территории и были хорошо знакомы с ее особенностями. С другой стороны часть их через усиление контроля замковой власти и увеличение старостинських поборов не возвращалась на волости и оставалась на постоянное проживание в уходах, о чем красноречиво свидетельствуют записи люстраторів. Каневский боярин Чайка жаловался властям (1552), что он собрал прошлой осенью "с уходов тех Сиверских меда вот половинников девяносто кадей, одни бобров, рыб, мяса и иных пожитков, а господин староста теперешний поведил иж далековжо того не приходит, а иже сей осени только пол 4 кады меда досталось эму с уходов оных¹²². Очевидно, для обеспечения постоянных доходов администрация пограничных старост не позволяла строительства сторожевых постов в южных степях. В частности, о запрете возведения "городців" для черкашан по Днепру и по рекам на Орели и обоих Тясминах" шла речь в судебном решении короля Сигизмунда И от б мая 1546 г. по поводу иска мещан на старосту Оникія Горностая ¹²³. Однако, с ростом количества казачества на Днепре и его притоках, южнее г. Самары, вплоть до турецкого пограничья появлялись новые "городки", которые создавали целую систему укрепленных центров.

Удаленность от волости определяла своеобразную сферу жизни и деятельности казачества. Потребность в хлебе и продукции ремесленного производства предопределяла поиск адекватного товара для обмена.Поэтому козакуючі часто прибегали к походам за добычей на татарские улусы. Захвачены лошади и овцы впоследствии продавались на волости. Получение так называемого "казацкого хлеба" сопровождалось освобождением из неволи соотечественников. Своими смелыми действиями казаки сдерживали турецко-татарскую экспансию в Украину. В то же время южно старосты перенимали практику казаков, привлекая ихдо совместных походов. Вышеприведенные рассуждения напрямую касаются генезиса Запорожской Сечи.

Идея создания крепости на южных рубежах возникает, очевидно, в 20-30-х годах XVI века. в связи с попытками литовского правительства принять казаков на государственную службу. Однако из-за нехватки средств реализовать ее удалось только князю Дмитрию Вишневецкому. Важной лифтом воплощение в жизньэтого плана стали развитие казачества на южном рубеже и органическая потребность объединение усилий перед татарской агрессией. Как следствие стало появление в середине 50-х годов крепости на одном из днепровских островов, ее местонахождение до сегодня остается дискуссионным. Свидетельство о назначении Хортицкого замкаподает грамота Сигизмунда II Августа Дмитрию Вишневецкому (1557). В нейкороль выражал благодарность за строительство крепости, стойкость и мужество во время обороны от перекопских татар, обещал в будущем не забывать подвигов князя: "А что касается построенного тобой замка и обнаруженной нам услуги, то такая услуга приятна нам, потому что ты устроил замок для нас, хозяина, в нужном месте, и именно такой замок мог бы надежно сдержать злых людей, вредителей, и обеспечить панства наши. И чтобы укрепить тот замок людьми и боевыми средствами, как ты писал нам об этом, то без личного твоего приезда кнас мы теперь не имеем основательных оснований выполнить это, хоть выводить тебя из замка на это время также не годится ввиду известия от тебя и из других стран о намерение великого московского князя построить замки при реке Днепре именно в том месте, где ты хотел построить огороды, на нашей земле, а также ради зацепок, на которые могли бы решиться за твоего отсутствия казаки, подвергая опасности края нашего государства. Выводить тебя из замка не годилось бы еще и ради того, чтоты, оставаясь в нем, мог большую пользу принести, не допуская казаковделать зацепки чабанам и ущерба улусам турецкого царя, учитывая многие причин, на сделку и присягу нашу с турецким императором и вечный мир с перекопским царем"¹²⁴. Стремление монарха удерживать постоянную охрану на Хортице для предотвращения столкновений казаков с татарами было бы непонятным, если бы крепость предназначалась исключительно для запорожцев. Следовательно, ее возведение имело двойную цель: создание форпоста борьбы против татарской агрессии и осуществления контроля над действиями казачества.

Не одно поколение Историков останавливалось перед дилеммой правомерности отождествление Хортицкого замка с первой Запорожской Сечью. Несмотря на новые научные открытия, эта проблема и сегодня остается дискуссионной. Крепость Вишневецкого снаружи наверняка отличалась от известных архитектурных позже комплексов, казацких крепостей на Днепре. В состав гарнизона входили, кромеказаков, представители военнослужащей населения — бояре, слуги, березовка. Вместе с тем, проживание единственной общиной в специфических условиях южного порубежья способствовало зарождению своеобразной военно-политической организации запорожскогообщества, ее модели. Как справедливо заметил Н. Ф. Владимирский-Буданов, Хортицкая крепость стала гнездом "низовой вольницы, которая послужила потом зерном будущей Сечи"¹²⁵. Вполне приемлемым является также утверждение M. C. Грушевского, который в статье, посвященной историческим заслугам Дмитрия Вишневецкого, назвал князя "духовным отцом очаги новой украинской плебейской республики" ¹²⁶. Любомир Винодел считает замок наХортицком острове "первым прототипом казацкой Сечи, в которой развивалось военное и хозяйственное жизни запорожцев" ¹²⁷. Отсюда логичным является вывод, что Хортицкий замок стал своеобразным прототипом казацкого укрепления, которое, утвердившись на о. Томаковка в 60-70-х годах XVI в., получило название Запорожской Сечи.

Несмотря на довольно короткое время существования (1555-1557), Хортицкая крепость оказала заметное влияние на эволюцию украинского казачества, рост его рядов. В письме к казакам от 20 ноября 1568 г.Сигизмунд II Август впервые обратился к ним как к отдельной группе украинской народности, что "из замков и мест наших Украйных, без розказаня и ведомости нашей господарской и старост наших Украйных, зъехавши на низу, на Днепре, в полю и на иных входах перемешкивают: Маем того ведомость, иж вы, на местцах помежных, в входах розных свавольне живя, подданых царя турецкого, чабанов и татаров царяперекопского, на улусы и кочевья ых находечи, великие шкоды и лупезтва ым чините, а тым границы панств наших от неприятеля в небеспеченство приводите"¹²⁸.

Первые показания о численности и быт запорожцев на Томаковской Сечи за 1575 г. подал польский шляхтич Марцин Бельский. "Казаки,— писал он,— это посполитые люди, которые на низу Днепра занимаются ловлей рыбы и там же сушат ее на солнце, без соли, проживают там только летом, а на зиму расходятся в ближайшие города, как Киев, Черкассы и другие предварительно спрятав свои лодки в безопасном месте на одном из днепровских островов и оставив там несколько сотен человек на кошу, как они говорят, на страже, имеют они и собственные пушки, которые получили в турецких крепостях, или же у татар. Ранееих было немного, но теперь собирается по несколько тысяч, особенно их численность возросла в последнее время, и неоднократно они туркам и татарам немалые вреда разбойничали, нападая на Очаков, Тягини, Акерман и другие крепости"¹²⁹. То есть, можно говорить об утверждении в Томаковке коша каквоенно-политической формы объединения запорожцев. Отмечая различия в организации сечевой общины и казаков, проживавших в это время на волости, М. С. Грушевский писал: "Запороже таким образом значительно опередило в своей политической эволюции казачество «городову», говоря традиционным термином — организацию ее «на волости». Там она еще была полностью бесправной, не признанной какорганизация, как общественная прослойка, не организованной в полной мере пригнетеною властьюадминистрации и шляхты. Тем временем на Низу она была уже сильноконсолидированной и организованной силой, проникшейся своей почуттєм обособленности и независимости. Позднейшая традиция считала присущим Запороже центром и головой казачества, и его решение (а не решение военного совета городовых полков), авторитетными для всей казачества, имела таким образом свой корень и оправдание в отношениях еще с середины XVI в. Запороже было огнищем казацкой силы, солидарности, організованости"¹³⁰.

Высшим органом власти в Запорожской Сечи была рада, право участия в котором имели все без исключения казаки. Иногда совета проводились и на репрезентативной основе депутаций от куреней или же исключительно старшинские. Собрание казаков по их собственной инициативе называлось чернецкой советом. К компетенции общего совета входили все важнейшие дела в жизни казацкого общества: установление военного устройства, избрание старшины, вирішегня вопросы войны и мира, ведение переговоров с представителями других стран. Нередко казацкая рада выступала и в качестве высшей судебной инстанции. По традицииказацкие рады собирались ежегодно 1 января для переизбрания кошевого атамана и старшины. По мере необходимости, независимо от времени созывались неординарные совета, накоторых рассматривалась широкая палитра вопросов или одно, но важное для запорожцев.

Постоянным местом проведения казацкой рады была Сечь. Однако, поскольку совет представляла собой орган военной власти, то привязанность к данного топографического пункта не абсолютизировалась.Важной, прежде всего, была присутствие войска ¹³¹. Отсюда понятным становится созыва совета под время похода в степи или на волости — в Сухой Дубраве, на Масловом Ставе. Первая короткое упоминание о казацкую раду 1581 г. содержится в произведении Бартоша Папроцкого, где описывалось путешествие на Запорожье польского шляхтича Самуэля Зборовского. Последний с "немалым свитой своих слуг и гайдуков сначала прибыл в Канев, откуда ехал в Черкассы, с Черкасс до Псла реки и... порогов, где рыцарские люди живут. Там есть место на Днепре тяжелое для продвижения, потому что те пороги с больших скал, через которые вода как с высоких плотин приходит, и тамникто не может проехать, кроме казаков"¹³². С прибытием на Сечь, Зборовский был провозглашен на раде гетманом, а затем организовал казачий отряд для похода против Московского государства. Более основательные сведения встречаем в дневнике Эриха Лясоты — посла германского императора Рудольфа II (1576-1612) в Украину (1594). В то время Запорожская Сечь находилась на о. Базавлук, который лежал в Чертомлыкском рукаве Днепра против устья реки Подпольной.Лясота прибыл с целью агитации казаков выступить на стороне Австрии против Турции и оставил потомкам ценные материалы по истории Базавлукской Сечи (1593-1638).

Дневник немецкого посланника является первой документальной рассказом о жизни сечевого братства.Уже при приближении к Запорожской Сечи Лясота был встречен делегацией нескольких заслуженных и авторитетных казаков, которые приветствовали прибывших от имени сечевого общества. Вступление иностранцев на Сечь сопровождался пушечными выстрелами. Особое внимание Лясота обратил на порядокголосование во время казацкой рады. После объявления императорского предложения запорожцы разделились "на два круга В одном была старшина, во втором — простые люди, которых называют чернью.Обсудив все между собой, чернь приняласвоей обычной acclamation [* acclamation — согласие без голосования] податься на службу к его императорскому величеству, в знак чего бросала вверх шапки, послечего побежала ко второму, старшинского круга и пригрозила, что если кто-то будет против, они его утопят в воде. Но старшина сразу согласилась"¹³³. После достижения согласия гремели литавры и десяток пушечных выстрелов.

Исполнительная власть принадлежала кошевому атаману. О значении этой должности среди казачьего общества и характер выборов ярко свидетельствуют наблюдения Гийома Левассера де Боплана: "когда соберутся все старые полковники и старые казаки, которые пользуются среди них уважением, каждый из нихотдает свой голос за того, кого считает найздібнішого, и тот определяется большинством голосов. Если избранный не хочет принимать посты, отказываясь неумением, малыми заслугами, отсутствием опыта или преклонным возрастом, это ему не помогает... Если избранный казак принимает на себя обязанности старшего, то благодарит собрание запроявленную честь, хотя (добавляет, шо) недостоин и для такой должности неспособен, далее же, однако, торжественно уверяет, что приложит усилия и старания, чтобы достойно послужить как всем вообще, так и каждому в частности, и что всегда готов положить свою жизнь за своих братьев (так они называют между собой друг друга). На эти его слова каждый плеше в ладоши, выкрикивая: «Слава! Слава!» и т. д. Потом все один за одним согласно своего ранга идут поклониться ему"¹³⁴. Выборы кошевого атамана знаменовали кульминационный момент рады, поскольку от данной кандидатуры в значительной мере зависела жизнь на Сечи в течение целого года. Другие старшины — судья, есаул и писарь не играли такой выдающейся роли, как кошевой. Как правильно подметил Карстен Кумке: "Казацкие старшины являлись прежде всего исполнителями общественной воли группы людей. Не вот властолюбивых старшин исходила власть, напротив, главным авторитетом была казачья общность или, точнее, ее воля. Поэтому успех зависел от способности руководителейинтегрироваться в группу, знать ее нужды, ибо только признаваемые каждым казаком приказы могли быть исполнены добровольно. Любое принуждение со стороны старшин для исполнения приказов или послушания со стороны казаков былоневозможно, так как противоречило казацкой демократии"¹³⁵.

В жизни запорожской общины особое место отводилось куренному атаману — непосредственному начальнику шалаша, что был своеобразным казачьим землячеством. Названия куреней, как правило, происходили от местности, где ранее проживали казаки на волостях. Михаил Слабченко насчитывал в XVI ст. на Сечи 7 куреней: Пашківський, Тытаревский, Дерев'янківський, Поповичевский, Ивановский, Каневский, Дядькивский ¹³⁶. Куренной атаман избирался на курінній раде и не нуждался в утверждении на общем собрании казачьего общества. Он осуществлял прием к шалашу новых казаков, распоряжался куреневим имуществом. В воспоминаниях одного из запорожцев отмечалось, что "казаки куренные эго (атамана.— В. Щ.) так слушают, как своего отца..." ¹³⁷. По традиции, лишь тот, кто занимал определенное время должность куренного, мог реально претендовать на избрание кошевым атаманом Запорожской Сечи.

Специфическое самоуправления с присущими ему демократическими чертами способствовало консолидации казачества. Не стал помехой даже переход на государственную службу тех казаков, которые до 1625 г. находились почти исключительно на Запорожье, хотя и не обязательно в Сечи. Следует заметить, что игнорирование последнего фактора приводило многих исследователей к отождествлению кошевогоустройства с реестровым. В официальных актах польской администрации руководитель реестровых казаков именовался "старшим", "поручиком" или же "гетманом" в понимании руководителя военного подразделения¹³⁸. Там же говорилось и о разделении реестровых на полки, сотни и десятки. В то же время на Сечи оставался куренной строй, при котором верховная власть находилась в руках кошевого атамана. С конца 20-х годов XVII века. практиковалось избрание старшего среди реестровых, который именовался "гетманом запорожским" ¹³⁹. Но в данном случае речь шла, наверное, о выборах казацкого вожака для проведенияочередной экспедиции.

Большое значение в деле консолидации казачества имела борьба запорожцев против турецко-татарской агрессии. Сечь стала своеобразной военной базой, откуда начинались морские и сухопутные походы, а казачество — мощной организацией с собственным флотом, пехотой и артиллерией. Уже в течение второй половины XVI века. казаки совершили десятки экспедиций до Очакова Килии, Измаила, Аккермана, Гезлева, других турецких крепостей на Северном Причерноморье. Впоследствии казацкие чайки достигли даже берегов Анатолийского полуострова, в частности, крепостей Синопа и Трапезунда. Актовые материалы хранят много писемтурецких султанов, крымских ханов и других высокопоставленных лиц, в которых они жаловались польскому правительству на запорожцев, пытались использовать походы последних как повод для вмешательства во внутренние дела Речи Посполитой¹⁴⁰. В ответ власти заявляли, что они не могут наказать казаков, поскольку запорожцы им не подчинялись. Только перед угрозой турецкой агрессии в 1590 г.сейм принял постановление "Порядок низовцив и Украины" ¹⁴¹. Она предусматривала, в частности, выведение из Сечи "людей своевольных" и укрепления там реестровой гарнизоны представителями шляхты.Однако, аналогичные постановления вызвали обратную реакцию и не препятствовали росту запорожскогообщества. Один из современников отмечал: "Напрасно поверялось господам и их дозорцам ловит и заковывать бродяг (гультяев), бегавших из королевских и дедичных имений, и возвращать их в места прежнего жительства, где их могли тотчас же казнить жестокою смертью. Пока Запорожье со всеми днепровскими островами и приднепровскими трущобами не будет во власти панов — нельзязадушит козачество"¹⁴².

Последующие события, связанные с казацкими восстаниями, перечеркнули планы правительства Речи Посполитой. Растущая казацкая энергия на Сечи заставила его отказаться от давления на запорожцев и перейти к поискам компромиссов. За участие в войне против турок и их вассалов (1600) казаки выдвинули свои требования: отличие баниции, возвращения вольностей, предоставленных Стефаном Баторием, запрет старостам обижать казаков на волости ¹⁴³. Начало XVII века. ознаменовался целой серией громких походов на Черное море под руководством Петра Сагайдачного. Гетьманування Сагайдачного совпало с массовымприходом на Сечь покозачених крестьян и мещан. Не случайно магнат Януш Острожский на одном из заседаний сейма призвал принять против них суровые меры, "только бы мужики наши... к казакам не приставали и к ним себя не приобщали" ¹⁴⁴. Поэтому, очевидно, не стала проблемой организация 40-тысячного войска для похода против полчищ султана Османа II (1618-1622) под Хотин (1621).

Росту международного авторитета запорожцев способствовала также их участие в Тридцатилетней войне (1618 — 1648) ¹⁴⁵. О это ярко свидетельствует текст манифеста шведского короля Густава-Адольфа (1611 —1632) от 25 июня 1631 г., підготовлеий его советником Жаком Русселем. "Благородные и свободные рыцари, — отмечалось в обращении к запорожцам,— елия, обладатели Днепра и Черного моря, а что самое важное, религии христианской греческой старинної рьяные защитники..." ¹⁴⁶. А далее содержалось предложение перейти на службу к шведскому монарху.

Одним из важнейших факторов консолидации казачества на Сечи стало превращение ее в своеобразный очаг освободительного движения украинского народа. Именно на Запорожье получил авторитет и признание Криштоф Косинский, который возглавил выступление казачества против барского произвола. Последнийпоход на волости (1593) гетман Косинский совершил из Сечи. Этот путь стал в будущем основным для движения повстанческих сил вплоть до времен Богдана Хмельницкого. Возглавив восстание летом 1594 г.,Северин Наливайко отправил с Брацлавщины посольство на Запорожье с призывом к совместным действиям. Из Сечи напомощь повстанцам выступил отряд во главе с Григорием Лободой. Даже послеСолоницької битвы Сигизмунд III издал универсал от 1 сентября 1596 г., в котором содержалось строгое предупреждение: "Тех запорожцев, абысте с Запорожья на Украину, где бы ся выгребать хотели, не пушали, и противко ним, яко неприятелей коронных конно, вооруженное восстали и пристани до берегов крепко защищали, заховалибытеся в том всем водлуг конституции"¹⁴⁷.

С 1625 г. Запорожская Сечь стала центром организации повстанческих отрядов для борьбы против коронного войска. Именно там появляются письменные обращения к украинскому народу, содержание которых отражал стремление широких социальных слоев. На Сечи конкретизировались методы и задачиосвободительного движения. Недаром в письме к королю Владислава IV от 27 июня 1636 г.правительственный комиссар в казацких делах Адам Кисель признавал, Запорожье всегда было "капитулом всех заговорщиков против существующего порядка" ¹⁴⁸.

Следовательно, возникновение очага рыцарской вольницы — Запорожской Сечи во второй половине XVI века. было обусловлено наряду с внутренними потребностями казаков, которые находились на южном порубежье, необходимостью защиты от внешней угрозы. Эти обстоятельства имели непосредственное влияние на рост численности, формирование демократических основ военно-политического устройствасечевиков — коша. Важным фактором консолидации украинского казачества стало утверждение Сечи как форпоста борьбы против турецко-татарской агрессии и центра национально-освободительного движения в Украине.

 

* * *

 

Таким образом, возникновение украинского казачества стало закономерным результатом извечной борьбы оседлого земледельческого населения со степными кочевниками. Необходимость отпора татарской агрессии в второй половине XV века. обусловила создание военнослужащей контингента люда на юго пограничные Литовско-Русского государства. Вместе с тем природные богатства степи привлекали многих промышленников-уходников. Столкновения колонизационной волны украинского населения с татарами привело к жизнь отважных и свободолюбивых людей — казаков. До середины XVI века.казачествовыступало в форме бытового явления, характерного для людей преимущественно южногопограничного региона. Польская экспансия в Украину после Люблинской унии обусловила расширение источников пополнения казачества представителями боярства и шляхты как украинского, так и польского происхождения. Усиление социального и национального гнета вызвало покозачення крестьян и мещан.Центром организации и консолидации казачества со второй половины XVI века. стала Запорожская Янв.

 

ПРИМЕЧАНИЯ

 

¹ Kochowski Wespazian. Historya panowania Jana Kazimierza.— Poznań, 1840.— T. 1.— S. 77; Kromka Polska Marcina Bielskiego.— T. 2.— S. 44; Twardowski S. Wojna domowa.— Calissii.— 1681.— S. 14.

² Летопись гадячского полковника Григория Грабянки.— С. 16-23.

³ Ригельман А. И. Летописное повествование о Малой россии и ее народе и казаках вообще.— К., 1994.— С 34.

⁴ Карамзин Н. М. История государства Российского.— Спб., 1897.— Т. 4— 5.— С. 231.

⁵ Татищев В. Н. История Российская.— М.— Л., 1962.— Т. 1.— С. 328.

⁶ Миллер Г. Ф. Исторические сочинения о Малороссии и малороссиянах.— М., 1846. — С. 3.

⁷ Симоновский П. Ы. Указ. соч. — С. 1.

⁸ Kronika Polska Marcina Bielskiego.— T. 2.— S. 880.

⁹ Гийом Левассер де Боплан. Названий, труд.— С. 29-32.

¹⁰ Самойло Величко. Названий. труд.— Т. 1.— С. 46.

¹¹ Антонович В. Бы. О казацкие времена на Украине. С. 41 — 50; Грушевский М. История Украины-Руси. — Т. 7.— С. 66-88; Костомаров Н. Й. Богдан Хмельницкий.— С. 15-22; Кулиш П. А. История воссоединения Руси.— Спб., 1874.— Т. 1.— С. 31-63; Каманин Ы. М. К вопросу о козачестве до Богдана Хмельницкого // Чтения ИОНЛ.— К., 1894.— Кн. 8.— Отд. 2.— С. 57-70; Максимович М. Исторические письма о казаках приднепровских.— С. 277-285; Яворницкий Д. J. Названий. труд.— Т. 2.—С. 6-16.

¹² Повесть временных лет.— М., 1950.— Ч. 1.— С. 14.

¹³ Голубовский П. Печенеги, торки и половцы до нашествия татар. История южнорусских степей IX—XIII вв.— К., 1884.— С. 201; Грушевский М. История Украины-Руси.— Т. 7.— С. 525-526; Ляскоронский В. История Переяславской земли с древнейшихвремен до половины XIII столетия.— К., 1897.— С. 81-125.

¹⁴ Бубенок О. Бы. Ясы и бродники в степях Восточной Европы (VI — начало XIII вв.). — К., 1997. — С. 135.

¹⁵ Козловский А. А. Историко-культурное развитие Южного Поднепровья в IX—XIV вв.— К., 1992.— С. 169; Мавродин В. В. Очерки истории Левобережной Украины. С древнейших времен до второй половины XIV века.— Л., 1940,— С. 285.

¹⁶ Летопись по Ипатскому списку.— Спб., 1871.— С. 390.

¹⁷ Голубовский П. Указ. соч. — С. 195-196.

¹⁸ Эрнст Н. Л. Конфликт Ивана III с генуэзской Кафой // Известия Таврического общества истории, археологии и этнографии. — Одесса, 1927. — Т. 1. — С. 21.

¹⁹ Дашкевич Н. П. Болоховская земля и ее значение в русской истории. — К., 1876. — С. 36.

²⁰ Там же.— С. 44.

²¹ Любавский М. К. Начальная история малорусского козачества. — С. 229.

²² Дашкевич Н. П. Болоховская земля и ее значение в русской истории. — С. 45.

²³ Грушевский М. Барское староство. — К., 1894. — С. 25.

²⁴ Грушевский М. История Украины-Руси. — Т. 7. — С. 11.

²⁵ Там же. — С. 13-17.

²⁶ Архив ЮЗР. — К., 1867. — Ч. 4. — Т. 1. — С. 41-42.

²⁷ Там же. — К., 1886. — Ч. 7. — Т. 1.— С. 148.

²⁸ Любавский М. К. Областное деление и местное управление Литовского государства ко времени издания Первого Литовского Статута (далее — Лю бавский М. К. Областное деление...).— М., 1892.— С. 343.

²⁹ Там же. — С. 343-344.

³⁰ Там же. — С. 344.

³¹ Старый Литовский Статут 1529 года // Временник императорского Московского общества истории и древностей российских.—М., 1854.— Кн. 18.— С. 13.

³² Архив ЮЗР. — Ч. 7. — Т. 1.— С. 95.

³³ Яворницкий Д. // Названий. труд. — Т. 2. — С. 6-8.

³⁴ Халимоненко Г. Институт казачества: тюркского и украинского // Восточный мир.— К., 1993.— № 1.— С. 108-111.

³⁵ Там же.— С. 111.

³⁶ Codex Cumanicus bibliothecae ad templum divi Marci Venetiarum.— Budapestini, 1889. — S. 118.

³⁷ Заметки XII — XV века, относящиеся к Крымскому городу Судаке, приписанные на греческом Синаксаре // Записки Одесского общества истории и древностей (далее — ЗООИД).— Одесса, 1863.— Т. 5.— С. 6.

³⁸ Устав для Генуэзских колоний в Черном море, изданный в Генуе в 1449 году // ЗООИД. — Т. 5. — С. 767.

³⁹ Лаппо И. Ы. Великое княжество Литовское за время от заключения Люблинской унии до смерти Стефана Батория (1569-1586).— Спб., 1891.— Т. 1.— С. 461; Tyszkiewicz, ]. Tatarzy na Litwie i w Polsce. Studia z dziejów XIII—XVIII w.— Warszawa, 1989.— S. 148-149.

⁴⁰ Zrodła dziejowe.— Warszawa, 1897. — T. 22. — S. 396.

⁴¹ Kronika Polska, Litewska, Żmódzka i wszystkiej Rusi Macieja Stryjkowskiego.—Warszawa, 1846.— T. 1-2.— S. 19.

⁴² Любавский M. К. Областное деление...— С. 531.

⁴³ Архив ЮЗР.— Ч. 7.— Т. 1.— С. 103.

⁴⁴ Joannis Długosz senioris canonici Cracoviensis.— Kraków, 1881.— T. 5.— S. 530.

⁴⁵Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымской и Ногайской ордами и с Турцией // Сборник императорского русского исторического общества (далее — Сборник ИРИО).— Спб., 1884.— Т. 41.— С. 46.

⁴⁶ Там же.— С. 58.

⁴⁷ Акты, относящиеся к истории Западной России (далее — Акты ЗР).— Спб., 1846.— Т. 1.— С. 194.

⁴⁸ Клепатский П. Г. Указ. соч.— С. 446.

⁴⁹ Heidenstein Reingold. De bello Moscovitico.— Cracoviae, 1584.— S. 259.

⁵⁰ Сичинский В. Чужаки о Украину.— К., 1992.— С. 49.

³¹ Архив ЮЗР. — К., 1890.— Ч. 7.— Т. 2.— С. 21.

⁵² Там же.— Ч. 7.— Т. 1.— С. 83.

⁵³ Акты ЗР.— Т. 1.— С. 194.

⁵⁴ Kronika Polska Marcina Bielskiego.— T. 2.— S. 882.

⁵⁵ Любавский M. К. Областное деление...— С. 19.

⁵⁶ Старый Литовский Статут 1529 года.— С. 32.

⁵⁷ Щербак В. А. Формирование казацкого состояния в Украине (вторая половина XV — середина XVII ст.).— К., 1997.— С. 24.

⁵⁸ Pułaski K. Dzikie pola // Szkice i poszukiwania historyczne.— Krakow, 1887.— S. 19.

⁵⁹Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским // Сборник ИРИО,— Спб., 1882.— Т. 35.— С. 23.

⁶⁰ Каманин Ы. М. К вопросу о козачестве до Богдана Хмельницкого.— С. 60.

⁶¹Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымской и Ногайской ордами и с Турцией.— С. 194.

⁶² Грушевский М. История Украины-Руси.— Т. 7.— С. 83.

⁶³Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымской и Ногайской ордами и с Турцией.— С. 276.

⁶⁴ Летопись гадячского полковника Григория Грабянки.— С. 26; История Русов. — К., 1991. — С. 50-51.

⁶⁵ Жерела к истории Украины-Руси.— Т. 8.— С. 31.

⁶⁶ Архив ЮЗР. — Ч. 7. — Т. 2. — С. 114-115.

⁶⁷ Акты ЗР. — Т. 1.— С. 194.

⁶⁸ Грушевский М. История Украины-Руси.— T. 7.— С. 59-63.

⁶⁹ Kronika Polska Marcina Bielskiego.— Sanok, 1856.— T. 3.— S. 1085.

⁷⁰ Архив ЮЗР.— К., 1869.— Ч. 5.— Т. 1.— С. 137.

⁷¹ Описание Крыма Мартина Броневского // ЗООИД.— Одесса, 1867.— Т. 6. — С. 333.

⁷² Архив ЮЗР.— К., 1907.— Ч. 7.— Т. 3. — С. 13.

⁷³ Акты ЗР.— Спб., 1847.— Т. 2.— С. 75.

⁷⁴ Источники по истории Украины-Руси.— Т. 8.— С. 21.

⁷⁵ Архив ЮЗР.— Ч. 7. — Т. 1. — С. 87-89.

⁷⁶ Там же.— С. 89.

⁷⁷ Там же.— С. 105.

⁷⁸ Там же.— С. 82.

⁷⁹ Наливайко Д. Казацкая христианская республика.— К., 1992.— С. 45.

⁸⁰ Крипьякевич И. П. Богдан Хмельницкий.— С. 44.

⁸¹ Любавскіш М. К. Областное деление...— С. 541.

⁸² Архив ЮЗР. — Ч. 7.— Т. 3.— С. 22.

⁸³ Там же. — С. 6.

⁸⁴ Там же. — С. 7.

⁸⁵ Śtiwiński A. Stefan Batory.— Warszawa, 1922.— S. 25.

⁸⁶ Źródła dziejowe. — Warszawa, 1877. — T. 5.— S. 114; Warszawa, 1894 — T. 21.—S. 129, 435.

⁸⁷ Ibid. — T. 21. — S. 352.

⁸⁸ Volumina legum. — Петербург, 1859. — T. 2. — S. 318.

⁸⁹ Zrodła dziejowe. — Warszawa, 1894. — T. 20. — S. 154.

⁹⁰ Wereszczyński Józef. Droga pewna // Сборник статей и материалов по истории Юго-Западной России.— К., 1911.— Вып. 1.— С.14-20.

⁹¹ Tomkiewicz W. O składie społecznym i etnicznym kozaczyzny ukrainnej na przełomie XVI i XVII wieku // Przegląd Historyczny, 1948.— T. 37,— S. 254.

⁹² Biblioteka Muzeum im. Czartoryjskich w Krakowie. Dział rękopisów (DR).— Spr. 2255, s.31-34.

⁹³ Ibid, s. 33.

⁹⁴ Барвинский Есть. Заметки к истории сношений императора Рудольфа II и папы Климента VIII с казаками в гг. 1593 и 1594 // ЗНТШ.— Львов, 1896.— Т. Ю. — С. 4-5.

⁹⁵ Крипьякевич И. П. Богдан Хмельницкий.— С. 26.

⁹⁶ Там же.— С. 25.

⁹⁷ Źródła dziejowe. — T. 5. — S. 209.

⁹⁸ Grondski S. Historia belli cosacco-polonici.— Pestini, 1789.— S. 15.

⁹⁹Biblioteka Polskiej Akademii nauk w Krakowie (DR).— Spr. 1819, s. 78.

¹⁰⁰Listy Stanisława Żółkiewskiego 1584-1620.— Kraków, 1868.— S. 39.

¹⁰¹Центральный государственный исторический архив Украины (далее — ЦДІАУ).— Ф. 228, оп. 1, спр. 42, арк. 1 зв.; Архив ЮЗР.— Ч. 7. — Т. 1.— С. 284-322.

¹⁰² Источники к истории Украины-Руси.— Т. 8.— С. 165.

¹⁰³ Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России (далее — Акты ЮЗР). — Спб., 1865.— Т. 2.— С. 128.

¹⁰⁴ Крипякевич 1. П. Богдан Хмельницкий.— С. 27.

¹⁰⁵ Там же.

¹⁰⁶ Материалы по истории козацкого землевладелия (1494-1668 гг.) // Чтения ИОНА.— К., 1894.— Кн. 8.— Отд. 3.— С. 17.

¹⁰⁷ Архив ЮЗР.— Ч. 7.— Т. 1.— С. 208.

¹⁰⁸ Там же.—С. 259.

¹⁰⁹ Материалы к очерку гетманства П. К. Сагайдачного // Чтения ИОНА. — К., - 1901.— Кн. 15.— Отд. 3.— С. 162-165.

¹¹⁰Воссоединение Украины с Россией. Документы и материалы.— М., 1954. — Т. 1. — С. 36.

¹¹¹ Крестьянское движение на Украине 1569 — 1647 гг. — К., 1993. — С. 183.

¹¹² Там же.

¹¹³ Воссоединение Украины с Россией. — Т. 1. — С. 37.

¹¹⁴ Крестьянское движение на Украине 1569-1647 гг. — С. 182.

¹¹⁵ Жерела к истории Украины-Руси. — Т. 8. — С. 285.

¹¹⁶ Гийом Левассер де Боплан. Названий. труд.— С. 29 — 30.

¹¹⁷ Каманин Ы. М. К вопросу о козачестве до Богдана Хмельницкого. — С. 31.

¹¹⁸ Падалка Л. В. По вопросу о существовании Запорожской Сечи в первые времена запорожского козачества // Киевская старина, 1894. — № 5. — С 258-276, № 6. — С. 439-461.

¹¹⁹ Грушевский М. История Украины-Руси. — Т. 7. — С. 139-140.

¹²⁰ Голобуцкий В. А. Запорожское казачество. — С. 124.

¹²¹ Архив ЮЗР. — Ч. 7. — Т. 1. — С. 84.

¹²² Там же. — С. 103.

¹²³ Там же. — С. 372.

¹²⁴ Яворницкий Д. И. Названий. труд. — Т. 2. — С. 17.

¹²⁵ Владимирский-Буданов М. Ф. Население Юго-Западной России от второй половины XV в. до Люблинской унии (1569 г.) // Архив ЮЗР. — Ч. 7. — Т. 2. — С. 168.

¹²⁶ Грушевсыаш М. Байда-Вишневецкий в поэзии и истории // Записки украинского научного общества в Киеве.— К., 1909. — Кн.3. — С. 139.

¹²⁷ Винодел Л. Силуэты эпох. Дмитрий Вишневецкий, Михаил Грушевский. — Дрогобич, 1992. — С. 28.

¹²⁸ Архив ЮЗР.— Ч. 3. — Т. 1. — С. 4-5.

¹²⁹ Kronika Polska Marcina Bielskiego. — T. 3. — S. 1358.

¹³⁰ Грушевский M. История Украины-Руси. — T. 7. — C. 141.

¹³¹ Слабченко М. Социально-правовая организация Сечи Запорожской // Труды комиссии для выучивания историизападнорусского и украинского права. — К., 1927. — Вып. 3. — С. 330.

¹³² Bartosz Paprocki. Herby rycerstwa polskiego.— Kraków, 1858. — S. 158.

¹³³ Лясота Эрих с Стеблев. Дневник // Октябрь, 1984. — № 10. — С 104.

¹³⁴ Гийом Левассер де Боплан. Названий. труд. — С. 69.

¹³⁵ К Кумке. Указ. соч. — С. 29.

¹³⁶ Слабченко М. Названий. труд. — С. 222.

¹³⁷ Мышецкий С. История о казаках запорожских // Чтения ОИДР. — М., 1847. — Кн. 6. — С. 20.