Марксистско-ленинская парадигма

"Канонический" марксизм в современных международных отношениях – явление маргинального порядка. Даже у неомарксистской парадигмы, некоторые теории которой довольно далеко отстоят от своих "корней", сторонников сегодня меньше, чем у других направлений.

Однако неомарксизм продолжает сохранять в теории международных отношений относительно прочные позиции. В рамках неомарксистской парадигмы продолжают появляться новые, достаточно интересные идеи, выводы и обобщения. Однако неомарксизм продолжает сохранять в теории международных отношений относительно прочные позиции. Наконец, было бы ошибкой отрицать влияние его положений на другие течения международно-политической науки и, в частности, на приобретающее сегодня все бо́льшую популярность такое направление, как международная политическая экономия. Чтобы понять суть неомарксизма необходимо рассмотреть один из его основных идейных источников – "канонический" марксизм.

1. Главными действующими лицами в марксистской парадигме международных отношений являются социальные классы – мировая буржуазия и международный рабочий класс (пролетариат). Государства как участники международных отношений вторичны. Стремление буржуазии к сверхприбыли повсеместно побуждает ее к усилению эксплуатации рабочего класса и поиску новых источников сырья, дешевой рабочей силы и новых рынков сбыта готовой продукции. Это ведет к усилению межимпериалистических противоречий на одном полюсе мирового капитализма и консолидации интересов международного рабочего класса – на другом. "Рабочие не имеют отечества", их объединяет имеющее объективные основы чувство пролетарского интернационализма. Что же касается буржуазии, то она, будучи космополитической по своей глубинной сущности, создала национальное государство как инструмент своего классового господства и подчинения. Используя внешнеполитические инструменты государства (военную стратегий и дипломатию) в своих узкоэгоистических целях, буржуазия способствует постоянной дестабилизации международных отношений, вооруженным конфликтам и войнам.

2. Международные отношения, в сущности, ничем, кроме масштабов, не отличаются от внутриобщественных отношений. В целом, они имеют "вторичный и третичный", "перенесенный" характер – в том смысле, что, во-первых, являются одним из элементов надстройки, детерминируемой совокупностью господствующих производственных отношений или, иначе говоря, экономическим базисом, и, во-вторых, отражают особенности взаимодействия буржуазии и рабочего класса в рамках национальных государств (Маркс и Энгельс. Т. 12. С. 735– 736). Вот почему международные отношения носят по своей природе капиталистический характер, представляя собой поле острого противоборства между господствующей империалистической буржуазии и эксплуатируемыми и угнетаемыми ею трудящимися во главе с пролетариатом.

3. Поэтому, основные международные процессы представлены классовыми конфликтами, кризисами, войнами и социальными революциями.

4. Цели главных акторов международных отношений кардинально противоположны. Если одни (мировая буржуазия) стремятся к максимизации прибыли и накоплению капитала, то другие (международный рабочий класс) – к свержению господствующего класса и тем самым к осуществлению всемирно-исторической миссии пролетариата: к освобождению всех трудящихся от эксплуатации и установлению социализма и коммунизма на Земле.

5. Различны и средства достижения этих целей: с одной стороны, усиление эксплуатации, а с другой – мировая социальная революция.

6. Марксизм имеет достаточно ясную позицию и относительно будущего международных отношений: оно предопределено объективными законами общественного развития, в том числе законом отмирания государства и установления в новом, свободном от капиталистической эксплуатации и угнетения мировом обществе "простых норм нравственности и справедливости" между народами (там же. Т. 20. С. 96).

7. Что касается исходных положений марксистского анализа международных отношений, то они вытекают из его общих методологических позиций, в числе которых определяющая роль способа производства и экономического базиса в развитии общественных отношений, а также классовая борьба как движущая сила исторического процесса.

Таким образом, резюмируя позиции рассматриваемых парадигм, их можно представить в виде табл. 1.

Несовпадение позиций сторонников различных парадигм стало причиной острых теоретических споров, которые сопровождают международно-политическую науку с самых первых шагов ее конститу-ирования в самостоятельную область знания и которые не прекращаются по сей день. Наиболее крупные и продолжительные дискуссии получили название "больших споров" (Great Debats), так как затрагивали наиболее принципиальные стороны и положения науки. При этом, если первый такой спор, начатый работой английского историка Эдварда Kappa (Carr. 1939) еще в конце 1930-х гг. и продолженный уже в послевоенные годы Г. Моргентау, был инициирован сторонниками политического реализма против основных положений идеалистической парадигмы, то пик обострения второго приходится на 1960-е гг., а третий, начавшись в 1970-х гг., не прекращается и поныне.

Рассмотрим несколько подробнее основные положения этих споров, имея в виду, что их развитие дало жизнь новым парадигмам и новым направлениям в международно-политической науке, что, впрочем, не ознаменовалось полным исчезновением "канонических" парадигм, а тем более – забвением теоретических традиций.

Таблица 1

Предмет спора	Реализм	Либерализм	Марксизм
Акторы	Государства (правительства)	Не только государства, но и негосударственные организации, ТНК, общественные группы и частные лица	Социальные классы – всемирная буржуазия и мировой пролетариат
Природа международных отношений	Анархическая (отсутствие верховной власти и господство принципа "помоги себе сам")	Усиление роли международных организаций, права и морали, которые ограничивают анархию	Империалистическая, эксплуататорская
Цели	Защита национальных интересов, "определенных в терминах власти"; максимальная бе зопасность государства	Плюрализм целей с приоритетом универсальных идеалов	Свержение господства мировой буржуазии
Средства	Сила и баланс сил (стратегия и дипломатия)	Создание международных организаций, развитие международного права, сотрудничество	Классовая борьба и социалистическая революция
Процессы	Межгосударственные конфликты и войны как крайняя форма их проявления	Возрастание взаимозависимости; сотрудничество государств и народов	Классовые конфликты и революции; международные кризисы и войны
Будущее международных отношений	Нет будущего: характер МО остается неизменным	Постепенное преодоление вооруженных конфликтов и войн; "вечный мир"	Торжество социализма и коммунизма на Земле
Исходный пункт теоретического анализа	Неизменность человеческой природы; национальные интересы	Универсальные ценности и идеалы	Экономические интересы
Представители	Фукидид, Н. Макиавелли; Т. Гоббс; Э. Kapg; Г. Моргентау	Дж. Локк; И. Кант; И. Бентам; А. Смит; В. Вильсон	К. Маркс, Ф. Энгельс, В.И. Ленин

3. "Большие споры": место политического реализма

Если первый "большой спор" – дискуссия между реалистами и идеалистами – был начат представителями классической традиции и касался ключевых вопросов международно-политической Науки (акторы и природа международных отношений, цели и средства, процессы и будущее), то "второй большой спор", развернувшийся в 1950-е гг. и достигший особого накала в 1960-е, инициировали сторонники новых подходов и новых исследовательских методов.

Представители "модернизма", или "научного" направления в анализе международных отношений¹, чаще всего не затрагивая исходные Постулаты политического реализма, подвергли его резкой критике за приверженность традиционным методам, основанным, главным образом, на интуиции, исторических аналогиях и теоретической интерпретации.

Полемика между "модернистами" и "традиционалистами" была вызвана настойчивым стремлением ряда исследователей нового поколения (Куинси Райт, Мортон Каплан, Карл Дойч, Дэвид Сингер, Калеви Холсти, Эрнст Хаас и многие др.) преодолеть недостатки классического подхода и придать изучению международных отношений подлинно научный статус. Отсюда повышенное внимание к использованию средств математики, формализации, к моделированию, сбору и обработке данных, к эмпирической верификации результатов, а также других исследовательских процедур, заимствованных из точных дисциплин и противопоставляемых традиционным методам, основанным на интуиции исследователя, суждениях по аналогии и т.п. Строгие научные методы использовались при исследовании не только международных отношений, но и других сфер социальной действительности, что свидетельствовало об усилении в общественных науках тенденции позитивизма, возникшей на европейской почве в XIX в. (еще Сен-Симон и О. Конт предприняли попытку применить к изучению социальных феноменов строгие научные методы).

Первым к использованию научных методов, методик в качестве средств анализа международных отношений прибег американский ученый К. Райт. Подобный подход предполагал отказ от априорных суждений относительно влияния тех или иных факторов на характер

международных отношений, отрицание как любых "метафизических предрассудков", так и выводов, основывающихся, подобно марксистским, на детерминистских гипотезах. Однако, как подчеркивает М. Мерль (Merle. 1974. Р 91–92), такой подход не означает, что можно обойтись без- глобальной объяснительной гипотезы. Специалисты в области социальных наук в качестве таковой использовали либо учение Ч. Дарвина о безжалостной борьбе видов и закон естественного отбора в его марксистской интерпретации либо органическую философию Г. Спенсера, в основе которой лежит концепция постоянства и стабильности биологических и социальных явлений. Позитивисты в США пошли по пути уподобления общества живому организму, жизнь которого основана на дифференциации и координации его различных функций. С этой точки зрения, изучение международных отношений, как и любого иного вида общественных отношений, должно осуществляться последовательно: сначала изучают функции, выполняемые их участниками, затем взаимодействия между их носителями и, наконец, проблемы, связанные с адаптацией социального организма к своему окружению. В наследии органицизма, считает М. Мерль, можно выделить два течения. Одно из них уделяет главное внимание изучению поведения действующих лиц, другое – артикуляции различных типов такого поведения. Соответственно, первое дало начало бихевиоризму, а второе – функционализму и системному подходу в науке о международных отношениях (там же. Р. 93).

Явившись реакцией на недостатки традиционных методов изучения международных отношений, применяемых в теории политического реализма, модернизм не стал сколько-нибудь однородным течением – ни в теоретическом, ни в методологическом плане. Общим для него является, главным образом, приверженность междисциплинарному подходу, стремление к применению строгих научных методов и процедур, к увеличению числа поддающихся проверке эмпирических данных. Его недостатки состоят в фактическом отрицании специфики международных отношений, фрагментарности конкретных исследовательских объектов, обусловливающей фактическое отсутствие целостной картины международных отношений, в неспособности избежать субъективизма. Тем не менее многие исследования представителей модернистского направления оказались весьма плодотворными, обогатили международно-политическую науку не только новыми прикладными методиками, но и весьма значимыми положениями. Сделав объектом своих изысканий отдельные государственные структуры, влияющие на процесс международно-политических решений и на межгосударственные взаимодействия, и более того, включив в сферу анализа негосударственные образования (частные предприятия,

компании и организации), модернизм привлек внимание научного сообщества к проблеме международного актора. Он показал значимость негосударственных участников международных отношений. Наконец, важно отменить и то, что модернистские исследования открыли перспективу микросоциологической парадигмы в изучении международных отношений.

В целом во "втором большом споре" не затрагивались ключевые вопросы международно-политической науки, обсуждались лишь методологические проблемы. По существу, позиции полемизирующих сторон относительно природы и основных акторов международных отношений, преследуемых ими целей и применяемых или имеющихся в их распоряжении средств, а также процессов, господствующих в международных отношениях, и перспектив их развития мало чем отличались друг от друга. Иначе говоря, второй спор не носил парадигмального характера: "модернисты" фактически не подвергали сомнению теоретические позиции своих оппонентов, во многом разделяли их, хотя и использовали в их обосновании иные методы и иной язык. Реалистское видение международных отношений оставалось в целом непоколебленным. Вот почему, несмотря на внешне непримиримый тон, эта полемика, в сущности, не имела особого продолжения: в конечном итоге стороны пришли к фактическому согласию о необходимости сочетания и взаимной дополняемости различных – "традиционных" и "научных" – методов, хотя такое "примирение" и может быть отнесено в большей мере к "традиционалистам", чем к "позитивистам". Вместе с тем "второй большой спор" стал важной вехой в становлении и развитии международно-политической науки: по сути, он знаменовал собой ту стадию, которую с необходимостью проходит в своем становлении и дальнейшем развитии любая научная дисциплина – стадию поиска собственных эмпирических методов, методик и техник исследования своего объекта и/или заимствования с этой целью методов, методик и техник других наук с последующим их переосмыслением и модификацией для решения собственных задач. В дальнейшем это способствовало преодолению крайностей в понимании соотношения и роли фундаментального и прикладного знания в изучении международных отношений и развитию в данной области прикладных исследований как важного и необходимого дополнения и обогащения теоретических изысканий, основанных на сравнительном анализе и исторических обобщениях.

В центре "третьего большого спора", начавшегося в конце 1970-х – начале 1980-х гг., оказалась роль государства как участника международных отношений, значение национального интереса и силы для понимания сути происходящего на мировой арене.

Сторонники различных теоретических течений, которых можно условно назвать "транснационалистами" (Роберт О. Кохэн, Джозеф Най, Йел Фергюсон, Джон Грум, Роберт Мансбэч и др.), продолжая традиции теории интеграции (Дэвид Митрани) и взаимозависимости (Эрнст Хаас, Дэвид Моурс), выдвинули общую Идею, согласно которой политический реализм и свойственная ему этатистская парадигма не соответствуют характеру и основным тенденциям международных отношений и потому должны быть отброшены. Международные отноше-I ния выходят далеко за рамки межгосударственных взаимодействий, основанных на национальных интересах и силовом противоборстве. Государство, как международный актор, лишается своей монополии. Помимо государств, в международных отношениях принимают участие индивиды, предприятия, организации, другие негосударственные объединения. Многообразие участников, видов взаимодействия (культурное и научное сотрудничество, экономические обмены и т.п.) и его "каналов" (партнерские связи между университетами, религиозными организациями, землячествами и ассоциациями и т.п.) вытесняют государство из центра международного общения, способствуют трансформации такого общения из "интернационального" (межгосударственного, если вспомнить этимологическое значение этого термина) в "транснациональное-" (осуществляющееся помимо и без участия государств). "Неприятие преобладающего межправительственного подхода и стремление выйти за рамки межгосударственных взаимодействий привело нас к размышлениям в терминах транснациональных отношений", – пишут в предисловии к своей книге "Транснациональные отношения и мировая политика" американские ученые Дж. Най и Р. Кохэн (Keohane and Nye. 1989).

Революционные изменения средств связи и транспорта, трансформация ситуации на мировых рынках, рост числа и значения транснациональных корпораций обусловили появление новых тенденций мирового развития. Преобладающими среди них становятся: опережающий по сравнению с мировым производством рост мировой торговли, проникновение процессов модернизации, урбанизации и развития средств коммуникации в развивающиеся страны, усиление международной роли малых государств и частных субъектов, наконец, сокращение возможностей великих держав контролировать состояние окружающей среды. Обобщающим последствием и выражением всех этих процессов является возрастание взаимозависимости мира и относительное уменьшение роли силы в международных отношениях (см.: Най. 1989).

Таким образом, если полемика между традиционалистами и модернистами касалась главным образом методов исследования

международных отношений, то представители транснационализма подвергли критике рами концептуальные основы классической парадигмы. Сторонники транснационализма² часто склонны рассматривать сферу транснациональных отношений как своего рода международное общество, к анализу которого применимы те же методы, что позволяют понять и объяснить процессы, происходящие в любом общественном организме.

Транснационализм способствовал осознанию ряда новых явлений в Международных отношениях, поэтому многие положения этого течения продолжают развиваться его сторонниками и в 1990-е гг. (см., например: Loard. 1990; Badie et Smouts. 1993). Вместе с тем на него наложило свой отпечаток его несомненное идейное родство с классическим идеализмом с присущей ему склонностью переоценивать действительное значение наблюдаемых тенденций в изменении характера международных отношений.

Заметим, что во всех трех "больших спорах" так или иначе участвуют реалисты и неореалисты. В полемике со своими критиками неореалисты настаивают на том, что по мере технического прогресса и расширения сферы действия и объема финансовых рынков зависимость великих держав от своих внешнеэкономических партнеров не только не возрастает, но, напротив, уменьшается. По сравнению с ростом ВВП наблюдается не увеличение относительного объема зарубежных инвестиций США, а наоборот, их падение, пишет, например, К. Уолц. По его мнению, это свидетельствует о том, что в конце XX в. великие державы имеют больше возможностей для автаркии, чем в прошлом (Waltz. 1979). Иначе говоря, реалистская парадигма оказалась довольно "живучей", устойчивой и приспособляемой к изменениям, происходящим как в аналитических подходах, так и в самом объекте науки.

Третий спор затронул один из наиболее важных постулатов реалистской парадигмы – о центральной роли государства как международного актора (в том числе о значении великих держав, национальных интересах, балансе силы и т.д.). Значение этого спора в ёвете изменений, которые происходили в мире в период разрядки напряженности в отношениях между главными сторонами биполярного мира, выходит за рамки различий аналитических подходов, дает импульс

возникновению новых подходов, теорий и даже парадигм. Его участники пересматривают как теоретический арсенал, так и исследовательские подходы и аналитические методы. Под его воздействием в международно-политической науке возникают новые концепции – такие, как, напри-мёр, концепция глобализации, которая несет на себе бесспорное влияние транснационалистских подходов (см., например: Фергюсон. 1998; Грум. 1998), анализируется роль факторов, не связанных с политикой государства непосредственно, в частности, экономики и культуры (см.: Laroche. 1998; Финнемор. 1998). Все это наполняет международно-политическую науку новым содержанием и подтверждает ее несводимость к трем рассмотренным выше парадигмам. Сами эти парадигмы приобретают новые черты, сохраняя, правда, в модифицирозащюм виде, ряд свойственных им ключевых положений.

По справедливому замечанию С. Смита, любой спор в международно-политической науке происходит нa почве, благоприятной для реализма, поскольку реалистская парадигма связана с традицией, фокусирующей основное внимание на проблемах вооруженных конфликтов и войн (см.: Smith. 1995. Р 19). Действительно, окончание холодной войны и исчезновение биполярного устройства мира, равно как и усиление его взаимозависимости, не привели ни к прекращению конфликтов и войн, ни к уменьшению роли государства в мировой политике, ни к торжеству общечеловеческих идеалов и норм в отношениях между народами.

Вот почему появляющиеся в международно-политической науке новые взгляды и теории, новые парадигмы и направления, наряду с отражением самых современных реалий и основанными на них размышлениями о будущем, продолжают нести в себе и отпечаток известных теоретических традиций.

В следующей главе эти традиции и новации, преемственность и изменения прослеживаются на примере наиболее распространенных и одновременно наиболее авторитетных теоретических парадигм и направлений, существующих сегодня в международно-политической науке.

¹ В литературе это направление нередко квалифицируется как бихевиористское (а его сторонники, соответственно, как бихевиористы), что вряд ли можно признать верным, так как подобная характеристика сужает действительное многообразие течений, методов и аналитических подходов, разделяемых его сторонниками Гораздо более обоснованным выглядит рассмотрение данного направления как позитивистского.
² Среди них можно назвать не только многих ученых США, Европы, других регионов мира, но и известных политических деятелей, например, таких, как бывший президент Франции В. Жискар д'Эстэн, влиятельные неправительственные политические и организации и исследовательские центры, например, Комиссия Пальме, Комиссия Брандта,"Римский клуб и др.

 

ЛИТЕРАТУРА

1. Булл X. Анархическое общество: исследование проблемы порядка в мировой политике // Антология мировой политической мысли: В 5 т. Т. II. Зарубежная политическая мысль XX века. М, 1997.
2. Ваттель Эмер де. Право народов, или Принципы естественного права, применяемые к поведению и делам наций и суверенов. М. 1960.
3. Гоббс Т. Левиафан // Избр. соч.: В 2 т. Т. 2. М., 1991.

1. Грум Дж. Растущее многообразие международных акторов // Международные отношения: социологические подходы / Под ред. П. А. Цыганкова. М., 1998.
2. Кант И. К вечному миру // Иммануил Кант. Сочинения в 6 т. Т. 6. М., 1966.
3. Киссинджер Г. Дипломатия. М., 1997.
4. Клаузевиц К. фон. О войне. М., 1996,
5. Косолапов Н.А. Теоретические исследования международных отношений (историко-интеллектуальный фон и этапы становления науки) // Мировая экономика и международные отношения. 1998. № 1.
6. Косолапое Н.А. Теоретические исследования международных отношений. (Современное состояние науки) // Мировая экономика и международные отношения. 1998. № 2.
7. Краткий очерк международного гуманитарного права. МККК, 1993.
8. Ленин В.И. Империализм как высшая стадия капитализма // Поли. собр. соч. Т. 27.
9. Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии // К. Маркс и Ф.Энгельс. Сочинения. 2-е изд. Т. 4. М., 1955.
10. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд.
11. Международные отношения как объект изучения / Отв. ред. П.А. Цыганков. М., 1993.
12. Моргентау Г. Политические отношения между нациями. Борьба за власть и мир // Социально-политический журнал. 1997. № 2.
13. Най Дж.С. (мл.). Взаимозависимость и изменяющаяся международная политика // Мировая экономика и международные отношения. 1969. № 12.
14. Пикте Жан. Развитие и принципы международного гуманитарного права. МККК. Женева, 1997.
15. Современные буржуазные теории международных отношений. Критический анализ / Отв. ред. В.И. Гантман. М., 1976.
16. Фергюсон И. Глобальное общество в конце двадцатого столетия //Международные отношения: социологические подходы / Под ред. П.А. Цыганкова. М., 1998.
17. Финнемор М. Нормы, культура и мировая политика с позиций социологического институционализма //Международные отношения: социологические подходы / Под ред. П.А. Цыганкова. М., 1998.
18. Фукидид. История. В 2 т. М.: Изд. М. и С. Сабашниковых, 1915. (Репринт ТОО "Пролог". М., 1994)
19. Шварценбергер Дж. Политическая власть. Изучение мирового сообщества // Социально-политический журнал. 1997. № 6.
20. Allison G. Conceptual Models and the Cuban Missile Crisis // American Political Science Review. Vol. 2013, № 3. September 1969.
21. Arm R. Paix et Guerre entre les nations. P., 1982.
22. Badie В., Smouts M.-C. Le retournement du monde. Sociologie de la scene internationalc. P., 1993.
23. Base R. Sociologie de la paix. P., 1965.
24. Braillard Ph. Theories des relatons internationales. P., 1977.
25. Bull H. International Theory: The Case for a Classical Approach // World Politics. 1966. Vol. XVIII.
26. Carr E. Twenty Years of Crisis. L., 1939.
27. Clark G. & Sohn L.B. World Peace Through World Law. Two Alternative Plans. Third edition enlarged. Harvard Univ. Press. Cambridge, Mass., 1966.
28. Clausewitz C. von. On War. Princeton, 1984.
29. Collard D. Les relations internationales. P., N.Y., Barcelone, Milan, Mexico, San Paulo, 1987.
30. Dorff Robert H. Some Basic Concepts and Approaches in the Study of International Politics // Course 2 Curriculum: War, National Policy & Strategy. Carlsle, PA, 1996.

1. Doyle M. W. Ways of War and Peace: Realism, Liberalism, and Socialism. N.Y., 1997.
2. GerarF. L'Unitt federate du monde. P, 1971.
3. Hoffmann S. Theorie et relations Internationales // Revue fran9aise de science politique. 1961. Vol. XI. /
4. HuntzingerJ. Introduction aux relations internationales. R, 1987.
5. Kaplan M.A. new Great Debate: Traditionalisme versus Science in International Relations // World Politics. 1966. Vol. XIX.
6. Knutsen T.L. A History of International Relations Theory: An Introduction. N.Y, 1992.
7. Korany B. et coll. Analyse des relations internationales. Approches, concepts et donnees. Montreal, 1987.
8. Martin P.-M. Introduction aux relations internationales. Toulouse, 1982.
9. Merle M. Sociologie des relations internationales. R, 1974.
10. Le Mondialisme. R, 1977.
11. Morgenthau H.J. Politics among Nations. The Struggle for Power and Peace. Third Edition. N.Y, 1961.
12. Keohane, R.O. and Nye,J.S.(Jr.). Transnational Relations and World Politics. Cambridge, MA, 1972.
13. Keohane, R.O. and Nye,J. S.(Jr.). Power and Interdependence. Cambridge, MA, 1989.
14. Laroche J. La politique Internationale. P, 1998.
15. Loard E. International Society. L, 1990.
16. Périller L. Demain, le gouvernement mondial? R, 1974.
17. Smith S. The Self-images of a Discipline: A Genealogy of International Relations Theory // Theory of International Relations Today. Ed. by Steve Smith and Ken Booth. Cambridge, 1995.
18. Schwarzenberger G. Power Politics. A Study of World Society. Third Edition. L, 1964.
19. Vennesson P. Les relations internationales dans la science politique aux Etats-Unis // Politix. № 41. 1998.
20. Waltz К. Theory of International Politics. N.Y, 1979.
21. Wolfers A. Discord and Collaboration. Essay of International Politics. Foreword by Re-inhold Niebuhr: Baltimore. The Johns Hopkins Press, 1962.

ГЛАВА 5

Современные школы и направления в теории
международных отношений

Анализ традиций, "канонических" парадигм и теоретических дискуссий в международно-политической науке убеждает в том, что каждая из них имеет свои сильные стороны и свои недостатки, каждая отражает определенные аспекты реальности и находит то или иное проявление в практике международных отношений. Полемика между ними способствует их взаимообогащению, а следовательно, и обогащению науки о международных отношениях в целом. В то же время нельзя отрицать, что указанная полемика не убедила научное сообщество в превосходстве какого-либо одного течения над остальными, как не привела и к их синтезу. К началу 1980-х гг. в международно-политической науке ни один из подходов так и не стал доминирующим Более того, были предложены новые альтернативные подходы к изучению международных отношений. Основная дискуссия развернулась между нeopeaлизмом и неолиберализмом. Наряду с ними углубляет и уточняет свои положения неомарксизм, многие из которых были выдвинуты еще в 1950-е гг. под влиянием трансформирующихся социально-политических реалий и изменений в восприятии роли и облика Советского Союза в мире.

Не будет ошибкой сказать, что неореализм и нсолиберализм сегодня остаются самыми влиятельными парадигмами Неомарксизм не столь влиятелен, хотя некоторые его положения получают довольно широкие отклики в литературе и оживленно комментируются в научной среде. Вместе с тем картина международно-политической науки отнюдь не может быть сведена к названным парадигмам – она, безусловно, гораздо богаче и сложнее. Во-первых, в рамках самих парадигм существует достаточно много оттенков, различий и даже противоборствующих взглядов и теорий Во-вторых, каждая из них так или иначе испытывает влияние близких в некоторых аспектах к ее содержанию подходов, течений или теорий. Так, например, неореализм испытывает влияние структурного подхода, концепций столкновения цивилизаций и неогеополитических построений Неолиберализм по ряду позиций пересекается с набирающим все бoльшую популярность течением глобализации, которое, в свою очередь, занимает значительное место в неомарксизме Некоторые положения неомарксизма, в силу самих его идейных традиций, пересекаются с положениями экономического структурализма, некоторые другие – близки к структурализму неореалистов.

Резюмируя эту достаточно сложную картину содержания современной международно-политической науки, можно отметить следующее.

– Сосуществующие в ее рамках канонические традиции и парадигмы, разрабатываемые в ней новые подходы и теории, вновь формирующиеся направления и концепции не только конкурируют друг с другом, но нередко заимствуют отдельные аргументы и положения из арсенала своих соперников, и тем более (что наблюдается, естественно, чаще) – из арсенала идейно близких течений

– Подобного рода переплетение и теоретическое соперничество дает рождениеновым концепциям, которые, на первый взгляд, имеют мало общего с господствующимипарадигмами, но в действительности достаточно прочно связаны с той или иной из них¹.

– В конкурирующих парадигмах определенные подходы или течения получаютпорой противоположную интерпретацию².

– Не только вышеназванные парадигмы, но и возникшие относительно недавноновые теории подвергаются острой критике со стороны представителей новейших подходов (иногда их называют постпозитивистскими, в других случаях связывают с постмодернизмом), которые заявляют о своем отказе от традиций и стремятся выйти за пределынауки "мертвых белых мужчин"³. Это сторонники таких подходов, как, например, феминизм (Тикнер. 1999), конструктивизм (Вендт. 1998), который ряд исследователейрассматривают как одну из новейших парадигм (см. об этом: Vennesson. 1998), институализм (Финнемор. 1998)... Наконец, есть явные трудности и с наименованием теорий,парадигм, концепций, течений и направлений, каждое из которых носит в той или иноймере условный характер (в большей мере это может быть отнесено к теориям и направлениям, в меньшей – к парадигмам).

Подробное освещение и анализ столб сложной картины МО не входит в нашу задачу. Поэтому, имея в виду то, что было сказано выше о господствующих сегодня в международно-политической науке парадигмах и наиболее влиятельных направлениях, мы ограничимся здесь по необходимости достаточно кратким рассмотрением основных положений неореализма и неолиберализма и дискуссии между ними, затем проследим главные тезисы неомарксистской парадигмы и близкого ей экономического структурализма, наконец, дадим представление о социологическом направлении в МО.

¹ Это относится, например, к концепции кооперативной безопасности и ее связи с неореалистской парадигмой, на чем мы более подробно остановимся в следующих разделах.
² Это касается, например, концепции глобализации, которая также будет рассмотрена,в одном из последующих разделов.
³ Эта ироничная характеристика современного состояния международно-политической науки (см.: Doyle. 1997) призвана подчеркнуть тот факт, что ее содержание и проблематика не отражают всей динамики новейшей ситуации в мировой политике, так же как положения и интересов Неевропейского населения, народов бедных стран, неблагополучных в социальном отношении слоев населения в самих экономически развитых государствах, женщин, детей, инвалидов и т.д. Иногда в связи с этим о МО говорят как о "науке западного (белого) мужчины " (см., например: Smith. 1995. R 17).