Прикосновение как коммуникация

 

 

Поскольку я развивался как терапевт и студент в русле телесной терапии, я изначально интегрировал использование касания в философию и структуру моего терапевтического подхода. Но для многих терапевтов, особенно для тех, чьи терапевтические модели не включают логическое обоснование использования касания или для тех практиков телесных подходов, чья физическая модель не интегрирует понимание психологического изменения в понимание физического изменения посредством движения, значение прикосновения в терапии менее ясно. Какие терапевтические цели обслуживаются использованием прикосновения? Мы используем прикосновение для того, чтобы сломать телесный панцирь, сдерживающий эмоциональные травмы? Используем ли мы касание для переобучения или перепрограммирования нейромышечных привычек, как в бихевиоральной терапии тела? Используется ли касание для сдвига смещенной структуры позы, или же мы даем прямое облегчение напряжения и мускульного сдерживания?

Как и с любой терапевтической интервенцией, использование касания руководствуется философией терапевта и его взглядами на человеческий процесс. В рамках гештальттерапии я вижу касание как инструмент для развития осознавания клиента и присвоение им телесного существования, а также способ, которым они создают контакт со средой. Касание является средством коммуникации между терапевтом и клиентом, когда терапевт передает его или ее существование, наблюдения и опыт посредством использования своих рук, а клиент передает свои утверждения, переживания и реакции на контакт с терапевтом через свои телесные реакции и изменения.

Использование касания как процесса коммуникации для развития осознавания, присвоения и расширенной способности к контакту основывается в понимании единства тела и Self, сопротивления и феноменологического (опытного) акцента, который присущ философии гештальттерапии.

 

1. Единство тела и Self. Если мы рассматриваем Self и тело как значимое целое, тогда всякое использование касания направлено не на «изменение привычек» или «перестройку телесных частей», но на контакт с личностью, размещенной в теле. Если мы прикасаемся к «телу», а не к личности, тем самым, превращая клиентов в объект, тогда как мы можем ожидать от них восстановления присвоения их телесного Self?

2. Cопротивление и касание. Если мы рассматриваем телесное сопротивление как проявление экспрессии Self, тогда прикосновение не используется для слома сопротивления и панциря (напряжения), так как тогда это приведет к нарушению и потере важной функции Self. Напротив, оно используется для привнесения данного сопротивления в осознавание, его присвоение и полноценной экспрессии. Мы используем касание, затем, для обнаружения отчужденного сопротивления и поддерживаем использование данного сопротивления в действии контакта, таким образом, возвращая его обратно в полезное взаимодействие со средой.

3. Феноменологический акцент в прикосновении. В гештальтподходе к телу целью прикосновения является то, что переживается личностью, до которой дотронулись, а не результат предетерминированного изменения. Тогда касание используется скорее в форме эксперимента, или как поддержка клиентов для исследования некоторых аспектов их телесной природы, или же как эксперимент сам по себе. Сначала, работая со случаем, я должен использовать прикосновение для привнесения в осознавание того способа, которым клиент сдерживает и определяет положение своих плеч, а затем я должен исследовать такие вопросы как: «На что похоже, когда до Вас дотрагиваются?» или «Как Вы организуете себя для того, чтобы встретиться с моим прикосновением?»

 

Эти принципы сосуществуют все вместе в актуальном моменте в терапии, когда я двигаю свои руки по направлению к контакту с чем-то, относящемуся к телесному существованию клиента, что привлекает мой интерес и интерес клиента. Я могу использовать свои руки для привлечения осознавания и дыхания в ту часть тела, которая выглядит омертвевшей и безжизненной. Я могу использовать свое прикосновение для усиления и выделения способа, каким клиент сдерживается, или для исследования вместе с клиентом движения, которому препятствует сдерживание. Мое прикосновение может быть фундаментальной невербальной коммуникацией моего присутствия и заботы, когда клиент создает контакт со значимыми и глубокими эмоциями.

Умелое прикосновение часто может сообщить нечто про телесный процесс со специфичностью, прямотой и непосредственностью, для чего могло бы понадобиться гораздо более длительное вербальное объяснение. Я могу сказать: «Обрати внимание на способ, как ты напрягаешь вот этот конкретный мускул на своем подбородке» простым легким движением, или «Попробуй усилить то, как ты сутулишь плечи и сдавливаешь дыхание в груди» своими руками мягко придав форму плечам клиента и быстро надавив на грудь. Я могу продемонстрировать возможности для движения, дыхания и высвобождения напряжения посредством движения конечностей клиента в пространстве, используя движение для невербального указания мест сжатия. Через касание я могу создать среду, которая позволяет клиенту выявить части Self, которые были неизвестны (в буквальном смысле) многие годы. Мы можем исследовать, на что похоже отвергать мое прикосновение – для понимания и выражения силы человека и возможности принять только то прикосновение, которого он сам желает – и таким образом убрать паттерн чувствовать себя обязанным принимать все, что с тобой делают другие по их личным прихотям.

С данной точки зрения структура и установка полезности касания доказана и согласуется с нашим пониманием терапии. Когда мы добавляем к прямоте касания усиление и смыслы вербализации, мы даже расширяем глубину интервенции.

 

Таблица 6-1.

Разные виды прикосновений.

Качество прикосновения	Терапевтическая польза/коммуникации
Легкое касание	Напоминание, говорящее: «Сфокусируйся вот здесь»; в целом оно идет совместно с мускульной релаксацией.
Прикладывание рук	Контактирование, восприятие и влияние на энергетическое поле.
Простое касание	Присутствие, «я здесь».
Легкое поглаживание	Успокаивание, утешение.
Подвижное касание	Направление энергии и потока по определенному пути.
Покачивание	Ослабление скелетных единиц; успокоение; напоминание о естественном потоке и пульсации.
Трение	Оживление поверхности; успокоение при легком трении
Вибрирование	Оживление; напоминание о напряжении; энергетизирование
Постукивание	Оживление, говорящее «почувствуй эту структуру»; придание упругости.
Движение конечностями	Быстрое	Освобождение, расслабление
Медленное	Восстановление нейромускульного паттерна; освобождение диапазона, развивающего тонкое осознавание тела.
Глубокое растяжение	Двигающееся	Прорыв, удлинение
Статичное	Раскрытие, высвобождение, оживление, работа с точечным давлением.

 

 

Разные виды прикосновений.

 

Сначала я обучался в программе по применению касания, где особое значение придавалось сильному и глубокому давлению с целью вручную растянуть и расслабить мускульное напряжение. Спустя годы я поменял свой подход, включив в него более мягкие и деликатные формы прикосновения, особенно по мере того, как я интегрировал в своей работе боле сложные концепции сопротивления и феноменологии. Но в отличие от практикующих специалистов, кто разделяет касание на либо исключительно сильное давление (Рольф, 1977), либо мягкое касание (Рубенфельд, 1984), я считаю закономерным применять широкий диапазон прикосновений, в зависимости от темы работы, человека, с которым происходит работа, продолжительности интервенции и терапевтического намерения. В таблице 6-1 представлены различные виды возможных прикосновений и их терапевтические эффекты.

Безусловно, это не исчерпывающая таблица, и я ожидаю, что в будущем, возможно, туда что-то добавится. Я бы хотел предостеречь и сказать, что правильное терапевтическое использование касания требует обучения, особенно это относится к жестким ориентированным на движение видам прикосновений. Таблица 6-1 служит демонстративным целям, чтобы дать понять читателю, что вообще возможно, но она не является инструкцией.

 

Твердое или легкое

 

Не существует «правильного» прикосновения. Твердое прикосновение не лучше легкого, а легкое не лучше твердого. Если мы взглянем на использование движения с холистической точки зрения, включая контекст конкретной личности, особенную телесную сферу, особенность момента, и ощущение реальности между двумя людьми, мы сможем отойти от дихотомической модели процесса прикосновения. Уделяя внимание реакции клиента на конкретный тип прикосновения к определенной части тела, вы можете понять, в чем потребность этого человека в данный момент.

Твердое прикосновение может быть воспринято одним человеком в одной телесной области как вторгающееся и болезненное, особенно в случае, если человеку была причинена боль или он ранее испытал насилие. Настаивать на том, чтобы клиент выдерживал подобное касание, так как оно, в конечном счете, «хорошо для него» означает лишь поддержку интроецирования клиентом того, что другие люди считают добром, вместо развития осознавания что хорошо, а что плохо для его или ее собственного организма.

Твердое прикосновение может переживаться и восприниматься как энергетизирующее или мобилизирующее. Твердое прикосновение является уместным и полезным, когда человеку не требуется отрицать собственную реакцию на прикосновение терапевта, но происходит поддержка появляющегося чувства Self. К тому же глубокая растяжка и освобождение может возникнуть из уважительной работы на глубоком уровне при использовании твердого, но аккуратного касания, и если это происходит в подходящий момент, то дает особые уникальные инсайты клиенту. Именно реакции человека, а не идеология терапевта, детерминируют уместность определенных видов касания.

Уместность различных видов прикосновения должна быть необходимым образом соотнесена с пониманием сопротивления и темы. Примером тут может послужить тот случай, когда я демонстрировал студенту работу с глубокими тканями. Клиентка чувствовала некоторое напряжение и боль внизу спины и желала какой-то глубокой работы для облечения этого напряжения. Сначала в работе я применял медленное, но глубокое давление для того, чтобы начать фокусировать ее внимание и стимулировать некоторое освобождение. Вскоре стало очевидно, что хотя мое твердое прикосновение не вызывало какого-либо противодействующего ответа (например, отталкивания), в то же время не происходило изменения ее мускульного состояния. Я периодически просил ее рассказывать, что она переживает в нашей работе, и однажды она отметила, что осознает сдерживание бедренных мышц для того, чтобы «словить» жесткое давление в спине, которое она предвосхищала будет болезненным. Когда я спросил ее, почему она чувствует себя обязанной терпеть что-то, что ощущается настолько болезненным, она ответила, что должна так делать, так как это хорошо для нее – вот, что предполагается делать в телесной работе.

К тому времени я поменял свое касание с аккуратного на более поддерживающее, наслаивая наше вербальное исследование на контакт с ее спиной для того, чтобы поддерживать ее связь с этой частью, в то время как она говорит. Я спросил ее: «Если тебе не было нужно приспосабливать себя для того, чтобы терпеть то, как я до тебя касаюсь, а если бы ты могла поменять то, как я тебя касаюсь так, как это нужно тебе, что бы ты меня попросила?» Она помялась, а затем ответила: «Твое аккуратное касание сейчас чувствуется таким успокаивающим и правильным. Это так как мне нужно на самом деле». Тут она начала немного плакать, и я смог почувствовать расслабление мышц ее спины и бедер, по мере того как я вместе со студентом продолжали контактировать с ней аккуратными касаниями и покачиваниями. Если бы я продолжил применять твердое касание и пренебрег бы ее переживанием, чтобы «создать расслабление», то я бы простимулировал интроецирование ею моих стандартов про то, что для нее является правильным, вместо того, чтобы помочь ей подтвердить ощущение ее собственных потребностей. Это заставило бы ее затаить собственные закономерные защищающие Self реакции, направленные против боли. На собственном непростом опыте я понял, что когда и клиент и терапевт слишком привязаны к технической стороне работы, то это ведет к упущению важных точек, где могли бы возникнуть изменение и рост.

Тем не менее, также верно, что легкое касание может обойти стороной существенные аспекты переживания при определенных обстоятельствах. Легкое, мягкое прикосновение и движение частями тела делает особый акцент на таких вещах как освобождение, успокоение, умиротворение и тех сторонах человеческого переживания, которые не вызывают напряжения. Оно не способствует мобилизации, сопротивлению и усилению агрессивных действий. Один человек, с кем мне довелось работать, был настолько податливый и уступчивый, что было неважно, какого рода прикосновение я использовал, казалось, ничего не имело никакого влияния. Он поддавался всему, и тем самым отсутствовало ощущение контакта с моей и его стороны. После осознавания того, какова его уникальная реакция на мое прикосновение, я предложил ему поэкспериментировать с отталкиванием моего твердого касания. Наша работа превратилась в активную борьбу, внутри которой он стал играть с различиями между своей податливостью и активным сопротивлением. В отсутствии твердой телесной границы он находился в слиянии и был лишен таких качеств как сепарированность, сила и агрессия. Мягкое касание не смогло бы дать достаточного контраста. Нехватка дифференцированных реакций на контакт у этого человека может быть пропущена тем терапевтом, кто не различает вид прикосновения, который он использует в разных ситуациях.

Аналогичным образом, когда применение твердого давления вызывает мышечное сопротивление (напряжение) на данное давление, то я заинтересован перевести это сопротивление в активное и присвоенное движение. Я должен использовать твердое касание для усиления переживания человеком сопротивления посредством поддержки человека сопротивляться моему касанию активными способами. Таким образом, мы можем обнаружить важные движения и экспрессии, выраженные в частичной форме в напряжении, развить присвоение тех способов, какими человек завуалировано говорит «нет», и поэкспериментировать с более открытыми и выразительными экспрессиями. Следовательно, использование твердого давления формирует часть эксперимента с сопротивлением.