Новоассирийское царство (912—605 гг. До Р. Х. )

1п. Социально-экономическая характеристика. 2. Правление Адад-нерари II (912—891 гг.) и Аипиурнацирапала II (883—859). 3. Правление Салманасара III (859—824 гг.) и Шамши-Адада V (824—811). 4. Правление Адад-нерари III (811—781) и Тиглатпа-ласара III (745—727). 5. Правление Салманасара V (727—722) и Саргона II (722—705). 6. Правление Синаххсриба (705—681). 7. Правление Асархаддона (681-669). 8. Правление Аипиурбанапала (669—631, или 629). 9. Упадок Ассирии в кон. VII в. до Р.Х..

1а. Это царство существовало более 300 лет и по вышеизло­женной классификации является гармоническим обществом, а не техногенным, хотя и возникшим под большим влиянием цивили­зации Двуречья. Вот если Шумерская, Аккадская и Вавилонская цивилизации техногенные до определенного момента, то ассирийское

²³ Это произошло в конце I тыс. и. э., когда в Индии вспыхнуло гонение на буд­дизм, который, позднее не восстановив своих позиций в стране, тем не менее нало­жил свой отпечаток на местные верования.

общество — в целом гармоническое, но с определенным техноген­ным уклоном. То, о чем мечтал Саргон Древний, воплотилось в Но-воассирнйском обществе: монарх и армия как его основа, гипер­трофия светской власти, откровенно второстепенные позиции духовенства. В конечном счете ассирийских монархов не очень ин­тересовало то, кто является главным богом в их государстве: для них было важно то, кто стоит во главе войска. Ассирийское обще­ство внесло огромный вклад в становление военных структур, по­этому склонно было их обожествлять.

Основной социальной слой Ассирии — свободное население, ра­бов в хозяйстве практически не было, равно как и крупных хо­зяйств, — существовали лишь крупные владения. Какова разница? У вас много земли, и вы имеете право на сбор продуктов, оставших­ся у крестьян, однако вы не руководите их хозяйственной деятельно­стью. Каждый земледелец сидит и пашет на свой страх и риск, а вы с него собираете треть доходов: 10% — государству, 10% — местной власти, 10% — налево. Условия ассирийского государства, особен­но с середины VIII в. после Тпглатпаласара III, располагали к пре­обладанию мелкого хозяйства, потому что в хозяйстве царила че­респолосица: все традиционные структуры оставались такими же, как в стране, откуда пригнали пленных. А здесь все оказываются на ровном месте в одинаковом положении. Единственная группа на­селения, которая только в Вавилонии пользовалась привилегиями, — коренное население, жившее в городах, но занимавшееся земле­делием, имевшее землю вокруг городов и т. д. А сельское население состояло из собственно^ ассирийцев, переселенцев и непрерывно циркулировавших по Передней Азии арамеев, которые в конце концов окрасили Ассирию своим языком. Мощной бюрократии это общество не знало. В особой тяге к военизации сказывалось позднее вавилонское и в некоторой степени хеттское влияние.

Язык у ассирийцев восточно-семитский, точнее аккадский. Тер­ритория — северо-запад Междуречья. Основные враги: в Малой Азии — воинственные, но не имевшие мощной экономической базы хетты; в северной Сирии — богатые, но уязвимые в силу отсутст­вия естественных границ, митаннийцы; к северу — хурриты; нако­нец, Вавилония.

2. В Х в. в Ассирии было довольно тихо и спокойно, поскольку вокруг бушевали более сильные государства, но начиная с Адад-нерари II (912—891 гг.), Ассирия вступает в новый период завоева­тельной политики. На протяжении всего IX в. ее армия совершает ряд нападений на окружающие государства, и она не знает поражений,

что было связано не только с отличной боеспособностью и силой, но и с центральным положением Ассирии в Передней Азии, позво­лявшим наброситься на соседей до того, как на периферии возни­кали оппозиционные настроения.

Следующий крупный правитель — Ашшурнацирапал II (883—859). Он пробивается к Средиземному морю, что не так просто, и пере­носит столицу из Ашшура в Кальху (совр. Нимруд). Надо сказать, ассирийцы постоянно меняли местоположение столицы, двигаясь вверх по Тигру, возможно из стратегических соображений. На про­тяжении 300 лет они никогда не допускали нападений на свою сто­лицу, но в отличие от многих древних государств Двуречья асси­рийцы всегда сильно укрепляли свои города.

К первой половине IX в. ассирийцы выработали особый меха­низм создания "мировой державы". Он оказался весьма эффектив­ным, он же со временем похоронил Ассирию. Ассирийцы применяли методы, никогда не использовавшиеся прагматичными техногенами: государственный террор. Если кто-то оказывал сопротивление, уби­вали всех подряд, вырубали сады, разрушали плотины, жгли горо­да, чтобы неповадно было. При наличии хорошей кавалерии и пре­красно организованной ударной пехоты принцип жесточайшей расправы пару поколений соседей держал в страхе и трепете. При отсутствии же сопротивления ассирийцы ничего плохого не делали, но заменяли местное руководство на своих ставленников, а иногда даже первых оставляли на своих местах, и те продолжали платить налоги и т. д. Тем не менее большинство сопротивлялось, поэтому Ассирия оказалась окруженной поясом разоренных стран. Успев­шие бежать жили в соседних государствах, люто ассирийцев нена­видели, но до поры до времени боялись.

Ассирийцы пленных в бою не брали. В результате созданное го­сударство не превратилось в империю, а оказалось просто ассирий­ской территорией, окруженной рукотворной пустыней с очажками зависимых княжеств, что создавало условия для определенной безопасности, но ложилось тяжелым бременем на бюджет. Чем дальше шли войны, тем более отчаянно сражались соседи с Ассири­ей. Сдававшихся сразу оказывалось немного: сопротивлялись же изо всех сил, так как терять было нечего — побежденные знали, что с ними сделают. В таких условиях уже через 60 лет после начала завоевательной политики для ассирийцев войны становятся все бо­лее и более тяжелыми. Некоторое время цари верили в созданную модель и продолжали действовать в прежнем духе, хотя уже боль­шие территории в северной Ассирии, верховьях Евфрата, на стыке

владений с Вавилонией были превращены в пустыни. При этом ар­мия Ассирии создавалась из ассирийских крестьян, и в силу их оторванности от основных занятий истощалась собственно ассирий­ская территория, а колонизация почти не проводилась: для нее не было сил и людей.

3. Трудности начинаются при Салманасаре III (859—824 гг.). Он сумел сходить к Средиземному морю, но дальше на юг пробить­ся был не в состоянии. Здесь Дамаск стал местом постоянных сра­жений, небывалых по кровопролитности. Салманасар с большим трудом одолел Урарту и стал сюзереном Вавилона.

Отношения ассирийцев с Вавилоном были сложными. Тогдаш­ний Вавилон был еще не очень силен и не авторитетен, и тем не менее основной источник ассирийской культуры — аккадское на­следие. Поэтому ассирийцы Вавилон берегли: сажали мудрых став­ленников, провозглашали себя царями этого известного города, но в рамках личной унии.

Успехи Салманасара дорого обошлись его наследнику. Шамши-Адад V (824—811) в начале своего правления получил лишь столи­цу и армию — остальное было потеряно. На восстановление импе­рии ушла большая часть царствования, но вернуть удалось далеко не все. Так в конце IX в. разразился первый кризис, когда государ­ственный террор показал свою неперспективность.

4. Как всегда, государство, если оно достаточно сильное, а пра­вители путем войн сделали его ведущим, должно передохнуть. То­гда лучше всего поправить женщинам, поскольку они не склонны к большим погромам, тем более в государственных масштабах. Так у власти оказалась мама малолетнего Адад-нерари III (811 —781) Семирамида. С грустью должен сообщить, что известные сады бы­ли построены не при ней, а позднее²⁶. Семирамида, тем не менее, существовала, мало того, дала перерыв изможденному мобилиза­циями государству. Тихо, но без грандиозных задумок, оно начало расширяться за счет стран типа Сирии и Урарту. В основном бла­годаря Вавилону распространяются школы и образование.

Передышка неожиданно кончилась не новой экспансией Асси­рии, а нападением на нее расцветшего Урарту, переживавшего в на­чале VIII в. исключительный подъем. Урарты захватили почти все, о чем знали и читали. В ассирийском же обществе в условиях кри­зиса поднимается волна негодования по поводу изжившей себя практики генеральной резни по периметру государства. Реформы

²⁶ А именно при Навуходоносоре II в VI в. до Р.Х.

провел появившийся неясным образом у власти Тиглатпаласар III (745—727), далеко не заурядный человек. При нем официально была отменена, политика запугивания и обильных казней, и резать соседей перестали. Распространилась новая политика — угонять и заселять. На территории пустынного пояса, окружавшего ассирий­ские земли, стали в результате походов сгонять большие массы на­селения, какое под руку попадет, в основном арамеев.

Тиглатпаласар видел, что в центральных районах становится пустовато. Если вы собираетесь заниматься хозяйством, заселять какие-то области, собирать с населения налоги и т. д., надо пре­кращать командирское бесчинство и создавать бюрократию. Тиг­латпаласар был человеком грамотным, а на дворе был VIII век — все уже знали, как это делается, в связи с чем стали формировать чиновнический аппарат не из родственников, а из тех, кто умеет работать, — кадровую бюрократию, не связанную ничем, кроме как личной преданностью монарху — идеальный вариант государствен­ной машины.

Одновременно головорезы были заменены дисциплинированной, профессиональной, прекрасно обученной армией. Генеральную ус­тановку на то, что она основа всего и вся, Тиглатпаласар сохранил. Теперь войско составлялось не из толпы ассирийских крестьян, а лю­дей, всю жизнь отдававших воинскому искусству. Здесь сыграл роль опыт европейских всадников — киммерийцев и скифов, по­скольку ассирийцы создали большую по размерам и вымуштрован­ную конницу, которая быстро перемещалась. Ей противопоставить никто ничего не мог, поскольку в военном деле, за исключением может, XX века, изобрести или узнать об изобретении соседа еще не значит широко внедрить в жизнь. Покуда все сообразили, что можно поступить также, Ассирия получила еще 100 лет спокойной жизни. Потом данное новшество взяли на вооружение персы. Кро­ме того, ассирийцы широко применяли сталь²⁷, имели возможность собрать с побежденных огромные деньги и вооружить армию сталь­ными доспехами.

Отработав методику кавалерийских построений (тяжелая конни­ца), они впервые пришли к идее создания саперных войск, прово­дивших фортификационные и инженерные работы, способствовавшие

²⁷ Сталь представляет собой сильно науглероженное железо, в силу какового об­стоятельства приобретающее особую твердость. Простейшая технология науглероживания состояла в погружении раскаленного металла в холодную воду — так назы­ваемая цементацш.

быстрому передвижению войск, удачному проведению штурма и т.д. В качестве отдельного формирования регулярной разведывательной службы со своим техническим оснащением возникла хорошо постав­ленная спецразведка.

В военном деле, действительно, удалось сделать то, что веками казалось невозможным. Теперь наконец, добрались до веками тихо-мирно живших египтян - ассирийская армия дошла до погранич­ных с Египтом областей, что несказанно удивило жителей нильской долины. И урартов удалось загнать обратно в горы, хотя их царство так и не было ликвидировано. Были рассеяны халдейские ополче­ния, многочисленные и боеспособные, и Тиглатпаласар стал вавилон­ским царем. Удалось объединить два основных очага месопотамского политического мира — это был настоящий успех.

5. Преемником Тиглатпаласара стал недолго правивший Салма-насар V (727—722). Он попытался продолжить прежнюю полити­ческую линию и вступил в конфликт со жречеством. В Ассирии такое случалось часто, поскольку монархи опирались на армию, которая жречество недолюбливала, тем более что боги были в большей сте­пени чужие. Конфликт разразился крупный, но чем бы он кончил­ся, неизвестно, если бы израильтяне не убили Салманасара при штурме последним Самарин, столицы северного Израильского го­сударства, в 722 г.

На трон взошел Саргон II (722— 705). Он сделал выводы из не­удач Салманасара, помирился со жречеством, пополнил казну и от­правился на войну; опять дошел до египетской границы, что превра­тилось в традицию. Вторая добрая традиция — разгромил Урарту, хотя по масштабам Ассирии или Вавилонии в этом государстве взять было нечего. Именно Саргон II ликвидировал Израильское царство (722 г.)²⁸. Теперь в отличие от предшествующего периода можно се­бе представить, что обрушилось на евреев: реформированная, про­шедшая массу успешных походов гигантская армия.

6. Следующий царь — знаменитый Синаххериб (705—681). Сал-манасар и Саргон по-своему были людьми скромными — Синаххериб

²⁸ Вы можете встретиться с разницей в датах примерно в год. Многие датировки, принятые историками, могут быть пересмотрены. Их же разночтение с ветхозавет­ными датами носят принципиально иной характер: срок пленения, например, никому не известен, поэтому точные даты Ветхого Завета в рамках I тыс до Р.Х. сплошь и рядом расходятся с надписями и летописями, которые существовали в целом ряде не связанных между собою государств Передней Азии — все они приводят одинаковые даты, но отличающиеся от высчитанных в Иудее в IV — I вв. до Р.Х.

же по-настоящему использовал созданное Тиглатпаласаром. Это во­ин, воин и еще раз воин, ничем кроме войны не занимавшийся. Воевал он почти со всеми, кто граничил с Ассирией, правда, не так успешно, как Тиглатпаласар, но список тот же и на севере: и с фи­никийцами, и с египтянами, и с иудейским царством. Войны не при­носили столь блестящих побед, как в прежние времена: государство было измотано. Синаххериб рассчитывал только на военную силу и отказался от политики предшественников, издеваясь над чужими богами и не очень почитая своих. Для ассирийской державы были весьма характерны такого рода резкие смены монархов-воинов, ко­торым иногда становилось на все наплевать, замечательными поли­тиками, дающими стране возможность немного отдохнуть после по­лупобедоносных войн. Впрочем, деньги Синаххериб умел тратить: построил знаменитую Ниневию — новую столицу Ассирии в вер­ховьях Тигра. Огромный укрепленный город всем своим видом свиде­тельствовал о замашках новой державы.

7. После Синаххериба во главе государства становится Асархад-дон (681— 669), открывший новый цикл позитивной государственной деятельности: он в очередной раз помирился со жрецами. Я пред­ставляю себе эту процедуру: некоторые из жрецов были по два-три раза ограблены, изрядно потрепаны войнами очередного монарха, и вдруг их неожиданно призывают во дворец; они кланяются, им воз­вращают часть имущества — тут уцелевшие и подписывают очередное соглашение. Асархаддон поехал в Вавилон на поклонение местным богам, в частности, Мардуку. Снова отремонтировали разрушенный центральный зиккурат Вавилона Эсагилу; параллельно Асархаддон вел массовое храмовое строительство на родине в Ашшуре.

На кого он хаживал? Естественно, на халдеев, арамеев, хананеев в Финикию и оборонялся от киммерийцев, которых удалось оста­новить в долинах к северу от Ассирии. Воевал Асархаддон и в Ми­дии, где в начале VII в. персы уже начинают заявлять о себе как реальная сила; осаждал в Финикии Сидон.

Надо сказать, приморские города были сильно укреплены. По­сле изобретения кавалерии в фортификации происходят принципи­альные изменения: процент хорошо защищенных городов резко возрастает. Теперь огромные города с населением свыше 100 тысяч обносятся крепкими стенами со сложными воротами и т. д. Такой традиции в древности почти нигде не было: она как массовое явле­ния появляется лишь теперь и связана прежде всего с рождением кавалерии. Ведь обладая конницей, перебросить значительное ко­личество воинов в любую точку легче, поэтому вы должны быть

уверены, что до всеобщей мобилизации и прихода войск с других фронтов города продержатся; для этого нужно небольшое число мужчин, которые захлопнут ворота, и достаточно высокие стены. Регулярно теперь население городов попадает в осаду и отсижива­ется за стенами годами, порой по 10 лет, и при этом хватает еды. Мы видим огромные крепости, такие же по величине запасы и дос­таточно упрямое население — детишки вырастают в осаде, а родители не сдаются, потому что общество, готовое к такого рода конфлик­там, создавало в городах необходимые условия, хотя, естественно, имели место периоды жуткого голода, людоедства и т.д. Огромные деньги тратятся на строительство стен, каковой процесс продолжал­ся вплоть до XVIII в. н.э. Позднее воздвигать валы не имело смыс­ла, так как все решалось в полевых битвах — крепостные стены исчезли с появлением мощной артиллерии, которая перенесла центр тяжести сражений на открытое место.

Именно Асархаддону удалось реализовать многовековую мечту ассирийских монархов создать мировую державу. 671 год — асси­рийские войска наконец врываются в долину Нила и берут Мемфис ("Белые стены") — историческую столицу Египта на протяжении тысячелетий. По дороге досталось многим жителям Малой Азии, хотя и не всем, а многие египтяне в значительной части убежали вверх по реке.

Асархаддон становится первым владыкой, объединившим крупные центры Передней Азии, чем он был обязан тому, что внес ряд дополнительных интересных новшеств в военное дело. Прежде всего принципиально улучшил связь, создав разветвлен­ные армейские инфраструктуры. Отныне большие массы войск, находившиеся в разных местах, могли действовать синхронно и по единому плану. Кроме того, именно при Асархаддоне на ши­рокую ногу была поставлена разведка. Имея информацию о на­падении извне, он максимально экономично использовал армию. Однако в целом назвать его правление временем внутреннего ук­репления и процветания ассирийского государства нельзя. Госу­дарство, где реальная власть принадлежит полководцам, — а именно таким была Ассирия — всегда многим рискует, так как у воена­чальников постоянно возникает искушение поднять по тревоге армию и попытаться встать во главе страны. Тем более что воен­ная доблесть не сопровождалась чувством принадлежности к во­енной касте и наличием кодекса порядочности, который сплошь и рядом в поздние времена удерживал полководцев от попыток захватить власть.

Я рассказывал о крупных царях, и вы могли заметить, что в пе­риоды, когда даты конца одного правления плавно перетекают в начало другого, — периоды относительной стабильности. Но как только появляется "царь номер пятый" без первого, второго, третье­го и четвертого, если правит недолго (если вообще не забывается в покрытых пылью веков списках), — на такие периоды и приходит­ся борьба полководцев за власть. Сплошь и рядом во дворце насту­пали судорожные и очень неприятные для придворных времена, ко­гда полководцы решали, кому вступать на трон. Равно и все ассирийские завоеватели, кроме может, первых трех, были людьми не вполне уверенными в своем положении и вечно боявшимися за­говоров и мятежей, которые случались регулярно. Такова обратная сторона военных успехов государства. Дело в том, что не было дос­таточных кадров гражданской бюрократии, всегда заинтересованной в стабильности. В государствах, где слой чиновников силен, власть чаще переходит спокойным образом из рук в руки, чем там, где правят полководцы.

8. Следующий правитель — Ашшурбанапал (669—631, или 629). Государства типа Ассирии не очень комфортны для монархов. У Ашшурбанапала еще был брат, тоже претендовавший на трон, но его сделали царем Вавилона, и он на время успокоился, что позво­лило Ашшурбанапалу несколько стабилизировать положение в са­мой стране. Этот царь был похож на своего отца в том смысле, что считал себя выше всех на свете, но богом себя не объявлял — но­вая ситуация, когда, обладая всеми техническими возможностями самообожествления, монархи к ним не прибегают. Чем дальше раз­виваются социальные структуры, тем реже встречаются попытки самоотождествления с тем или иным божеством. Такого рода ото­ждествление — признак архаичности общества. Обладая всей пол­нотой власти, абсолютной и деспотической, правители не пытались объявить себя богами, поскольку люди в древних сложноорганизованных обществах уже знали, что боги — одно, а люди, даже наде­ленные властью небожителями, — совсем другое.

Ашшурбанапал был в целом не очень сильным полководцем, но великолепным дипломатом и большим мастером политической про­паганды. Явление массовой пропаганды появляется вслед за идео­логией на определенном этапе, когда общество достигает достаточ­ной степени сложности и возникает необходимость в обратной связи с ним верхов: надо кого-то уговорить. Ассирийское общество умело вовне запугивать и приструнивать соседей — внутри приходилось уговаривать, убеждать и пропагандировать. В этом, вероятно, тайна,

золотой ключик, к проблеме понимания ассирийцев. Это народ, создавший государство, и отношение его к собственным монархам не могло быть рабским(как и к побежденным странам). Поэтому приходилось прибегать к помощи самых разнообразных средств пропаганды. Так на ассирийцев в больших количествах обрушилась информация о том, что Ашшурбанапал — воплощение всех добро­детелей, благодетель и отец народа и т. д.

Впрочем, царь был весьма интеллигентным, может, поэтому он и занимался дипломатией и пропагандой. Ашшурбанапал — писатель, историк, поэт, создатель замечательной личной библиотеки в Нине­вии, которую можно сравнить с библиотекой гуманитарного профес­сора средней руки, то есть книг имеется столько, сколько положено (около 30 тыс. глиняных табличек), даже каталог был. Места биб­лиотека занимала порядочно — значительная часть ее до нас дошла, что и позволяет ученым писать разнообразные исследования.

С кем приходилось воевать? Как обычно: халдеи (упрямый народ, каковой никак не удавалось полностью достать), Элам (дежурное занятие), Вавилон (в городе вспыхнул мятеж: у жителей имелись свои претензии и готовые лидеры в лице вавилонского жречества; впрочем, Вавилон был скоро взят, а власть передана местному пра­вителю, хотя и зависимому от Ассирии), Египет (в нем происходит успешное восстание — нильская долина отпадает от Ассирии). За исключением последней неудачи везде худо-бедно удалось одержать победу. Единственное, что могло утешить Ашшурбанапала, — весь­ма убедительный разгром Элама, который располагался к северо-востоку от Месопотамии.

Конец жизни Ашшурбанапала теряется в разнообразных дрязгах между его преемниками. Имеется общая историческая закономер­ность: чем мутнее история периода, тем меньше по нему источни­ков. Сведения о таких временах обычно уничтожаются либо в ходе самой борьбы, либо сразу после. Привычка заметать следы после вспышек внутренней борьбы усложняет анализ этих важных этапов в жизни общества. Так и в Ассирии много народа перерезали, а поче­му и каким образом, непонятно. Так или иначе, Ашшурбанапал — последняя крупная личность в истории Ассирии.

9. После его смерти государство быстро катится к упадку, хотя сопротивляются ассирийцы отчаянно. Они готовились к кризису и ар­мию по-прежнему содержали в порядке, но не одними войском и кре­постями решаются исторические проблемы. Тем более, что снова и снова появляются персы-мидяне, которые, еще не перехлестываясь на юг, уже ставят вопрос о власти в Передней Азии. Надо сказать,

как этнос иранцы, заняв Элам, так и не вошли в Двуречье: оно им было не нужно — хватало своего Иранского нагорья. Они никогда не стремились проникнуть в густонаселенный и культурно чуждый мир Месопотамии, где обитало беспокойное и опасное население типа ассирийцев или вавилонян или халдеев. Однако иранцы были склонны побеждать и делать противников безопасными. Так насту­пают роковые для Ассирии годы: 626, когда халдеи захватывают Вавилон и провозглашают создание халдейской династии; 614 — раз­гром Ашшура, а затем 612 — разрушение Ниневии вавилоно-мидийскими войсками.

Союзу крепнувших Мидии и Вавилонии, шедшей к последнему расцвету, удалось разгромить ассирийскую армию и в 612 году взять Ниневию, что еще не означало конца ассирийского государства. Последний ничем не знаменитый царь Ассирии убегает на запад Харрана. Вокруг все давно захвачено Вавилонией и персами, а здесь еще существует государство последнего ассирийского царя.

Умирание Ассирии было продлено египетскими войсками. Те­перь походы египтян становятся гораздо длиннее. Быстрые рейды на большие расстояния после появления конницы — характерная чер­та военной истории Нильской долины, начиная с рубежа II—I тыс. до Р.Х. Раньше если египтяне добредут до Каркемиша, — это событие. А тут не успеешь оглянуться — египетская армия уже на Среднем Евфрате и участвует в различных перепалках. Равным об­разом и ассирийцы ведут иной тип войны, кстати в чем-то более выгодный для мирных жителей. Ранее армия шла медленно, союз­ники объедали все на своем пути, а теперь ассирийское войско про­носится на бешеной скорости, заинтересованное в быстроте пере­движения, — смотришь, его уж и нет. То есть война из одного конкретного места переносится в другое, и тяжелые разорения по­стигают небольшие по размерам территории.

Египтяне дали Ассирии еще 7 лет жизни: они понимали, что ес­ли Ассирию не поддержать, то займутся ими, что и произошло. Так в 605 году египетские войска и остатки ассирийской армии были разбиты при том же Каркемише (место, где на Востоке постоянно кто-то кого-то бил), и Новоассирийская держава прекратила свое существование. Своим возвышением она была обязана войнам большого масштаба и в таковых обрела конец.

Еще раз напоминаю, ассирийцы создали не империю, но мировую державу, поскольку не смогли на длительное время сформировать сколько-нибудь эффективной структуры управления, чего даже и не пытались сделать. Первый опыт создания крупной державы имел

только один эффективный результат — выяснилось, что захватив ог­ромные территории, можно их некоторое время удержать, но как это делается более эффективно, было суждено узнать лишь персам.