Возникновение телесного процесса из телесной структуры

По мере того, как идентификация со структурой возрастает, клиент начинает получать ощущение процесса или смысла, стоящего за позой или на­пряжением. Например, я работал с Джоном, чьи ребра и грудная клетка были хронически негнущимися и структурно застывшими в чрезмерно поднятом положении. Он не отдавал себе в этом отчета и не осознавал, какое это имеет для него значение.

Вначале мы работали, чтобы открыть ему доступ и заставить его вновь почувствовать свои плечи и грудную клетку посредством прикосновения и растягивания его напряженных мускулов. Когда я начал фокусироваться на его дыхании, то заметил, что его структурная неспособность дать своей грудной клетке опуститься мешает полному выдоху. Значит ли это, что он не может «освободиться»? Является ли это частью за­стывшей реакции на внезапный испуг (задержка дыхания)? Связы­вает ли его гордость? Вместо того, чтобы навязывать ему мою интерпретацию, я предложил ему эксперимент, чтобы высветить его собственные переживания того, что он делает со своей грудной клеткой и как это влияет на его дыхание.

Для эксперимента я предложил ему сознательно выдохнуть пол­ностью, в то время как я поощрял полный выдох, нажимая на его груд­ную клетку. Сначала ему показалось очень трудным сделать это. Похо­же было, что он буквально не знал, как сделать выдох, опустив грудную клетку. Постепенно он стал принимать на себя часть работы моих рук, и вновь присваивать действие выдоха. Когда я попросил его рассказать мне о переживании, полученном в эксперименте, он сообщил, что чув­ствовал себя очень энергичным и возбужденным. По мере того, как мы продолжили экспериментировать с выталкиванием выдоха, его возбуждение возрастало, и он стал также чувствовать беспокойство. Мы исследо­вали процесс того, как он обеспечивает себя энергией через дыхание и контролирует свою энергию через напряжение грудной клетки, и свя­занные с этим убеждения относительно «излишнего возбуждения», на которое он реагировал с тревогой.

Экспериментирование с переживанием и поведением телесной структуры выявляет активный процесс за статичной структурой и делает клиен­та более осознающим конфликт, лежащий в основе. На данной ста­дии работы есть много альтернатив. Один подход состоит в заострении внимания на оппозиции структуре. Это как раз то, что я делал с Джо­ном, заставляя его опускать постоянно поднятую грудную клетку. Этот подход исследует наименее осознаваемую полярность и поэтому может быть воспринят как пугающий и очень рискованный. Он должен ис­пользоваться осторожно, в атмосфере поддержки, так чтобы клиент не чувствовал внезапного вторжения в часть его Self, с которым он не мо­жет справиться или допустить в осознание.

Другой подход состоит в заострении внимания на самой структуре. Я мог бы заставить Джона сильно поднять грудную клетку или делать это, в то время как я нажимал бы на нее руками. Его опыт был бы со­средоточен на той его части, которую он использует, чтобы избежать возбуждающих и пугающих чувств. Он мог бы, например, сообщить, что поднятие грудной клетки заставляет его чувствовать себя стойким и большим, или что вызывает такое чувство, словно он возвел стену своей грудной клеткой. Этот подход обычно вызывает меньшую тревогу, потому что он исследует более приемлемую и защищающую часть Self.

Невзирая на то, какой прием использован первым, обе стороны нужно исследовать и развивать. В отличие от телесных терапий, кото­рые стараются пробиться через сопротивление и защиту Self, гештальт подход имеет целью скорее соединить части Self, нежели заста­вить одну часть доминировать над другой. Вместо того, чтобы сказать Джону: «Перестаньте задерживаться на выдохе, вы дышите неправильно и вы не должны так делать», я сказал бы: «И Ваша задержка вдоха, и Ваши чувства, которые вызываются полным дыханием - важные части Вас, так что давайте посмотрим, как эти две потребности могут найти более полное выражение, и тем самым мы сможем понять Вашу проблему».

Один путь разрешения этой дилеммы — заставить клиента физиче­ски чередовать структуру и ее противоположность. Я попросил бы Джо­на чередовать выдох, во время которого он должен полностью опустить грудную клетку, и вдох, когда его грудная клетка поднимается навстречу моим рукам. Это было бы не простое механическое пере­мещение вперед и назад, а продолжительное исследование переживания Джоном чередующихся процессов. Я также обращал бы внимание на то, что еще возникает во время эксперимента. Как изменяется цвет кожи, выражение лица или частота дыхания? Как Джон физически организует себя, чтобы выполнить это изменение? Все эти наблюдения могут быть использованы для того, чтобы фасилитировать переживание Джона этих полярностей, и найти то, что значимо для него.

Развитие темы из структуры

Тема возникает, когда значение структуры и делает ясным процесс, лежа­щий в ее основе. Тема исследования для Джона могла бы развертывать­ся из вопроса: «Чего ты боишься, когда становишься энергитизированным?» Это могло бы развиваться, так как продолжая дышать в полную силу, он испытывает гнев или желание кого-либо ударить, и чувство гнева пугает его. Тема могла быть обозначена как «контролирование моей энергии так, чтобы я не становился слишком рассерженным». Или Джон мог бы начать чувствовать грусть, когда делает вдох и затем прореагировать жесткостью своей грудной клетки, чтобы отгоро­диться от этого чувства. Тогда темой было бы отгораживание от печали. Тема - это путь схватывания и определения сущности переживания, который является наиболее значимым и важным для Джона в переживании здесь и теперь°.

Изложение темы не представляется целительным само по себе, как в других терапиях считаются целительными интерпретация или отраже­ние. Она предназначена организовать направление и течение работы. При дальнейшем развитии темы мы будем интересоваться природой и процессом страхов Джона и поддерживать выражение и интеграцию вовлеченных полярностей.

Тема возникает из осознания телесной структуры, так как она крепко привязана к телесному переживанию, движению и физическому выра­жению. В терапии, сфокусированной на теле, развитие темы будет большей частью содержать определенный физический контекст, - то, как тема размещена в теле. Проблемы в контакте и интрапсихическом конфликте не являются единственными предметами наших мыслей и чувств. Они также то, что мы чувствуем и делаем. В развитии темы необходимо непрерывно уделять внимание как ее психологическому значению и вербальному выражению, так и ее представлению в позе, движении и других телесных феноменах. Это не дает вербальной терапевти­ческой работе стать слишком абстрактной и поддерживает принципы инте­грированной и целостной терапии.

Для дальнейшего развития темы, начав с феноменов тела и физи­ческих экспериментов, до превращения телесной структуры в живой процесс, мы добавляем использование вербального диалога. Хотя опре­деленное время фокусирование исключительно на физическом процессе может быть подходящим (особенно для тех, кто уже очень вербален), со временем полярности, очевидные в теле, должны быть обозначены сло­вами - или мы только продолжаем разделять тело и психику. Это пре­пятствует изоляции конфликта в физическом напряжении и телесных переживаниях и направляет конфликт и чувства в сферу Эго, которое включает слова и абстракции.

Структура тела может быть рассмотрена как замороженный разго­вор или диалог между конфликтующими сторонами Self. Разговор был заморожен только потому, что одна часть приобрела господство, и был достигнут баланс силы и слабости, или утомления, если оно имело мес­то. То, что было вначале активной энергичной борьбой между индиви­дуумом и окружающей средой, затем между частями Self, стало конституированным в физическом поведении и структуре. И целью является не только физически выразить чувства и поведение каждой из сторон, или перевернуть баланс сил с одной полярности (аспекта Self) на другую, но разрешить конфликт и, позволить всем аспектам Self существо­вать и функционировать для всего организма.

Одним из способов начать такой процесс является вербализация зна­чения телесного выражения как активно проявляющегося поведения. С Джоном это могло быть в виде эксперимента с использованием сле­дующего утверждения: «Я отгораживаюсь от тебя стеной» или «Я - стена», в то время как он активно наполняет воздухом и делает твердой свою груд­ную клетку. Подходя к своему конфликту с другой стороны, он бы ска­зал: «Я печален» или «Я чувствую грусть» и в это время он делает свою грудную клетку более мягкой, позволяет своему дыханию быть более глубоким.

При дальнейшей работе можно использовать диалог между двумя сторонами Self или между интроецированными фигурами, которые бы­ли частью изначальной адаптации. Мы могли бы развить с Джоном диалог между его представлением о тех, кто на самом деле отвергал его чувства (например, один из родителей, от которого он отгородил свою печаль), и его чувствами Self. Диалог был бы определенно взаимосвязан с телесным переживанием и его выражением через движение, позы при поддержке дыхания и ощущения через использование моего прикосновения.

В то время, как возникает изменение и баланс, когда отчужденное Эго становится более терпимым и принимает Self, должны развиваться и применяться на практике новые пути контакта со средой и способы удовлетворения потребностей без напряжения и искажения конфликта. Недостаточно только выразить невыраженное и изменить чье-то внутреннее состояние. Искаженная структура развивается как адаптация к среде, и остается в таком виде как ответ на окружающую среду. Важно восстано­вить более гибкую адаптацию к среде.

Использование эксперимента подчеркивает важность выполнения чего-то нового и отличающегося здесь и теперь. Джон и я могли бы провести такой эксперимент, чтобы найти новые способы бытия, сначала вместе со мной, а позже с другими людьми в его каждодневной жизни. Сначала Джон сможет быть как мягким, так и отгороженным в отношении меня, когда он находится в безопасности приемного каби­нета. Ему нужно использовать на практике все возможности в моем присутствии и в отношении контакта со мной. Затем его «мягкость» и его «стена» смогут быть осознанно и полно выражены (как вербально, так и физически) в его межличностном контакте с другими людьми. Таким об­разом, он может позволить себе быть гибким и начать учиться различать то окружение, где возможно и безопасно выражение чувств, и то, где ему нужно отгородиться стеной и защитить себя.

Джон может также нуждаться в том, чтобы найти более действен­ные или менее ригидные пути для защиты своих чувств. Мы можем провести эксперимент с Джоном, останавливая кого-либо вербально перед тем,как его чувства будут задеты, или, действуя при помощи жестких слов, так что ему не приходилось бы делать более жестким свое тело. В этом случае Джон научится уважать свою потребность защищать собственные чувства и в то же время находить более гибкие и адаптивные (менее вредные для него и для других людей) пути достижения этого.

Цель состоит не в том, чтобы сделать защиту недействительной или избавиться от нее, но чтобы сделать ее более функциональной и избирательной, так чтобы другая сторона его личности также могла найти выражение, когда окружающая среда окажется поддерживающей и подходящей для этого. Всегда быть жестким и отгороженным от мира — не является больше для Джона адаптацией к его настоящей жизни, раз он стремится к переменам. Однако, еще не раз ему потребуется защищать свои чувства от «попадания стрел неистовой фортуны». Но ему предоставляет­ся возможность найти способы жить полной грудью, адекватно выражать свои чувства и осознавать разницу между окружающей средой, поддерживающей наши чувства и выражения, и не поддерживающей.