Карл маркс о взаимосвязи характера, содержания и цели труда

 

Начиная с 60-х годов, среди прочих направлений особенно интен­сивно развивается социология труда, что объясняется важностью решения народнохозяйственных задач. Большинство теоретических и эмпирических исследований, проводимых академическими учеными, отраслевыми специалистами и заводскими социологами, так или иначе касаются проблем содержания и характера труда. Это обстоятельство обусловлено, на наш взгляд, той методологической ролью, кото­рую данные понятия играют в системе социологического знания. С одной стороны, оба понятия сопряжены с выходящими непосредст­венно на практику вопросами рационализации квалификационной структуры, стимулирования заинтересованности в труде и повышения его содержательности и т.д. С другой стороны, они неотделимы от теоретических разработок и в этой связи они выступают в качестве общесоциологических категорий, связанных с решением фундаменталь­ных социально-политических проблем. Так, в социологической лите­ратуре утверждается точка зрения, что характер труда, взятый в своем социальном качестве, определяет место и роль социальной группы в общественной системе труда, а его содержание — в про­фессиональном разделении труда. Совершенствование социальной структуры, становление социально однородного общества неотделимо от развития этих компонентов общественной организации труда.

К настоящему времени, после длительного периода дискуссий и разночтений в исходных трактовках, сложился некоторый обще­принятый подход к пониманию характера и содержания труда. И хотя частные коррективы продолжают вноситься, что неизбежно в любом процессе достижения нового знания, общие контуры проблемы четко обозначились. Признается, что содержание труда выражает распреде­ление функций (исполнительских, регистрации и контроля, наблюде­ния наладки и др.) на рабочем месте и определяется совокупностью выполняемых операци. В эмпи­рических исследованиях количество индикаторов содержания труда варьируется от 3—5 до 85 и более, чаще всего они включают разнообразие, монотонность, самостоятельность, квалифицирован­ность, физические и нервно-психические нагрузки, длину рабочего цикла и т.д. Содержание труда показывает уровень развития про­изводительных сил, технический способ соединения личного и вещест­венного элементов производства, поэтому оно раскрывает труд прежде всего как процесс взаимодействия человека с природой (орудиями и предметом труда).

В отличие от этого характер труда выражает степень развито­сти производственных отношений, социально-экономический способ соединения работников со средствами труда, т.е. процесс взаимо­действия человека с Обществом. По отношению к характеру труда его содержание является более частным понятием. Это находит обоснование хотя бы в том, что характер труда (в частности, раз­деление между физическим и умственным трудом) выражает классовые различия, а содержание — лишь внутриклассовую дифференциацию. Характер труда, представляющий не организационно-техническую, а социальную форму труда, определяется господствующими в данном обществе производственными отношениями и поэтому отражает со­циально-экономическое положение трудящихся в общественном про­изводстве. К показателям характера труда относят форму собственности, отношение работников к средст­вам производства и своему труду, отношения распределения про­дуктов и степень социальных различий в процессе труда и др.

К недостаткам существующих подходов следует отнести противо­речивость в определении содержания и объема понятий, в основании классификации используемых признаков, неполноту процедуры опе-рационализации. Однако более важным является отсутствие глубо­кой связи с марксовым пониманием проблемы. Для аргументации чаще привлекаются те высказывания классиков, которые лишь во вто­рую очередь касаются содержания и характера труда и больше рас­крывают труд как таковой. Все это не позволяет считать совре­менные концепции в достаточной мере теоретически доказанными. Маркс и Энгельс не ставили своей задачей сделать данную проблему самостоятельным предметом исследования, как это было, скажем, с категориями абстрактного и конкретного труда, производительного и непроизводительного труда. Характер и содержание труда раскры­вались ими в той степени, в какой этого требовала общая логика анализа. Поэтому, используя такую логику, необходимо связать воедино основные мысли Маркса, касающиеся поставленной проблемы, и органично вплести их в общую ткань современного социологи­ческого анализа. Задача заключается в попытке проанализировать подход Маркса к проблеме содержания и характера труда, каким он предстает в его основных работах и особенно в "Капитале".

В "Капитале" Маркс дает четыре определения, которые он назы­вает "простыми и абстрактными моментами" труда: 1) "целесообраз­ная деятельность для созидания потребительных стоимостей", 2) "при­своение данного природой для человеческих потребностей", 3) "всеоб­щее условие обмена веществ между человеком и природой", 4) "веч­ное естественное условие человеческой жизни". Содер­жание труда как совокупность операций, движений, навыков суть такое простейшее абстрактное определение труда. Ведь и паук "со­вершает операции, напоминающие операции ткача", то же самое делает и пчела при постройке своих восковых ячеек. Однако все это лишь инстинктивные движения, то же самое своими "естествен­ными силами" (руками, пальцами, ногами, головой) делает и человек, когда труд для него объективно только игра животных сил, управ­ляемых инстинктом, привычкой, навыками, а не заранее вложенной в деятельность целью, планом. Для обозначения этих простейших моментов Маркс и вводит понятие "животнообразные инстинктивные формы труда". Они не являются еще собственно человеческими.

Таким образом, первое, нерасчлененно-абстрактное представление о содержании труда выражается в определении его как простой со­вокупности операций. Многократно и монотонно повторяясь в одном и том же качественном составе изо дня в день (рабочий берет заго­товку, ставит ее под пресс и т.д.), трудовые движения присутствуют в деятельности человека лишь в своих простых инстинктивных фор­мах. На основании только этого критерия невозможно установить, является ли труд сугубо человеческим или чисто животным усилием. Отсюда следует, что и понятие способности к труду нельзя сводить только к физиологическим навыкам и умениям, теряя из виду ее со­циальное содержание.

Но что же необходимо сделать, чтобы получить, выражаясь сло­вами Маркса, "труд в такой форме, в какой он составляет исключи­тельное достояние человека"? Для этого нужно в конце трудового процесса получить такой результат, который в начале его лишь имелся в представлении, т.е. идеально. Труд приобретает человеческую ха­рактеристику, становясь целесообразной деятельностью. В процессе взаимодействия с природой, вещественные компоненты которой он преобразует по своему плану, человек прежде всего осуществляет "свою сознательную цель, которая как закон определяет способ и характер его действий" [1, т. 23, с. 189]. Итак, в содержание труда включается новый принципиальный элемент — его цель, идеальный план деятельности, соответственно углубляется наше понимание проблемы. С помощью такого логического хода мысли мы двигаемся от абстрактных и самых поверхностных представлений о труде ко все более конкретным и глубоким. За игрой инстинктивных ("живот-нообразных") сил как совокупностью операций открывается более сложный момент содержания труда (его человеческая определенность).

Однако в проведении разделительной грани между животной и чело­веческой определенностью труда не все так ясно. Ведь и у пчелы ко­нечный результат ее деятельности — ячейка из воска — тоже имеется как бы "заранее" в форме действий, запрограммированных в ее нерв­ных клетках. "В этом смысле продукт деятельности пчелы, — пишет Э.В. Ильенков, — тоже задан «идеально», до его реального осуществле­ния. Однако формы деятельности животного прирождены ему, унаследо­ваны вместе со структурно-анатомической организацией тела... Прин­ципиальное отличие деятельности человека от деятельности животного состоит именно в том, что ни одна форма этой деятельности, ни одна способность не наследуется вместе с анатомической организацией тела".

Подобно тому как голову архитектора в приведенном у Маркса примере нельзя понимать натуралистически как материальный орган тела отдельного индивида, также и труд нельзя понимать только антропологически-натуралистически и отождествлять его с проявле­нием нервно-физиологических структур мозга, деятельностью мышц. Такая ошибка свойственна некоторым буржуазным социологам, в частности Ф. Тейлору. Он сводил труд лишь к физиологическим затра­там, измерял напряжение, скорость реакций, рассчитывал законы нагрузки человеческого организма. Изучив индивидуальные возмож­ности отдельного человека, он затем неправомерно обобщал получен­ные нормы выработки на среднего работника данной отрасли.

Отметим, что и современная буржуазная социология не полно­стью избавилась от методологической ограниченности. Так, содержа­ние труда (job content) трактуется узкоутилитарно как совокупность выполняемых операций и предписанных задач. На этой основе и строит­ся вся практика профессионального отбора, в теоретической части которого лежит метод "анализа работы" ("job analysis"), включающий описание круга обязанностей, функциональные характеристики рабо­чего места, условия труда, форму заработка и требования, предъ­являемые к работнику. Напомним, что известная дву-факторная теория мотивации Ф. Херцберга и была задумана по по­воду анализа содержания труда и его роли в повышении производи­тельности. В то время как факторы условий труда (job context), т.е. заработок, межличностные отношения, политика компании и др., не мотивируют работника, напротив, факторы содержания труда (достижение, признание, продвижение, сама работа, возможность роста, ответственность, самовыражение) собственно и стимулируют рабочего к повышению своей производительности. Не станем касаться тех существенных недостатков, которыми страдает эта и подобные ей теории, об этом достаточно сказано в самой американской ли­тературе. Главное же заключается в том, что вся американская социология вычленяет только одну, узкопрагматическую, плоскость содержания труда.

Согласно марксову подходу, добавление к содержанию труда вто­рой ее характеристики — цели — еще не выявляет истинно челове­ческой сущности труда. Объясняется это тем, что до сих пор мы брали индивида изолировано, в отрыве от общества. Но человек трудится не только в единстве с природой, а в единстве с общест­вом. Труд является общественно-определенной формой жизнедеятель­ности человека, т.е. существа, проявляющего себя прежде всего не как совокупность индивидуально-неповторимых черт и способностей, а как совокупность исторически приобретенных, общественных отно­шений. "Человек, изъятый из сплетения общественных отношений, внутри и посредством которых он осуществляет свой человеческий контакт с природой (т.е. находится в человеческом единстве с ней)", не совершает трудового акта, поскольку результат его труда не удовлетворяет никакую человеческую, а стало быть и общест­венную, потребность. Другими словами, труд не является потреби­тельной стоимостью.

Здесь мы подошли к выяснению третьей простой, но уже общест­венной определенности содержания труда — удовлетворению общест­венных потребностей. Если индивид в течение рабочего дня какое-то время прохлаждается, т.е. не производит материальных ценностей, то его труд не является производительным. Допустим, общественно необходимая норма выработки составляет 24 детали, а он выполняет только 8. В этом случае работник не производит прибыли, а сделанной им продукции едва хватает на покрытие его дневной заработной платы. Поскольку цех в смежном предприятии может простаивать из-за недополученной продукции, то труд данного работника не удов­летворяет общественных потребностей. Лишенная своего материаль­ного содержания (конкретной продукции), работа лишь по своей види­мости является таковой.

Раскрывая двойственный характер труда в условиях товарного производства, Маркс пишет: "Всякий труд есть, с одной стороны, рас­ходование человеческой рабочей силы в физиологическом смысле, — и в этом своем качестве одинакового, или абстрактно человечес­кого, труд образует стоимость товаров. Всякий труд есть, с другой стороны, расходование человеческой рабочей силы в особой целе­сообразной форме, и в этом своем качестве конкретного полезного труда он создает потребительные стоимости". Взаимо­связь абстрактного и конкретного труда на самом деле сложнее, чем это может показаться на первый взгляд, она глубже соотношения их лишь как затратной и полезной сторон труда. В одном отношении абстрактный, т.е. человеческий труд вообще, в качестве общей для всех видов конкретного труда формы, выступает экономической субстанцией. Но в другом отношении и конкретный труд людей (тка­чество, прядение), поскольку они "так или иначе работают друг на друга", получает общественную форму, т.е. выступает по отношению к абстрактному труду его содержанием, материальной субстанцией.

Каждый человек совершает труд в той конкретной форме, которая полезна не для него, а для других. В свою очередь, он удовлетво­ряет свои личные потребности продуктами труда в той форме, в кото­рой воплощается конкретный труд других людей и которые произ­водятся ими не для себя, а для других. Производитель только по­тому и получает возможность удовлетворять свои потребности, что участвует в удовлетворении потребностей других. Продукты конкрет­ного труда каждого участника производства дополняют друг друга, об­разуя общую связь и общий интерес. Совокупный конкретный труд всех индивидов общества и является материальным содержанием общественного труда. Поскольку определенные производственные отношения между отдельными работниками складываются только в совместном труде, формой которого выступают его разделение и кооперация, постольку характер труда присущ и категории "кон­кретный труд". Последний имеет четко выраженное социальное ка­чество. Определения же характера труда, которые сегодня распростра­нены в литературе, относятся скорее к абстрактному труду и недоста­точны для его конкретных проявлений. С понятием "содер­жание труда" преимущественно связывается только конкретный труд. На наш взгляд, такой подход к проблеме значительно сужает объяс­нительные способности данной категории.

"Подобно тому как в буржуазном обществе, — пишет Маркс в "Капитале", — генерал или банкир играют большую роль, а просто человек — жалкую, точно так же обстоит дело и с человеческим трудом. Он есть расходование простой рабочей силы, которой в сред­нем обладает телесный организм каждого обыкновенного человека, не отличающегося особым развитием". Генерал и банкир здесь суть конкретные социально-ролевые формы проявления единой общественной определенности человека — человека вообще как совокупности всех общественных отношений. Точно так же каждый конкретный вид труда (ткачество, прядение) суть форма выражения "простого среднего труда", или абстрактного человеческого труда вообще. Общественное разделение труда закрепляет не только за каждым видом конкретного труда, но и за каждым человеком опре­деленную функцию, которая полезна лишь в той степени, в какой ее выполнение гарантирует удовлетворение той или иной обществен­ной потребности. Такие социальные роли, как и виды конкретного труда, качественно отличны друг от друга, они признаются и за­крепляются обществом, первые, скажем, положением о воинской обязанности, клубном уставе, семейном законе и т.д., а вторые — в административно-правовых формах экономических отношений и де­тализируются через систему формальных предписаний, которым долж­но подчиняться выполнение данной работы. В этом случае содержанием социальной роли будут те или другие поведенческие акты, а конкрет­ного вида труда — совокупность операций, формальные предписания, социальные экспектации и должностные требования — лишь формой выражения этого содержания.

Вместе с тем не следует забывать, что одни социальные роли и положение человека имеют больший вес в данном обществе, а дру­гие — меньший, скажем генерала или банкира по сравнению с прос­тым служащим. В этом смысле и говорится о качественном отличии, во-первых, одной социальной роли от другой и, во-вторых, одного вида конкретного труда, например управленческого, от другого (исполнительского). Такое отличие так или иначе характеризует конкретный труд, т.е. составляет специфику его характера. Характер труда уборщицы существенно отличается от характера труда конструк­тора.

Подчеркивая необходимость различать труд как процесс образования стоимости и труд как процесс труда, Маркс говорит, что последний, т.е. конкретный труд, должен представляться как качественное движение, "со стороны его особого характера, цели и содержания". Здесь же в "Капитале" он пишет о том, что отли­чие одного вида производительного труда (ткачества) от другого (прядения) проявляется "субъективно и объективно, в особой цели прядения, в особом характере его операций, в особой природе его средств производства, в особой потребительной стоимости его про­дукта". Из данного фрагмента ясно, что понятие "содер­жание труда" он идентифицировал прежде всего с конкретным, а не абстрактным трудом. Действительно, когда Маркс касается различий конкретных видов труда, речь идет о качестве, свойствах и содер­жании труда, напротив, подчеркивая их тождество, употребляет по­нятие "количество труда".

Приняв за основу данное положение Маркса, будем считать, что
оно раскрывает структуру конкретного труда, его внутреннее содер­жание. В последнем выделяются три элемента: предмет, средства и продукт труда. Предметом труда служит сырье или предварительно обработанный человеческим трудом полуфабрикат. Содержание труда
в добывающей промышленности с точки зрения предмета труда су­щественно отличается от такового же в обрабатывающей промышлен­ности. Различия в предмете труда скажутся и на самом процессе труда: работа в открытом карьере по условиям и характеру труда
значительно отличается от работы на станках в заводском помещении. Второй элемент: "Средство труда есть вещь или комплекс вещей, которые человек помещает между собой и предметом труда и которые служат для него в качестве проводника его воздействий на этот
предмет". Маркс приводит примеры различных видов средств труда, в частности называются механические средства труда ("костная и мускульная система производства"), средства труда,
служащие для хранения предметов труда ("сосудистая система про­изводства") и др.. Несомненно, что переход от ручных орудий к механизированной или автоматизированной поточной линии кардинально скажется на изменении внутреннего содержания труда. Наконец, продукт процесса труда "есть потребительная стоимость, вещество природы, приспособленное к человеческим потребностям по­ средством изменения формы". Отметим, что для всех трех элементов содержания труда общим моментом является их вещественность, сам процесс труда, т.е. живой труд человека, здесь не показан. Объясняется это тем, что в данном контексте содержание труда рассматривается Марксом с функциональ­ной стороны. Действительно, "выступает ли известная потребитель­ная стоимость в качестве сырого материала, средства труда или продукта, это всецело зависит от ее определенной функции в про­цессе труда, от того места, которое она занимает в нем, и с пере­меной этого места изменяются и ее определения".

Подобно тому как объективным содержанием процесса обращения денег в качестве капитала является возрастание стоимости, которая для "сознательного носителя этого движения", т.е. для капиталиста, выступает субъективной целью, точно так же объектив­ным содержанием процесса труда как производства нового продукта (его возрастания), процесса перекомпоновки вещества природы по заранее составленному плану для сознательного носителя этого движения, т.е. рабочего, становится его субъективной целью. Следо­вательно, содержание труда нельзя сводить лишь к совокупности операций и функций, исключив другие его элементы. Операции слу­жат только технологической разверткой объективного содержания труда в пространстве и во времени, показывающей только один момент — способ изготовления продукта и не затрагивающей ни пред­мета, ни средств, ни цели, ни продукта труда. Последние, за исклю­чением цели, составляют материальную субстанцию содержания труда, функциональной стороной которого является совокупность операций и функций. Ограничение содержания труда только последней лишит его не только свойства быть материальным процессом, но и своего качества быть деятельностью как таковой, ибо "деятельность без предмета есть ничто или в лучшем случае есть мыслительная дея­тельность".

Несложно заметить, что совокупность трудовых операций и функ­ций выражает собой разделение труда и его кооперацию. Но послед­ние суть формы общественного труда, поэтому их содержанием и выступает такая совокупность. Как соотносятся между собой понятия характера и формы труда и чем они являются по отношению к его содержанию, вопрос до конца не выясненный в литературе. Эко­номисты склонны скорее отождествлять характер и форму труда. Вспомним, что совокупность операций и функций явля­ется непременным элементом и организации труда. Таким образом, данное понятие различными своими сторонами входит во все основ­ные категории труда. Кроме того, его можно рассматривать на раз­личных уровнях общественного производства.

На уровне отдельного рабочего места совокупность операций вы­ступает индивидуальным содержанием труда, на уровне общества она превращается во взаимосвязанную систему отраслей и видов труда. Если нас интересует материальное производство, то экономическую структуру производства, в частности промышленности, можно анализи­ровать как общественное содержание труда, субъектом которого становится не отдельный, а совокупный работник. Если мы возьмем в промышленности отрасль станкостроения, то референтом обществен­ного содержания труда здесь выступит структура станочного парка, скажем соотношение металлорежущих станков и кузнечно-прессовых машин. Первые материализуют операции обработки металла резанием, вторые — использование пластической деформации и сварки. Методами научной организации труда (например, хронометражем) можно выявить лишние и неправильные движения отдельного рабочего, т.е. проверить степень рациональности индивидуального содержания труда. С по­мощью сравнительных методов можно выяснить степень рациональности общественного содержания труда. Так, сравнивая соотношение двух указанных видов станков на данный период времени (скажем, на 1985 г.) в СССР и в развитых капиталистических странах, на­пример в США, мы установим степень прогрессивности отечествен­ного станочного парка и направление его изменения. Рационализа­ция парка станков, повышение удельного веса наиболее прогрессив­ной группы станков — агрегатных, многофункциональных, автомати­ческих линий и сборочных автоматов, обеспечивающих высокую точ­ность операций, — такова основная тенденция развития обществен­ного содержания труда в станкостроении.

Целесообразно предположить, что совершенствование обществен­ного содержания труда должно опережать и определять изменение индивидуального содержания труда. Последнее найдет свое отражение в увеличении доли операций, требующих высокой квалификации и точности, в расширении политехнического образования работников.

Методы совершенствования общественного и индивидуального со­держания труда различны. Если первое зависит от развития средств производства, внедрения прогрессивной технологии, то второе опре­деляется появлением новых форм организации труда на рабочем ме­сте. Широкое распространение бригадных форм связано с такими но­вовведениями, как установление самими рабочими последовательно­сти выполнения трудовых операций, контролем за качеством выпус­каемой продукции, совмещением профессий, самостоятельным состав­лением заявок на снабжение сырьем, материалами и инструментом, распределением заданий среди членов бригады, нормированием коли­чества и качества трудового вклада каждого участника. Внедрение коллективных форм труда изменяет не только функциональную сто­рону содержания труда (совокупность операций), но и такие его эле­менты, как цель труда, продукт и т.д. Если при индивидуальной форме целью труда для рабочего было выполнение своего собст­венного задания, то при бригадном — коллективного задания (под­ряда). При традиционном способе рабочий являлся производителем частичного продукта, теперь же непосредственно участвует во всем объеме технологического цикла. Значительно возросла его ответст­венность и одновременно заинтересованность в сохранности вверен­ных ему средств труда. Новые формы организации труда часто назы­вают средством обогащения содержания труда. Это справедливо, если само содержание труда понимать в широком социальном смысле.

Выделив в индивидуальном содержании труда основные его эле­менты — предмет, средства, продукт и процесс (совокупность опе­раций) труда, мы недостаточно осветили сущность и роль другого важного элемента — цели труда. В этом заключается социально-экономическое предназначение труда. Чтобы подчеркнуть важность цели, полезного эффекта труда, Маркс даже отождествляет обе сто­роны труда — "содержание труда" и "конкретный характер труда" с "его особой полезностью". Но категория цели труда понимается им более глубоко и многопланово, чем это может показаться на первый взгляд. Различая конкретный труд и абстракт­ный труд, Маркс отмечает, что у каждого из них имеется собственая цель. В чем заключается основная цель конкретного труда, мы же выяснили, а именно в удовлетворении общественной потребности. Цель всеобщего, или абстрактного, труда в другом: "Как матери­альный представитель всеобщего богатства, как индивидуали­зированная меновая стоимость деньги должны непосредственно быть предметом, целью и продуктом всеобщего труда, труда всех инди­видов". В любом обществе, где в той или иной степени сохраняются товарные отношения, деньги остаются универсаль­ным мерилом труда для индивида. При социализме товарно-денежные отношения играют отнюдь не последнюю по сравнению с непосредст­венно-общественными отношениями роль, понято, что труд остает­ся основным источником средств существования. Поэтому заработная плата пока еще сохраняет значение универсальной ценности, ос­тается формой оценки его физических и умственных затрат в про­цессе труда. Другими словами, деньги, заработная плата, — субъек­тивная цель труда для индивида. Такая оговорка необходима, так как объективно при социализме деньги не цель всеобщего труда. Этот момент достаточно разъяснен в специальной литературе, и мы на нем останавливаться не будем:

При капитализме деньги, заработная плата, в которой исчезает всякое своеобразие созданной рабочим потребительной стоимости, объективно является для него целью его труда, вследствие чего "он совершенно равнодушен к содержанию своего труда и поэтому к особому роду своей деятельности". Мы умыш­ленно заостряем внимание на вскрытой Марксом противоречивости цели общественного труда. Если в нашем обществе доминирует пер­вая сторона цели общественного труда — деятельность на благо других, ради удовлетворения общественных потребностей, то при капитализме объективно, притом в гипертрофированном виде, на пер­вый план выдвигается другая сторона цели — труд ради денег как абстрактного и универсального мерила усилий индивидов. Поскольку при социализме господствуют непосредственно-общественные отноше­ния, то объективной основы для существования денег в качестве универсального социально-экономического мерителя трудовых затрат не существует. Однако поскольку здесь сохраняются товарно-денеж­ные отношения, то для работника его заработная плата, деньги субъективно — такой универсальный меритель. Не секрет, что неко­торые работники в нашем обществе равнодушны к содержанию своего ^тРУДа, выполняют работу с низким качеством, иногда лишь делая вид, что работают. Их интересует больше эквивалент труда, размер за­работной платы, а не его содержание. Напротив, существуют такие сферы деятельности, где разнообразный, творческий труд объективно задает ориентацию работников преимущественно на содержание труда. Важно не упрощать проблему и отдавать себе отчет в том, что при социализме в недостатках экономического механизма кроются объек­тивные причины негативных явлений, например равнодушия работ­ников к содержанию своего труда, качеству выпускаемой продук­ции. Интересуясь лишь зарплатой, т.е. формой выражения всеобщей, абстрактной стороны труда, индивид при этом равнодушен к содер жанию своего конкретного труда. Ему все равно что и как делать, если платят за само присутствие на работе, т.е. за проведенное рабочее время. Последнее у Маркса и является измерителем абстракт­ного труда.

У Маркса встречается еще одна трактовка цели труда и целе­сообразной деятельности, непосредственно выходящая на понятие "содержательность труда". Анализируя характер машинного труда, он пишет: "Кроме напряжения тех органов, которыми выполняется труд, в течение всего времени труда необходима целесообразная воля, выражающаяся во внимании, и притом необходима тем более, чем меньше труд увлекает рабочего своим содержанием и способом ис­полнения, следовательно чем меньше рабочий наслаждается трудом как игрой физических и интеллектуальных сил" "... машина освобождает не рабочего от труда, а его труд от всякого содержания". Хотя сам по себе машинный способ производства лишает "труд содержательности", внутри него возможен переход от простого и неквалифицированного труда к более сложному, т.е. "к более содержательным работам". Квалифицированный труд отличается от простого не только более высокой сложностью операций и функций, но и большей це­лесообразностью. Действительно такой труд создает, как правило, не частичный, а полный продукт, т.е. определенную потребительскую стоимость. Он используется преимущественно на завершающих ста­диях производства, чем и определяется его особое место в общест­венном разделении труда. Для квалифицированного работника цель его труда предстает непосредственно, в завершенном виде, поэтому его связь с продуктом труда более очевидна. Ему в меньшей степени приходится компенсировать рутинность, однообразие процесса труда своей "целесообразной волей", напряжением внимания; труд для него становится привлекательным уже самим содержанием, целевой за данностью.

Дальнейший анализ требует выделения понятия "социально-психо­логическая структура содержания труда" как целесообразной дея­тельности. Рассматривая труд в его отношении к природе (преобра­зование вещественных элементов) и в отношении к обществу (произ­водство потребительной стоимости), не следует забывать и о том, в каком качестве труд предстает перед человеком, т.е. об отношении человека к труду. Для каждого индивида как общественного существа труд предстает единством двух своих сторон: как источник средств существования и как первая жизненная потребность, т.е. способ реали­зации творческих способностей. Творчество интерпретируется здесь не в смысле насыщенности деятельности импровизацией, свободой поиска и т.п. Труд как творческий акт подразумевает преобразо­вание вещества природы в таком порядке, который согласуется с собственным замыслом, планом. В этом случае трудовая деятель­ность должна рассматриваться как регулярно возникающее преодо­ление сопротивления материала, борьба за установление собствен­ного порядка. Привычно звучит, что работа конструктора или архи­тектора является творческим трудом, поскольку здесь воплощаетсяпрофессиональный замысел. Напротив, рутинный физический труд, изворачивающийся в заранее заданных параметрах и нормах, не читается творческим, так как план работы здесь составлен не са­мим исполнителем, а кем-то другим и в этом смысле рассматри­вается как чужой. Соответствующим становится и эмоциональное отношение к рутинному труду как к чужому. Здесь из самого про­цесса труда изъята главная человеческая компонента — его цель. ТРУД рассматривается индивидом как осмысленный, творческий, если построен по собственному плану, хотя по своему объективному (тех­нико-организационному) содержанию он остается тяжелым и одно­образным.

Придавая важное значение в трудовой деятельности именно цели, все же не следует переоценивать ее роль. При незначительном сме­щении акцентов содержание труда как целесообразной человеческой деятельности можно свести только к мыслительной. Если допустить, что по своим физическим операциям деятельность человека мало от­личается от действий животного, то сугубо человеческим содержа­нием труда следует считать наличие идеального плана. Но такой подход противоречит существу марксовых взглядов. В своей пред­метно-человеческой деятельности индивид противостоит природе как сила природы, поэтому его трудовые действия в каждом своем звене, фазе опосредованы объективными, естест­венными законами. Если природа суть неорганическое тело человека, то, следовательно, «законы человеческой деятель­ности и есть прежде всего законы того естественного материала, из которого построено "неорганическое тело человека", предметное тело цивилизации; законы движения и изменения предметов природы, превращенных в органы человека в моменты процесса производства материальной жизни общества.

В труде (производстве) человек заставляет один предмет природы воздействовать на другой предмет той же природы, сообразно их собственным свойствам и закономерностям существования, и вся "хитрость" его деятельности состоит именно в умении "посредство­вать" предмет с предметом». Глубина марксова подхода к содержанию труда в том и заключается, что в этой достаточно частной категории он увидел преломление общефилософского про­цесса взаимоотношения субъективного и объективного. Поскольку ТРУД в любом обществе есть прежде всего процесс производства материальных благ (и уже во вторую очередь — целесообразная Деятельность), в ходе которого человек заставляет одни силы полез­но воздействовать на другие по собственным же законам природы, постольку законы его трудовой деятельности суть такие логические формы, которые отражают действительные, ни от какого мышления не зависящие закономерности. Следовательно, содержанием труда как материальной предпосылки человеческого существования являются сы­рой материал, средства, продукт и сам процесс труда, т.е. характер трудовых операций.