К материалу о подпольной комсомольской организации в г. Краснодоне «Молодая гвардия»

«Провал организации пошел по двум каналам. Первый канал - это предательство Почепцова. Почепцов жил с отчимом, фамилия которого Громов *. До войны Громов работал в шахтоуправлении, был коммунистом. Однажды в беседе Почепцов сказал Громову: «Вот ты коммунист, почему ничего не делаешь, почему не борешься с немцами?» Тот его спросил: «А как же бороться?» Тогда Почепцов рассказал ему, что вот у них есть организация, что они пишут листовки, распространяют их, показал отцу такую листовку. Тогда Громов сказал ему, что он немедленно должен об этом написать в полицию. Почепцов отказался, тогда отец начал его бить. Почепцов вынужден был подчиниться.

Первое заявление было написано на имя начальника полиции Суликовского, но потом Громов сообразил, что это может повредить и Почепцову. Тогда они написали заявление на имя начальника шахты Жукова. Это заявление было датировано 20 декабря, а в канцелярию Жукова сдали 26-го и затем отправились к Суликовскому. Придя к нему, Громов рассказал, что его сын специально вошел в организацию, узнал там все для того, чтобы сообщить. Громов дальше сказал, что об этом было сообщено Жукову, но почему-то оттуда ничего нет. Суликовский вызывает Жукова, спрашивает его относительно этого заявления, тот отвечает, что у него ничего нет. Тогда Суликовский дает указания найти это заявление. Когда Жуков нашел это заявление у себя в канцелярии, он получил большой нагоняй от Суликовского. Почепцов писал, что он состоял в группе Анатолия Попова, других он знал только по именам, некоторых не знал даже фамилии. В признаниях Почепцова следствию перечислены все, кого он выдал полиции. Там названы почти все члены «Молодой гвардии». После него, по сути, и выдавать уже было некого».

* В.Г. Громов - однофамилец члена штаба «Молодой гвардии» Ульяны Матвеевны Громовой и не имеет к ней никого отношения.

Начальником шахты № 5 был В.Г. Громов, и одновременно он же был тайным агентом полиции. Именно это обстоятельство и вызвало у молодогвардейцев, которые каким-то образом узнали о его секретной службе, повышенное внимание к этой фигуре. Они надеялись, что сумеют повлиять на Почепцова и заставят его выведывать у отчима намерения и планы полиции. Ребята рассчитывали, видимо, что, в связи с приближением советских войск и просто страшась мести членов организации, Почепцов не решится на предательство. И никто не подумал о том, что в этой смертельно опасной игре на стороне Громова немалый житейский опыт и обостренный нюх затаившегося классового врага.

Кроме того, членов штаба «Молодой гвардии» вовремя не насторожило поведение Г. Почепцова. Став участником отряда, вначале выполнял задания штаба: собирал оружие, распространял и расклеивал листовки. По словам Ивана Туркенича, Почепцов был якобы инициативным и ему подпольщики доверяли. Тем не менее, как явствует из документов, инициативы и особого рвения в делах он не проявлял. В его действиях заметно прослеживалось скрытое желание избежать ответственности и риска. Юноша не сумел сделать и вывесить красный флаг на шахте № 1-бис в канун 25-й годовщины Великого Октября, хотя Борис Главан заранее передал ему реактив, необходимый для покраски материи. Не удалось ему принять и партизанскую присягу. В день ее приема, 15 декабря, Почепцов (без предупреждения руководства отряда) якобы выехал в станицу Гундоровскую за продуктами, где и пробыл два дня.

Другим неосторожным шагом юных подпольщиков была организация новогодней вечеринки, на которую, в числе других, не состоявших в «Молодой гвардии», был приглашен и сын бургомистра Стаценко. Ребята намеревались таким образом отвести от себя подозрения полиции, которая уже разыскивали партизан-подпольщиков.

Только один Сергей Тюленин почувствовал, насколько опасна эта затея. Но ни его уговоры, ни угрозы не подействовали на товарищей.

Сейчас уже невозможно установить, чем выдали себя ребята на этой вечеринке. Но на следующий день были арестованы Мошков и Третьякевич, которых действительно выдал мальчишка, торговавший на рынке немецкими сигаретами, и одновременно полиция ринулась по домам тех, кто присутствовал на вечеринке. Иван Земнухов, узнав об аресте Виктора и Жени, направляется в полицию на выручку товарищей. Оттуда он уже не вернулся. После двухнедельных жесточайших пыток в полиции Иван в числе первых, 15 января 1943 года, был сброшен в шурф шахты № 5.

Сергей Тюленин, который первым узнал о начале арестов, успел предупредить товарищей, и всем им сначала удалось скрыться. Но тут подоспел со своим доносом Почепцов. Была взята вся первомайская группа, после чего опытному полицейскому следователю Кулешову не составило большого труда по дружеским связям ребят и по другим приметам раскрыть всю организацию.

Как видим, продажа немецких сигарет была лишь одним из звеньев в целой цепи отнюдь не случайных ошибок. И трагичнее всего было то обстоятельство, что ребята не смогли их избежать. В короткий срок они обрели и мужество, и отвагу, и практическую сметку, но не успели научиться трезвому анализу фактов, предвидению неожиданностей, разумной осторожности. Это и привело их к гибели. Нельзя сказать, что у них не оказалось опытных юношей. Среди молодогвардейцев были даже зрелые мужчины, которые прошли курсантскую или армейскую школу жизни, слышали в окопах свист пуль, такие как Иван Туркенич, Иван Земнухов, Борис Главан, Василий Гуков, Николай Жуков, Сергей Левашов, Евгений Мошков, Дмитрий Огурцов. Любовь Шевцова также обучалась в спецшколе. Сергей Тюленин среди этой когорты опытной молодежи был самым молодым, но уже знал, почем фунт лиха. В чем же дело, почему провалились? С самого начала своей деятельности они находились на грани риска. Жажда мести, которая кипела, если не клокотала в их груди, перевесила, превысила и затмила собой, притупила чувство опасности. Они научились ненавидеть, но не научились себя беречь в экстремальных условиях, где на каждом шагу их поджидала, как оказалось, мучительная смерть.

Относительно провала и предательства имеется множество версий и разночтений ввиду того, что документы жандармерии и протоколы допросов молодогвардейцев при отступлении были сожжены предателями * и в основу версий легли только устные показания - частью арестованных карателей и частью взятых плен немецких жандармов. Арест трех ведущих членов «Молодой гвардии» еще не означал полного провала организации. Они же, невзирая на самые изощренные пытки, не сказали ни слова, не выдали ни одного товарища по подпольной борьбе.

* Следователь краснодонской полиции Т.В. Усачев на допросе 20 августа 1946 г. заявил: «31 января 1943 г., когда Красная Армия подошла к реке Северский Донец и находилась уже в 20 км от Краснодона, Соликовский предложил мне собрать все следственные дела, в том числе и дело по «Молодой гвардии», отвезти в г. Ровеньки и сдать в окружную жандармерию. Туда же мы стали перегонять всех арестованных, содержащихся в полиции города Краснодона. 11 февраля 1943 г. при дальнейшем отступлении в немецкий тыл я положил их на подводу и повез с собой. Отъехав от города Ровенъки примерно на 10-15 км, я развел костер и сжег в нем все следственные дела краснодонской полиции, в том числе дело «Молодой гвардии»».

 

В специальном сообщении наркома внутренних дел Украинской ССР В.Т. Сергиенко «О гибели подпольной комсомольской организации «Молодая гвардия» в Краснодонском районе Ворошиловградской области» от 31 марта 1943 г. секретарю ЦК КЩб)У Н.С. Хрущеву говорится: «На помощь жандармерии и полиции пришел Почепцов Геннадий Прокофьевич, член организации, который, зная о деятельности и составе «Молодой гвардии», выдал разведке всю организацию. Предатель Почепцов Геннадий Прокофьевич арестован, ведется следствие».

 

Достаточно подробно, аргументированно, с опорой на архивные материалы, вопросы предательства и провала комсомольско-молодежной организации Краснодона изучил и представил в своем исследовании «Подвиг во имя жизни» Анатолий Федорович Гордеев:

«Узнав об аресте его руководителей и не находя выхода из сложившейся ситуации, Почепцов обратился за советом к отчиму. Громов сразу же предложил пасынку немедленно сообщить полиции о подпольной организации. Это предательское напутствие Громов подтвердил на допросе 25 мая 1943 г.: «Я сказал ему, что его могут арестовать и, чтобы спасти свою жизнь, он должен написать заявление в полицию и выдать участников организации. Он меня и послушал».

Следуя совету отчима (по другим данным - требованиям и угрозам), Почепцов написал заявление на имя главного инженера шахты № 1-бис Д.М. Жукова. «Я нашел следы подпольной молодежной организации, - сообщал он. -Когда я узнал ее руководителей, я вам пишу заявление. Прошу прийти ко мне на квартиру, и я расскажу вам все подробно. Мой адрес: улица Чкалова, № 12, ход 1, квартира Громова Василия Григорьевича, 20.12.42. Почепцов Геннадий». Под заявлением «молодогвардеец» поставил дату «20.12.42», намереваясь этим показать, что он собирался выдать подпольную организацию еще до ареста некоторых ее участников.

Возникает вопрос: почему Почепцов обратился с заявлением к Жукову, а не к Захарову? Этот аспект предательства бывшего подпольщика не дискутировался в советской печати, хотя и представляет несомненный интерес. На наш взгляд, такая реакция не случайна. Дело в том, что юноша не знал о сотрудничестве отчима с Захаровым, а обращаться непосредственно в полицию было уже поздно, поскольку руководители организации были арестованы и его самого могли арестовать как подпольщика. Семья Жукова, как выясняется, жила по соседству с Громовым, и Почепцов лично знал его как начальника, который открыто, во весь голос восхвалял фашизм, оккупантов, призывал краснодонцев всячески поддерживать «новый порядок» и, разумеется, пользовался большим доверием немецкого командования. Это давало основание пре-дателю рассчитывать на соседа-коллаборациониста как на весьма «надежного человека». «Решил подать заявление через Жукова, - показал Почепцов на заседании Военного трибунала войск НКВД, - думая, что он заявление не передаст в полицию или передаст позже, и когда я буду арестован, то буду иметь оправдание, что я подавал заявление».

3 января 1943 г. Почепцов был вызван в полицию и допрошен сначала Соликовским, а затем следователями Дидыком и Кулешовым. Информатор подтвердил авторство заявителя и свою принадлежность к подпольной комсомольской организации, действующей в Краснодоне, назвал цели и задачи деятельности подполья, указал место хранения оружия и боеприпасов, спрятанных в гундоровской шахте № 18. Как показал Кулешов на допросе 15 марта 1943 г., Почепцов рассказал, что «он действительно состоит членом подпольной комсомольской организации, существующей в Краснодоне и его окрестностях. Он назвал руководителей этой организации, вернее, городского штаба, а именно: Третьякевича, Лукашова, Земнухова, Сафонова, Кошевого. Руководителем общегородской организации Почепцов назвал Третьякевича. Сам он состоял в Первомайской организации, руководителем которой был Попов Анатолий, а до этого Главан». Получив сведения о молодежном подполье, Соликовский отдал распоряжение срочно сформировать оперативные поли-цейские группы и начать аресты. Утром 5 января Почепцов был снова доставлен в полицию и допрошен. В этот же день ему были устроены очные ставки с Мошковым и Поповым, допросы которых сопровождались зверскими избиениями и жестокими пытками. Почепцов подтвердил свои предыдущие показания и назвал всех известных ему членов организации. Как показал арестованный в 1959 г. бывший заместитель начальника краснодонской полиции В. Подтынный, по доносу и показаниям Почепцова с 5 по 11 января 1943 г. было арестовано большинство молодогвардейцев. Сам же предатель был выпущен на свободу и арестам не подвергался вплоть до освобождения Краснодона советскими войсками. Таким образом, тех сведений конспиративного характера, которыми располагал Почепцов * и которые стали известны полиции, оказалось вполне достаточно, чтобы ликвидировать комсомольско-молодежное подполье».

* Текст воспоминаний приводится по: Гордеев А. Ф. Подвиг во имя жизни. Изд.: Центр экономического образования: ООО «Днепррост», 2000 г.; OCR. правка: Дмитрий Щербинин (http://molodguard.ru).