Союз дипломатов и разведчиков в «тайной войне» в Кабуле

 

Начало войны на Тихом океане и активизация подрывной деятельности фашистских разведок в полосе «независимых» пуштунских племен заставили Англию принять срочные меры, чтобы сохранить мир на индо-афганской границе. Британские власти понимали, что весной 1942 г. восстание в Вазиристане начнется с новой силой и вазиров могут поддержать другие пуштунские племена. Английскому правительству были известны планы Гитлера о том, что он собирается начать летом 1942 г. наступление на Кавказ, а после его захвата через Иран и Афганистан выйти к границам Индии.

В начале 1942 г. по всей северо-западной границе Британской Индии англичане приступили к строительству оборонительных укреплений и аэродромов. Поверенный в делах СССР в Афганистане И. Самыловский в одном из своих донесений в НКИД сообщил, что «линию Дюранда» англичане превратили «в линию Мажино»1.

Одновременно британские власти постарались обезопасить себя от возможных мятежей приграничных пуштунских племен. Чтобы убрать из зоны пуштунских племен как можно больше мужчин, в конце 1941 г. англичане приступили к новому набору пуштунов в британскую армию. На этот раз Англия стремилась удалить потенциальных мятежников не только из полосы «независимых» племен, но и из Южного Афганистана. В конце декабря 1941 г. в Кабул тайно прибыли полковники Ноэль и Пикин. Они заключили соглашение с афганским правительством, согласно которому Кабул обязался не препятствовать рекрутским наборам пуштунов в британскую армию2. Вероятнее всего, тогда же была достигнута договоренность о посредничестве правительства Хашим-хана в переговорах по данному вопросу между англичанами и пограничными племенами, многие из которых отказывались посылать своих воинов сражаться за интересы Великобритании.

Имея цель уговорить восточных пуштунов не поднимать восстание против Англии и не саботировать рекрутский набор в британскую армию, в феврале 1942 г. военный министр Афганистана Шах Махмуд-хан совершил поездку на юг Афганистана3. Для подкупа вождей племен англичане передали Махмуд-хану 5 млн рупий4. Располагая такими средствами, ему удалось склонить представителей большинства приграничных племен к сотрудничеству с Англией.

Для принятия окончательного решения о наборе пуштунов в английские войска в середине марта 1942 г. в Джелалабаде состоялась джирга племен «независимой» полосы Британской Индии. Но достигнуть согласия по всем вопросам, связанным с оплатой воинской службы пуштунов, не удалось. Поэтому в апреле в Пешаваре состоялась вторая джирга, на которой англичане, приняв все условия восточных пуштунов, смогли получить согласие вождей пуштунских племен «независимой» полосы послать своих соплеменников на службу в британскую армию. Заручившись поддержкой вождей племен, англичане сразу же начали набор солдат среди момандов, афридиев, юсуфзаев и ряда других племен СЗПП5.

Губернатор СЗПП Д. Каннингхем обратился к племенам «независимой» полосы с воззванием, в котором просил их «предоставить все средства для борьбы против гитлеровской Германии»6. Присутствуя на джирге афридиев, он даже призвал патанов начать джихад против японцев7. Но все старания англичан и Махмуд-хана добиться от вазиров согласия на службу в войсках Великобритании закончились провалом8.

В апреле 1942 г. Факир из Ипи поднял вазиров на новое восстание против Англии. Британские власти были крайне обеспокоены сведениями о связи Факира с итальянским и германским посольствами в Кабуле. Английская разведка в событиях в Вазиристане видела, прежде всего, интриги итальянцев и немцев. Как выяснилось после войны, значительная часть сведений, полученных англичанами о сотрудничестве Факира со странами Оси, была ложной.

Вероятнее всего, британские осведомители в полосе «независимых» пуштунских племен, стараясь получить от своих хозяев побольше денег, часто просто выдумывали различные истории о фашистской подрывной деятельности в Вазиристане. Так, по сведениям британской разведки, перед началом восстания вазиров зимой 1942 г. Факира из Ипи посетили 2 немецких агента и передали ему крупную сумму в афганской валюте. «Враг № 1» Британской империи получил в дар и 2 печатных станка для изготовления фальшивых афгани и рупий9.

У англичан также имелись сведения, что немцам удалось уговорить Факира из Ипи предоставить Германии взлетно-посадочные полосы в районе долины Лвары. Кроме этого, британские спецслужбы располагали данными, что в начале марта 1942 г. Горвехт посетил еще один германский разведчик, который составил донесение о Северном Вазиристане. Английская агентура в Вазиристане сообщила также в Симлу о двух немецких оружейниках, которые якобы организовали у Факира мастерскую по ремонту вооружения и установили связь с германским посольством в Кабуле. В марте этими немцами были проведены переговоры с вождями племен Вазиристана о начале восстания против Великобритании10.

Большую тревогу у англичан вызвало известие о том, что Факир из Ипи получил от немцев радиостанцию для связи с миссиями стран Оси в Кабуле. Данная информация оказалась достоверной, но из-за отсутствия радиста в своем окружении лидер вазиров использовал рацию лишь в качестве радиоприемника.

Без содействия афганского правительства ликвидировать немецкую агентуру в полосе «независимых» племен было невозможно. Поэтому англичане стали передавать подкупленному ими Хашим-хану сведения о подрывной деятельности разведок стран Оси в Афганистане и зоне пуштунских племен. С помощью этой информации афганской разведке удалось в феврале 1942 г. арестовать несколько крупных немецких агентов.

Чтобы эффективно бороться с подрывной деятельностью германской агентуры на индо-афганской границе, британские власти в Индии выдали распоряжение: один экземпляр всех донесений английских политических офицеров в «независимой» полосе должен пересылаться из Дели в английское посольство в Кабуле11. Туда же направлялись еженедельные обзоры английской разведки о ситуации в зоне пуштунских племен12. Вся эта информация предназначалась для посланника Ф. Уайли и еще 3-х английских разведчиков, работавших в британском посольстве: военному атташе подполковнику А. Ланкастеру, первому секретарю В. Коннору-Грину и восточному секретарю Сикандер-хану, который занимал эту должность с 1930 г. и был даже в хороших отношениях с Хашим-ханом.

В одном из своих донесений в Москву советский посол К. Михайлов писал о восточном секретаре британской миссии: «В Кабуле Сикандер-хан, с одной стороны, выполнял роль разведчика-резидента, особенно тесно связанного с афганскими (пуштунскими. – Ю. Т.) племенами, живущими на территории Афганистана, и с афганскими чиновниками различных министерств, с другой – он должен был отвлекать внимание афганской разведывательной службы от действительных руководителей английской разведки, в частности от таких личностей, как военный атташе подполковник Ланкастер»13.

В обязанности В. Коннора-Грина входило поддержание связи с посольством СССР и передача советским разведчикам, работавшим там, разведданных о деятельности фашистской агентуры в Северном Афганистане, который по достигнутой между Москвой и Лондоном договоренности являлся сферой деятельности советской разведки.

Долгое время А. Ланкастер и В. Коннор-Гринн не обменивались со своими советскими коллегами никакой информацией по зоне пуштунских племен, полагая, что британская разведка сможет сама, без посторонней помощи пресечь подрывную деятельность разведок стран Оси в Индии и Южном Афганистане. Но в начале 1942 г. англичане узнали о сотрудничестве басмаческих организаций в Афганистане с абвером. Выяснилось, что одни и те же фашистские агенты действуют как против СССР, так и против Великобритании. Эта новость была крайне неприятна для британской разведки, которая до этого момента не хотела помогать СССР в разгроме басмаческого движения в Северном Афганистане.

После выдворения германских и итальянских подданных англичане вообще прекратили обмен информацией о деятельности спецслужб стран Оси в Афганистане. В докладе советского посольства в Кабуле за 1942 г. по этому поводу говорилось: «Британская миссия на все наши конкретные вопросы о том, что известно о враждебной деятельности немецкой и итальянской миссий, стандартно отвечала, что по этому вопросу ничего нового сообщить не может»14. Однако англичане вскоре осознали свою ошибку и возобновили сотрудничество с советской разведкой в Афганистане.

Руководство советской разведки, располагая обширной и достоверной информацией о планах стран оси в Афганистане, своевременно поняло, что Германия и ее союзники хотят превратить немецкое посольство в Кабуле в штаб для координации подрывной деятельности фашисткой разведки не только в Афганистане, Индии, в Среднеазиатских республиках СССР, но даже в Китае.

Из донесений Бхагат Рама – Рома в Москве знали, что немцы главной своей задачей в Афганистане считают организацию мятежа приграничных пуштунских племен. В связи с этим военная и Внешняя разведки СССР пристально следили за обстановкой в зоне пуштунских племен, так как безопасность советско-афганской границы полностью зависела от политической стабильности во всем Афганистане.

Разведывательное управление Красной Армии в начале 1942 г. решило направить в Кабул своего опытного сотрудника для фактической замены военного атташе Я. Карпова, работой которого, видимо, не были довольны в Москве. Я. Карпов был под благовидным предлогом отозван в СССР, а в феврале 1942 г. в Кабул прибыл «помощник» военного атташе советского посольства Владимир Алексеевич Райцев15.

В январе 1942 г. штат советского посольства в Афганистане пополнился еще одним разведчиком, которым являлся новый второй секретарь Денисов.

О том значении, которое руководство разведки Советского Союза придавало ликвидации фашистской агентуры в зоне пуштунских племен, говорит тот факт, что сразу же после прибытия в Афганистан Денисов начал собирать информацию о приграничных пуштунских племенах. Логично предположить, что и В. Райцев также имел задание совместно с Заманом держать деятельность К. Расмуса и Д. Витцеля в Индии под контролем.

В середине марта 1942 г. В. Коннор-Гринн прислал Денисову письмо, в котором содержалась информация о деятельности германской разведки в Северном Афганистане16. 23 марта 1942 г. британский военный атташе А. Ланкастер посетил советскую миссию и передал Михайлову информацию о немецкой агентуре в афганском правительстве и деятельности германской разведки среди басмачества.

О ситуации в полосе «независимых» пуштунских племен Британской Индии А. Ланкастер по вполне понятным причинам «забыл» сообщить, хотя именно там германская агентура была наиболее активной. Поэтому советский посол, желая вызвать английского разведчика на откровенность, рассказал ему о пребывании Э. Анцилотти у Факира из Ипи в 1941 г. Англичанин попытался опровергнуть факт пребывания Э. Анцилотти в Вазиристане, заявив, что, по его сведениям, «Вазиристан посещал и виделся с Факиром из Ипи другой итальянец по имени Ашири. Последний весной 1941 года прибыл в Вазиристан через Афганистан и Иран и ушел обратно в Иран». Больше к вопросу о деятельности фашистских разведок в Вазиристане К. Михайлов и А. Ланкастер не возвращались.

Сообщив информацию о деятельности разведок стран Оси в Афганистане, А. Ланкастер порекомендовал К. Михайлову передать эти сведения премьер-министру Хашим-хану в устной форме, как это делали англичане. Резидент британской разведки в Афганистане в связи с этим постарался доказать советскому послу, что «Хашим-хан будет от своего имени пресекать враждебную (СССР. – Ю. Т.)... активность стран Оси». Чтобы его совет был более убедительным, англичанин привел для примера события, связанные с «логарским инцидентом», после которого афганский премьер заявил, что «в результате хорошо поставленной им работы афганской разведывательной системы ему удалось обнаружить враждебные происки иностранцев и пресечь их». Когда К. Михайлов постарался выяснить, какую роль в провале М. Обердорффера и Ф. Брандта сыграла английская разведка, А. Ланкастер опять уклонился от ответа и заявил: «Хашим-хану самостоятельно удалось раскрыть дело о двух немцах».

В конце встречи с А. Ланкастером советский посол спросил о ситуации на индо-афганской границе и отношениях между Кабулом и пуштунскими племенами. На этот раз англичанин не стал уклоняться от ответа и сообщил: «Среди племен сейчас сравнительно тихо. Афганцам удалось добиться спокойной обстановки». Кроме этого, он рассказал К. Михайлову, что наиболее враждебно к Кабулу относится племенной союз гильзаев, в первую очередь племя сулейман-хель, но гильзаи не выступят против афганского правительства, так как у них нет оружия. Говоря о враждебности гильзаев к династии Яхья-хель, английский разведчик подчеркнул: «Аманулла ведет свою подрывную работу против Кабула, опираясь на гильзаев». Далее А. Ланкастер добавил, что амануллисты являются «наиболее прочной опорой немцев и итальянцев». Уезжая из посольства СССР, он пообещал Михайлову вскоре сообщить ему новые данные об антисоветской деятельности немцев в Афганистане. Визит Ланкастера и сведения, полученные от него, свидетельствовали о желании британской разведки установить более тесные связи с советской разведкой.

Вся информация от А. Ланкастера была тщательно проверена. 26 апреля 1942 г. заместитель Л. Берии В. Меркулов отправил на имя В. Деканозова заключение о результатах проверки материалов, полученных от английской разведки в Кабуле. В этом документе говорилось: «...Все эти сведения, за небольшим исключением, соответствуют действительности и своевременно были нам известны. Некоторые факты имеют трех-четырехлетнюю давность и ряд существенных неточностей, за которыми, по нашему мнению, скрываются какие-то интересы англичан. Однако прямой дезинформации в этих сведениях мы не находим. Поэтому дальнейшее получение подобной информации от англичан в Кабуле считаем целесообразным...»17

Советская разведка не осталась в долгу: в апреле 1942 г. она стала снабжать англичан разведданными, полученными от Бхагат Рама18. А в июне 1942 г. нарком госбезопасности СССР санкционировал предложение П. Фитина «договориться с английской разведкой о совместном использовании возможностей Рома (Бхагат Рама. – Ю. Т.)»19. Таким образом, был сделан первый шаг к началу совместной операции спецслужб СССР и Великобритании по ликвидации фашистской агентуры в Афганистане.

Для советской и британской разведок из-за длительного периода вражды между ними это было непростым решением. Особенно в Афганистане! Однако объективная необходимость заставила бывших противников тесно сотрудничать во имя общей победы над врагом.

Индийская политическая разведка (ИПР) в начале 1942 г., арестовав Соди, узнала, что Бхагат Рам является двойным (или даже тройным!) агентом и работает на СССР20. Перспектива взять деятельность абвера в Индии под двойной контроль спецслужб стран антигитлеровской коалиции была, очевидно, главной причиной, заставившей англичан возобновить сотрудничество с советской разведкой в 1942 г. В июне 1942 г. Бхагат Рам был передан на связь британской разведке21. Совместная борьба спецслужб Великобритании и Советского Союза против фашистской агентуры в Индии успешно продолжалась.

Руководство Внешней разведки СССР приняло такое решение из-за резкого обострения ситуации в полосе «независимых» племен Британской Индии, где при содействии разведок стран Оси Факир из Ипи успешно боролся против англичан. Британский Генеральный штаб в мае 1942 г. считал, что «из-за непредсказуемой реакции племен» на северо-западной границе Индии сложилась угрожающая обстановка22.

Британские власти в Индии были крайне обеспокоены участием в восстании вазиров пуштунов из Афганистана. Поэтому английский посланник Ф. Уайли 4 мая 1942 г. встретился с афганским министром иностранных дел Мухаммед-ханом и заявил ему протест, в котором говорилось о связях афганского гражданина Абдул-хана с Факиром из Ипи23.

В мае Ф. Уайли опять был вынужден заявить афганскому правительству протест по поводу участия афганских подданных в «беспорядках, организованных на территории Индии известным Факиром из Ипи»24. Английский посланник сообщил К. Михайлову, что после его демарша афганские власти провели в Кабуле аресты немецких агентов. Он особенно был рад аресту Уттам Чанда, который, по его словам, был связан с немцами и содействовал С.Ч. Босу во время его бегства из Индии.

Как английская, так и советская разведка также предпринимала все возможное, чтобы пресечь деятельность агентуры стран оси в Афганистане. После прибытия в конце апреля 1942 г. в афганскую столицу Бхагат Рама М. Аллахвердов получил от него самые подробные данные о планах Д.Витцеля и К. Расмуса развернуть против англичан подрывную работу в зоне пуштунских племен. Срочно были приняты меры к тому, чтобы арестовать и вывезти резидента абвера в Москву, если он попытается скрыться из Кабула в полосу «независимых» племен Британской Индии25. С уверенностью можно предположить, что захват Д. Витцеля готовили и англичане, так как они были в курсе всех планов германской разведки в Афганистане и Индии. Только осторожность Г. Пильгера уберегла абвер от крупного провала.

Пока советские разведчики в Афганистане вели охоту на Д. Витцеля, в Москве П. Фитин принял решение о разработке операции по вербовке К. Расмуса. 11 мая 1942 г. начальник советской внешней разведки на полях донесения М. Аллахвердова написал: «Отрощенко составить план вербовки Расмуса»26. Из этого видно, что уже в мае 1942 г. советская разведка стремилась полностью поставить под свой контроль деятельность германской разведки в Афганистане.

Взрывоопасная обстановка на индо-афганской границе заставила руководство Министерства иностранных дел СССР и советской разведки пристально следить за ситуацией в зоне пуштунских племен. 30 мая 1942 г. Деканозов направил Меркулову запрос, в котором просил предоставить в его распоряжение материалы, «характеризующие историю и современное состояние племен в Афганистане, в особенности племен патанов»27. В связи с этим Заман получил указание собрать необходимые сведения о пуштунских племенах. В инструкциях, присланных ему из Москвы, указывалось: «Для нас в настоящее время особенно большой интерес представляет деятельность племен в стране Вашего пребывания. Используйте все возможности как Ваши, так и военных соседей (военной разведки. – Ю. Т.) для получения наиболее полных данных...»28

Выполнить это задание Центра было крайне сложно, так как любая информация о приграничных пуштунских племенах была в Афганистане строго секретной. К тому же советский резидент-нелегал был обязан сообщить в своей справке об этих племенах не только о деятельности германской и итальянской разведок на индо-афганской границе, но и дать обзор политики афганского правительства и Англии в полосе «независимых» племен Британской Индии. Трудная задача была М. Аллахвердовым успешно решена.

У советского резидента был свой почерк проведения особо сложных операций: он всегда концентрировал все силы на вербовке одного, зато очень ценного «источника», который обладал исчерпывающей информацией по интересующему советскую разведку вопросу. Иными словами, Заман действовал по восточной пословице: «Бей по голове, а остальное само отвалится». Так получилось и на этот раз.

М. Аллахвердов смог за крупную сумму денег купить у одного своего агента в правительственных кругах Афганистана годовой доклад афганской разведки о ситуации в полосе «независимых» пуштунских племен Британской Индии. Вероятнее всего, с 1942 г. сведения, добытые спецслужбами Афганистана, стали регулярно поступать в Москву, после чего фактически вся разветвленная агентурная сеть афганцев в Британской Индии, не ведая того, стала поставлять советской разведке ценнейшую информацию. В результате этого сведения, добытые афганской разведкой в полосе «независимых» племен Индии, уходили в Москву. О ценности этой информации свидетельствует тот факт, что советская внешняя разведка получила от своего высокопоставленного «источника» даже список британских агентов, работавших среди племен на индо-афганской границе29.

В июне обстановка на индо-афганской границе еще более обострилась. Факир из Ипи, опираясь на помощь пуштунов из Афганистана, начал боевые действия против англичан в Южном Вазиристане30. Стараясь лишить Факира помощи из Афганистана, английское правительство усилило нажим на Кабул, требуя запретить афганским подданным оказывать поддержку вазирам. В середине июня 1942 г. Ф. Уайли вновь заявил протест афганскому министру иностранных дел в связи с участием афганских граждан в «беспорядках в Вазиристане»31. После своей встречи с Мухаммед-ханом британский посланник сообщил послу К. Михайлову: «..Эти беспорядки... приносят большое беспокойство индийскому правительству»32. Ф. Уайли не стал скрывать от советского посла, что афганский министр иностранных дел принял его крайне сухо, «не проявив никакого желания пойти навстречу английской просьбе»33.

Не считаясь с временным ухудшением англо-афганских отношений, Лондон был вынужден в течение 1942 г. раз за разом усиливать давление на правительство Хашим-хана. В конце июня 1942 г. Ф. Уайли опять был вынужден, выполняя указание кабинета Его Величества, отправить МИД Афганистана письмо, в котором говорилось, что «афганские подданные продолжают участвовать в беспорядках, организуемых Факиром из Ипи в полосе патанских племен»34. Но даже после этого афганское правительство не поспешило выполнить английские требования.

В этой ситуации, стремясь получить поддержку от своего советского союзника, британская миссия в Афганистане во второй половине 1942 г. предоставляла посольству СССР в Кабуле подробную информацию об англо-афганских отношениях. По своей инициативе английская разведка также стала предоставлять в распоряжение советского посольства информацию не только по Северному Афганистану, но и по зоне пуштунских племен. 4 июля 1942 г. А. Ланкастер сообщил Михайлову основные положения своего доклада о деятельности разведок стран Оси в Афганистане.

Резидент британской разведки вместе с данными о сотрудничестве лидеров басмачества с немцами передал советскому послу также сведения о подрывной деятельности немцев и японцев в Индии. Так, он информировал К. Михайлова об аресте в Кабуле афганского пилота Гулям Амар-хана, являвшегося связным между итальянским посольством и Факиром из Ипи, и индийского торговца Канширана, который был связан с Уттам Чандом. При этом англичанин добавил: «Немцы в последнее время усиливают свою враждебную связь с Факиром из Ипи, не удовлетворяясь той работой, которая ведется... итальянцами»35. Кроме этой информации А. Ланкастер довел до сведения советского посла, что японская разведка также активизировала свою деятельность против Индии с территории Афганистана. От него же К. Михайлов узнал, что в СЗПП дислоцирована крупная группировка английских войск из 7 дивизий.

После инцидента в Хосте, оказавшись перед угрозой всеобщего восстания приграничных пуштунских племен, Великобритания сделала все возможное, чтобы избежать мятежа на индо-афганской границе. В связи с этим британская разведка стала более решительно бороться против деятельности фашистской агентуры среди басмачества. Как установили англичане, многие члены антисоветских басмаческих организаций в Афганистане выполняли задания германской разведки в Индии. С их помощью немецкое посольство наладило контакт с Факиром из Ипи.

Так как по совместной договоренности между Лондоном и Москвой пресечение сотрудничества антисоветских организаций в Афганистане являлось прерогативой НКВД, англичане, чтобы ликвидировать фашистскую агентуру среди басмачества, были вынуждены обратиться за помощью к советской разведке.

5 августа 1942 г. В. Коннор-Грин посетил советское посольство и сообщил К. Михайлову, что ему удалось установить: в Кандагаре немцы организовали явку для переправки своих агентов из Ирана в Индию. Хозяином пересылочного пункта является эмигрант из Ташкента муфтий Сатруддин, к которому за последние 3 месяца под видом паломников из Мешхеда прибыло 5 фашистских агентов: Номан-хан, Омар-джан, Сафтар-хан, Султан и Муртаза. Один из них, контрабандист Омар-джан, доставил в германское посольство 2 письма и карту, на которой была отмечена дислокация советских и британских войск в Иране. Английский разведчик далее рассказал, что после выполнения этого задания Омар-джан по заданию немцев выехал в Вазиристан.

Сообщив эти сведения, В. Коннор-Грин высказал пожелание, чтобы советская разведка не производила арестов немецких связных, о которых он сообщил советскому послу, так как этот арест лишит англичан возможности следить за их деятельностью36. Через некоторое время после этой встречи Коннора-Грина с К. Михайловым англичане обратились к советской разведке с просьбой предоставить им сведения о муфтии Сатруддине и вскоре получили из посольства СССР в Кабуле интересующие их материалы.

Передавать советскому посольству информацию о деятельности разведок стран Оси близ индо-афганской границы английские разведчики в Кабуле стали под нажимом посланника Ф. Уайли, который был встревожен положением в зоне пуштунских племен и стремился заручиться поддержкой советского посла, чтобы в крайнем случае вновь предпринять совместный демарш перед афганским правительством.

В одиночных, хотя и яростных, «атаках» на афганское правительство Ф. Уайли терпел постоянные неудачи. Британский посланник по своей инициативе проинформировал К. Михайлова о его трудных переговорах с Хашим-ханом. 14 августа 1942 г. англичанин сообщил советскому послу, что он 8 августа 1942 г. встречался с афганским премьер-министром и заявил ему протест по поводу той помощи, которую итальянское посольство в Кабуле оказывает Факиру из Ипи. Хашим-хан, по словам английского дипломата, отказался этому верить. Премьер попытался убедить Ф. Уайли, что «все афганцы, которые были связаны с итальянской миссией... арестованы и... никаких денег итальянская миссия Факиру из Ипи послать не может...»37.

Глава афганского правительства высказал предположение, что Факир получает деньги не из Кабула, а из Индии. В ответ Ф. Уайли еще раз заявил Хашим-хану, что восставшие вазиры получают помощь от итальянцев из Кабула. После этого Хашим-хан перевел разговор на другую тему, дав понять, что не желает далее обсуждать этот вопрос.

Посол К. Михайлов, который всегда перепроверял полученную от англичан информацию, с помощью советских разведчиков через некоторое время выяснил: британский посланник скрыл от него, что во время своей встречи с Хашим-ханом он попытался скомпрометировать лидера вазиров. С этой целью Ф. Уайли заявил премьер-министру Афганистана, что он должен быть доволен бомбардировками в Вазиристане, так как «англичанам известно, что вазиры и... их вождь Факир из Ипи на итальянские деньги пытался... не только причинить некоторые неприятности англичанам, но и собирался выступить против Кабула»38. Афганский премьер-министр не поверил этим измышлениям.

Чтобы опорочить Факира из Ипи перед населением Афганистана, англичане распустили по Кабулу слухи о сотрудничестве лидера вазиров с британскими властями в Индии. Подобного рода вымыслы распространялись ими и в 1943—1945 гг., когда все попытки британской разведки убить Факира из Ипи не увенчались успехом.

К слухам, да еще к таким упорным, на Востоке всегда относились серьезно, поэтому советская разведка тщательно проверила информацию о возможном сотрудничестве Факира из Ипи с англичанами. И в начале сентября 1942 г. руководство Внешней разведки СССР получило из Кабула справку о положении в Вазиристане. В этот обширный документ были включены и материалы проверки слухов о Факире из Ипи, опровергнутые советскими разведчиками в Афганистане. В справке указывалось: «...Факир является закоренелым и убежденным врагом англичан и может оказать державам оси существенную помощь в их борьбе против союзных держав. Из всего вышесказанного явствует, что положение в Вазиристане заслуживает пристального внимания с нашей стороны. Если учесть еще, что, кроме вазиров, которые одни могут выставить 40—50 тыс. первоклассных в условиях горной страны воинов, имеется еще около 3 миллионов патанов других племен, способных выставить 300—400 тыс. воинов, то нельзя будет не признать, что мы должны самым внимательным образом следить за положением во всей полосе „независимых“ племен»39.

Располагая информацией о подрывной деятельности фашистской агентуры в зоне пуштунских племен и среди басмачества и видя, что афганское правительство готово перейти на сторону Германии, английская и советская разведки стали более тесно сотрудничать в Афганистане и Индии. В первой половине 1942 г. во время встреч британского посланника С. Криппса с заместителем министра иностранных дел СССР Я. Вышинским были обсуждены основные вопросы о координации деятельности спецслужб СССР и Великобритании в Афганистане40.

В конце 1942 г. обмен развединформацией о деятельности фашистской агентуры стал осуществляться по двум главным каналам: через представительство британской разведки в Москве, возглавляемое полковником (затем генералом) Джорджем Хиллом, а также во время встреч М. Аллахвердова с А. Ланкастером в Кабуле41. Когда в октябре 1942 г. в афганскую столицу прибыл Бхагат Рам, он был извещен Заманом, что теперь он будет работать и на британскую разведку.

Благодаря полученным от него сведениям, СССР и Англия знали все о планах стран Оси в Индии. Но ИПР, которую возглавлял Ч. Сильвер, настолько засекретила Бхагат Рама, что 29 ноября 1942 г. он был арестован в Индии британскими контрразведчиками. Бхагат Рам сообщил им, кем является, но они не поверили, что «человек Мацотты» является агентом ИПР, и ему пришлось некоторое время пробыть под арестом42.

Через Бхагат Рама англичане знали о планах немцев о высадке десанта в Вазиристане. Поэтому они решили убить Факира из Ипи. 12 января 1943 г. британские агенты совершили покушение на лидера вазиров. Однако тяжело раненный в результате взрыва ручной гранаты Факир выжил43. Попытка англичан ликвидировать самого известного и авторитетного вождя пуштунов Вазиристана только вновь накалила обстановку в полосе «независимых» племен. Даже ранее лояльные к британским властям приграничные племена послали деньги Факиру из Ипи44.

Пока лидер вазиров был прикован к постели, британская разведка могла не опасаться, что немцы высадят свою разведгруппу в Вазиристане. Но в феврале 1943 г. британская разведка получила достоверную информацию о подготовке разведками стран Оси нового восстания в Вазиристане. На этот раз активную помощь германской разведке в полосе «независимых» пуштунских племен оказывала антисоветская организация «Фаал»45. Чтобы получить всю информацию о планах этой организации, британская разведка использовала в качестве приманки для фааловцев и абвера организацию бухарских эмигрантов в Индии «Энджумен Бухари». С помощью своих агентов в ее руководстве английские спецслужбы смогли перехватить письма Тирази, в которых лидер «Фаал» сообщал о планах содействия Германии в организации очередного британского восстания в Вазиристане весной 1943 г.

«Фаал» сотрудничала с германской разведкой как против Англии, так и против СССР. Поэтому 15 мая 1943 г. английский посол в Москве А. Керр вручил В. Молотову памятную записку, в которой англичане сообщали советскому правительству о подрывной деятельности фашистской агентуры в зоне пуштунских племен и Бухаре. В этом документе указывалось на стремление немцев «способствовать беспорядкам на территориях, населенных индийскими племенами, через Факира из Ипи. Британские власти имеют в своем распоряжении список 36 афганских подданных, участвующих в этом замысле»46. В записке А. Керра подчеркивалось, что организация Тирази помогает немцам «в обмен на германскую помощь против советских властей в Бухаре»47.

В качестве приложения к памятной записке А. Керр вручил В. Молотову инструкции своего правительства посланнику Ф. Уайли. В них от него требовался немедленный арест 33 фашистских агентов, связанных с Факиром из Ипи. Для пресечения деятельности разведок стран Оси в зоне пуштунских племен британский посланник должен был добиться от афганского правительства:

1. Высылки из страны разведчиков Германии и Италии, работающих в посольствах этих стран в Кабуле.

2. Выдворения из Афганистана 4-х японцев, работающих в Кандагаре.

3. Прекращения продажи афгани дипломатическим миссиям стран оси в Кабуле, чтобы они не могли финансировать Факира из Ипи48.

Чтобы доказать правительству СССР необходимость совместного демарша, британское посольство в Кабуле по указанию из Лондона передало советской стороне фотокопии писем Тирази. Москва 19 мая 1943 г. дала свое согласие на совместные с англичанами действия в Афганистане49. Однако было решено, что советский посол вручит Хашим– хану ноту протеста только после Ф. Уайли и отдельно от него. На этот раз такая предосторожность с советской стороны была вызвана тем, что Англия требовала выдворения из Афганистана не только фашистских разведчиков, но и агентов Японии, с которой СССР в то время еще не воевал.

26 мая 1943 г., выполняя полученные инструкции из Лондона, Уайли встретился с Хашим-ханом и потребовал от него ареста фашистских агентов и высылки из Афганистана Э. Анцилотти, Д. Витцеля, В. Доха и 4-х японцев. Афганский премьер-министр отказался выполнить требования англичан. После этой встречи Ф. Уайли сообщил послу Михайлову, что афганский премьер-министр при этом заявил: «Немецкий посланник Пильгер не ведет себя в Афганистане хуже, чем Папен в Турции»50.

Столь резкая реакция со стороны Хашим-хана была вызвана требованием Англии выслать из Афганистана членов посольств стран Германии и Италии. Что они являются разведчиками, афганский премьер знал уже давно, но требование об их выдворении считал нарушением суверенитета Афганистана.

Однако сразу же после визита Ф. Уайли Хашим-хан вызвал к себе Г. Пильгера и потребовал от него, чтобы тот от имени правительства Германии, а не от своего, дал ему гарантии, что немецкие разведчики прекратят свою деятельность в Афганистане. В начале июня 1943 г. Г. Пильгер сообщил Хашим-хану, что германское правительство согласно взять на себя такие обязательства51.

Получив эти заверения, Хашим-хан попытался убедить Ф. Уайли не добиваться высылки членов германского и итальянского посольств, но это ему не удалось. Даже начавшиеся в Афганистане аресты фашистских агентов не заставили англичан снять свои требования о выдворении Э. Анцилотти, Д. Витцеля, В. Доха и 4 японских разведчиков.

8 июня 1943 г. советский посол Михайлов вручил Хашим-хану ноту протеста правительства СССР. После этого афганскому правительству стало ясно, что оно будет вынуждено выполнить требования Великобритании и СССР.

В конце июня 1943 г. афганские власти вручили Э. Анцилотти, Д. Витцелю и В. Доху паспорта для выезда из Афганистана52. Из-за проволочек германского посольства В. Дох и Д. Витцель покинули Афганистан только в сентябре 1943 г., а Э. Анцилотти остался в Кабуле, так как к тому времени Италия уже вышла из войны53. По фашистской агентуре в Афганистане был нанесен еще один сокрушительный удар, который предвещал скорый конец всей деятельности германской разведки в этой стране. Главная часть работы в этом направлении была уже сделана.

Следует отметить, что эта победа была достигнута ценой ухудшения англо-афганских отношений. Видимо, Ф. Уайли в общении с Хашим-ханом перешел допустимую для дипломата грань. В связи с этим в июле 1943 г. он был отозван английским правительством с поста посланника в Кабуле, хотя и выполнил возложенную на него задачу выдворить из Афганистана главных разведчиков стран Оси.