Становление казацкого землевладения

 

Отношение человека к земле было определяющим фактором при оценке ее места и роли в средневековом обществе. Поэтому важным аспектом исследования формирования украинского казачества вопрос о его землевладения. Из-за нехватки документальных свидетельств, в частности, переписей, дюстраций или тарифов, аналогичных благородным, сложно проследить генезис казацких владений. Объективно возникает необходимость привлечения различных косвенных источников, использование ретроспективного метода.

Зарождение казацкого землевладения обусловлено, прежде всего, колонизацией южных степных пространств Украины. На первых порах власти не оказывали никаких препятствий охоте и рыболовству.Упорные уходники достигали даже низовья Днепра, разведывая богатые рыбой и зверем места.Впоследствии на доходность промысла обратили внимание чиновники, которые начали собирать налоги с участников в государственную казну. К середине XVI в. большая часть уходов уже контролировалась властями. В люстрации Черкасского замка 1552 отмечалось, что "староста настоящее уходы верха писаный дает киевлянам, чернобыльцам, мозырцом, петриковцом, быховцом и иным чужегородцом, а берет от них, наперво пуская их в уходы, поклона с ватаги овса Осмак, то есть пять солянок, круп солянку, солода солянку, колеса или умовыть на то пенязь или медом " ⁹⁶.

Работая постоянно на одних и тех же уходах, тянувшиеся до татарских поселений, казаки осваивали их, основывали пасеки, хутора. "Иная пасека, - отмечал ревизор Брацлавского замка в 1545 г., - Стоит больше трех поселков: при Некоторых пасеки земли на целую милю, а самое малое на полмили, там у него (Пасечника) пашня, спускные ставы, множество пчел, всякий зверь, сады, роскошные огороды и всякие другие выгоды ⁹⁷. в люстрациях середины XVI в. неоднократно отмечалось, что казачество оседало на уходах "уставичне", то есть навсегда. Так, в описании Каневского замка речь шла о Северский уход, где казаки "уставичне там живут на мясе, на рыбе, на меду с пасек, с свенетов и сытят там себе мед яко дома " ⁹⁸.

Близкое соседство с татарами не способствовало развитию традиционного для украинский занятия, поэтому с определенной оговоркой следует воспринимать ревизорский запись: "пашут черкашене мещане и бояре на полы, где кто хочет" ⁹⁹. Видимо, речь шла об освоении земель вблизи Черкасского замка. На Запорожье и других южных окраинах о земледелии не находим документальных свидетельств до Национально-освободительной войны середины XVII в. Другое дело - Левобережная Украина, прежде всего Чернигившина, куда татарские полчища приходили не так часто, а власти были заинтересованы в освоении новых территорий на границе с Московским государством, с которой Речь Посполитая время от времени вела войны.

Не только на пограничные, но и в центральных районах обработка пустующей земли (заимка) создавала условия для владения ею. Но в последнем случае при постоянном присутствии представителей власти нелегко было избежать уплаты налогов. На окраинах из-за отдаленности от административных центров, наоборот, это стало обычным явлением. В определенной степени оно проникало в правовое сознание уходников. Казаки рассматривали свое хозяйство как промысел за пределами государства, за ее владениями, тем более, что его защита приходилось осуществлять собственными силами. От этих убеждений казаки не отказывались и тогда, когда заняты ими угодья окружали земли мещан и шляхты.

В связи с большим сроком фактического пользования и владения уходом право распоряжаться им укреплялось. Полученные земли на правах заимки казачество стремилось закрепить путем получения жалованные грамоты от наместника, великого князя или короля ¹⁰⁰, что стало юридической основой формирования казацкого землевладения. Этот процесс был тесно связан с укреплением казацкого иммунитета в результате основания Запорожской Сечи и организации реестрового войска. Так, в вышеупомянутом привилегии Яну Бадовскому предоставлялись в Белой Церкви два дома "с огороды, кгрунты и со Всим их належитостямы". О характере предоставления в этом же документе содержалось уточнение: "Так же тот Бадовски и его жена в домах своих в месте Белоцерковский лежащих шинк вольный, мед, пиво, горелку иметь и всякие пожитки себя там розмножаты имеют, а с того капщизне, Платов и повинностей жадных нам, хозяевам, и никому полниты НЕ будут повинны в своих Животов " ¹⁰¹. Одному из его преемников на посту старшего реестра Яну Оришовський король Стефан Баторий дал за военные заслуги (1577) урочища Копистерин на реке Мурафе вблизи Кучманского пути между Баром и Брацлавом и Гайсин с Гоголево на реке Соб со всеми угодьями в пожизненное владение ¹⁰². Сначала аналогичных документальных свидетельств встречалось немного и касались они в основном старших казацкого реестра ¹⁰³. Однако, в проекте конституции, предлагаемом на варшавском сейме 1592, отмечалось: "Добрый них, которые были предоставлены им как на все войско низовое, так и, в частности, отдельным казачьим лицам сеймовой постановлением будь то навсегда или другими условиями от нас предоставленными на вечные времена конфискуем " ¹⁰⁴. Есть все основания верить, что существовали и другие условия предоставления имений казакам, возможно, только на время службы, как это имело место в последующий период.Интересно, что во второй половине XVI в. наблюдалась генеза казацкого землевладения и в Московском государстве. Согласно "боярским приговором" от 18 февраля 1571 300 сторожевым казакам с "украинных городов" предоставлялось по 20 четвертей (около 10 десятин) земли для каждого охрану южного приграничья ¹⁰⁵.

В грамоте короля Стефана Батория от 1 б сентября 1578 о наборе на государственную службу 500 казаков не содержалось прямого указания о наделении их землей. Там говорилось лишь о ежегодную плату деньгами и сукном ¹⁰⁶. Однако запись в реестр фактически давал казаку право на владение землей, которой он пользовался, и основание получить жалованную грамоту на нее с целью ее узаконивания как частной собственности. Вполне возможно, что инициаторами появления последней не обязательно становились сами казаки. Необходимость в дешевой военной силе у правительства Речи Посполитой постоянно росла, а способность его оплаты, наоборот, уменьшалась. Единственным весомым резервом были степные просторы Украины, за счет которых король мог компенсировать пробелы государственного бюджета. Именно тогда вофициальном польском делопроизводстве появился термин "дикое поле", которым обозначались территории к востоку от Днепра и южнее волостей. В документах зафиксированы предоставления земельных наделов только казацкой старшине, большинство которой составляла украинская шляхта. Согласно сеймовой конституции 1590 казацкий предводитель Криштоф Косинский получил королевскую грамоту на урочище Ракитное, Воитех Чоновицький - на Борисполь с Ивановке, Федору Загоровскому досталась Володарка на Роси и Горошин и Слепород на Левобережье ¹⁰⁷.

Фактически узаконивалось еще один источник роста казацкого землевладения как плата за государственную службу. Это явление не было новым, ведь аналогичные предоставления в Украине получали и раньше бояре и зем'яни. М. К. Любавский привел интересное свидетельство с Литовской метрики за 1522, согласно которому Сигизмунд I пожаловал "к свободе" землю Ситный в Полоцком уезде, с которой давно не было никаких служб, казаку Полоцком Артему Яковлевич. Поскольку в грамоте отсутствовала указание, что обладатель должен служить с земли предварительную службу, ученый сделал вывод о предоставлении имуществ за службу военную или казацкую ¹⁰⁸. Возникает вопрос идентификации Артема Яковлевича как казака. Вероятно, здесь имеется одна из форм перехода термина "казак" на славянское население. Полоцкий уезд граничил с территориями, где за Витовтовой суток были размещены татарские казаки, видбувалч военную службу на условиях получения земельных угодий. Аналогичное предоставления получил и Артем Яковлевич, хотя о его принадлежности к казакам или участие в казаковании можно говорить лишь гипотетически. Жалованной грамотой от 12 апреля 1542 князь Василий Сангушко предоставил земянина Демидов Войткевич двор в с. Мощеном Волынского воеводства при отбывания военной службы "ему самому к животу, а по животе его Жоне и детем его вечными часы, с чего они должны будут конем служить" ¹⁰⁹. В описании приднепровских замков середины XVI в. указывалось: "Должен черкасцы бояре служить конно, оружием и ездить со старостой, или и без старосты с служебниками его против людей неприятельскими и в погоню за ними" ¹¹⁰. Здесь же речь идет о владении боярином Богушем Морозовичах землей Кашина, а уходами на р. Пеле - боярином Никитой Драб, землей Пирятинский - боярином Чайкой ¹¹¹.

Король Сигизмунд I в 1546 предоставил жалованную грамоту земянина Дмитрию Базановичу на владение двумя селами: Соколковим на р. Коннелли и Мытковцы на р. Горный Тикич. При этом в документе последнего названы также "звенигородским казаком" ¹¹². Пожалуй, это свидетельствовало о склонности земянина Дмитрия Базановича к казацкому промысла, ведь в документах по 1529 он упоминался среди охранников государственной границы вблизи Саврани, Чечельника, Звенигорода, Кошиловцив ¹¹³. Сыну Дмитрия, который продолжал именоваться казаком, "благородном Богдану Дмитриевичу" королева Бона в 1549 г.. Предоставила еще и поселок Куриловцы ¹¹⁴, хотя сведений о его казачество или хотя бы принадлежность к казакам, вступившие на государственную службу, не сохранилось. Внук Федор Богданович в 1592 продал большинство семейного наследия галицкой кастеляну Ежи Струсю.

Жалованной грамотой короля Сигизмунда II Августа от 4 октября 1571 земянина и "товарищ низовых Козаков" Емельяну Ивановичу за охрану южного приграничья от татар предоставлялась земля на р. Ворскле.В документе, в частности, отмечалось, что он "сам, ​​его жена, так же дети и потомки его власные тым правом и порядком оную землю Сивер по обудвую сторонам Ворсклы, яко ея выше поменило, начав от пути Санчаровского на низ рекою Ворсклой до рубежа Жарковича Артемовых песков, со всим землями, грунты, с боры, с лесы, с деревом бортным, с реками, а менов, с речки Полузорою и Кустовью, с Озеры, с ловые зверинымы, птенец, рыбным, с Бобровым гоном и со всим доходами, пожитками и их нелепеностямы, так долго и широко, яко ся тая земля Сивера сама в себе в границах, пожитках и обиходех своих давно и на сей время мает, держать и употреблять, прибавлять, расширять и всякие пожитки себе там розмножаты " ¹¹⁵.Возможно, Емельян Иванович находился в первом реестре, организованном гетманом Ежи Язловецким, и участвовал в летнем походе 1571 против татар, за что и получил "входную землю". В грамоте говорилось также, что за предоставленные владения польскому королю должны служить на аналогичных условиях и потомки Емельяна.

В данном случае Дмитрий Базанович и Емельян Иванович выступают как представители земянских-шляхетского сословия, занимавшихся казачество. По мнению А. В. Стороженко, предоставление им имений не имело отношения к генезису казацкого землевладения ¹¹⁶. Противоречат этому утверждению данные о переходе к казачеству представителей упомянутой слои. В 1583 зем'яни Андрей и Иван Кошки, из семьи которых, очевидно, вышел знаменитый казацкий гетман Самойло Кошка, владели большими имениями на юге Брацлавского воеводства ¹¹⁷. Стефан Баторий (1578) предоставил черкасском боярину Михаилу Байбузы "пустыни для осаждения людьми на реках Сула, Удай, Солоница" ¹⁸⁸, а после его смерти большинство этих владений королевской привилегией было закреплено за его сыновьями Семеном и Тихоном. В люстрации Киевского воеводства за 1616 зафиксирована заявление Федора и Евстахия Байбузив, что почвы на Ворскле, а также Севрук или данники их, проживающих в Черкассах - их дидичного наследие и юрисдикции старости не принадлежит, так же как и урочище Лебедин, что подтвердили и черкасские мещане ¹¹⁹. Подымный тариф 1631 содержит указания на владение частью Поворскля Евстахием Байбузы и детьми его брата Федора ¹²⁰. Потомки их значительно расширили свои владения. В реестре Войска Запорожского 1649 Евстафий (Тишко) записан в Драгилевський сотни Черкасского полка ¹²¹. Вместе с тем, вознаграждение казакам за службу путем предоставления им земельных владений не получила широкого развития в Национально-освободительной войны.

Незначительный процент казаков, которые находились на госслужбе, не исчерпывал всех землевладельцев среди них. Речь Посполитая почти постоянно вела войны с соседними государствами, и правительство часто вербовал тысячи украинских крестьян и мещан в армию. Пребывание "их в казацких отрядах в значительной степени влияло на дальнейшее положение в обществе, рост самосознания.Возвращаясь к собственным жилищам, участники экспедиций объявляли себя казаками и отказывались выполнять феодальные повинности. Они выходили из подчинения местных властей, оставляя за собой право на владение землей. За такие противозаконные действия казаков, как правило, не наказывали, так как правительство намеревалось и в дальнейшем использовать их как дешевую и боеспособную военную силу.Со своей стороны чиновники всячески пытались завладеть казацкими землями, выжидая гибели или смерти запорожца, на что часто жаловались реестровые королю. В письме Стефана Батория от 9 апреля 1582 из Риги в украинских старост содержался приказ "по умерших, чтобы имения не отнимали и никому забирать не допускали, чтобы родные его, или кому он дарит после смерти имения, их брали" ¹²². Однако украинская администрация не всегда учитывала королевские универсалы с суровыми распоряжениями, ведь так называемые "казацкие произвола" после завершения Ливонской войны все росли.

Возникновение казацкого землевладения связано также с приобретением земельных угодий у представителей других социальных слоев. В документах XVI в. "отчичами" или владельцами назывались бояре, зем'яни, мещане. Резкой границы между ними и казаками не было, поэтому и земли их могли становиться казацкими на основе частной собственности. Так, в завещании казака Тишка Волевача от 8 августа 1600 отмечалось: "Пасека в Мотронин, более Еничем лес с Подлесье, с сеном и пахотным полем, с Экой пасеки и Суботовка речка вышла, пчел в оной стодвадцет, то сыну моему Антону, а тот грунт куплен небожчиком дедом моим Иаковом Волевач от Ивана Безмольного, на который и запись имеем " ¹²³. Итак, Яков Волевач купил земли в первой половине XVI в., Имея юридические основания на их владения. Его потомки приложили максимум усилий к развитию собственного хозяйства. Согласно завещанию Тишко выступал настоящим ростовщиком, в частности, ему должны: "Кузьма Кривец коп сто денег, Иван Соленик полтораста две копы, которым Долгополый пятьсот коп должен денег... мещане винни шестьдесет коп денег - брал Коваленко ЮСКО да Бондаренко, Скрипчишины дочери винни десет коп денег " ¹²⁴. Заверил документ Чигиринский атаман Михаил Лаврикович, а подписал писарь Михаил Щелипинський.

Часто земельные владения продавались вместе с людьми, которые на них жили. Так, в отписке приставу Василия Сосницкого от 12 марта 1606 речь шла о продаже киевским подчаший Лаврином ЛОЗКО села Сотники казацком гетману Григорию Лободе ¹²⁵. Запись о продаже угодий чигиринским казаком Максимом Михайловичем реестровые Ивану Волевач от 5 марта 1615 содержит примечание, что земля покупается "с сенокосами и с степным полем и пахотным и с поселения людей, к какому Плоского леса должно бить двенадцать Байраков, без малых байрачков, дай речка Цыбульник, какая вышла спод Плоского леса, обе вершины зойшедшися должно быть так с поселения людей и сенокосами по оба бока, с пахатним и степных полем к скалам и далее; и тот вышеписаный грунт со всеми угодиями продаем его милости господину Волевач, Жоне и потомкам его в вечность доброй монету литовской личбы за тысяч две коп денег без десяти, я тоже себя, жену и потомков моих и покровенних, ближних и дальних, вечно удаляйся " ¹²⁶.

Решать конфликты по поводу владения наследственными имениями время приходилось и казацкой администрации. Так, переяславский казак Гавриил Колушкевич пожаловался гетману Дмитрию Барабашу на соседей-казаков Саченко, которые "объема в кгрунтах отцовщины его бесправное, так в сеножатех, яко и засеянем пашне на полях собственно и отцовщины его кривды и притеснения бесправное поступают и тех грунтов не будучи посессорамы и ни жадным Дедич, имеется ведома по какому праву... употребляют " ¹²⁷.7 марта 1617 гетман издал универсал, адресованное переяславской старшине, в котором содержался приказ: "Под лаской нашею войсковою и под строгим наказуемым войсковым, убытки товаришевы нашему, так Гаврилово такового обелженя, кривды и утисков тем Сачченкам в кгрунтах его совершает над тое написанное наше не допушать рачилы. А што пашни свое власное посеялы на полях почвы его, абы ему десятину дав большей вживую тех полей НЕ взвешивались, яко и сеножатей косит... " ¹²⁸. В первой половить XVII в. реестровое казачество продолжало пополняться за счет украинской шляхты. Основным типом их землевладения был хутор, к которому, как правило, входили луга, сенокосы, пашни, ставки, пасеки.Кроме земледелия и животноводства, на хуторах занимались различными промыслами. Часть полученной продукции казаки продавали на рынке. Работали на хуторах сами обладатели и члены их семей, а также наемные работные люди, преимущественно крестьяне. Королевские ревизоры отмечали, что вблизи Переяслава в 30-х годах казаки "засели городские хутора", а в Корсунскому старостве сел вообще не было, только "хутора казацкие". Большинство из них были небольшими, хотя существовали и отдельные зажиточные хозяйства ¹²⁹. Так, реестровый казак Гурин продал мещанину охре Турович (1638) свой ​​хутор на Соколиной Лозах вблизи Мошен за 10 коп литовских денег ¹³⁰. Казачка Федора Андреева продала пасеку (1630) по реке Ингульцу Ивану Волевач за 500 коп ¹³¹. Почти аналогичные цены на землю выставлялись и в густонаселенных частях Киевской и Волыни. В частности, село Старая Рудка Коростышевского уезда (1623) было продано хозяином за 500 коп литовских денег, а село Акимовка БЕЛИЛОВСКЕ уезда (1629) стоило 1000 злотых или 400 коп литовских (одна копа равнялась 2,5 злотых) ¹³². Это свидетельствует, что и к югу от Тясмина в казацком крае земли были освоены и соответственно ценились.

Люстраторы Киевского воеводства с тревогой отмечали, что казаки "берут себе всевозможные пользы с полей и рек, забирают себе почти все почвы не только в городе, но и в селах, и с того нет никаких доходов ¹³³. То есть, в результате Существование казацкого землевладения местные власти недосчитывались значительных доходов. Администраторы настоятельно требовали от правительства ликвидировать казацкие привилегии. В петиции в высший законодательный орган страны коронный гетман Конецпольский в начале 1638 заявлял, что казаки обладают "такими богатствами и частности, с которых должны за ничто служить королю и Речи Посполитой " ¹³⁴. Учитывая господство" кулачного "права, крупные землевладельцы пытались лишить казаков земли или вытеснить их в пределы королевщин.

В реестрах подымного Киевского и Брацлавского воеводств (1629, 1640) приводятся общие данные о землевладельцев по группам без обозначения их принадлежности к казачеству. В других актовых материалах содержатся лишь отдельные упоминания о землевладении казаков. Так, Петр Сагайдачный владел "родиной" в селе Кульчицы на Самбирщини. Иван Сулима в 1615 принадлежали земельные угодья вблизи Борисполя, где он служил урядником в имениях коронного гетмана Станислава Жолкевсысого ¹³⁵. В жалованной грамоте Федору Сулиме от 20 июля 1677 содержалось подтверждение его прав на отцовское наследство, где, в частности, подчеркивалось, что "Сулиминцы, Лебедин и Кучакова надал господин Жолкевский Ивану Сулы, в заслугах, в вечность..." ¹³⁶. Инвентарь Острожских латифундий (1620) фиксирует в с. Озеряны Волынского воеводства казака - владельца 3 волок земли ¹³⁷. Обезьяной Войска Запорожского Иван Волевач (1630) владел землей на "реце Макаровце, со всеми принадлежностями: с оврагам и Байрачки и из рекою Макаровка от вершины до устья Макаровка, сенокос поэтому в реце Ингульцю с Хуторище и с поселком людей, сенокосемы и полем степным по оба оки Ингульца и Макаровка речок, с плесами, ловля рыбным и зверинымы " ¹³⁸. Пять казаков из города Жукова на Волыни (1643) имели одну волоку земли ¹³⁹. Владельцами имения в Киевском и Волынском воеводствах были также Богдан Хмельницкий и его будущие соратники: Павел Тетеря, Антон Жданович, Иван Нечипоренко и другие ¹⁴⁰. Так, в 1650 король Ян-Казимир (1648-1672) жалованной грамотой подтвердил права на владения Богдана Хмельницкого, которыми он владел до начала войны, а границы "добр" были определены "от пасеки Хмельницкого еще старого, через Ингулец и Черный лес до устья реки Березки и в оврагов, а с другой стороны от истоков до устья реки Каменки, впадающей в Ингул " ¹⁴¹. Итак, наследственную собственность Богдана Хмельницкого составляла земля от Лебедина до Суботова на севере, до устья Каменки, впадающей в Ингул, на юге. Позже к ней, согласно королевскими жалованными грамотами были присоединены села Каменка и Борки, а также городок Медведевка. В этих имениях выращивалось много хлеба, разводилась крупный рогатый скот, овцы, были мельницы, пасеки, ветчины с пивом, медом и водкой ¹⁴².

Ситуация несколько изменилась с образованием казацкого государства в ходе национально-освободительной войны. Все предыдущие земельные акты подлежали отмене, а земля стала собственностью Войска Запорожского. Богдан Хмельницкий имел право раздавать владения казакам "за службу войсковую".Однако гетман, прежде всего, подтвердил предыдущие земельные права монастырей, затем землевладельцев, которые вступили в армию, что, кстати, делали и его преемники. В частности, в универсале от 24 июня 1651 отмечалось: "иж Лукаш Носачович, имея почву свой ​​власный за Чернигов, с которого перед тем грунта Конную отправовал в войску службу (реестрову.- В. Щ.), а теперь войску нашом (Запорожскому.- В. Щ.) а повинность належную отдавати мает, пилно теды предоставляем и сим нашим Писанием навпоминаем, абы за указанной оного на власных почвах своих не от кого найменшой НЕ поносячы трудности, безопасное зоставали и с грунтов помененных пожитки яко поссесор заживала, а что там Слободян Роиские часть тех же его власных засели грунтов, абы конечно с того десятину каждый давал, не чем НЕ отмовляючись и сперечным не будучи " ¹⁴³. Аналогичное предоставления гетмана Любечского сотнику Савве Внучку и Артему Красковского от 31 марта 1656,, "которые от начала войны искреннее служа в войсках Запорожского, в кождо потребностях хорошо становиться и за веру православную биются, которых мы заховуючы при добрах власных отчистых, яко в привилеи от королей издавна предоставленных имеют, строго приказуем, жебы Никакой так с старшин и черни и посполитых людей в добрах [* земельная собственность] их от чистых найменшой кривды меновате полях, сеножатех, озерах, рудниках и бортех и иных пожитках, поступать важился " ¹⁴⁴.

В конце концов, одной из форм платы за службу стали предоставления гетманом, прежде всего старшине, "правительственных" или "ранговых" имений. В первые годы Национально-освободительной войны оно не получило широкого размаха, поскольку появление вместо польской шляхты новых хозяев могла вызвать протест крестьян рядовых казаков. Однако позже количество ранговых предоставлений росло. Так, военный канцелярист Кость Мокриевич получил села Сибереж и Ямище, Слабинский сотник Иван Домонгович - села Смолин и максил, миргородский полковник Григорий Лесницкий - город Шишаки, Переяславский полковник Павел Тетеря - двор в Переяславе, Лубенский есаул Лев Константинович - двор в Лубнах и сенокосы вблизи песочной ¹⁴⁵, Быховский сотник Павел Ярмултовський - село Вербичи и имения в селе Горбово ¹⁴⁶.

Наряду со старшиной ранговые предоставления получали шляхтичи. В универсале Богдана Хмельницкого от 23 июня 1657 подчеркивалось: "Поневаж Бог всемогущий наклонил шляхту к Войска Запорожского, мы, их ласковое приняв их маетности и грунтов власных вживую, яко издавна употребляли, позволяя" ¹⁴⁷. Годом ранее гетман издал универсалы на право владения землями стародубским шляхтичам: Лаврентию борозды - на села Горск, Клюсы, Куршоновичи, Жолвидь, Медведово, Ярцова, Заничи, Бахаивське, Тростянская, Рощинская, Роевське, Рарцеве, Хоромное с различными "шалостями" и дом в Стародубе; Мартину и Федору Воронам - в села Савостяновичи, Буки, Вадковичи, Туровичи, Бурновичи;Михаилу и Ильи рубца - в села Курознив, Раженичи с мельницей, Бобко, черноглазый, Брахлив с различными "отчинами", Полхив и Стобкы ¹⁴⁸. Интересные данные сохранились по Черниговскому полку за 1656 о предоставлении Олифер Радченко во владение поселка Постовбици "со всема почвами" и вдове шляхтича Екатерине грязные - селици Слабин, Яновка, Лукашевка, Стефанивци, Суличевка и Пересаж на Севере ¹⁴⁹.

Расширение казацкого землевладения происходило и путем покупки новых владений. Характерным может быть приобретение хутора в привязи Корсунского полка 1652 брацлавским полковником Тимофеем Носач в г Яроша Черепинский. Последний декларировал в торговом акте, "продал п. Тимошу Носач, брацлавскому полковнику, хутор на привязи со всеми принадлежностями, а именно: с прудом и озером, и сенокосами, и полем, то есть полями и запустите, со всем и на всем, и лачугу, что относится к этому хутора, суммы триста злотых, на что были хорошие и верные достойные вышеназванные соседи при всей продажи или и покупки от господина Черепинский, так и я полковник, господа атаманы, отдаляет сам себя, женщину и детей своих близких и дальних родственников своих от того хутора на вечные времена; свободно господину Тимошу Носач, брацлавскому полковнику, дать, дарить, продать и, как желает, на лучшую свою пользу вернуть: вдруг мы согласились и сторговали, так для лучшей веры и большего пидпорядження предоставили своими руками подписать и печать обычную прижать " ¹⁵⁰. Хутор переходил к брацлавского полковника с правом полного распоряжения им как Тимофею Носач, так и его потомкам, В 1655 г.. Родственник Богдана Хмельницкого Каким Сомко купил села Воронков и Рогозов вблизи Переяслава ¹⁵¹.Наследники Якима пользовались ими уже на правах частной собственности.

Актовые материалы о имения, как правило, содержали оговорки о суровом наказании тех, кто решился нарушать права их владельцев. Так, в купчей грамоте Секлеты Красковского от 18 ноября 1656 отмечалось о продаже сотнику Савве Внучку земли "за золотых сто денег готовых, який тот вышепомененный почву он сам, вышепомененный Савва Внучка, поволен будет как желая им владнуты, продать, дать, даровать и как желая к Лепши пожитков своему оборочать, ведлуг воле и облюбованный своего, а никто ничего ему в тот его купле препятствием в том быти не имеет " ¹⁵².

Расширение казацкого землевладения происходило и в результате земельных пожалований царского правительства. Зарудные и Павлу Тюри удалось выпросить для себя, соответственно, городок Старый Млеев "с крестьянами и со всеми угодьями" и городок Смелу ¹⁵³. С укреплением положения генерального писаря Ивана Выговского он получил аналогичные грамоты на города Остер, Козелец, Бобровицу, Триполье, Стайки, села Городище, Лесовичи, Кившовате "со всеми доходами и угодьями" и город Ромны с окружающими селами ¹⁵⁴. Значительные владения получили и его братья: Даниил - Прилуки и города Борисполь, Барышевка, Басань, Белогородка, Рожев с деревнями, а Костянтин.- Козары и Кобиняц ¹⁵⁵.

Приведенные актовые материалы охватывают лишь часть свидетельств о возникновении и формировании казачьего землевладения., Право на землю удостоверялось преимущественно самим фактом владения ею в течение длительного времени без документального оформления в государственных учреждениях. Поэтому сведений о казацких хозяйства сохранилось мало.

Итак, генезис казацкого землевладения тесно связана с трудовой колонизацией южного приграничья.Освоение уходов, в которых казаки занимались промыслами, самостоятельно защищаясь от татар и постепенно оседая на жительство, утверждало в их сознании уверенность в правомерности распоряжаться этими угодьями. Со временем право на владение землей, которое опиралось на вековые традиции, фиксировалось юридическими актами. Ведение хозяйства в казачьих хуторах при отсутствии крепостнических отношений представляло собой зародыши будущего фермерства. Казачье землевладение росло в результате новых угодий, купленных у мещан, шляхты, а также полученных в качестве платы за государственную службу.

 

2.3.

Истоки казацкого права

 

Любая человеческая сообщество, как и общество в целом, требует внутренней организации, соответствующих правил человеческих отношений. Их регулирование осуществляется с помощью определенной системы социальных норм или же права. Для средневекового украинского общества характерна наличие рядом с кодифицированным обычного права, которое основывалось на основе устных устоявшихся обычаев и норм ¹⁵⁶. Даже в кодексе XVIII в. "Права, по которым судится малороссийский народ, обычай признавался как источник права ¹⁵⁷. Обычное право стало также залогом существования далеких от государственных институтов казачьих общин. Военный характер рыцарского ремесла предопределял создание специфических норм взаимоотношений в среде мочевого общества. Как заметил исследователь украинского права А. П. Ткач, "особое значение нормы, обычного права получили в Сечи, которая была центром возникновения большого количества обычаев, превратились впоследствии в норрмы права. Так, в Сечи зародились нормы военно-административной организации казачества, правил ведения войн, некоторые правила деятельности судебных органов, виды наказаний преступников и ряд других норм материального права, которых не существовало в писаных источниках " ¹⁵⁸. Таким образом, формирование казацкого слоя сопровождалось и выработкой сословного права.

Генеза казацкого права относится к тем давним временам, когда пребывание в опасных условиях степи, несмотря на различие происхождения и характера, заставляло казаков объединяться в сплоченное общество с присущими ему определенными обычаями и традициями. Действия, которые нуждались совместных усилий, порождали возникновения аналогичных явлений: собрание общины, избрание вождя, разделение добычи и тому подобное. Их повторяемость приводила к появлению обычая действовать соответствующим образом при схожих обстоятельствах. Удобные правила поведения признавались среди казаков общепринятыми по принципу обычного права. По мнению А. М. Лазаревского, казацкое право и судопроизводство производилось самой жизнью, естественными потребностями людей без всяких искусственных регламентаций ¹⁵⁹.

Обычные нормы, как черты казацкого правопочуття, служили уладнанню имеющихся споров или решению вопросов, вызванных теми или иными поступками. Причем, решать их нужно было как по принципиальному стороны, так и применительно к конкретному случаю. Главным критерием принятия новых обычаев и традиций признавалась их практическая значимость для обеспечения конечного результата казацких соревнований. Развитие запорожской вольницы привел к трансформации этих традиций в конкретные понятия. Они и стали основой казацкого права. Важным фактором его генезиса было существование Запорожской Сечи. Порядок и форма кошевого управления, в частности правосудия, определялись военными традициями, которые передавались из поколения в поколение. Январь давала казакам свободу, раскрывала широкий простор для подвигов и получения славы. С другой стороны, вступление в мочевого общества предусматривал взятие казаком на себя определенного круга обязанностей.

Сложно проследить этапы становления казацкого права, поскольку по форме оно было очень консервативным. Вполне очевидным является лишь тот факт, что оно формировалось на основе правовой обычай, приспособленного к условиям жизни сечевой общины. Нормы военного права, ведь запорожцы были прежде всего воинами, оказывались в форме обычаев: проведение казацкой рады, принятие в общество новых лиц, организация экспедиций и тому подобное. Очевидно, это дало основание Д. И. Яворницкого утверждать, что "писаных законов от запорожцев следует надеяться прежде всего потому, что общество казаков имела сзади слишком коротка прошлое, чтобы выработать те или иные законы, систематизировать их и изложить на бумаге, а также потому, что все историческое жизни запорожских казаков была полна почти бесконечными войнами, которые не позволяли им слишком останавливаться на устройстве внутреннего строя своей жизни " ¹⁶⁰. Вместе с тем, данное положение может послужить яркой характеристикой только раннего этапа развития сечевой общины, когда запорожцы основное внимание уделяли военном деле.

Безусловно, написанных норм военного права не существовало, как мыслились они воплощенными в законченные положения и логические понятия. Поэтому и нет отшлифованных мыслей, характерных для официального законодательства. Казацкое право раскрывалось на примерах его употребления в процессе самой правотворчества, в частности, в отдельных решениях собраний. Познание правовых норм происходило чаще всего при наказании за совершенные преступления. Тяжелейшими среди них считались измена, нарушение воинской дисциплины и посягательство на сечевое имущество, наказывались расстрелом, повешением на крюке, утоплением и тому подобное. Самым страшным наказанием считалось закапывание преступника живьем в землю за убийство своего товарища: убийцу клали живым в яму вместе с убитым и обоих засыпали землей ¹⁶¹. Таким образом, община защищалась от преступников, которые посягали на основы сечевой организации и своими действиями подрывали традиции, обеспечивали самостоятельное существование Сечи, или же могли внести хаос в отношения в корзине. При таких условиях наказания должны точно соответствовать принятым запорожскими общиной правовым нормам. Уклонение от них рассматривалось как нарушение и соответственно каралось. Применение сурового наказания заставляло казаков воздерживаться от нарушения правопорядка.