Точка зрения «здравого смысла»

Психоаналитик Бертрам П. Кэрон (Bertram Р. Karon, 1976) замечает, что «согласно здравому смыслу, существуют только две возможности: либо мы не знаем, что делать, либо мы знаем, что делать, и делаем это». Если бы мы знали, как правильно, то мы бы так и сделали! Подход здравого смысла часто используется друзьями, семьей и доброжелательными сотрудниками, а также некоторыми психотерапиями и телесными подходами со схожими фрустрирующими воздействиями. С точки зрения здравого смысла сопротивление к изменению может быть: анти-Self, иррациональная слабость (отсутствие воли), или сила привычки.

Сопротивление рассматривается как анти-Self, потому что цель изменения считается лучшей вещью для человека, поэтому что-либо противоположное этой цели должно быть направлено против лучших намерений человека. Сопротивление содержит слабость, потому что, как замечают многие родственники и друзья, если ты действительно хочешь изменить что-то, ты сможешь это сделать; следовательно, неспособность предполагает отсутствие воли с вашей стороны. Оно также иррациональная слабость, потому что, очевидно, Вашим логическим выбором является изменение, но Вы еще не можете его совершить, несмотря на все Ваши собственные доводы, говорящие, что это хорошее дело. Сопротивление является и силой привычки, потому что, если вы достаточно упорны, вы замените его новой привычкой.

Телесные подходы часто рассматривают сопротивление с точки зрения здравого смысла. Не будучи настолько наивными, чтобы обвинить сопротивляющегося клиента в слабоволии, сторонники телесных подходов склонны относить феномены сопротивления к иррациональной категории или просто силе привычки.

Когда сопротивление рассматривается как иррациональное, терапевт отказывается признавать его проявления, уверенный, что правильное и рациональное дело сделано, даже если клиент испытывает боль или избегает этого. Клиенты (и терапевты) убеждены, что боль нужно игнорировать или терпеть столько, сколько они могут, зная, что цель как-нибудь оправдает средства.

Пример этого подхода к сопротивлению описывается И. Рольф, основателем структурной интеграции рольфиинга. Рольфинг - это телесный подход, который обращается к напряжению, застывшей мускулатуре путем применения физического давления практикующим специалистом. Это часто довольно болезненно. И. Рольф описывает клиента который раздраженно реагировал на рольфера, обвиняя его в причинении боли во время работы в области паха. Рольф принимает реакцию клиента как «проективный, иррациональный ответ» и говорит: «Ты здесь не для того, чтобы проводить время, изучая истоки и средства, при помощи которых реализована эта проекция», и убеждает игнорировать сопротивление для того, чтобы завершить необходимое вмешательство.

Этот взгляд минимизирует опыт клиента. Конечно, рольфер не намеревался причинить человеку боль, а только собирался сделать ему что-то хорошее, но все же причинил боль. Реагировать гневом на боль - это естественная ответная реакция организма. Как это может быть истолковано в качестве иррационального ответа? Должен ли клиент подавлять естественную, и, я бы сказал, здоровую ответную реакцию на боль только потому, чтобы подчиниться стремлению рольфера к цели? Что случится с клиентским чувством боли и желанием защиты Self? Это просто так не исчезает. Нельзя полностью избавиться от обоснованной и законной реакции организма. Результатом является все большее отчуждение от идентифицированного Self и естественных импульсов.

Другие телесные подходы рассматривают сопротивление как сильную привычку. Эти методы делают акцент на переподготовке телесных привычек через контроль старых «плохих» привычек, их замещение новыми «хорошими» и постоянную практику новых и более желаемых привычек так, чтобы предотвратить возвращение старых «плохих». Я называю такие подходы господствующими подходами, потому что особое внимание в них уделяется подчинению тела эго (волей). В этом случае «Я» остается отделенным от тела и формирует «оно» посредством изменения привычного поведения.

Если изменение привычек происходит не через обращение к причинам их существования, то они могут быть только подчинены, но не искоренены. Новые привычки могут «чувствоваться лучше», потому что механически они лучше организованы для движения. Клиенты также могут чувствовать себя лучше, потому что сейчас они имеют преимущество над тем, что было предварительно получено опытным путем как преследование и контролирование. Но что случилось с оригинальным импульсом, который содержался в привычке или структуре?

Давайте возьмем гипотетический (хотя вполне обычный) случай, где женщина проконтролировала свои чувства печали после смерти родителя путем сжимания и сдавливания своей грудной клетки. Она чувствовала, что должна быть сильной для оставшегося родителя и не «разваливаться на части». В скором времени она произвела расщепление между сдерживанием и Self и теперь испытывает напряжение и дискомфорт, от которых хочет избавиться. Если она обучится новым способам держать себя в руках или стилизованным приемам как двигаться и дышать, сделанным по модели «правильной» осанки и биохимического функционирования, она может почувствовать себя более комфортно и испытает некоторое облегчение боли. Однако, ее способ совладания с печалью стал отделенным от физического процесса, на котором он основан. Ничего не было сделано, чтобы освободить содержащееся внутри чувство, или изменить невротическое убеждение, что «Я должна всегда быть сильной» и «Разваливаться на части - это ужасно».

Если конфликт, распознанный в телесном процессе, не становится ясным и не прорабатывается, то старая привычка вернется. Мы не можем так легко избавиться от частей самих себя лишь незнанием их. Хуже, однако, возможность такого сверхизучения новой, хорошей привычки, когда первоначальный конфликт становится недоступным под толстым слоем вторичного сдерживания. Я встречался с этим несколько раз у людей, занимающихся различными видами искусств, такими как: танцы, атлетика (особенно, тяжелая атлетика) и боевые искусства. Эти люди часто так усердно работают над тем, чтобы противостоять своим плохим привычкам, что естественные чувства и экспрессия загоняются глубоко вовнутрь. Этим клиентам приходится проводить много времени, уничтожая свои сверхизученные «хорошие» привычки перед тем, как они могут установить контакт с экспрессией Self, что ведет к напряжениям и искаженным позам.

Психоанализ и сопротивление

Фрейд внес понимание сопротивления вне подхода здравого смысла. Продолжим упоминавшееся ранее замечание Кэрона (1976):

 

Существует различие между психоаналитической терапией и подходом здравого смысла. Согласно здравому смыслу есть только две возможности: либо мы не знаем, что делать, либо мы знаем, что делать, и делаем это. Любой настоящий терапевт знает, что существует и третья возможность - знание, что человек сделал бы это, но он не способен это совершить. Этому в психотерапии посвящена большая часть времени, чтобы найти причины, почему пациентне может сделать то, что, как он полагает, имеет смысл.

 

Добавление третьей возможности стало одним из наиболее важных вкладов психоанализа в искусство и науку психотерапии. Сопротивление, стоящее вдали от иррационального или результата слабости или просто привычки, имело особое значение и функцию в жизни и быту человека. Это значит, что терапевт, вместо игнорирования или очернения сопротивления, посмотрел на него с любопытством.

Фрейд рассматривал сопротивление как один из двух «фактов», которые психоанализ «пытался объяснить». Его прототипом было сопротивление забывания, так как психоанализ требует припоминание прошлого, которое он называл защитой репрессии. В психоанализе сопротивление видится как операция защиты в контексте терапии: «То, что служит в качестве защиты для пациента в его неврозе, находится под прямым наблюдением терапевта... как сопротивление. Защита, действующая против усилий терапии, называется сопротивлением» (Соlbу, 1951, р.95).

В этом подходе сопротивление представляет собой функционирование защит против внутренних сил, которые угрожают структуре личности. Действие таких защит является неосознаваемым по определению, потому что они защищают личность от сознательного узнавания проблемных импульсов. Поскольку цель анализа - реконструировать прошлое и сделать осознанным то, что неосознанно, - сопротивление должно быть «преодолено», как поместил это Брилль в своем введении к работам Фрейда (1938/1966), через его интерпретацию как защиты и растолкование лежащих в основе импульсов.

Психоанализ рассматривает защиты как средство, с помощью которого душа сохраняет равновесие, сталкиваясь лицом к лицу с внутренним конфликтом между драйвами и внешней причиной этого конфликта, В этом смысле оно представлено как механизм или рабочий инструмент, используемый личностью. Это отличие между личностью и защитой позволяет аналитику увидеть сопротивление не как функциональное образование в психической целостности личности, но как что-то, что не является существенным для Self при подходящих условиях. Таким образом, аналитик видит сопротивление как необходимое для психической экономики личности и все же должен подрывать его присутствие так, чтобы могло произойти восстановление. Данная отличительная особенность будет важна при дальнейшем рассмотрении точки зрения гештальттерапии на сопротивление.