Другие Деликты по законам XII таблиц

 

Деликты injuria и furtum являлись самыми значительными частными деликтами, предусмотренными Законами XII таблиц. Кроме того, Законы XII таблиц знали и другие частные деликты: foenus, или ростовщичество, штрафующееся в размере четырехкратной суммы неправильно взимаемых процентов; tignum junctum, или неправомочное встраивание чужого материала в собственное строение; depositum, или утаивание отданной на хранение вещи; продажа чужих вещей, а также нанесение ущерба имуществу подопечного со стороны опекуна или попечителя.

Во всех приведенных случаях деликвенты штрафовались в размере двойной стоимости причиненного вреда. В delicta privata входили и непреднамеренные поджоги сельскохозяйственных угодий (frumentum combustum), как и уничтожение и ночные кражи сельскохозяйственных насаждений (fruges aratro quaesitas), если они совершались несовершеннолетними лицами. Преднамеренные поджоги штрафовались в размере стоимости причиненного вреда (480), а уничтожение и кража сельскохозяйственных насаждений — согласно принципу ноксальной ответственности. (481)

Damnum injuria datum

 

По предписаниям lex Aquilia, принятым около 286 года до н. э., деликт injuria времени Законов XII таблиц был разделен на два отдельных вида: injuria, охватывающая все повреждения личных ценностей, если это не было санкционировано каким-либо другим способом, и damnum injuria datum, охватывающий все повреждения чужих материальных ценностей, если это не было связано с имущественной выгодой деликвента.

Lex Aquilia состоял из трех глав, в которых регулировались вопросы возмещения ущерба в тех случаях, когда ущерб был вызван уничтожением чужих вещей или чужих требований. Первая глава закона Аквилия предписывала, что за убийство раба и за уничтожение рабочего скота деликвент должен выплачивать возмещение в размере максимальной стоимости убитого раба или рабочего скота в течение последнего года; вторая глава определяла, что второстепенный кредитор (adsti pulator), который с намерением причинить ущерб главному кредитору простил долг должнику, обязан выплатить прощенный долг кредитору; третья глава постановляла, что в случае ранения чужого раба или чужого рабочего скота деликвент должен выплатить возмещение в размере максимальной стоимости раба или животного, которую они имели в месяц, когда был нанесен ущерб.

В классическое время злонамеренное прощение долга со стороны adstipulator-a не входило в состав деликта damnum injuria datum, так как после санкционирования договора поручения пострадавший кредитор мог применить actio mandati directa. (482) С этого времени деликт damnum injuria datum охватывал лишь противоправное нанесение ущерба материальным вещам без извлечения имущественной выгоды для деликвента.

По предписаниям классического права для возникновения деликта damnum injuria datum требовалось: 1) внешнее позитивное действие, наносящее ущерб. Этот деликт мог возникать лишь при позитивных действиях — осуществлении (delictum in comissione). Если ущерб возникал из-за неосуществления какого-либо действия, речь шла о каком-либо другом деликте, санкционируемом асtiones utiles; 2) между действием и последствиями требовалась непосредственная связь: damnum corpore corpori datum. Деликты, возникающие путем опосредованного причинения ущерба, санкционировались другим способом; 3) действие должно было быть противоправным, т. е. запрещенным для деликвента. Если деликвент имел право совершить это действие, деликт damnum injuria datum не возникал, хотя ущерб и наносился, (483); 4) для возникновения деликта damnum injuria datum требовалось и наличие ответственности деликвента. Деликвенты несли ответственность за всякую слабость (infirmitas) и просчет (imperitia), т. е. отвечали за малейшую небрежность in lege Aquilia culpa levissima venit. (484)

Всякое уголовное, противоправное и непосредственно вызывающее ущерб физическим предметам без извлечения имущественной выгоды для деликвента действие, т. е. damnum injuria или аквилианский ущерб, влекло за собой штраф в размере стоимости причиненного ущерба.

Величина ущерба определялась как damnum emergens и как lucrum cessans. Иском при этом служил actio Aquiliana.

В праве Юстиниана деликт damnum injuria datum остался в основном неизмененным. Серьезным изменением было лишь то указание, что свободные лица, претерпевшие телесные повреждения, могли требовать возмещения согласно предписаниям lex Aquilia (actio aquiliana utilis), а не только actio injuriarium aestimatoria. (485)

Rapina

 

Rapina, или грабеж, являлся деликтом, который в бурные времена гражданских войн был отделен от содержания furtum manifestum. По эдикту претора Теренция Лукулла как rapina, или грабеж, наказывалось всякое отнятие чужих вещей, совершенное бандой деликвентов или с оружием в руках (homines coacti vel armati). Против грабителей применялся actio vi bonorum raptorum, по которому могло быть вынесено решение о штрафе в четырехкратном размере стоимости отнятой или поврежденной вещи.

Б) Деликты по преторскому праву

Dolus

 

Когда в римское право проникло понимание того, что все правовые акты должны быть основаны на принципах доброй воли и честности (quod aequum et bonum est, bona fides, aequitas), т. е. должны соответствовать морали и толковаться сообразно стечению обстоятельств, предшествующих и сопровождающих заключение правовых актов, претор Аквилий Галл в первом веке до н. э. ввел правовые средства (actiones et exceptiones), которые должны были устранить негативные правовые последствия обманных действий, осуществляемых при заключении договора или в течение срока его действия. Так возник специальный деликт по частному праву, названный dolus.

Dolus (486) являлся частным деликтом, возникающим при обмане контрагентов в момент заключения договора или недобросовестном отношение к нему в течение существования обязательственных отношений. Для устранения негативных последствий для добросовестного контрагента, как и для наказания недобросовестных лиц, были введены exceptiones doli и actio doli. Exceptiones doli применялись как средства защиты обманутых лиц, обязанных исполнять принятые обязательства. Если шла речь о правовых актах bonae fidei, право применять exceptio doli не требовало специального договора (exceptio doli inest bonae fidei judiciis). (487) Различались два вида таких возражений, или exceptiones. Exceptio doli specialis, или exceptio doli praeteriti, являлся иском, по которому ответчик сознавался, что обман существовал уже в момент заключения договора, a exceptio doli generalis, или exceptio doli praesentis, являлся эксцепцией, по которой ответчик признавался, что выполнение договора противоречило принципам доброй воли и честности из-за обмана истца в отношении действий договора или из-за общего несоответствия договора началам aequitas. (488)

Обманутые лица, исполнившие какое-либо обязательства, если можно было доказать, что обязательства возникали из-за обманных действий конрагента, и если эти лица не могли защитить себя каким-либо иным способом, имели право предъвить actio doli: quae dolo malo facta esse dicentur si et his rebus alia actio non erit et justa causa esse videbitur, intra annum judicium dabo. (489) Иск мог быть предъявлен в течение одного года после совершения обмана. Решение в таких случаях предписывало возместить причиненный ущерб и сопровождалось бесчестием осужденного лица.

Metus

 

Почти в то же время, когда dolus был провозглашен delictum privatum, как приватный деликт был введен и metus, т. е. угроза. Metus являлся деликтом, состоящим в противоправных действиях физической природы (vis absoluta) и противоправных действиях психической природы, или угрозах, предназначенных для побуждения какого-либо лица согласиться на нечто, чего он иначе не хотел бы: si liberum esset noluissem sed coactus volui. (490) Для защиты контрагентов, вынужденных выполнить нечто, чего они не совершили бы без существования принуждения, претор Октавий ввел exceptiones quod metus causa и actio quod metus causa.

Exceptio quod metus causa, или эксцепция о том, что какой-либо договор неправомочен, потому что заключен под влиянием угроз, могло применить любое лицо, еще не выполнившее обещанную престацию, если могло доказать, что правовой акт был заключен с противоправными, серьезными и тяжкими нарушениями из-за угроз со стороны контрагента. "Quod metus causa gestum erit, ratum non habebo". — гласил преторский эдикт.

Actio quod metus causa предъявляли стороны, уже исполнившие какую-либо престацию под влиянием угроз. Срок предъявления иска определялся в один год. Такой иск завершался присуждением выплаты четырехкратной стоимости совершенной престации, если истец не соглашался принять предмет престации натурой. Если иск предъявлялся по истечении одного года, он завершался присуждением штрафа в размере стоимости совершенной престации. При этом иске пассивно легитимированными являлись лица, у которых находился предмет спора. Иск выступал in rem scripta.

Fraus creditorum

 

В случаях, когда должник сознательно пытался обмануть кредиторов и сделать невозможным уплату долга, заключая с приятелями симулированные (фиктивные) сделки или даруя им имущество, он преследовался согласно предписаниям т. н. fraus creditorum. (491) В приведенных случаях против недобросовестных поступков должников кредиторы имели в своем распоряжении: interdictum fraudatorium, actio Pauliana и restitutio in integrum obfraudem.

Interdictum fraudatorium являлся быстрым и эффективным средством, с помощью которого претор осуществлял защиту кредитора при обманном отчуждении материальных предметов имущества должника. Любой кредитор имел право протестовать против недобросовестного отчуждения вещей имущества должника и требовать, чтобы отчужденные предметы вновь были включены в это имущество. Если лицо, получившее вещи должника не соглашалось с требованием интердикта, доходило до судебного разбирательства, в котором кредитор должен был доказать, что отчуждение указанных вещей действительно было совершено in fraudem creditorum.

Судебное разбирательство о недобросовестном уменьшении имущества должника, как путем отчуждения вещей, так и путем распоряжения какими-либо правами (нематериальными вещами) велось согласно предписаниям actio Pauliana. Активной легитимацией по павлианскому иску обладали все кредиторы неплатежеспособного (инсольвентного) должника. Пассивно легитимированными являлись неплатежеспособные должники и все лица, заключившие с ними какие-либо сделки, наносящие ущерб кредиторам. Истец должен был доказать: 1) что сделка, действие которой он опротестовывал, действительно привела к обеднению должника. Обеднение должно было произойти в результате позитивной деятельности должника. Если шла речь о несовершении каких-либо действий (facta in ommitendo), иск отклонялся; 2) что в результате заключенной сделки кредитору был действительно причинен ущерб (eventus damni). To есть, если должник и после произведенного уменьшения имущества был платежеспособен, иск отклонялся; 3) что должник заключил опротестовываемую сделку, сознавая тот факт, что этим вредит кредитору (conscius fraudis или consilium fraudandi). Как правило, сознательность действий должника предполагалась сама собой, но должник мог попытаться опровергнуть это; 4) что и контрагенту должника был известно то, что должник поступает in fraudem creditorum (conscius fraudis). Если контрагенту этот факт не был известен, он отвечал лишь в размере стоимости своего обогащения. Когда кредитору удавалось доказать существование указанных обстоятельств, выносилось решение, имеющее целью устранение всех убытков кредитора, причиненных обманными действиями должника. (492)

В виде исключения, особенно при защите малолетних кредиторов от fraus creditorum, могло применяться и требование restitutio in integrum ob fraudem.