Партнерство как попытка одного слепого вести другого слепого

Если тебе приспичило во что бы то ни стало выйти замуж,

возьми в мужья дурака, потому что умные мужчины прекрасно знают,

каких чудовищ вы из них делаете!

Шекспир

Способность слишком осторожно вступать в партнерство

История: «Фонарь как защита»

Темной ночью один слепой с фонарем в руке и с кувшином на плече, полным олив, шел по тесным переулкам базара. Тут ему встретился человек и сказал: «Послушай, приятель, что день, что ночь — ведь это одинаково для твоих глаз, зачем тогда тебе этот фонарь? Слепой ответил с тонкой улыбкой: «Фонарь совсем не для меня, а для тебя, чтобы ты в темноте кромешной не наткнулся на кувшин, что у меня на плече, и был внимателен ко мне».

Разъяснение

Любое партнерство требует немалой работы: нужно вникнуть в духовный мир, интересы, особенности харак­тера своего партнера. Уклониться от выполнения такой трудной задачи можно скорее всего тогда, когда партнер ни в чем тебя не превосходит и как бы внушает чувст­во: «Я не намного лучше тебя». Иными словами: «Один слепой ведет здесь другого слепого». Это можно также назвать: «Попытка одного слепого вести другого слепого».

Человек выбирает себе партнера с той точки зрения, чтобы у этого партнера не было тех качеств, которые с течением времени стали бы его угнетать как образец для подражания: «У нас никто не может ничем похва­литься перед другим. Мой муж тоже не гений».

Случай «На каждой девушке, которая мне встречалась, я хотел жениться»

«Мне было 18 или 19 лет, когда я попал на 4 недели в психиатричес­кую университетскую клинику для молодежи к д-ру X.

Я страдал тогда чрезмерным комплексом неполноценности (мне хотелось запря­таться в мышиную норку, я не мог смеяться, постоянно краснел, пу­тался в словах, считал себя уродливым и т.п). И вот, две недели под­ряд я не мог оторвать глаз от медсестры Ханнелорэ. Прочитав втайне от других мою историю болезни, она пришла ночью в мою комнату. Я не осмелился погладить ее грудь, но она спала со мной. Она была моей первой женщиной. Она была старше меня на 5 лет. Она мне сказала: «Я люблю своего жениха, а ты мне нравишься». Я не мог этого понять. Я хотел жениться на ней. Как, впрочем, и на любой де­вушке, с которой я знакомился».

Думать о последствиях своих действий, поступков быва­ет нередко крайне полезно, даже если при этом утрачи­вается некоторая непосредственность. Какие последст­вия, кроме удовольствия, ожидают меня, если я люблю пить вино? О чем я должен думать в будущем, если кроме жены, я заведу себе подругу? Что будет, если я сразу, без размышлений вступлю в партнерство? Что будет со мной, если я очень много ем?

Для механизма «попытки слепого вести другого сле­пого» достаточно одной близости партнера, чтобы поже­лать вступить в партнерство.

Оба будущих партнера сигнализируют друг другу: «Ты мне нужен, чтобы я мог доказать себе, что ты ниже меня, а я превосхожу тебя во всем». Такой образ дейст­вий (такая позиция) означает уверенность в том, что другой ниже тебя, подобно тому, как в американских кварталах бедняков при жалких условиях существова­ния негров и пуэрториканцев у такого же нищего белого появляется сознание своего превосходства, оттого что другие стоят еще ниже на социальной лестнице, чем он: как этот белый ни ненавидит их, чувствуя себя среди них в опасности, но они нужны ему, чтобы хотя бы в во­ображении осознавать свое превосходство.

Толкование: «Все только ради тебя!»

Эта форма отношений обычно бывает симметричной: оба партнера участвуют в ней одинаково. Одному нужен дру­гой, чтобы получить для себя через него подтверждение своей значимости, такой необходимой, в которой, однако, ему отказывали до сих пор все остальные окружающие.

В этих случаях безразлично, какими реальными качества­ми обладает партнер, потому что в них нет нужды. В го­раздо большей степени недостатки одного партнера необ­ходимы другому как проекционная поверхность собствен­ных нарциссических потребностей. «Что представляет из себя партнер как личность, это может только сбить меня с толку: а вот его слабые стороны - это то, что укрепляет мое самоутверждение». Так, например, видят только не­верность супруга, но не его энергию, действительную нату­ру мечтателя. Или муж с высоты своего величия не замеча­ет, как много жена делает по хозяйству, для детей, для него; он фиксирует свое внимание только на том, что у нее нет профессии, или, по крайней мере, такой же престиж­ной, как у него самого. Поскольку все это происходит без проявления внимания и уважения со стороны одного к личности другого, так сказать «вслепую», то мы говорим о «попытке одного слепого вести другого слепого».

Другие культуры

По моим наблюдениям, на Востоке двое партнеров могут также доконать друг друга. Разве только что дети способ­ствуют разрядке напряженности. Третьему лицу, не имею­щему отношения к членам семьи, почти никогда не говорят ничего плохого о партнере независимо от конфликтов. Мужчина остается для других «самым главным», как того требует традиция. Женщину уважают все окружающие за ее терпеливое исполнение материнского долга. Обычно придерживаются такого правила: «То, что варят в доме, то и едят дома».

Партнерство как «попытка одного слепого вести дру­гого слепого», по всей видимости, типично западноевро­пейская форма отношений. Общение с другими людьми часто предоставляет случай выставить партнера в невы­годном свете, чтобы за его счет возвыситься самому. Так, один 27-летний служащий жалуется, что его жена всегда выставляет его в невыгодном свете перед другими людьми: «Стоит только мне начать рассказывать в обще­стве какой-нибудь анекдот или курортное приключение, как она меня сразу же перебивает: «У этой истории длинная борода. Разве ты не замечаешь, как все скуча­ют?» Если я жестикулирую, она при других говорит, что это признак моей неуверенности и нервозности. А вслед за этим я действительно становлюсь неуверенным».

Одна 25-летняя женщина так передает свои пережива­ния: «Я просто не переношу, когда он всякий раз стара­ется быть в центре всеобщего внимания и начинает хвас­таться. Все вращается вокруг него. Он стоит в свете рампы и не думает о том, что я - всего лишь в тени, ко­торую он отбрасывает».

Практические выводы

Чтобы партнерство не стало «попыткой одного слепо­го вести другого слепого», нужно видеть и ценить у партнера его особые индивидуальные достоинства и способности. Дело совсем не в том, чтобы по своим способностям он мог конкурировать со сверстниками или даже быть лучшим среди них. Гораздо важнее по­нять его личные способности и помочь развить их. Одни люди бывают очень практичными, другие наде­лены более абстрактными способностями. Некоторые проявляют организаторские способности, тогда как другие добиваются успехов в искусстве.

Но это не значит, что мы должны закрывать глаза на собственные недостатки и слабости другого. Их нужно понять, и только тогда можно от них избавить­ся. Своеобразие, неповторимость каждого человека за­висит от его личной активности и от его дел. Человек представляет собой не только живой организм, на ко­торый воздействует окружающий мир, но он сам со­здает себя в каждый момент своего бытия. Своеобра­зие человека проявляется в наборе его актуальных способностей, каждая из которых может реализовать­ся активно и пассивно.

Активно - это значит быть точным/неточным; аккуратным /неаккуратным, искренним / неискренним и др.

Пассивно - это значит: Как я реагирую на требо­вание точности или неточности других? Как я отно­шусь к беспорядку или к требованиям порядка моего партнера? Могу ли переносить требования справедли­вости или несправедливость моего партнера?

Позиция партнера зависит не только от того, какие актуальные способности типичны для него, но и от того, проявляет ли он сам их активно в своих действи­ях или занимает пассивно-выжидательную позицию.

Часто понимание этой действительности - один из самых надежных путей разрешения конфликтов: не только самому выступать за справедливость, но и в случае необходимости суметь перенести несправедливость и не сломаться при этом.

Актуальные способности отражают весь спектр от­ношений в партнерстве или какой-либо другой группе. Любовь к порядку у супруга - это не только его лич­ное представление о том, каким должен быть порядок, но в совокупности с другими участвующими актуаль­ными способностями очерчивает те правила игры, ко­торые характерны именно для этих партнерских или семейных отношений. Иными словами, в актуальных способностях кристаллизуются отношения, реализуе­мые людьми и существующие в данной группе. Акту­альные способности мы систематизировали при помо­щи дифференциально-аналитического опросника (ДАО), который представляет собой каталог индиви­дуальных, семейных, культурно обусловленных конфликтогенных концепций. ДАО можно заполнять на приеме у врача, в семье (каждым из ее членов) и в рамках самопомощи. В инструкции есть, например, такие вопросы: «Возникают ли конфликты из-за точ­ности, порядка? Кто из вас (Вы или Ваш партнер) придает больше значения точности (порядку и др.)?» В зависимости от каждого конкретного случая вопро­сы могут изменяться.

В семейно-терапевтической практике при помощи ДАО можно охватить все актуальные способности. В результате получается картина содержательных компонентов условий возникновения индивидуаль­ных, семейных и социальных конфликтов.

Мы пользуемся следующими условными обозначе­ниями форм поведения: (+++) означает высшую субъ­ективную оценку данной категории, а (---) — низ­шую субъективную оценку; (+-) означает безразличие по отношению к оцениваемой поведенческой области; (++), (+) и (--), (-) — градации субъективной оцен­ки. Во вторую графу пациент вносит самооценку своих актуальных способностей. В третью графу — свою оценку партнера; при необходимости могут быть включены добавочные графы для других близких людей. Последняя графа остается для комментариев.

 

 

Партнерство как отдых

Способности — это предпосылки, они должны стать навыками.

В этом цель всякого воспитания.

Гете

Способность уклоняться от высоких требований

История: «Сила правды»

По дороге шла женщина, прекрасная, как фея. Вдруг она заметила, что следом за ней идет мужчина. Она обернулась и спросила: «Скажи, зачем ты идешь за мной?» Мужчина от­ветил: «О, повелительница моего сердца, твои чары столь неотразимы., что повелевают мне следовать за тобой. Про меня говорят, что я прекрасно играю на лютне, что посвя­щен в тайны искусства поэзии и что умею в сердцах жен­щин пробуждать муки любви. А тебе я хочу объясниться в любви, потому что ты пленила мое сердце». Красавица молча смотрела некоторое время на молодого человека, потом сказала: «Как ты мог влюбиться в меня? Моя млад­шая сестра гораздо красивее и привлекательнее меня. Она идет за мной, посмотри на нее».

Мужчина остановился, потом обернулся, но увидел толь­ко безобразную женщину в заплатанной накидке. Тогда он ускорил свои шаги, чтобы догнать молодую. Опустив глаза, он спросил голосом, выражающим покорность: «Скажи мне, как ложь могла сорваться у тебя с языка?» Молодая женщи­на улыбнулась и ответила: «Ты, мой друг, тоже не сказал мне правду, когда клялся в любви. Ты знаешь в совершенст­ве все правила любви и делаешь вид, что твое сердце пыла­ет от любви ко мне, как же ты мог обернуться, чтобы по­смотреть на другую женщину?»

Разъяснение

Партнерство связано с переживанием чувств внутреннего волнения и напряжения. Это напряжение находит себе выход в сексуальной деятельности, в половом акте, но к сексуальному возбуждению присоединяется и напряжение, связанное с трудовой профессиональной деятель­ностью и с межличностными отношениями. Психофизио­логическая сущность этого явления приводит к непони­манию в тех случаях, когда сексуальная разрядка стано­вится самоцелью сексуального акта: «После напряжен­ной работы в течение пяти дней мне нужна сексуальная разрядка. Какого партнера я для этого использую, для меня это дело вкуса».

Случай из практики: «Любовные аферы моего мужа»

Привлекательная женщина 42 лет пришла ко мне на прием. Она так описала свою проблему: «Это было еще до нашего бракосочетания. Мы были влюблены друг в друга. Однажды, когда мы прощались, я обернулась, чтобы помахать ему рукой, и заметила, что, хотя он тоже обернулся, но зачарованно смотрел вслед хорошенькой девуш­ке. За время второго и третьего года нашей супружеской жизни мой муж более недели жил один в М., а я оставалась в В., родив двух детей. Конечно, это были неблагоприятные условия для молодой суп­ружеской пары. Квартирная хозяйка мужа сказала мне однажды, что у нее никогда еще не было такого постояльца, который всегда бы от­сутствовал по вечерам. Вместе с коллегами и секретаршами он посто­янно что-нибудь затевал. Когда я однажды приехала к нему на один день со своим старшим сыном, то очень расстроилась: я поняла, что он замечает только хорошеньких девушек. Даже теперь он не пропус­кает ни одной красотки, где бы мы ни находились, в гостинице или на торжественном приеме. Он настолько заметно для других пожира­ет их глазами, что мне делается неловко и я чувствую себя обижен­ной.

Когда мой муж в гостях у всех на виду флиртовал, а потом у нас из-за этого были ссоры, он всегда говорил, что это совершенно не от­носится ко мне и что я должна быть выше всего этого.

На десятом году нашего брака я получила одно за другим три анонимных письма, в которых одна женщина угрожала все расска­зать жене, даже про ребенка, если он не будет давать знать о себе! Мой муж сказал, что кто-то хочет над ним подшутить. Через год в нашей квартире разыгралась «сцена» с 25-летней секретаршей. Мой муж считал, что женщины украшают его жизнь (ему было тогда 42 года). Он обещал сразу порвать с этой девицей, но я заметила, что он часто встречался с ней, а после окончания отпуска встречал ее на аэродроме. Однако эта юная дама во время отпуска познакомилась с другим мужчиной, за которого вышла замуж. И только поэтому роман закончился.

Но аферы не прекращались, и когда я, узнав об этом, говорила с мужем, он каждый раз заверял меня в том, что я и семья нужны ему, что мы для него опора. Он говорил также, что у меня ничего не отни­мает, поэтому мне незачем беспокоиться. В это время у меня была связь с другим мужчиной, она длилась около двух лет. Он очень помог мне выяснить вообще отношения с моим мужем. Позже я рас­сказала мужу об этом романе. Это его очень задело, но он продолжал прежнюю жизнь. Одна из моих подруг признавалась мне, что, если бы захотела, могла бы стать любовницей моего мужа. Другая расска­зывала мне, что мой муж даже в теннисном клубе приставал к другим женщинам и что они были возмущены таким поведением. Я утеша­лась тем, что семья имеет особое значение для него и что когда-ни­будь он образумится. Вместо этого началась самая угрожающая афера. Год тому назад я узнала об этом, и с тех пор муж уже дважды решал «раз и навсегда покончить с этим». В конце недели он сказал мне: «Все идет к тому, что я расстанусь с ней, но пока еще не могу. Ты ведешь себя так изумительно. Ты так добра ко мне; я всегда думаю о тебе!» - и уехал к ней.

Когда я при всех его бесконечных отлучках высказывала свои по­дозрения или недоверие, он всегда говорил: «Перестань сомневаться, когда я уезжаю в командировки, ведь это моя служба (эти команди­ровки длились, как правило, с вечера до утра!). Мне это необходимо для моего отдыха. Ты очень выиграешь, если смиришься с этим».

Особенность моего мужа в том, что он редко может другим в чем-нибудь отказать. Если у него на один вечер два приглашения, он, по возможности, принимает оба, так что его расписание уплотнено до предела; он всюду хочет поспеть, во всем участвовать, даже если встречи следуют одна за другой и он должен нестись сломя голову, чтобы поспеть. До последнего времени мой муж почти никогда не болел. Если случалась простуда, он быстро избавлялся от нее при по­мощи таблеток. За последние несколько месяцев ему пришлось пере­нести очень серьезное и болезненное лечение зубов, а последствия операции в области носа и ушей еще дают о себе знать. Когда он болен, то все время жалуется. Он очень заботится о своей внешности: гимнастика, солярий, летом в жару - часами солнечные ванны, сауна, массажи щеткой и др. Он тщательно следит за своими редею­щими волосами: регулярный массаж головы, лосьон для волос, по­стоянное причесывание гребенкой - немало трудов уходит на это. В выборе одежды он зависит от моего вкуса. Обычно я все ему поку­паю и слежу за сочетанием цветов в его костюме и за стилем одежды. Он в этом ничего не понимает.

Верность в семейной жизни моих родителей была несколько ще­котливой темой. Мне было около шести лет, когда мама нашла в кар­мане у папы два билета в театр. Из-за этого разыгрался целый скан­дал. Отец как-то уехал с женой своего умершего друга, о котором он очень горевал. Спустя примерно семь лет отец стал упрекать мать в том, что она спала со свекром, который был у нас в гостях, мать от­рицала это. Свекру отказали в доме. Потом отец обнаружил еще одного любовника матери. Был скандал, даже побои и попытка отца к самоубийству. Он спрашивал меня, не могли бы мы сами отдельно вести хозяйство. Когда мне было 17 лет, я сама слышала, как отец предлагал моей тете, которая гостила у нас, стать его любовницей. Она с возмущением отвергла это. Позже ничего в таком роде у нас не происходило».

Пациентка обосновала свое желание лечиться у психоте­рапевта тем, что за последнее время не может справиться с собой: «Я уже совершенно ни на что не гожусь, чувст­вую себя опустошенной. За последние 10 месяцев я по­худела на 10 кг, а подруга моего сына сказала, когда он дразнил ее из-за тучности ее отца, что лучше иметь толс­того отца, чем такого, который не пропускает ни одной юбки. С мужем у меня окончательно испортились отно­шения».

Действительно, пациентка производила впечатление человек запуганного и лишенного всякой надежды. Каза­лось, она ждала, что ей скажут: «Это проблема Вашего мужа, а Вам мы не сможем ничем помочь».

В рамках пятиступенчатой позитивной семейной пси­хотерапии за 14 сеансов на протяжении пяти месяцев мы смогли достигнуть значительного улучшения состояния здоровья пациентки и, что самое важное, заметного из­менения коммуникативной структуры в партнерстве. Удалось нам это потому, что мы сумели настроить паци­ентку, готовую к сотрудничеству, так, чтобы она стала как бы «терапевтом» своего партнера. Подобно женщине из истории «Сила правды» она была в состоянии понять и объяснить скрытые причины все новых и новых «раз­влекательных» связей своего мужа и предложить ему альтернативные возможности.

Толкование

В индустриальном обществе мы имеем дело с двумя про­тивоположными реакциями на конфликты в сфере дея­тельности/достижения.

1. «Бегство в партнерство» с целью облегчить свое ре­шение служебных задач посредством сексуальных от­ношений, дающих якобы отдых и развлечение.

Примером такого типа является описанный выше случай.

2, «Бегство от завышенных требований», связанных с работой, профессиональной деятельностью, с тем чтобы избежать стрессового состояния, страхов утра­ты квалификации, нарушений в сфере внимания и таких дефицитных симптомов, как неврозы пенсион­ного возраста, апатия, неловкость в трудовой деятельности и др.

В этих случаях партнерство служит тихой приста­нью для отдыха, благотворительным учреждением, «бензоколонкой для заправки» и защитой. «Я рад, когда прихожу домой, дома лучше всего». Своего партнера любят потому, что он так же думает и чув­ствует, что у него те же интересы, одинаковые взгляды и черты характера: «Мы так хорошо подходим друг другу, потому что каждый из нас знает, как важно соблюдать во всем порядок». Это тоже своего рода отдых.

Другие культуры

Когда в немецкой семье муж вечером возвращается домой, ему необходим покой. Такова по крайней мере традиция. Он садится у телевизора, пьет свое вполне за­служенное пиво и читает газету: «Оставьте меня в покое. После такой напряженной работы, надеюсь, я могу от­дохнуть?» Для него это отдых.

На Востоке мужья отдыхают иначе. Глава семьи воз­вращается домой, а у жены уже собрались гости, родст­венники, друзья и коллеги. За беседой с гостями он от­дыхает, ибо, как гласит известное изречение: «Гости - это милость Божия». Таким образом, отдых можно пони­мать по-разному. Каждый отдыхает так, как он привык, как было принято в его семье, в окружении, где вырос человек, в культурной среде, к которой он принадлежит. Подобно различным видам отдыха многолики и обычаи, привычки, ценностные представления. Это вовсе не оз­начает, что одна модель поведения лучше другой, просто различные системы ценностей могут успешно дополнять, обогащать друг друга.

Не только удовлетворяя сексуальные желания можно отдохнуть. Есть много других возможностей отдыха, когда в этом участвуют органы чувств. Например, аутогенная тренировка, прогрессивная релаксация, дыхательные упражнения, аэробика, медитация на фоне соответствующей музыки. Как говорил выдаю­щийся врач Кристоф Вильгельм Хувеланд (1762 - 1836), «музыка продлевает жизнь». Когда он читал свои лекции о здоровом образе жизни и о продлении жизни в переполненной аудитории Йенского университета, он касался также вопроса о благотворном воз­действии музыки и мечтал специально посвятить вре­мя для основательного исследования ее терапевтичес­кого воздействия.

Назовем еще один способ, как можно отдохнуть самому и партнеру, - это размышление о концепции и контрконцепции. После того как Вы закончили трени­ровку на расслабление, в минуту полного покоя, например перед сном, представьте себе образно какую-нибудь концепцию и соответствующую ей контркон­цепцию. Такую альтернативную концепцию мы назы­ваем «психологической сывороткой». Это сокращен­ная формула представлений о цели и о чувствах; она должна помочь коррекции конфликтно отягченных способов поведения и усилить волевой импульс, кото­рый облегчит изменение поведения.

Примеры «психологической прививки».

«Учись различать вежливость и честность /искренность» (у людей, которые из деликатности по отношению к другим забывают о своих собственных интересах).

«Учись различать любовь к порядку и терпение» (когда, например, разгорается конфликт из-за неряшливости одного партнера и подчеркнутых требований порядка со стороны другого партнера).

«Учись различать любовь и справедливость» (в тех случаях, когда сравниваются действие одного и реаги­рование другого в партнерской совместной жизни).

Практика. Сделайте упражнения на расслабление мышц. Когда Вы почувствуете, что расслабились, представьте себе в образах позитивные аспекты крити­ческого поведения. Например: «Моя депрессия - это постепенная разгрузка. Когда я чувствую себя в состо­янии депрессии, я оставляю невыполненными всевоз­можные дела и обязанности, избавляюсь от всякого напряжения, даже не слежу за собой. Моя депрес­сия - это противовес моему стремлению всегда быть лучше других и работать лучше других».

Истории как «психологическая сыворотка». Боль­шая часть концепций и контрконцепций отражена в афоризмах и историях. Их преимущество в ярком об­разном языке. Представьте себе Ваши концепции и контрконцепции в виде историй и афоризмов: «Мы не подходим друг другу, мы совершенно разные» (концепция). «Одинаковое погружает нас в состояние покоя» (бездействие). «Противоречие пробуждает в нас энергию к деятельности» (контрконцепция).

 

Партнерство как оковы

Свяжи двух птиц вместе — и он и не смогут летать, хоть у них и че­тыре крыла.

Восточная мудрость

Способность не покидать

История: «Стеклянный саркофаг»

У одного восточного короля была жена дивной красоты, ко­торую он любил больше всего на свете. Красота ее освеща­ла сиянием его жизнь. Когда он бывал свободен от дел, он хотел лишь одного — быть рядом с ней. И вдруг его жена умерла и оставила короля в глубокой печали. «Ни за что и никогда,— восклицал он,— я не захочу расстаться с моей возлюбленной молодой женой, даже если смерть сделает безжизненными ее прелестные черты». Он велел поставить на возвышении гроб с ее телом под стеклянный саркофаг в самом большом зале дворца. Свою кровать он поставил рядом, чтобы ни на минуту не расставаться с любимой. На­ходясь рядом с умершей женой, он обрел свое единствен­ное утешение и покой.

Но лето было жарким, и, несмотря на прохладу в покоях дворца, тело жены стало постепенно разлагаться. Вскоре появились капли пота на прекрасном лбу умершей. Ее див­ное лицо стало день ото дня изменяться в цвете и распу­хать. Король, преисполненный любви, не замечал этого. Вскоре сладковатый запах разложения заполнил весь зал и никто из слуг не рисковал зайти туда, не заткнув нос. Огор­ченный король сам перенес свою кровать в соседний зал. Несмотря на то что все окна были открыты настежь, запах тления преследовал его, даже розовый бальзам не помогал. Наконец он обвязал себе нос зеленым шарфом, знаком его королевского достоинства. Но ничто не помогало. Все слуги и друзья покинули его. Только огромные блестящие черные мухи жужжали вокруг него. Король потерял сознание. Хаким, врач, велел перенести его в большой дворцовый сад. Когда король пришел в себя, свежее дуновение ветра легко касалось его чела, аромат роз услаждал его обоняние, а журчание фонтанов радовало слух. Ему чудилось, что его большая любовь еще живет. Через несколько дней здоровье и жизнь вновь вернулись к королю. Он долго смотрел заду­мавшись на чашечку розы и вдруг вспомнил о том, как пре­красна была его жена, когда была живой, и каким отврати­тельным становился день ото дня труп. Он сорвал розу, по­ложил ее на саркофаг и приказал слугам предать мертвое тело земле.

(Персидская история)

Разъяснение

Не случайно говорят «связать себя», когда вступают в партнерство. Это выражение человек с добрыми помыс­лами понимает как «союз», а скептик - как «оковы». За этой двойственностью скрывается проблема «дистан­ция - близость». Могу ли я пойти на ко многому обязы­вающую связь со всеми ее последствиями? Или я должен вовремя прекратить отношения, чтобы не дать себя опу­тать обязательствами, запугать. Вместе с тем есть люди, которым необходимо чувствовать, что у них есть крепкие связи и привычки, это придает им ощущение увереннос­ти, стабильности, защищенности.

Случай: «Афера с роковым исходом» (кинофильм)

Привлекательная и преуспевающая молодая женщина по имени Алекс знакомится с Даном, адвокатом, и приглашает его при всех на увеселительную загородную прогулку, хотя знает, что он женат и у него есть ребенок. Он, изумленный таким открытым приглашением, соглашается, хотя до сих пор никогда не помышлял о подобных при­ключениях и любит свою жену.

В конце поездки он хочет попрощаться, а она реагирует на это по­пыткой к самоубийству. Для Алекс роман на этом не заканчивается: она не хочет, чтобы это было приключением на одну ночь, а требует своего права на любовь и продолжение отношений. Всеми средствами она стремится поддерживать связь с Даном, постоянно звонит ему на работу и домой. Через несколько недель она сообщает Дану, что бе­ременна, и хочет, чтобы он нес свою долю ответственности, подразу­мевая под этим, конечно, чтобы он оставил жену и дочь. Он же не хочет покидать дорогую для него семью, где он чувствует себя защи­щенным. Она начинает преследовать его и его семью: учиняет напа­дение на его машину, используя кислоту, шпионит за новым номером Телефона и адресом, убивает кролика его дочери и т.п.

Дан, окончательно загнанный, доведенный до нервного срыва, признается во всем своей жене Бэт, которая понимает и жалеет его. Алекс не знает границ в своем стремлении завоевать поклонение и восхищение своими женскими чарами. Она заходит после уроков за дочкой Дана в школу и похищает ее. Бэт, подозревая, кто это мог сделать, ищет дочь и попадает в тяжелую автокатастрофу. Дан в пол­ном отчаянии, но с твердым намерением сохранить и защитить свою семью, хочет поговорить с Алекс. Вместо этого на квартире у Алекс дело доходит до ссоры с дракой. Вслед за этим Алекс тайком прони­кает в дом Дана и угрожает ножом Бэт, только что вернувшейся из больницы. Дан поспевает на помощь своей жене, но сам получает удар ножом. Бэт застреливает Алекс, когда та бросается с ножом на Дана.

В одной из рецензий на этот фильм («Франкфуртер Алгемейнэ цейтунг») читаем:

«Благодаря своей психологической достоверности фильм убедительно показывает, как любовь и ненависть возникают из одного источника - агрессивной страс­ти - и что от пожатия плечом до паники Дана такой же маленький шаг, как и шаг от горя к агрессии у Алекс, со­мневавшейся в своей самоценности».

Толкование

Если Вы видели фильм «Афера с роковым исходом», то, наверное, с кем-нибудь говорили о нем, и Ваши собесед­ники понимали его по-разному, предлагая различные способы разрешения этого конфликта.

Но любой симптом можно понять только тогда, когда известны все переплетения отношений и условия, в кото­рых он проявляется. Только с этой точки зрения стано­вится понятным, какое значение имеет данный симптом (афера со всеми ее многочисленными последствиями) для чувств партнеров, правил их поведения в определен­ном социальном контексте. В фильме мы видим, как жена, муж, его возлюбленная, ребенок, друг мужа, по­лицейские, судьи, общество то исполняют роль козла от­пущения (приписывание вины), то становятся объектом разрешения конфликта. В зависимости от того, с какой точки зрения мы смотрим на конфликт, на чью сторону становимся, кто нам симпатичен и на чьей стороне, по-нашему, правота, существуют различные стратегии раз­решения конфликта. В фильме конфликт «разрешается» смертью возлюбленной. Какие инстанции считают себя вправе разобраться в этой роковой истории? По тради­ции, это компетенция правосудия, а не психотерапии. Правосудие, как и психотерапия, имеет дело с общест­венными нормами. Обязательный характер соблюдения этих норм в юриспруденции предполагает существование таких принципов, как предупреждение правонарушений и наказание.

Психотерапевт же не облачен в тогу судьи, его не ин­тересует также вопрос о виновности. Вина как правона­рушение для него не критерий, предметом психотерапии является конфликт. Если правосудие защищает обще­признанные нормы при помощи законов, то психотера­пия отказывается от абсолютных масштабов ценностей и не выдвигает на первый план абстрактные нормы данной общественной группы, а рассматривает единственно не­повторимую ситуацию, в которой находится человек, его симптомы и их глубинные причины. Вместо наказания, которое проявляется в форме укоров совести, самобиче­вания, чувства вины и других внутри личностных кон­фликтов, хорошо известных в психологии, мы стремим­ся довести до сознания пациента условия, обстоятельст­ва, порождающие конфликты, чтобы его научить справ­ляться с ними. Действия психотерапии, таким образом, направлены на профилактику правонарушений в интере­сах общества. Конфликт, изображенный в фильме, мог бы также быть разрешен посредством разрешения его со­держательных компонентов. Необходимость разобраться в сути конфликта остается и после насильственного ре­шения, с тем чтобы сделать понятным и для действую­щих лиц, и для окружающих, как развивалась эта драма. Психотерапия находит в настоящее время все большее и большее признание среди представителей пра­вопорядка.

Партнерство как «оковы» многие понимают как спо­соб принудить партнера, до известной степени насильст­венно, к длительной совместной жизни, хотя существуют и другие возможности для этого. Примером является по­пытка использовать с этой целью половую связь и бере­менность. «Если у меня будет ребенок, то мой возлюб­ленный должен будет остаться со мной». Или: «Если она переспала со мной, она — моя».

Э.Х. Эриксон считает, что боязнь прочных связей у мужчин очень древнего происхождения.

Вслед за X.Диксом (1967) Вилли (1975) определяет «ансамблевую» игру партнеров как «соглашение на ос­нове некоего общего бессознательного». Баттегай (1977) считает, что у партнеров с нарциссическими отклонения­ми неизбежен кризис брака, если нарциссическое либидо одного не может быть распространено на другого. Но конфликты обязательно возникают и тогда, когда парт­нер должен служить только как идеал самого себя, как «сплав» с индивидом и как замена Сверх-Я индивида. Партнер в таких случаях, как описывает Вилли, должен полностью «раствориться», сделать «Я» другого своим собственным и привлекать его внимание тем идеализиро­ванным образом, который тот составил себе о партнере. Человек с нарциссическими отклонениями попадает все больше и больше в плен идеального представления о партнере. В этом смысле Вилли (1975} говорит о «до­полняющем нарциссизме» одного из партнеров и о «нарциссическом браке», когда оба супруга имеют эти откло­нения.

Другие культуры

На Востоке, насколько можно судить, страх перед парт­нерской связью и обязательствами не так ярко выражен. Напротив, желание привязанности велико, а желание свободы и самостоятельности (отделения) минимально. По моим транскультурным наблюдениям, существует тесная связь между отношением человека к партнерским обязательствам и традициями воспитания в той культур­ной среде, в которой он вырос и живет. Особую роль иг­рает характер телесных контактов в обращении с мла­денцами и детьми раннего возраста.

У некоторых племен североамериканских индейцев первые три года жизни мать носит ребенка на спине в особой люльке, в которой младенец обращен лицом к внешнему миру. У взрослых этого племени бросается в глаза их открытость миру и способность переносить оди­ночество.

Женщины племени масаи в Кении тоже носят младен­цев на спине, но лицом к матери. У этих людей наблюда­ется сильная привязанность к своему племени и привер­женность к традициям.

В Индии ребенка сразу же после рождения так укла­дывают, чтобы был возможен контакт с матерью лицом к лицу. Позже женщина носит ребенка в платке у груди, лицо его также обращено к ней.

В Центральной Европе ребенка очень рано укладыва­ют, как правило, в красиво обставленной комнате, на­полненной всевозможными игрушками. Полагают, что постоянная близость может сделать ребенка избалованным и развить в нем чуть ли не патологическую привязанность. Опасаются также, что будет заторможено раз­витие самостоятельности. Благодаря такому воспитанию он привыкает по-иному, чем дети вышеописанных куль­тур, воспринимать близость и привязанность, а именно двойственно и критически.

Преобладающая на Востоке тенденция к привязаннос­ти порождает и то, что эмоциональные отношения рас­пространяются на относительно широкий круг близких: есть не только муж, но и родители, братья и сестры, ку­зены и кузины, подруги и друзья. Если у мужа мало вре­мени, то его потребность в общении может удовлетво­рять его жена: она навещает знакомых и приглашает их к себе.

В противоположность этому, в европейских странах внимание супругов сосредоточивается только на самих себе, и нередко все общение ограничивается только этими двумя людьми.

Другие социальные связи отступают на задний план. Если у мужа остается мало времени для жены, то это об­стоятельство может стать причиной острых конфликтов, ибо его занятость оборачивается для жены ее полной изоляцией. А это в свою очередь может стать причиной депрессий, страхов и развода.

Если на Востоке можно наблюдать «бегство в общи­тельность», то в Европе, и особенно в Германии, реаги­руют «бегством в одиночество». Такая реакция возника­ет вследствие социальной изоляции и недооценки обще­ственной значимости привязанности. Здесь из нужды де­лают добродетель