Глава 13. Охрана интеллектуальной собственности в сфере массовой информации

Проблемы интеллектуальной собственности, связанные с охра­ной и использованием названий средств массовой информации, представляют особый интерес. Этим, однако, далеко не исчерпыва­ется перечень проблем интеллектуальной собственности, сущест­вующих в деятельности СМИ. Для понимания ситуации в этой об­ласти достаточно познакомиться с положениями Закона Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах» от 9 июля 1993 г. и Бернской конвенции об охране литературных и художест­венных произведений от 9 сентября 1886 г.

В сфере массовой информации постоянно приходится иметь де­ло с двумя видами объектов гражданских прав: с информацией как объектом права собственности и с произведениями как объектом ис­ключительных прав (интеллектуальная собственность). В электрон­ной прессе сюда добавляются также объекты смежных прав: испол­нения, фонограммы, передачи организаций эфирного и кабельного вещания и т. д.

Если попытаться систематизировать объекты авторского права, которые встречаются в периодических печатных изданиях, то можно выделить:

а) литературные произведения, созданные штатными сотрудниками редакций (служебные произведения);

б) литературные произведения внештатных корреспондентов и посторонних авторов;

в) произведения фотографии и изобразительного искусства (рисунки, карикатуры);

г) верстка и другие элементы типографского оформления издания.

Кроме того, в периодике обычно довольно много кратких сооб­щений о новостях дня. Как правило, их композиция и способ выра­жения не являются оригинальными. В отличие от других публикуе­мых в СМИ текстов они не являются плодом творческих усилий, связанных с анализом и описанием фактов, не отражают личность автора. Основная задача таких сообщений — оперативное оповещение о произошедших событиях. Хотя сбор новостей требует значи­тельно больших затрат, чем, например, подготовка аналитических комментариев, однако они не охраняются авторским правом и их свободное распространение обусловлено правом граждан на инфор­мацию. Правда, попадая в тот или иной информационный ресурс, такие сообщения становятся его частью, обретая тем самым свойст­во быть объектом гражданских прав. В некоторых случаях неправо­мерное коммерческое использование информационных сообщений третьими лицами может рассматриваться как недобросовестная кон­куренция.

В п. 8 ст. 2 Бернской конвенции содержатся ясные указания на то, что правовая охрана «не распространяется на сообщения о ново­стях дня или на сообщения о различных событиях, имеющие харак­тер простой пресс-информации». Аналогичная норма содержится в ст. 8 Закона Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах».

Бернская конвенция оставляет на усмотрение национального за­конодателя решение вопроса об охране официальных текстов зако­нодательного, административного и судебного порядка, а также их официальных переводов. Исходя из необходимости возможно более широкого распространения официальной информации и учитывая то, что «любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применять­ся, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения» (ч. 3 ст. 15 Конституции Российской Федерации), российский закон исключает из числа объектов авторского права «законы, судебные решения, иные тексты законодательного, административного и су­дебного характера», а также их официальные переводы.

Отсюда следует, что публикация таких текстов в СМИ является свободной в смысле отсутствия ограничений, налагаемых авторским правом. Однако, например, изложение судебного решения или отчет о парламентских дебатах могут охраняться авторским правом, "если им присуща оригинальность в отношении выбора и формы пред­ставления материала.

Другое дело — интервью. Есть мнение рассматривать интервью как результат соавторства. Это представляется совершенно правиль­ным. В идеале, когда интервью действительно является итогом со­вместного творчества (обычно оно принимает тогда форму беседы), можно говорить о неделимом соавторстве, приведшем к созданию произведения, которое представляет собой неразрывное целое. Пра­во на его использование принадлежит журналисту и интервьюируе­мому совместно. Причем ни один из соавторов не вправе без доста­точных к тому оснований запретить использование произведения (ст. 10 Закона «Об авторском праве и смежных правах».)

Если же интервьюируемый давал ответы на заранее сформули­рованные вопросы, то и те и другие можно рассматривать как части произведения, имеющие самостоятельное значение. В этом случае следует констатировать раздельное соавторство, при котором право на вопросы принадлежит интервьюеру, право на ответы — интер­вьюируемому, а исключительное право на использование интервью в целом принадлежит обоим соавторам совместно, если соглашени­ем между ними не предусмотрено иное. Обратим внимание на нема­ловажную деталь: если журналист готовил интервью по заданию ре­дакции или в порядке выполнения своих служебных обязанностей, то правовая природа произведения усложняется: для редакции оно становится служебным. Однако для интервьюируемого это ничего не меняет: он остается соавтором произведения, которое в отноше­нии него не может считаться служебным, а значит, может претендо­вать на соблюдение всех его прав, включая право на авторское воз­награждение.

Впрочем, следует различать интервью в печатной и электронной прессе. Все изложенное выше в полной мере применимо только к печатным СМИ. Интервью по телевидению и радио имеет более сложную и разнообразную юридическую природу. В одних случаях можно говорить о телевизионном интервью как об аудиовизуальном произведении или его части, в других — об отсутствии произведения как такового.

В течение долгого времени вопрос о статусе фотографических произведений как самостоятельного вида объектов авторского права был предметом дискуссии. Многие рассматривали фотографию лишь как результат технического копирования с помощью фотоап­парата и набора химикатов. На самом же деле вклад фотографа в создание фотографии носит творческий характер: он сам выбирает сюжет, формирует композицию, оценивая эстетическую вырази­тельность создаваемого кадра. Причем конечному результату пред­шествуют многочисленные этапы. Но проблема заключается в том, как отличить оригинальные фотографии, являющиеся объектами ав­торского права как произведения искусства, от многочисленных фо­тоснимков, которые ежедневно снимаются, проявляются и отпеча­тываются механически и не являются оригинальными.

За рубежом эта проблема решается разными способами. Так, ис­панское законодательство устанавливает, что «простые фотографии» не относятся к категории охраняемых правом разрешать воспроизве­дение, распространение и обнародование на тех же условиях, кото­рые признаются за авторами «фотографических произведений», в течение 25 лет со времени создания снимка. В Скандинавских странах, напротив, предпочли принять особое законодательство, касаю­щееся фотографических изображений.

Российский Закон «Об авторском праве и смежных правах» не дает прямого ответа на рассматриваемый вопрос. Видимо, ответ нужно искать в норме п. 3 ст. 6 этого закона, которая говорит о та­ком качестве объекта авторского права, как способность использо­ваться самостоятельно в качестве произведения. Если, скажем, ре­дакция сочла возможным опубликовать присланную читателем фотографию, значит, она признала за ней такое качество, а, следова­тельно, сочла ее авторским произведением.

В связи с фотографиями возникают и другие проблемы. Напри­мер, распространение практики публикации фотоснимков, представ­ляющих собой remake известных произведений живописи или скульптуры, вызвало претензии со стороны музеев. Представляется, что в подобных спорах принципиальное значение имеют два вопро­са: использовался ли музейный предмет и перешло ли произведение в общественное достояние. Поскольку авторское право на произве­дение не связано с правом собственности на материальный объект, в котором произведение выражено (п. 5 ст. 6 Закона РФ «Об автор­ском праве и смежных правах»), постольку отчуждение произведе­ния и включение его в состав Музейного фонда Российской Федера­ции не влечет за собой переход имущественных и личных неимущественных авторских прав.

Переход произведений в общественное достояние совершенно не связан с переходом в собственность государства тех материальных объектов (картин), в которых эти произведения воплощены. Сами картины могут принадлежать как государству, так и любому юриди­ческому или физическому лицу. Истечение срока действия авторско­го права дает любому лицу юридическую возможность использова­ния (воспроизведения, переработки и т. д.) произведений, но никак не меняет форму собственности на сами материальные объекты.

Одной из основных форм поступления информации в редакцию являются письма, поступающие от аудитории СМИ. Причем отпра­витель вправе потребовать от редакции сохранения в тайне его име­ни не как источника доверительной информации, а как автора, реа­лизующего свое право использовать или разрешать использование своего произведения под псевдонимом или анонимно (п. 1 ст. 15 указанного закона). Если редакция, в свою очередь, тоже будет руководствоваться в отношении читательских писем Законом «Об авторском праве и смежных правах», то это потребует строгого со­блюдения неприкосновенности каждого произведения. При таком подходе письмо можно опубликовать только полностью и без каких-либо поправок, поскольку не согласованное с автором изменение текста может быть интерпретировано как посягательство на репута­цию автора.

Разумеется, подобная практика не может реально существовать в редакциях СМИ, имеющих дело с тысячами и миллионами писем. Вот почему Закон о СМИ исходит из того, что гражданин, направив свое письмо именно в редакцию СМИ, уже засвидетельствовал же­лание опубликовать его. Следовательно, на публикацию письма со­гласия его автора не требуется (за исключением случаев, когда в письме содержится просьба о конфиденциальности). Точно так же не требуется согласие и на редактирование текста письма. Главное — чтобы не искажался смысл письма (ч. 2 ст. 42 Закона о СМИ).

Проводя различие между авторскими произведениями и письма­ми, Закон о СМИ (ч. 1 ст. 42) только в отношении первых обязывает редакции соблюдать авторские права. При этом авторы могут особо оговорить условия и характер использования предоставляемого ими произведения, например, срок и объем публикации, обязательность использования псевдонима или анонима и т. д. В отношении писем Закон о СМИ избирает совершенно иной подход. Он разрешает ре­дакциям не отвечать на письма граждан и не пересылать их тем государственным органам, в чью компетенцию входит их рассмотрение.

Законодательство наделяет журналиста значительными правами в отношении подготовки и распространения созданных ими сообще­ний и материалов. Вот почему ст. 47 Закона о СМИ признает за жур­налистом право излагать свои личные суждения и оценки в сообще­ниях и материалах, предназначенных для распространения за его подписью. Если же журналист обнаруживает, что подготовленный им материал искажен в процессе редакционной подготовки, то он вправе снять под ним свою подпись. Наконец, журналист может запретить или иным образом оговорить условия и характер исполь­зования своего материала. Все это, казалось бы, противоречит п. 2 ст. 14 Закона об авторском праве, который предусматривает, что ис­ключительные права на использование служебного произведения принадлежат работодателю, а не автору. Однако не будем забывать об особенностях авторско-правовых отношений в СМИ.

В наиболее яркой форме эти особенности проявились в п. 4 ст. 14: «На создание в порядке выполнения служебных обязанностей или служебного задания работодателя энциклопедий, энциклопеди­ческих словарей, периодических и продолжающихся сборников на­учных трудов, газет, журналов и других периодических изданий (п. 2 ст. 11 настоящего закона) положения настоящей статьи не рас­пространяются».

В печатных средствах массовой информации большинство публикуемых произведений создаются, как правило, штатными журналистами. Эти журналисты состоят с редакциями в трудовых право­отношениях и их произведения по общему правилу должны призна­ваться служебными. Следовательно, исключительные права на ис­пользование этих произведений, включая право разрешать их фотокопирование или иное воспроизведение, принадлежат соответ­ствующим редакциям. Подчеркнем, что все более ускоряющиеся процессы конвергенции различных видов СМИ вызывают необхо­димость усиления защиты авторских прав журналистов — как штат­ных, так и внештатных (freelance). Журналистские материалы, опуб­ликованные в газетах и журналах, впоследствии могут неоднократно использоваться не только в репрографической (ксерокопирование), но и в цифровой форме. Причем нередко это происходит без ведома авторов и без выплаты им вознаграждения.

В создание периодических изданий вложен большой творческий труд редакций. Поэтому закрепление за ними исключительных прав на издание в целом представляется оправданным. Примечательно, что ранее действовавший Гражданский кодекс РСФСР 1964 года на­зывал право издателей на выпускаемые ими издания авторским пра­вом. В ныне действующем законодательстве об авторском праве оно именуется «исключительным правом на использование таких изда­ний». Следует считать, что исключительное право на использование издания в целом, принадлежащее редакции, аналогично авторскому праву на использование (которое раскрывается в ст. 16 закона). Кроме того, законодательство об авторском праве устанавливает не­имущественное право издателя — на указание его наименования при любом последующем использовании издания.

Согласно закону, только правообладатель может запретить сво­бодную перепечатку произведения. Форма запрета может быть раз­лична. Наиболее удачной следует считать помещение в каждом номере периодического издания следующего объявления: «Исполь­зование опубликованных здесь произведений на основании под­пункта 3 ст. 19 Закона Российской Федерации "Об авторском праве и смежных правах" запрещено их авторами». Естественно, редакция может делать такое заявление только по поручению авторов.

Более сложными являются ситуации, когда тексты произведе­ний, охраняемых авторским правом, воспроизводятся не полностью, а в форме цитат. Законодательство признает право цитирования в качестве одного из справедливых ограничений авторского права. В отношении цитат Бернская конвенция устанавливает ограничение jure conventionis: «Допускаются цитаты из произведения, которое было уже правомерно сделано доступным для всеобщего сведения, при условии соблюдения добрых обычаев и в объеме, оправданном поставленной целью, включая цитирование статей из газет и журналов в форме обзоров печати» (п. 1 ст. 10). Разумеется, категория «добрых обычаев» чрезвычайно расплывчата и в конечном счете только суд может решить, насколько они соблюдены или, напротив, нарушены в каждом конкретном случае. При этом суд будет учиты­вать объем цитаты как по отношению к произведению, из которого она взята, так и к тому, в которое она включена. Это необходимо, в частности, чтобы определить, «насколько новое произведение, конкурируя со старым, оказывает воздействие на продажу и распро­странение последнего, если такое воздействие вообще имеется».

Российский закон конкретизирует эти положения, связывая правомерность цитирования с соблюдением следующих правил:

а) обязательно должен быть указан автор цитируемого произведения и источник заимствования;

б) цитирование допускается только в научных, исследовательских, полемических, критических и информационных целях;

в) объем цитаты должен быть оправдан целью цитирования (п. 1 ст. 19).