Основные методы финансирования инвестиций

 

Венчурное финансирование

 

Венчурные ресурсы, использующиеся с 1957 года, сегодня широко проявляют себя действенным финансовым средством.

Как существенную причину такого усиленного роста венчурного капитала можно выделить осознание в экономически продвинутых странах такого важного фактора как инвестирование принципиально новых технических идей. Это, прежде всего, финансовая поддержка разработкам и внедрению передовых инновационных разработок для создания высокотехнологичных конкурентоспособных технологий и продуктов. В частности, первый инвестиционный фонд был создан для финансирования создания нового транзистора [3].

Венчурные ресурсы выступают основой для инвестирования инновационных технологий и промышленных отраслей на стадиях развития компаний. Они представляют собой финансовые средства профессиональных инвесторов, которые инвестируют их наряду с менеджерами компаний во вновь созданные, быстро развивающиеся компании, с потенциалом развития и перспективой трансформации в заметный субъект экономики. Венчурные финансы предоставляются под повышенный процент, как правило, до 35%.

Если в последний период прошлого века «венчурным» считали любой вид акционерного рискового финансирования молодых компаний, то в последний период под непосредственно «венчурным» капиталом видят инвестиции, вливаемые в предприятия только непосредственно на стадиях их зарождения, становления и начального роста, не котируемые на рынке ценных бумаг. Это вполне объяснимо, потому что венчурное (рисковое) финансирование, в большинстве своём, осуществляется без предоставления предприятиями определённого залога, например, в отличие от банковского кредитования.

Как считает Сергей Фрадков, управляющий партнёр стартап-акселератора iDealMachine, объём отечественного венчурного рынка превысил в 2013 году 3,25 млрд. долл. Согласно его данным, было проведено 419 сделок, в которых участвовало 278 инвесторов. США ежегодно направляют около 36 млрд. долл. в венчурное финансирование (60% общемирового объёма венчурных ресурсов) и лидируют как по числу компаний, получивших инвестиции, так и по количеству сделок [18].

Заметное развитие венчурная индустрия получила в странах Юго-Восточной Азии - в Сингапуре, Республике Корея, в Китае. Постепенно растут объёмы венчурного финансирования в странах с переходной экономикой.

По итогам 2015 года можно констатировать, что значение совокупного капитала дейст­вующих на российском рынке фондов прямых и венчурных инвестиций составило 24,7 млрд долл.

При этом относительный прирост капитала с учетом девальвации российского рубля по отношению к доллару США составил минус 11,4% по отношению к 2014 году. Для сравне­ния в 2014 и 2013 годах значение прироста совокупного капитала фиксировалось на уровне соответственно около 0,3% и 6,9% (что, однако, несопоставимо со значением, достигнутым в 2012 году - 22,6%). На приведенную оценку²² совокупного капитала фондов, действующих на рынке, оказала существенное влияние девальвация национальной валюты в виду того, что капиталы фондов, номинированные в рублях, составляли, например, в 2014 году, примерно шестую часть капиталов фондов в сегменте PE (прежде всего речь идет о Российском фонде прямых инвестиций) и более трети в секторе VC (в первую очередь -капиталы венчурных фондов с участием государственного капитала).

Не последнюю роль в снижении темпов прироста совокупного капитала сыграло и наложе­ние таких факторов как «бум» на рынке в 201 1-2012 годах, сопровождавшийся определен­ным «перегревом», и объективные трудности, связанные с доступностью капиталов для подъема новых фондов, в первую очередь, на внешних рынках.

Особенно отчетливо трудности с привлечением капиталов были заметны в сегменте PE-темпы прироста совокупного капитала фондов данной категории пока составили минус 11,3% (против 1,65% в 2014 году). Это было связано как с завершением работы четырех «фондов-старожилов» (совокупным объемом около 0,645 млрд долл.) на фоне отсутствия новых PE-фондов в отчетном периоде, так и с уже упомянутым эффектом от девальвации национальной валюты.

Для VC-фондов значение прироста совокупного капитала составило минус 11,9% против минус 5,8% в 2014 году, что, также несопоставимо со значениями предыдущих лет (соответ­ственно 45,2% и 21,3% в 2012 и 2013 году).

Несколько более обнадеживающей выглядит статистика совокупного числа действующих фондов прямых и венчурных инвестиций, которое по итогам 2015 года достигло 338 (рост 2,4% по сравнению с 2014 годом, когда аналогичный показатель составил 5,4%, в 2013 году20,8%, в 2012 - 45,5%). При этом число новых фондов в отчетном периоде пополнялось в основном за счет венчурных фондов²³ - 91% от числа новых фондов (86% в 2014 году).

Совокупный капитал и число новых фондов прямых и венчурных инвестиций по сравнению с 2014 годом в абсолютном выражении снизились соответственно в 4 и 1,5 раза.

Более оптимистично, с точки зрения фандрейзинга, выглядела ситуация в сегменте венчурных фондов. В абсолютном выражении число новых венчурных фондов по итогам 2015 года было достаточно велико (21 фонда против 30 фонда в 2014 году), при этом совокупный объем новых венчурных фондов существенно превысил значения предыду­щего года (331 млн долл. против 188 млн долл.). Следует подчеркнуть, что основной вклад (свыше 75%) в данном случае обеспечили фонды с участием государственного капитала.

Таким образом, можно констатировать, что в целом показатели фандрейзинга в 2015 году сохранили негативную динамику (в частности в сегменте PE), а величина относительного прироста совокупного капитала, после некоторого восстановления в посткризисный период (после 2009 года), демонстрирует тенденцию к дальнейшему спаду начиная с локального максимума в 2011 году.

Стагнацию в сегменте фондов прямых инвестиций отражает и тот факт, что доля числа фондов этой категории в общем числе фондов прямых и венчурных инвестиций снизи­лась с 39% в 2012 году до 33% - в 2015 году. С другой стороны, в силу относительно не­большого объема венчурных фондов по сравнению с фондами в сегменте PE, доля фондов прямых инвестиций по объему капитала была стабильна (в период с 2012 года по 2015 годприблизительно в интервале 81-84%).

Обращает на себя внимание появление в 2014-2015 годах значительного числа фондов в форме договора инвестиционного товарищества. При этом данный формат постоянно совершенствуется, завоевывая все более прочные позиции на рынке. Основным драйве­ром роста фондов данной категории стало государство в лице ОАО «РВК» (число фондов увеличилось с двух в конце 2013 года до десяти по итогам 2015 года).

На протяжении последних лет постоянно отмечается появление VC-фондов, имеющих отчетливо выраженный отраслевой фокус, связанный с разработкой технологий в реаль­ном секторе (биотехнологий, медицины и здравоохранения, химических материалов, электроники). Однако справедливости ради надо сказать, что в основной своей массе такие фонды являются VC-фондами с участием государственного капитала. Например, по итогам 2015 года среди новых венчурных фондов с государственным участием доля фондов, не сфокусированных исключительно на секторе ИКТ (имеющих смешанные отраслевые предпочтения или инвестирующих только в реальном секторе), составляет 88% (100% в 2014 году). Аналогичная доля среди новых «частных» VC-фондов составила всего23% (44% в 2014 году). В целом доля действующихVC-фондов, не сфокусированных исключительно на секторе ИКТ, пока существенно не изменяется и составляет по итогам 2015 года 46% (в 46% 2014 году, 48% в 2013 году).

По итогам 2015 года можно отметить незначительное уменьшение совокупного числа VC-фондов, расположенных вне Центрального ФО (на 11% по сравнению с 2014 годом). Однако в целом сохраняется ситуация, при которой подавляющее число фондов венчурных инвестиций и наибольший совокупный объем действующих венчурных фондов сосредото­чены в Центральном ФО - 82% и 90% от общего числа и объемов венчурных фондов.

В отчетном периоде активного роста совокупного числа действующих посевных фондов не наблюдалось: по итогам 2015 года число действующих фондов стабилизировалось на отметке 46. Совокупный объем капитала посевных фондов снизился до 458 млн долл., что связано с девальвацией национальной валюты (т.к. примерно треть от указанного объема составляет капитал крупнейшего на российском рынке фонда посевных инвестиций, номинированного в рублях).

Значения объемов и капиталов фондов с государственным участием были в последние годы относительно стабильны (появление новых фондов компенсировалось уходом с рынка фондов с государственным участием «первой волны»).

Вместе с тем, появление ряда новых VC-фондов с участием государственного капитала (прежде всего созданных при участии ОАО "РВК" в форме ДИТ), привело в конечном итоге к увеличению совокупного числа действующих фондов данной категории до 54 - при этом они составили почти 40% от совокупного числа новых VC-фондов. В целом же доля действующихVC-фондов с государственным участием составляет 28% от совокупного объема VC-фондов и 24% от общего числа VC-фондов.

Стоит также отметить стабилизацию числа корпоративных фондов после быстрого роста в 201 1-2012 годах. По итогам 2015 года совокупное число корпоративныхVC- и PE-фондов составило 36.

Совокупный капитал действующих на российском рынке фондов прямых и венчур­ных инвестиций с учетом девальвации российского рубля относительно доллара США может быть оценен на уровне 24,7 млрд долл. (далее соответственно VC- и PE-фонды). Основными факторами, которые привели к снижению совокупного капита­ла явились девальвация российской национальной валюты по отношению к доллару США, низкие показатели фандрейзинга в сегменте PE, а также заверше­ние жизненного цикла нескольких PE-«фондов-старожилов».

Отмечается дальнейшее существенное замедление темпов относительного прирос­та как совокупного числа действующих VC- и PE-фондов (с примерно 46% в 2012 году до 2,5% по итогам 2015 года), так и величины совокупного капитала действую­щих VC- и PE-фондов (с приблизительно 23% в 2012 году до минус 11% за 2015 год).

Продолжается рост совокупного числа и объема фондов в диапазоне размеров капитала 10-50 млн долл.

 

Совокупный объем действующих VC-фондов составил более 4,1 млрд долл., совокупное число VC-фондов - 226.

Можно выделить следующие периоды венчурного инвестирования: посевное(первоначальное)финансирование, которое происходит только на этапах возникновения предприятий. Часто финансирование происходит как бы транзакционно, т.е. ещё до формирования предприятия. Как пример можно привести финансирование новых типов изделий и их патентной защите, развитие технологий и т.п.

Инвестиции, размещаемые для начала производственной деятельности компании называют стартовыми. В этом случае предусматривается, что разработан новый вид продукции, работают менеджеры, изучены итоги исследования рынка. При этом риск достаточно высок, ожидается окупаемость инвестиций не ранее 10-ти летнего периода. Первые два этапа финансирования можно назвать непосредственным финансированием развития.

Для стартового периода может быть характерен рост размеров оборотного капитала предприятий, обеспечение укрепления их баланса, юридическое сопровождение франчайзинговых договоров и т.п.

Инвестирование на начальных этапах планируется с учётом необходимости оказания поддержки малым предприятиям, имеющим потенциал роста. Понятно, что они не имеют возможности обеспечивать финансирование своего развития путём кредитования прежде всего по причине его возможного невозврата. С учётом более или менее высокой степени предсказуемости итогов инвестирования, риски вложений, таким образом, снижаются по сравнению со стартовым финансированием. В основном подобным образом инвестируют в фирмы, которым менее трёх лет и которые не получают прибыль в достаточной мере.

Со своей стороны, на последующих этапах предусматривается инвестирование предприятий с уже работающим производством, к примеру, с учётом возможности в перспективе введения новых мощностей. Риск подобных инвестиций снижается, при том, что срок окупаемости сокращается максимум до 5 лет.

Важно отметить, что технологически развитые малые предприятия, мощно резвившиеся на первой стадии по причине финансовых вложений или удачной стратегии, могут охватить немалую долю рынка. Примером могут служить такие компании как Cisco или Microsoft.

Венчурный инвестор выбирает из многих предложений о финансировании, прежде чем вложит средства в некоторые компании, чьи инвестиционные проекты, по его мнению, привлекательны. В этом случае инвестор не стремится приобретать контрольный пакет акций, что его отличает от «стратегического инвестора», который Последний уже изначально устанавливает контроль над интересующим его предприятием. У венчурного капиталиста цель другая. Инвестор видит свою выгоду в том, что руководство задействует его деньги как финансовый рычаг, чтобы быстро развивать свой бизнес. При том, что сам инвестор не берёт на себя никакого риска, кроме финансового.

В том случае, если предприятие развивается успешно и его стоимость за 5-6 лет возрастает в разы, риски оказывают себя и все стороны получают дивиденды.

В том случае, если предприятие не приносит прибыль венчурному инвестору, он рискует своим вложенным капиталом. Ведь прибыль венчурный инвестор может извлечь через 5-6 лет, если сможет выгодно реализовать пакет акций, находящийся в его собственности. Поэтому венчурному инвестору нет необходимости извлекать дивиденды, а ему важно всю его прибыль реинвестировать в дело.

Что касается капитала венчурных фондов, то он формируется из нескольких источников: вложений домохозяйств, корпораций, из средств других фондов; финансов банков, страховых компаний, иностранных инвестиций, пенсионных фондов.

Венчурный фонд возглавляет директор, который может быть нанятым для оказания услуг фонду. Коллектив фонда состоит из специалистов, имеющих компетенции по вопросам какие технологии и продукты на данный момент пользуются спросом или имеют рыночные перспективы. Понятно, что их профессиональные компетенции принципиально отличаются от компетенций представителей научных кругов.

Не исключено, что венчурный фонд может выступить как ассоциация ограниченного партнёрства. Тогда фонд становится обществом ограниченной ответственностью и действует по правилам защиты своих интересов.

Венчурные фонды делятся на открытые и закрытые. В закрытых структурах формируется замкнутая инвестиционная группа сразу после сбора средств. Такие фонды действуют до 10 лет, что считается хорошим показателем для компании, реализующей инновационные идеи, и гарантирующей инвесторам возврат их средств на приемлемом уровне.

В открытых структурах могут обратно выкупаться любые акции по стоимости на данный день. Этот вид фондов фиксируют суммы инвестиций и работают в зависимости от движения инвестиционных средств.

Ещё одна форма, широко распространённая в последний период -крупные корпоративные финансовые венчуры. В частности, более ста корпораций в США участвовали в программах венчурного финансирования для оказания помощи новым предприятиям и ускорения своего технического развития.

Известны три способа венчурного финансирования крупными корпорациями: через инвестирование в создание малых предприятий для разработки мало серийных продуктов; путём создания филиалов мелких венчурных фирм, им же принадлежащих. В этой форме действуют фонды, предоставляющие ссуды для разработки и освоения инноваций, предложенных за пределами материнских компаний; путём внесения пая в венчурный капитал[20].

Формирование венчурных фондов, несмотря на накопленный опыт, затруднено во многом по причине несовершенства действующего законодательства. В ряде экономически развитых европейских стран законодательство вполне соответствует работе венчурных структур. В некоторых странах, в том числе и в России, инвесторы калькируют зарубежный опыт, адаптируя его к национальным требованиям. Именно поэтому одной из насущных задач по активизации венчурной деятельности остаётся принятие закона «О венчурной деятельности», концепция которого ^ рассматривается в Государственной Думе с 2009 года, что позволило бы усилить нормативно-правовую базу венчурного финансирования.

Следует отметить, что в последний период уделяется пристальное внимание вопросам инновационной венчурной практики. В частности, ряд исследователей выделяет в этой связи инновационный механизм внедрения нововведений, поставив вопрос о необходимости перманентного внедрения инноваций [9].

Действительно, очевидна потребность в грядущих научных исследованиях инновационной венчурной практики. Поэтому встаёт отдельная экономическая и научная проблема разработки конструкции механизмов для активизации инновационной деятельности предприятий.

Венчурная практика работает на следующих ведущих уровнях: на макроуровне, на региональном уровне и на уровне предприятий. В частности, на макроуровне последовательно разрешаются два главных вопроса: во-первых, определяется инновационная стратегия государства, во-вторых, постепенно формируется позитивный инновационный климат, реализуются инновационные программы. К примеру, Российской венчурной компанией и Клубом директоров по инновациям и науке с Минэкономразвития курируется программа «Практика создания корпоративных венчурных фондов в российских компаниях» [13].

На уровне регионов также решаются подобные задачи с привязкой к региональным особенностям. На этих уровнях могут быть созданы условия для реализации инновационных процессов на уровне предприятий, что создаст условия для реализации инновационных стратегий как на микроуровне, так и на уровне регионов, чтобы сосредоточиться на венчурных приоритетах.

Задачидолжныбытьрешеныпоследовательноиобладатьсогласованностью,ориентированынаструктуры, осуществляющие инновации. Решение задач должно протекать в форме инновационной интеграции.

Создание инновационной интеграции особенно необходимо крупным предприятиям, обладающие сложной системой управления венчурными инновациями, должно быть ориентировано на крупные венчурные проекты; их воплощение должно в краткосрочном периоде принести высокие доходы. Представляется, что рентабельность инновационной венчурной деятельности можно повысить, создавая инновационную структуру на базе крупных предприятий.

Задачи могут быть решены на базе временных матричных структур, в которых работают профильные специалисты по различным специализациям. Такие структуры дают возможность объединять профильных специалистов для разработок и внедрения инноваций. Такой подход, во-первых, даст возможность, выполнить работы в краткосрочном периоде, во-вторых, сосредоточить профильных специалистов под общим менеджментом, а, в-третьих, снизить издержки по разработке и внедрению инноваций [18].

В рамках решения крупных венчурных проектов могут быть созданы научно-технические подразделения. Их деятельность реализуется из средств предприятий. Особенность научно-технических подразделений состоит в том, что они свои разработки передают в производственный цикл без посредников.

В свою очередь, самостоятельные научно-технические подразделения имеют собственный бюджет и реализуют результаты своих исследований непосредственно внутренним подразделениям предприятия, что в определённой мере усиливает обязательства за результаты их труда, их корреспондирование целям предприятия и рыночным условиям. Внутренние венчуры, в большинстве своём, непосредственно внедряют нововведения, ориентированные на вновь создаваемые ниши.

В определённой степени результативным механизмом может стать поглощение более крупной компанией малых инновационных предприятий, которые ей интересны. Однако минусом можно назвать поглощение может потребовать значительных финансовых затрат, а плюсом то, что значительно сокращается период выхода инноваций на рынок, что даёт возможность достичь синергетического эффекта в рамках концентрации инновационных свершений. К тому же и малые инновационные предприятия в ряде случаев проявляют интерес к поглощению, ибо не всегда располагают необходимыми финансовыми ресурсами для дальнейших инновационных разработок [19].

Важным направлением развития инвестиций в инновационную деятельность может являться вложение средств в разработку собственных стандартов продукции, позволяющих долгосрочное закрепление на рынке за счет формирования QWERTY-эффекта, что позволит венчурному инвестору обеспечить себе долгосрочное получение дохода от вложения в инновационную фирму, защищающую свою интеллектуальную собственность подобным образом [10].

В настоящее время необходимо учитывать и такой важный элемент потенциала фирмы, влияющего на успешность венчурного инвестирования, как ее влияние в социальных сетях [18-19], иногда используемых даже для прямого финансирования посредством краудфандинговых сервисов [11]. Учет всех указанных факторов необходим для корректности анализа форм вложений в инновации на современном этапе [22].

Как мы видим, венчурное финансирование обладает как недостатками, так и преимуществами. К основным недостаткам отнесём его посредственное развитие в нашей стране. С другой стороны, преимуществом можно назвать возможность привлечения необходимых средств для воплощения высокодоходных проектов при недоступности иных источников [20].

 

Проектное финансирование

 

Проектное финансирование представляет собой комплексный банковский продукт по организации кредитования крупных инвестиционных проектов, при котором источ­ником обслуживания долговых обязательств являются денежные потоки, генерируемые проектом. Специфика этого вида инвестирования состоит в том, что оценка затрат и до­ходов осуществляется с учетом распределения риска между участниками проекта. Совре­менное банковское проектное финансирование характеризуется следующими чертами:

— обособление имущества проекта с помощью специализированной проектной ком­пании;

— основным обеспечением предоставляемых банком кредитов являются доходы, ко­торые получит в будущем создаваемое предприятие;

— тщательный подход к качеству разработки и обоснования таких проектов;

— различные формы предоставления средств и наличие различных участников фи­нансирования;

— распределение рисков между всеми участниками реализации проекта [15]. Основные преимущества заемщика при проектном финансировании заключаются в следующем:

— рассмотрение проекта в качестве самостоятельного объекта ведения бизнеса;

— осуществление проекта без отвлечения ресурсов от основной деятельности органи­зации;

— распределение рисков между большим количеством участников финансирования.

Кредиторы проектного финансирования, в отличие от иных видов кредитования, име­ют возможность привлечения новых клиентов и удержания старых клиентов для расши­рения своих позиций на рынке; увеличения прибыли банка, поскольку маржа по долго­срочным кредитам выше, чем по краткосрочным, в силу более высокого риска; продажи сопутствующих проектному финансированию банковских продуктов.

В то же время для проектного финансирования, особенно в условиях современной российской экономики, характерны высокий уровень рисков, зависимость от инвести­ционного климата, существующие противоречия в законодательстве и другие. Недостат­ки проектного финансирования для заемщика включают выплату высокой процентной ставки по кредиту, большие временные и транзакционные затраты, а также усиленный контроль со стороны кредиторов, что может привести к уменьшению самостоятельности при принятии управленческих решений [17].

Проектное финансирования в мировой практике, как правило, предос­тавляется в форме синдицированного кредита от группы банков (синдика­та), возглавляемого уполномоченным организатором кредита (MandatedLeadArranger (MLA)), который составляет план финансирования. Во всем мире проектное финансирование признано наиболее эффективным меха­низмом финансирования крупных инфраструктурных проектов.

По данным международного журнала ProjectFinanceandInfrastructureFinance и Агентства ThomsomReuters, объем сделок проектного финансирования в мире вырос с 2001 по 2008 г. более чем в 3 раза и составил на конец 2008 г. 193,5 млрд. долл. В 2008 г. отме­чен максимальный объем сделок на рынке проектного финансирова­ния начиная с 2001 г.

В 2009 г. в результате глобального финансово-экономического кризиса объем проектного финансирования в мире сократился на 41% и составил 153 млрд. долл., но затем интенсивно рос, и за 2014 г. объем сделок ПФ составил 257,5 млрд. долл. США, т.е. вы­рос с 2001 г. в 4 раза (см. рис.5).

Рисунок 5.Объем сделок проектного финансирования в мире, млрд. долл. США

Лидирующий сектор экономики по применению проектного фи­нансирования - энергетика, включая проекты в сфере нефти и газа. На долю этого сектора приходится свыше 50% объема глобального рынка проектного финансирования (см. рис.6).

Рисунок 6 Отраслевая структура сделок проектного финансирования

По результатам 2014 г. на долю EMEA (Европа, Ближний Восток, Африка) приходилось 36% объема сделок проектного фи­нансирования, Азиатско-Тихоокеанского региона - 28%, Амери­ки - 36%.

В структуре сделок проектного финансирования кредиты состав­ляют 73,5%, облигационные займы - 3,5%, участие в капитале про­ектных компаний — 23%. Объем сделок, структурированных на принципах PFI/ PPP (ГЧП), составил 29,1 млрд. долл. (25%).

Проведенный анализ зарубежного опыта ПФ показал [39-41], что ПФ является (несмотря на организационно-экономический механизм) более надежной формой финансирования крупных инвестпроектов:

— вероятность дефолта меньше для проекта ПФ, нежели при кор­поративном кредитовании;

— вероятность финансовых потерь в результате дефолта ниже в проектах ПФ, чем в сделках корпоративного кредитования;

— случаи просрочки платежа редки; в случае просрочки высока вероятность того, что график платежей будет восстановлен;

— доля успешно реструктурированных проектов ПФ, избежав­ших банкротства, существенно выше, чем в сделках корпоративно­го кредитования;

— возможности контрактной структуры ПФ позволяют снижать негативное влияние недостатков правовой базы и институциональ­ной среды.

Анализ более чем 2000 сделок ПФ на рынках ЕМЕА показал [41] слабость традиционных каналов корпоративного финансирования, слабость законодательства, проблемы корпоративного управления, недостаточную степень защиты прав миноритарных акционеров, информационные асимметрии, существенную роль международ­ных институтов развития и государственных банков.[12].

В 2013-2014 гг. за рубежом интенсивно стал развиваться ры­нок «зеленых» проектных облигаций. Суммарный объем выпуска в 2014 г. достиг 36,6 млрд. долл., что втрое больше чем в 2012 г. Их выпускают как международные финансовые организации и бан­ки развития, так и отдельные государства и компании (см. табл.3). Банки развития выступают и активными инвесторами в «зеленые» облигации. Так, МФК инвестировал в «зеленые» облигации банка YesBank 50 млн. долл. США. Банк KFW купил в первом квартале 2015 г. таких облигаций на 1 млрд. евро.

Таблица 3Крупнейшие эмитенты по объему выпуска «зеленых» облигаций в I квартале 2015 г.

Компания /эмитент	Объем выпуска
Глобальная компания, специализирующаяся на возобновляемой энергетике, TerraFormPower	800 млн. долл.
Всемирный банк	600 млн. долл.
Глобальная компания, специализирующаяся на ветроэнергетике, VestasWind	500 млн. евро (527 млн долл.)
Французская мусороперерабатывающая компанияPaprec	480 млн. евро (526 млн долл.)
Немецкий банк развития KFW	600 млн. австралийских долл. (454 млн. долл.)
Европейский инвестиционный банк EIB	400 млн. евро (454 млн долл.)
Финансовые власти штата Айовы (англ. Iowa Finance Authority)	321 млн. долл.

 

Объем мирового рынка «зеленых» облигаций по итогам перво­го квартала 2015 г. составил 7,2 млрд. долл. В это время рынок ха­рактеризовали:

— рост количества выпусков «зеленых» облигаций, номиниро­ванных в различных валютах;

— повышенный интерес к выпуску «зеленых» облигаций стран с развивающейся экономикой;

— «бум» «зеленых» облигаций, размещенных муниципальными структурами.

Существует мнение, что в России проектное финансирование (ПФ) не распространено. В ка­честве одного из аргументов обычно приводится низкая доля банковских кредитов в структуре внутренних инвестиций (в разные годы она колеб­лется от 3 до 4 %). По мнению автора, говорить о проектном финансировании в России все же имеет смысл как о развивающемся, но, тем не менее, уже существующем рынке, что особенно наглядно проявляется в последние годы. Конечно, «клас­сическая» схема ПФ используется в единичных случаях, однако, не следует забывать, что оно все же характеризуется по объекту — инвестиционному проекту и российская практика сохраняет боль­шинство из его ранее установленных принципов. Так, финансирование ведется под проект, погаше­ние кредитов осуществляется во многих случаях за счет прибыли от его реализации, используется «страховая» маржа, учитывающаяся в процентной ставке кредита, часть издержек покрывается за счет спонсорских инвестиций.

Определять объем российского рынка в части обновляемых производств на основе целевых кре­дитов отечественных банков не совсем корректно, поскольку:

— проект во многих случаях предполагает привле­чение иностранного капитала. Несмотря на то, что некоторые проекты полностью финансиру­ются за счет крупных российских «прогосударственных» банков, причина этому — отсутствие привлекательных (прозрачных) механизмов для иностранных инвесторов в этих конкретных случаях или «политический» характер проекта,

— часть «внутренних» проектов инвестируется при прямом или опосредованном участии крупных финансовых групп и концернов, располагающих многопрофильным бизнесом и обеспечивающих самофинансирование за счет иностранных и собственных средств. Недостаточное развитие российского рынка ПФ объясняется тем, что различные финансовые инструменты при проектной сделке существуют обособленно друг от друга: единого понимания проекта как схемы взаимоотношений всех его участников в России нет. На взгляд автора, это происходит, в том числе, из-за отсутствия качест­венного консультационного обслуживания сделки. Российское правительство только в середине 2005 г., обнародовало список консультантов в секторе ин­фраструктурных проектов, обеспечиваемых за счет бюджетных ресурсов (средств инвестиционного фонда, сформированных из отчислений в стаби­лизационный фонд). Хотя жесткость условий их отбора вызывает удивление, это решение воспри­нимается как первый шаг для доведения проектов до международного формата.

В России на данном этапе экономического развития продолжают сохраняться сложности в определении норм, регулирующих инвестиции и кредиты в секторе новых производств. Во-первых, в действующем законодательстве не определена взаимосвязь между инвестиционной и кредитной деятельностью. Во-вторых, имеющиеся в инвес­тиционном законодательстве пробелы не позво­ляют определить, могут ли долгосрочные кредиты, связанные с капиталовложениями, причисляться к категории инвестиций. В-третьих, существуют определенные противоречия между международ­ными договорами, ратифицированными Россией, и внутренним законодательством в части опреде­ления видов иностранных инвестиций и их эконо­мического смысла.

Проектное финансирование должно регули­роваться не только кредитным, но и инвестици­онным законодательством. В России кредитные операции регулирует законодательство о банках и банковской деятельности, Гражданский кодекс РФ, а также различные инструкции Банка России. Ука­занные материалы не обеспечивают специального правового режима для кредитования предприятия в проектных целях, поэтому излишне подробно останавливаться на них. Более целесообразно кратко рассмотреть российское законодательство применительно к инвестициям, в том числе, осу­ществляемым в форме капиталовложений. Это объясняется следующим:

— в действующем законодательстве, регламен­тирующем инвестиционную деятельность в РФ, приведено определение инвестиционного проекта,

— в нем содержатся основы оценки националь­ных инвестиционных проектов [1].

На современном этапе развития российской экономики проектное финансирование инвестиций все больше становится одной из самых рискованных форм финансирования. Все большее значение приобретает возможность проявления рисков, связанных с финансированием инвестиций в различные направления деятельности. В данном случае риск представляется возможным конечным фактором проектного финансирования и является причиной возможных непредвиденных изменений в структуре проекта, влекущих к негативным последствиям в целом.

В процессе анализа любого инвестиционного проекта во внимание принимаются все возможные факторы риска в целях выявления их степени влияния на проект и выработки эффективной стратегии, способствующей снижению влияния возможных рисков. Таким образом, если по итогам проведенного анализа рисков принимается решение о дальнейшей реализации проекта, то перед инвесторами и инициаторами проекта встает задача управления выявленными рисками.

Важным условием в разработке стратегии минимизации возможных рисков в проектном финансировании выступает тот факт, что чем выше степень рисков, тем большие финансовые затраты необходимы для снижения влияния этих рисков.

В настоящее время предлагается широкая классификация рисков проектного финансирования инвестиций, трактуемых многими учёными экономистами. Самой распространенной классификацией является следующая:

1. Финансовые риски, представляющие собой: валютные риски, риски потери ликвидности, риски потери платежеспособности, риски кассового неисполнения бюджета, риски изменения процентных ставок и т.д.

2.Экономические риски, которыми являются: операционные риски, риски, связанные с отраслевой инфраструктурой, а также риски закупки внеоборотных активов и другого имущества по завышенным ценам.

3.Рыночные риски. К рыночным рискам относятся риски, связанные с нестабильностью ценовой политики, а также возможные коррупционные риски.

4.Инвестиционные риски. В данном случае предполагаются риски, изменения сроков реализации инвестиционных проектов, а также риски, связанные с заемными средствами (кредитные риски).

5.Производственно-технические риски (инновационно-интеллектуальные риски).

6.Правовые риски.

7.Страховые риски.

8.Политические риски.

9.Социальные риски. Данная категория рисков представляет не меньшую опасность, чем экономические и финансовые риски, т.к. таит в себе серьезные последствия сокращения рынка труда и повышение уровня социальных конфликтов.

Безусловно, особую значимость для проектного финансирования представляют финансовые риски, связанные с возможностью невыполнения субъектами проектного финансирования своих финансовых обязательств. В такой ситуации возможными причинами финансовых рисков выступают недостаточность финансовых потоков для выполнения обязательств, а также обесценивание финансового портфеля [2].