Обеспечение прав участников уголовного судопроизводства

 

С принятием постановления пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2012 г. N 16 "О практике применения судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве" разрешены некоторые спорные вопросы и устранены пробелы в процессуальном законодательстве.

 

Согласие с предъявленным обвинением и способствование раскрытию, расследованию группового преступления законодателем особо выделено в качестве обстоятельства, смягчающего наказание. Это правило закреплено в п. "и" ст. 61, ст. 62 УК и других нормах. Возможность реализации этих требований - безусловное право стороны защиты. Вместе с тем гарантированное процессуальным законодательством право на справедливое наказание в частных ситуациях не всегда может быть реализовано.

В правоприменительной практике в целях применения судом предусмотренного ст. 317.7 УПК особого порядка проведения судебного заседания и вынесения судебного решения в отношении обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, уголовное дело следственными органами выделялось в отдельное производство.

Так, в 2010 г. в производстве следственного отдела Новороссийского ЛУВД на транспорте Азово-Черноморского УВД на транспорте находилось уголовное дело в отношении К. и Л., обвинявшихся в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 228.1 УК, ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 2 ст. 228.1, ч. 1 ст. 30, п. "б" ч. 2 ст. 228.1 УК.

В ходе предварительного следствия от обвиняемого К. поступило ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, в котором он сообщил о своей причастности к совершению преступления и намерении уличить в совершении преступления других соучастников, а также совершить действия, направленные на раскрытие и расследование иных преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков. По результатам рассмотрения прокурором удовлетворено ходатайство обвиняемого К., а уголовное дело в отношении его в порядке п. 4 ч. 1 ст. 154 УПК выделено в отдельное производство.

Верховный Суд подтвердил, что выделение в отношении обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, уголовного дела в отдельное производство не столько право, сколько обязанность органов следствия. В случаях, когда такое уголовное дело не было выделено в отдельное производство и поступило в суд в отношении всех обвиняемых, судья назначает предварительное слушание для решения вопроса о возвращении уголовного дела прокурору в порядке, установленном ст. 237 УПК*(1).

Подобные ситуации складываются при расследовании иных групповых преступлений, по которым оснований для заключения досудебного соглашения нет.

Так, по уголовному делу, возбуждённому в 2012 г. в СО Новороссийского ЛО на транспорте по факту хищения лука в мешках на территории ЗАО "Геленджикский морской торговый порт" на сумму 15 078 руб., установлена причастность к преступлению граждан П.А.А., З.И.Ю. и ранее судимого П.А.С. В ходе предварительного следствия обвиняемые П.А.А., З.И.Ю. согласились с предъявленным обвинением и при ознакомлении с материалами дела заявили ходатайство об особом порядке проведения судебного разбирательства. Вместе с тем обвиняемый П.А.С. при ознакомлении с материалами дела правом, предусмотренным ст. 217 УПК, не воспользовался. В этой ситуации суд не может дать возможности обвиняемым П.А.А., З.И.Ю. реализовать право на проведение судебного разбирательства в порядке гл. 40 УПК. Очевидно, что в этом случае участники процесса не могут получить гарантии назначения наказания не более 2/3 от максимального срока, что закреплено в ч. 5 ст. 62 УК. Суд лишь обязан учесть линию защиты обвиняемых, признавших весь объём обвинения, проанализировать в приговоре их поведение в момент и после совершения преступления. Вместе с тем эта ситуация не налагает на суд обязанность снижения верхней планки наказания.

Действительно, Верховный Суд РФ дал разъяснения о практике применения процессуального закона в этой ситуации. Так, если по уголовному делу обвиняется несколько лиц, а ходатайство о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства заявили лишь некоторые из них либо хотя бы один из обвиняемых является несовершеннолетним, то при невозможности выделить дело в отношении лиц, заявивших ходатайство об особом порядке судебного разбирательства, и несовершеннолетних в отдельное производство такое дело в отношении всех обвиняемых должно рассматриваться в общем порядке*(2). Вместе с тем правовых оснований реализации указанных разъяснений в ст. 154 УПК в отношении совершеннолетних граждан мы не находим. В ч. 1 ст. 154 УПК указан исчерпывающий перечень оснований выделения уголовного дела, в то время как в ч. 2 ст. 154 УПК указаны общие условия применения этого исчерпывающего перечня. При этом, если не могут быть соблюдены условия всесторонности и объективности предварительного расследования и разрешения уголовного дела, выделение дела в отдельное производство даже при наличии обстоятельств, указанных в ч. 1 ст. 154 УПК, не допускается.

Полагаем, в этой ситуации есть необходимость внесения изменений в ст. 154 УПК для устранения отмеченной коллизии в правоприменительной практике.

Во-первых, можно дополнить ч. 1 ст. 154 УПК пунктом 5 о праве органов следствия (дознания) выделить в отдельное производство уголовное дело "в отношении лица, обвиняемого в совершении группового преступления, заявившего ходатайство о проведении судебного разбирательства в особом порядке в соответствии с гл. 40 УПК РФ, при отсутствии согласия иных обвиняемых (подозреваемых) на рассмотрение дела в рамках гл. 40 УПК РФ".

Во-вторых, реализацию этого права участников уголовного судопроизводства возможно предоставить непосредственно суду на стадии предварительного слушания. Принятие судом решения о выделении в отдельное производство уголовного дела для реализации обвиняемыми права, предусмотренного гл. 40 УПК, не ограничивает обеспечение судебными органами всесторонности и объективности рассмотрения обвинений в отношении других подсудимых*(3).

Правоприменительная практика свидетельствует о необходимости более детальной регламентации процессуальных полномочий прокурора на досудебной стадии. Перечень участников уголовного процесса со стороны обвинения с 2007 г. пополнился новыми субъектами: руководителем следственного органа и начальником подразделения дознания. Процессуальный статус прокурора пересмотрен настолько кардинально, что, по мнению некоторых учёных, под прежним названием появилось абсолютно новое процессуальное лицо. Если ранее власть прокурора на досудебных стадиях уголовного процесса была практически не ограниченна, то теперь он утратил своё самое главное качество - право на дискреционное вмешательство в деятельность следователя*(4). Тем не менее одной из ключевых функций прокурора остаётся надзор за исполнением законов при приёме, регистрации и разрешении заявлений и сообщений о преступлениях. На этой стадии в соответствии с процессуальным законодательством при надзоре за следственными органами у прокурора сохранилось лишь два полномочия: отмена незаконного (необоснованного) постановления следователя об отказе в возбуждении уголовного дела; отмена незаконного (необоснованного) постановления следователя о возбуждении уголовного дела.

В то же время практика надзора свидетельствует о том, что действенных рычагов контроля на доследственной стадии у прокурора нет.

В соответствии со ст. 39 УПК руководителю следственного органа предоставлено право давать письменные указания как по уголовным делам, так и по материалам проверок, проводимых в порядке ст. 144, 145 УПК. Вместе с тем следователи некоторых следственных отделов на транспорте СК РФ не соблюдают сроки проведения дополнительных проверок, что сопряжено с нарушением разумных пределов судопроизводства, установленных ст. 61 УПК. Руководители следственных органов допускают факты неоднократной отмены процессуальных решений следователей, при этом качество и сроки дополнительных проверок не всегда контролируются. Вследствие таких нарушений сроки дополнительных проверочных мероприятий после отмены постановления следователя об отказе в возбуждении уголовного дела превышают 1-2 месяца, а по отдельным материалам окончательное процессуальное решение не принимается в течение нескольких лет.

Например, по материалу, сообщение по которому зарегистрировано в Краснодарском СО на транспорте ЮСУ на транспорте СК РФ 2 ноября 2010 г., первоначальное процессуальное решение принято следователем 2 декабря 2010 г. Решение об отказе в возбуждении уголовного дела в порядке ведомственного контроля отменено 26 января 2011 г. В то же время в нарушение ст. 144 УПК дополнительная проверка окончена 28 марта 2011 г., её срок составил более 2 месяцев. По материалу по заявлению о вымогательстве взятки сотрудником Новороссийского ЛО постановление об отказе в возбуждении уголовного дела отменено прокурором 22 ноября 2010 г. Вместе с тем постановление о принятии материала к производству вынесено следователем только 1 февраля 2012 г., тем самым дополнительная проверка проводилась практически 1 год и 2 месяца. По материалу по факту столкновения автомобиля ВАЗ-2106 на нерегулируемом переезде с ж/д составом постановление об отказе в возбуждении уголовного дела отменено в порядке ведомственного контроля 2 марта 2010 г., в то время как материал принят к производству следователем 24 января 2012 г., т. е. практически через 2 года. Следует признать нелегитимной практику вынесения следователями постановлений о принятии материала доследственной проверки к производству и исчислению процессуального срока проверки с этого периода. Указанная практика противоречит требованиям ст. 144, ч. 2 ст. 156 УПК, регламентирующим возможность принятия к производству только уголовного дела, а сроки доследственной проверки исчисляются с момента регистрации сообщения о преступлении. Кроме того, указанная практика допускает возможность искусственного непринятия материала к производству и волокиты, о чём свидетельствуют факты нарушения разумных сроков доследственных проверок.

Новороссийский транспортный прокурор в адрес руководителя следственного органа в порядке п. 3 ч. 2 ст. 37 УПК внёс требования об устранении указанных нарушений федерального законодательства, что соответствует сложившейся правоприменительной практике. Руководитель следственного органа, признавая обоснованность доводов о выявленных процессуальных нарушениях, отметил, что прокурор обладает полномочиями на внесение требования только по нарушениям при расследовании уголовных дел. При таких обстоятельствах единственной легитимной формой реагирования на стадии доследственной проверки со стороны прокурора служит лишь информирование руководителя следственного органа о допускаемых нарушениях процессуального закона, что ни императивного, ни эффективного превентивного значения не имеет. Выходом из этой ситуации могло бы стать внесение изменения в п. 3 ч. 1 ст. 37 УПК, предусматривающего процедуру рассмотрения требований прокурора и по доследственным материалам.

 

Р. Ярмухамедов,

заместитель Новороссийского транспортного прокурора,

кандидат юридических наук

 

"Законность", N 1, январь 2013 г.

 

─────────────────────────────────────────────────────────────────────────

*(1) Постановление пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2012 г. N 16 "О практике применения судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве".

*(2) Постановление пленума Верховного Суда РФ от 5 декабря 2006 г. N 60 "О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел".

*(3) Следует согласиться со способом устранения коллизии правоприменения, предложенным Д. Любишкиным. См.: Любишкин Д.Е. О полномочии суда выделять уголовное дело в отдельное производство для рассмотрения в особом порядке судебного разбирательства. - Российская юстиция, 2012, N 2, с. 34-37.

*(4) См.: Колоколов Н.А. Актуальные проблемы защиты прав, свобод и законных интересов личности в уголовном процессе: в призме результатов мониторинга 2008-2009 гг. М.: Юрист, 2009.