Вступление: телесный процесс и психотерапия

В психотерапии считается, что терапевтический процесс определяется как работа с психическими явлениями и состояниями и их коррекция. В процессе этой работы делался акцент на «психо» аспекте терапии: вербализации, мышлении, представлении, снах и т.п. Даже эмоции рассматривались как психические явления. Являлось ли целью «смягчение психологического конфликта», «совершенствование «образа Self» или же «воссоздание познавательных способностей», наши теории и методы традиционно придавали меньшее зна­чение телесным феноменам в контексте психотерапии. В основе этого лежит отражение того исключительного значения, которое придавалось интеллекту и рассудку в нашей культуре в самом широком ее понимании. Мировой взгляд на психотерапию, в конечном счете, оп­ределяется воззрением на культуру, в которую она встраивается.

Этот односторонний взгляд на человеческую натуру, когда важнейшая роль отводится ее познавательной стороне, рассматриваемой c точки зрения культурной перспективы, всегда казался забавным мне, приверженцу взгляда, что телесная природа человека имеет не меньшее значение, тем более для психотерапевта, чье призвание исцелять людей. Такие проблемы как ожирение, психосоматические нарушения, эмоциональное омертвление, хроническое перенапряжение, недостаток эмоциональной выразительности, головные боли, сексуальные проблемы и нарушения в организме, являющиеся результатом физического и сексуального насилия – все это говорит о том, что наше существование - это, скорее, существование в теле. То, что происходит с нами, касается как физического состояния, так и психологического. Мы живем не только размышляя, фантазируя, но еще и двигаясь, принимая различные позы, чувствуя, выражая. Как же тогда мы можем игнорировать основную физическую природу человека в терапии, главная цель которой - исцелить человека?

Однако кое-что уже начинает меняться. Становится все более обычным среди психотерапевтов с различными профессиональными убеждениями принимать во внимание явления тела как часть необходимых данных терапии, даже еслиих методы не показывают ясного понимания таких явлений. Я наблюдал эту перемену в течение многолетних тренингов, целью которых являлось научить терапевтов понимать и использовать процессы тела в своей работе. Теперь студенты видят смысл в том, в чем много лет назад мне стоило огромного труда убедить сомневающихся, т.е. в том, что поза клиента, его движения и физические ощущения относятся к области терапии.

За последние 2 года, как мне кажется, два новых влияния усилили интерес к феноменам тела в психотерапии. Первое из них заключается в особом интересе к боди-арту и терапиям в гуманистической психологии, и в потенциальных движениях, включающих возрождение терапии Райха, придание главного значения телу в гештальт терапии и искусству тела, как, например, в хатха-йоге, в боевых искусствах, техниках Фельденкрайза и Александра, и рольфинге (структурная интеграция). Второе влияние – это понимание невербального поведения как коммуникации. Это предположительно новое влияние было использовано психотерапией, например, эриксоновским гипнозом и современными коммуникативными школами (например, коммуникацией в парах).

Вместе с недавним взрывом интереса к явлениям тела существует значительная разница в путях понимания процессов тела в контексте психотерапии. Эти различия отражены в четырех точках зрения:

1. Терапия, такая как психоанализ и когнитивная терапия, которые обращают внимание на явления тела, отличающиеся от симптомов «осново­полагающих» психических проблем (т.е. таких как эпифеномен мозг/познание);

2. Телесные практики, такие как те, что были упомянуты выше и которые имеют дело лишь с процессами тела, в то время как психоанализ имеет дело с психическими процессами;

3. Коммуникативные и поведенческие школы терапии, которые рассматривают феномены тела, в первую очередь, как совокупность сигналов, которые должны быть выявлены, или как поведение, которое должно быть изменено;

4. Глубинная терапия тела, как, например, гештальт школа и школа Райха, которые рассматривают тело как нечто присущее Self и личности как целому.

Цель книги представить и разъяснить особую «глубину» подхода к пониманию и работе с феноменами тела в психотерапии. Я хочу продемонстрировать основу, владея которой, практикующий врач, держащийся другой точки зрения, мог бы лучше оценивать телесные процессы в контексте целостной личности, а не как изолированные явления. Я опишу, как тело неотделимо от Self любого человека и в то же время связано с нашей эмоциональной жизнью, с темой проистекающего жизненного процесса и является физической основой нашего существования в мире.

Тем терапевтам, которые видят свою работу преобладающе в психическом аспекте, я надеюсь показать, как внимание к процессам организма может сделать их терапевтическую работу с эмоциями и мышлением более плодотворной, включая телесный опыт, осознавание, выражение и движения. Врачам, работающим с телом, я надеюсь показать важность поз и телесных ощущений в эмоциональном и психологическом функционировании. Терапевтов с коммуникативной перспективой я надеюсь убедить в том, что значение телесного процесса присутствует не только в коммуникации информации, но также и в его фундаментальной и экзистенциальной экспрессии Self. А тем терапевтам, которые уже знакомы с телесно-ориентированной работой, я надеюсь, книга обеспечит связное понимание, которое обоснует телесно-ориентированные интервенции в осознавание клиента и чувство Self.

Материал этой книги создавался на основе моей собственной неудовлетворенности существующими подходами к телу и терапии. Превалирующая теоретическая структура позаимствована у гештальттерапии, в частности, описанной Перлзом (1947- 1969) и преподаваемой в Кливлен­дском Гештальт Институте, где я был студентом и членом преподавательского состава. Хотя внимание здесь направлено на телесный подход, а не на тщательное объяснение гештальттерапии, читатели, не знакомые с данным направлением, могут все же найти адекватную информацию в тексте. Те же, кто ищет более глубоких знаний в области гештальттерапии, могут обратиться к литературе, на которую я ссылаюсь в этой книге. Я рассматриваю этот труд как расширение существующего взгляда на гештальттерапию, а не как «новую» школу терапии.

Авторы трудов по терапии принимают на себя двойную задачу: представить ясное детальное описание с целью проиллюстрировать применение положений, и в то же время соблюсти конфиденциальность и врачебную этику по отношению к клиенту. Я пытался сделать и то и другое, значительно изменяя детали, касавшиеся личности пациентов, чтобы, таким образом, скрыть участников без изменения клинической картины. Во многих местах используются композиции из различных случаев и диалоги не приводятся.

ГЛАВА 1

 

Self и размещение в теле

 

Многим людям кажется странным моя просьба обратиться к телесным переживаниям,их собственным или других людей, что может оказаться важным для разрешения их насущных проблем: справиться с напряжением, установить отношения с другими людьми, понять свои чувства. И может показаться еще более странным предположение, что ощущения тела имеют отношение также к глубинным проблемам личности, как, например, расстройство идентичности, эмоциональные конфликты или чувство расщепленности. Мы обычно считаем «тело» чем-то отличным от Self и, таким образом, не относящимся к «Я», которое борется с жизненными проблемами во всей полноте и осмысленности.

Люди, испытывающие потрясение, которое толкает их искать помощи, нередко склонны отделаться от некоторых неприятных телесных переживаний. Они хотят избавиться от сердцебиений и одышки, которые приносят с собой волнения. Они хотят, чтобы исчезли приступы гнева и чувство страха. Они хотят избавиться от напряжения в мышцах и постоянных головных болей.

В придачу к этим симптомам и чувству дискомфорта клиенты часто не в ладах с собственным телесным существованием. Они могут думать о себе как об уродливых и неуклюжих созданиях. И попытки обратиться к их собственным физическим ощущениям могут казаться им чем-то «низким», слишком сексуальным или животным. Их физические ощущения могут ассоциироваться с болью, болезнью или с нарушениями, от которых они старались когда-то избавиться. Таким образом, моя просьба с самого начала обратиться к телесному переживанию может показаться противоречием, так как клиенты обращаются за избавлением от телесных переживаний.

Большинство терапевтов также подходят к терапии с подобной расщепленной позиции, хотя и по совершенно разным причинам. Теории и методы, которым нас обучали, фокусируются на изменении психических конструктов: конфликты, познавательные способности, кольца взаимодействия и структуры сознания. Феномены тела считаются всего лишь симптомами, которые нужно диагностировать, или поведенческими реакциями, которые должны быть изменены, или способами коммуникации, которые должны быть изучены, или символами, лежащими в основе процессов.

Добавьте сюда степень взаимодействия самого терапевта с его или её собственным опытом. Мы нередко чувствуем тот же дискомфорт телесных переживаний, что и наши клиенты. Мы все продукты системы образования и тренировочных программ, где интеллект считается единственным нужным инструментом для разрешения человеческих проблем. Это явно проступает в работе терапевтов: неподвижно сидя часами, едва дыша, слушая и отвечая только исходя из интеллекта.

Психотерапевтический контекст, однако, не единственная причина разрыва связей тела и Self. Наш язык также способствует разделению тела и «Я». У нас нет ни одного слова, чтобы, например, сказать «Я - тело». В большинстве случаев мы говорим «моё тело»; точно так же, как мы можем сказать «моя машина», подразумевая, что наше тело - это наша собственность, но не Self. Наш язык поддерживает понимание нашего тела как объекта: что-то происходит со мной, а не «я происхожу».

На фоне этих обычно расщепленных телесных переживаний неудивительно, что просьба считать тело своим Self и телесное переживание – своим переживанием - воспринимается с ужасом. Что же я имею ввиду, предлагая подобную вещь?