При этом вебер не имеет в виду не просто «действие», а «социальное» действие.

«Социальным» мы называем такое действие которое по предполагаемому действующим лицом иди действующими лицами смыслу соотносится с действием другах людей и ориентируется иа него.

В этой «ориентации на другого» получает свое признание и «социально общее» - «государство», «право» и т. д. Поэтому «признание» - «ориентация на другого» - становится одним из центральных методологических принципов социологии М. Вебера.

В этом смысле не будут социальными действиями одинокая молитва, подражательное действие и проч., поскольку они либо не являются ориентированными на другого (молитва), либо не имеют субъективного смысла (подражание). Предметом социологии, по Веберу, должно стать не столько непосредственное поведение, сколько его смысловой результат.

Перечисляя возможные виды социального действия, Вебер указывает четыре:

1) Целсрациональное действие - действие, определенное ожиданием определенного поведения предметов внешнего мира и или других людей, и при использовании этого ожидания как «условия» или как «средства» для рационально направленных и регулируемых целей (критерием рациональности является успех). Т. е. «я действую, потому, что мне это выгодно»;

2) Ценностнорациональное действие - действие, основанное на вере в безусловную ценность самого этого поведения, взятого в своей ценностной определенности как нечто самодостаточное и независимое от его возможных результатов; имеющее собственную ценность (самоценность), вне зависимости от ожиданий и успеха, поскольку в нем реализуется та или иная этическая, эстетическая, религиозная или иная ценность (например, отказ от убийства). Т. е. «я действую потому» что так мне предписывает какая-либо ценность»;

3) Аффективное действие - действие, совершаемое под влиянием аффекта;

Традиционное действие - действие, совершаемое по привычке.

Перечисленные типы социального действия являются идеальными типами, в чистом виде они практически никогда не встречаются в реальности.

Два последних вида действия не являются, по Веберу, собственно социальными действиями, поскольку здесь мы не имеем дела с осознанным и положенным в основу действия смыслом. Только целерационалъное и ценностнорациональное действия являются собственно социальными.

Более того, Вебер убежден, что тенденцией самого исторического процесса является рационализация действия. Это усматривается им в вытеснении ценностнорационального поведения в пользу целерационального, при котором уже верят не в ценности, а в успех. Рационализация, таким образом, понимается как судьба западной цивилизации («Рациональность — это судьба Запада»).

Возрастание роли целерационального действия выражается в том, что рационализируется способ ведения хозяйства, управления, причем как в области экономики, так и в области политики, культуры, науки - во всех сферах социальной жизни. Рационализируется также образ мышления людей, их способ чувствования и образ в жизни в целом.

Рационализация, по Веберу, это результат воздействия нескольких факторов, несших в себе рациональное начало, а именно: античная наука, особенно математика, затем и техникой. Здесь же Вебер выделяет рациональное римское право, а также рациональный способ веденияхозяйства. Подобно другим социологам, чшизыскания являются классическими, социология М. Вебера своим преимущественным предметом имеет современное ему общество - общество промышленное (0. Конт, Г. Спенсер), или капиталистическое (К. Маркс). В основе капитализма, по Веберу, лежит рациональность, целерациональное действие, которое в своем наивысшем смысле реализуется в экономической деятельности. Однако, рациональное экономическое поведение имеет место не только в современном Веберу западном капитализме, а едва ли не во всех существующих и существовавших обществах. Поэтому, необходимо было выделить специфику именно западного капитализма в отличие от всех остальных его форм.

35. Ідеальнотипічний метод пізнання соціальних явищ.

В конце XIX века в философии существовало направление, которое отстаивало положение о том, что науки о культуре (о духе) должны иметь свой собственный методологический фундамент, отличный от познавательных принципов наук о природе (естественных наук). Одним из идеологов учения наук о культуре явился Вильгельм Дильтей (1833-1911) - представитель так называемой «философии жизни» (к которой относят также А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, Г. Зиммеля), автор концепции «понимающей психологии». Смысл его рассуждений сводился к тому, что, поскольку науки о духе изучают совершенно иную реальность, чем науки о природу, то у них должен быть свой собственный методологический фундамент. Методом естественных наук является опосредованное, рассудочное, понятийное, логическое знание (а его результатом является объяснение), а методом гуманитарных наук – непосредственное знание, интуиция (результат - понимание). Психологическое обоснование гуманитарных наук имеет в себе весьма уязвимый момент - знание, полученное непосредственно, с помощью интуиции, путем «вживания», вчувствования в мир чужой души, не обладает той общезначимостью, которая является необходимой гарантией достоверности знания. Поэтому возникает вопрос о том, как обеспечить наукам о культуре такую строгость и общезначимость, которой обладают естественные науки.

Рассуждения В. Дильтея находились в русле баденской школы неокантианства. Главный представитель этой школы, Генрих Риккерт (1863-1936), полагал, что различия между науками о культуре и науками о природе продиктованы не различием реальности, которую они изучают, а различными способами упорядочивания непосредственного опыта. Так, методом естественных наук является номотетический метод, когда из данных опыта отбираются лишь повторяющиеся моменты, подпадающие под категорию всеобщего - т. е. производится генерализация. А методом наук о культуре, или исторических наук, - является идеографический метод, индивидуализация, когда отбираются моменты, составляющие индивидуальность рассматриваемого явления. Однако при этом задача историка - не воспроизвести многообразие исторического опыта, что невозможно, а выделить главное. Выделить главное возможно, соотнося рассматриваемые явления с ценностями, поскольку именно ценности, по Г. Риккерту, определяют величину индивидуальных различий, указывая в бесконечном многообразии различных черт и свойств на «существенное», «уникальное», «представляющее интерес». Таким образом, критерием главного является «отнесение к ценности», которое отличается от «субъективно-практической оценки». Первое превращает получаемое знание в общезначимое, а второе не выходит за пределы субъективности.

М Вебер, развивая идеи Г. Риккерта, отстаивает тезис о том, что науки о культуре и об обществе должны быть также свободны от субъективно-практической оценки, как и науки естественные - в этом состоит веберовский принцип «свободы от оценки» в науке. Это требование не означает, что ученый должен вообще отказаться от собственных оценок и вкусов - просто они не должны вторгаться в пределы его научных суждений. За этими пределами он вправе их высказывать сколько угодно, но уже не как ученый, а как частное лицо. Смешение научных ценностей с практическими, по Веберу, ведет к подмене теоретических аргументов политической пропагандой.

М. Вебер, однако, существенно корректирует методологические принципы Г. Риккерта. Если Риккерт рассматривает ценности и их иерархию как нечто надысторическое, Вебер склонен трактовать ценность как установку той иди иной исторической эпохи, как свойственное эпохе направление интереса. «Отнесение к ценности» — это «философское истолкование того специфически научного "интереса", который руководит выбором и обработкой объекта эмпирического исследования». Интерес эпохи - это нечто более устойчивое, чем просто частный интерес того или иного исследователя, но в то же время нечто более субъективное, чем надысторический «интерес», получивший у неокантианцев название «ценности».

«Ценность» как «интерес эпохи» можно реконструировать, выразить в виде некой теоретической конструкции, отбирая правила и типические связи (а не законы и не закономерные связи!). Получившаяся конструкция не реальность, а «идеальный тип». В идеальном типе должна быть с наибольшей ясностью выражена реконструируемая ценность, что позволит изучать дальность, сравнивая ее с идеальным типом. Такие понятия как «экономический обмен», «капитализм», «церковь», «средневековое городское хозяйство» и т. п. - это есть идеальное типические конструкции, употребляемые в качестве средств для изображения индивидуальных исторических образований (и ни не могут претендовать на то, чтобы действительно отражать существующую реальность). Вместо непосредственного вживания в свой предмет, Вебер предлагает (деальнотипический метод познания социальных явлений.

36. Веберівська інтерпретація капіталізму: протестантська етика.

Поиск Вебера ответа на вопрос о западном капитализме реализуется в его работе «Протестантская этика и дух капитализма». Одним из поводов к написанию этой работы послужило исследование одного из его учеников, который обратил внимание на то, что экономические показатели развития стран, где господствующей религией является протестантизм, выгодно отличаются по сравнению с католическими странами. Основываясь на этом наблюдении, Вебер пытается исследовать эту связь (точнее соответствие, или, пользуясь веберовскои терминологией — избирательное сродство между западным капитализмом и протестантизмом).