Я-концепция, ее структура и функции

Я-концепция, ее структура и функции

Образ «Я» (как описание «Я-концепции») - сложное психическое явление, которое не сводится к простому осознанию своих качеств (отношение к себе, своим качествам выражается в совокупности самооценок).

В образ «Я» включаются три взаимосвязанных компонента:

- познавательный (Кто я такой? Кем я могу и должен стать? Какие мои возможности?);

- эмоциональный (оценивание своих качеств, само­чувствие);

- поведенческий (практическое отношение к себе самому. Стремление быть в центре внимания, выглядеть компетентным - для этого иногда выдумываются невероятные истории).

Становление личности включает в себя становление относительно устойчивого образа «Я», то есть целостного представления о самом себе (рисунок 1).

Рисунок 1. Становление устойчивого образа «Я»

Термин «Я-концепция» (на английском “self-conception”, дословно - «концепция себя») появился в русскоязычной психологической литературе сравнительно недавно. Ранее в таком же значении использовались термины «образ себя», «самосознание».

Я-концепция является одним из центральных понятий во многих психологических теориях. Исследованием Я-концепции и ее влияния на поведение человека занимались такие известные психологи как У.Джемс, К.Роджерс, Дж.Мид, Э.Эриксон, Р.Бернс и многие другие.

Рассмотрение этой темы в курсе «Психология субъекта» связано с тем, что жизнь человеческая «во всех ее аспектах складывается в диалоге между Я-концепцией и обстоятельствами реальности», и любая попытка что-либо изменить в себе, любая система саморегуляции имеет дело прежде всего с Я-концепцией человека. Именно Я-концепция, а не некое реальное Я имеет определенное значение для личности и ее поведения.

Одна из наиболее известных работ, посвященных Я-концепции, - работа Р.Бернса «Развитие Я-концепции и воспитание». Суммируя опыт многих исследователей, Р.Бернс определяет Я-концепцию как совокупность всех представлений индивида о себе, сопряженную с их оценкой.

Описательная составляющая Я-концепции называются образом Я или картиной Я.

Составляющая, связанная с отношением к себе или к отдельным своим качествам, называется самооценкой или принятием себя.

Так, например, человек может думать: «Я - умный, общительный, находчивый (образ Я), и меня это радует (самооценка), но я - толстый и ношу очки (образ Я), и мне это неприятно (самооценка)». Предметом самоописания и самооценки могут быть тело человека, его способности, социальные отношения, принадлежащие ему предметы и многое другое.

Я-концепция - это сложная структурированная картина, существующая в сознании индивида как самостоятельная фигура или фон и включающая в себя как собственно Я, так и отношения, в которые оно может вступать, а также позитивные и негативные ценности, связанные с воспринимаемыми качествами и отношениями Я - в прошлом, настоящем и будущем. Я-концепция - это все, что индивид считает самим собой или своим, все, что он думает о себе, все свойственные ему способы самовоспитания

Я-концепция формируется в процессе воспитания, социализации, но имеет и определенные индивидуально-природные обусловленности.

Я-концепцию можно рассматривать как установку человека по отношению к себе. Как всякая установка, она включает в себя:

- убеждение, которое может быть обоснованным или необоснованным (когнитивная составляющая);

- эмоциональное отношение к этому убеждению (эмоционально-оценочная составляющая);

- выражение перечисленного выше в поведении (поведенческая составляющая).

Представления о себе (когнитивная составляющая Я-концепции), как правило, кажутся человеку безусловно убедительными вне зависимости от того, основываются они на объективном знании или субъективном мнении, являются ли они истинными или ложными. Характеристики человека как объекта можно перечислять до бесконечности, описывая его внешний вид, пол, возраст, психологические характеристики, социальный статус, его роли, жизненные цели, даже имущество. Все эти составляющие входят в самоописание с разной долей значимости - одни представляются более значимыми, другие - менее. Я-концепция характеризует человека как неповторимое существо, обладающее отличительным набором качеств.

В большинстве качеств, которые мы приписываем своей личности, присутствует оценочный момент, в некоторых явно, в некоторых скрыто. Критериями оценок обычно являются современные индивиду общекультурные, социальные, индивидуальные ценностные представления, стандарты, стереотипы восприятия, моральные принципы, правила поведения, усвоенные им в течение жизни. Оценочный смысл отражает субъективно предполагаемую человеком реакцию на него окружающих.

Оценка одного и того же качества может меняться в зависимости от ситуации. Так одно и то же качество подростка может оцениваться положительно в коллективе сверстников и отрицательно дома или наоборот. Например, использование нецензурных слов может восприниматься как нормальное в компании ребят, но осуждаться родителями. Восприятие старших людей в качестве авторитета скорее всего будет одобряться дома, но может осуждаться сверстниками-подростками.

Самооценка отражает степень развития у человека чувства самоуважения, ощущения собственной ценности и позитивного отношения ко всему тому, что входит в сферу его Я. Позитивная самооценка проявляется как позитивное отношение к себе, самоуважение, ощущение собственной ценности. Низкая или негативная самооценка предполагает неприятие себя, самоотрицание, негативное отношение к себе и своей личности, ощущение собственной неполноценности. Самооценка всегда носит субъективный характер, вне зависимости от того, лежат ли в ее основе собственные суждения индивида или существующие социо-культурные стандарты.

Закономерности, лежащие в основе формирования самооценки, отражены в формуле Джемса:

САМООЦЕНКА = УСПЕХ / ПРИТЯЗАНИЯ

То есть самооценка определяется соотношением успехов и притязаний, что указывает на два пути повышения самооценки - через увеличение успехов или через уменьшение уровня притязаний. По Джемсу «наше самоощущение в этом мире зависит исключительно от того, кем мы вознамерились стать и что мы вознамерились совершить». Человек может осознанно выбирать свои жизненные цели, может более осознанно подходить и к своим успехам или неудачам. Так, спортсмен в случае проигрыша для поддержания позитивной самооценки может прибегнуть к рационализации, каким-то образом объяснив свои поражения, может снизить уровень своих притязаний, а может принять решение уйти из большого спорта и заняться другим видом деятельности, например, стать тренером.

На самооценку также влияет сопоставление образов «реального Я» и «идеального Я» - чем больше разрыв между ними, тем вероятнее недовольство человека реальностью своих достижений. «Идеальное Я» - это установки, связанные с представлениями индивида о том, каким он хотел бы стать. Многие авторы связывают «идеальное Я» с усвоением культурных идеалов, представлений и норм поведения, которые становятся личными идеалами благодаря механизмам социального подкрепления.

Я-концепция как установка по отношению к себе влияет на всеповедение человека, так как «Я как объект» всегда присутствует во всех наших поступках. Планируя любое действие, человек исходит из своих представлений о том, каков он, какие у него качества, способности, как на него реагируют окружающие, из того, какой у него образ своего «будущего Я». Поведение человека зависит от тех значений, которыми он в своем восприятии наделяет свой прошлый и настоящий опыт. Человек может сменить работу, переменить место жительства, семью, но не может убежать от себя.

Я-концепция контролирует и интегрирует поведение индивида, но она оказывает влияние скорее на выбор направления активности, чем непосредственно направляет эту активность. Обладая относительной стабильностью, Я-концепция обусловливает довольно устойчивые схемы поведения, характерные для данного человека.

Достижение внутренней согласованности личности. Столкновение противоречащих друг другу представлений, чувств, идей, относящихся к представлениям человека о себе, вызывает у него ощущение психологического дискомфорта. И человек всячески пытается этого избежать, предпринимая действия, способствующие достижению утраченного равновесия, стараясь избежать внутренней дисгармонии. Поэтому, когда человек сталкивается с новым опытом, знанием о себе, он либо: 1) принимает, ассимилирует этот опыт, когда он не противоречит представлениям индивида о себе, либо 2) отказывается видеть вещи такими как они есть, верить людям, сообщающим ему что-либо о себе, или 3) стремится изменить каким-либо образом себя или окружающих.

Если изменения образа себя, привносимые новой информацией, не сильно отличаются от прежних представлений о себе, то индивид иногда может их принять, если эти изменения не превышают его адаптационные возможности. Противоречивый опыт, вносящий рассогласование в структуру личности, может также усваиваться с помощью защитно-психологических механизмов, таких как рационализация, когда новый опыт объясняется на основании уже имеющегося, искажение или отрицание.

Даже при относительной жесткости Я-концепции человек сохраняет возможности для адаптации к меняющимся внешним условиям, для самоизменения, развития, необходимого для решения стоящих перед ним задач. Неожиданное осознание неадекватности существующего Я-образа, вызванное этим замешательство и последующее исследование, направленное на поиск новой идентичности, более соответствующей реальности, - это процесс самопознания и самостроительства, который идет всю жизнь.

Стабильность Я-концепции обеспечивает человеку чувство уверенности в направлении своего жизненного пути, в восприятии своих различных жизненных ситуаций как единого непрерывного в своей преемственности опыта (Э. Эриксон).

Еще одна функция Я-концепции - интерпретация жизненного опыта. Сталкиваясь с одним и тем же событием, разные люди по разному его понимают, как принято говорить, «смотрят каждый со своей колокольни». Проходя через фильтр Я-концепции, информация осмысливается, и ей присваивается значение, соответствующее уже сформировавшимся представлениям человека о себе и о мире.

Например, человек с низкой самооценкой может интерпретировать искреннюю похвалу в свой адрес как замаскированную насмешку. Такой человек обычно чувствует себя неуверенно, тревожен, напряжен, что в свою очередь нередко вызывает дискомфорт и напряженность у партнеров по общению. Люди, не верящие в свои возможности, выбирают соответствующие жизненные цели, друзей, будущее.

Сформировавшиеся представления о себе также определяют ожидания человека в отношении своего будущего. Так, если ребенка убедили, что он глуп, он соответствующим образом будет вести себя в школе, и не будет прилагать никаких усилий к учебе, так как уже знает, что «глуп, не дано, у него не получится». Если человек уверен в собственной значимости, он ждет соответствующего отношения от окружающих.

Связь между ожиданиями по отношению к себе, обусловленными Я-концепцией, и поведением человека лежит в основе механизма «самореализующихся пророчеств». Поэтому от визитов к гадалкам и предсказателям будущего может быть определенный вред. Поверив в предсказанное, то есть приняв полученную информацию в образ «будущего Я», человек начинает действовать в соответствии с ожиданиями, и сам приводит себя к предсказанному будущему.

Осознание этого механизма позволяет увидеть, что работа с Я-концепцией как с объектом вашего осознанного творчества может позволить человеку перестать быть рабом собственного прошлого, сформировавшихся в нем убеждений и стать творцом собственного настоящего и будущего. Использование этих закономерностей лежит в основе метода управляемой визуализации, широко используемого разными направлениями гуманистической психологии для избавления от ограничивающего опыта прошлого, формирования желательного для клиента будущего.

Выделяют 5 основных измерений Я-концепции:

1) степень интеграции;

2) уровень осознания;

3) стабильность;

4) самооценка;

Степень интеграции. В современном мере фрагментарность Я-концепции, видимо, является неизбежной, но люди сильно различаются по тому, насколько каждый может интегрировать свои действия. На одном полюсе стоит необычайно высоко интегрированная личность, которая не способна поступать вопреки своему характеру, своей структуре ценностей ни в какой ситуации, поступки такого человека укладываются в единый шаблон, легко предсказуемы. Такой человек не способен понять того, что не укладывается в его картину мира. На другом полюсе находится личность, которая в каждой ситуации выглядит совершенно другой, у нее отсутствует внутренняя последовательность поступков.

Следующий критерий - уровень осознанности человеком своей Я-концепции. Разные люди в разной степени могут осознавать определенные части своей Я-концепции. Так, многие люди не замечают свои недостатки.

Подвижность и гибкость Я-концепции проявляется в том, меняется ли человек под давлением ситуации. Некоторые люди охотно изменяются, подчиняясь ситуации, легко формируют требуемые образы Я и способы поведения. Другие не могут измениться, даже, когда совершенно очевидна неуместность их поведения, или приспосабливаются лишь внешне, внутри продолжая рассматривать себя в прежнем свете.

В детстве Я-концепция является еще не сложившейся, слабо структурированной, слабо защищенной, легко поддающейся влияниям. Поскольку круг общения в детстве ограничен в основном, семьей, то семья оказывается первым и наиболее важным фактором, влияющим на формирование Я-концепции, и самооценки, в частности. В детстве возможности выбора круга общения предельно сужены. Монополия родителей на общение с ребенком в этом возрасте приводит к тому, что именно их установки становятся решающим фактором формирование его Я-концепции. Ориентиры для оценки себя и других, убеждения, заложенные в детстве, поддерживают себя сами в течение всей жизни человека, и отказаться от них чрезвычайно трудно.

Первой предпосылкой формирования Я-концепции является появление у младенца навыка разделения собственных ощущений на те, что вызваны его собственной активностью, и те, что не зависят от него, объективны. Ребенок сталкивается с задачей разделить их, осознать отдельно. Важную роль в этом играют тактильные контакты, подготавливающие чувство ограниченности своего тела. По мере развития этого навыка у ребенка формируется умение управлять своим телом, оно превращается в своеобразное «орудие» его деятельности. При этом происходит формирование определенного психического образования - схемы тела, субъективного образа взаимного положения и состояния движения частей тела в пространстве.

По В.В.Столину образ самого себя также формируется в процессе жизнедеятельности как некое психическое образование, позволяющее более адекватно и эффективно действовать. Так же как и относительно схемы тела, можно утверждать, что действует не человеческий образ самого себя, а субъект, наделенный этим образом Я, с помощью этого феномена. Сходство схемы тела и образа Я - это сходство их функций. Они различны в той мере, в какой человек как биологический организм отличается от человека как социального существа.

Если внушаются качества, которыми ребенок в действительности не обладает, имеет место «мистификация». Мистификация может иметь форму инвалидизации - обесценивания точек зрения ребенка, его интересов, намерений, и приписывания, которое может быть позитивным и негативным.

Косвенное внушение чаще всего имеет отношение к оценке ребенка. Влияние родительского отношения на формирование характера, поведения ребенка исследовалось многими психологами. В родительском поведении возможны вариации от принятия ребенка в целом, принятия его индивидуальности, позитивной вовлеченности родителей в заботу о ребенке до враждебного отвержения ребенка. Отношение родителей к ребенку, принятие его или отвержение, формирует у него либо самопринятие, позитивную самооценку либо самоотвержение, переживание своей ненужности, малоценности. Это приводит к формированию у человека одной из четырех установок как по отношению к себе, так и по отношению к другому. Эти установки и их жизненные проявления подробно рассмотрены в книге Э.Берна «Люди, которые играют в игры».

Даже когда человек говорит: «Я так считаю», как правило, он выражает мнение определенного круга людей, к которому себя причисляет. Чаще же говорят: «Мы так считаем, у нас так принято, все так считают» и т.д. Анализ этого аспекта позволяет разобраться со своими «Мы», которые сложились преимущественно случайно, и решить, нужны они вам или нет, что они вам дают, выяснить, чем вы платите за свое участие в них.

«Можно сделать очень интересное открытие, если попробовать познакомиться со своей компанией, потому что от «Я как Мы» зависит, кто попадает в Другие, Вне-Мы, то есть появляется реальная возможность выяснить, в каком мире вы себя поселили, среди каких людей вы постоянно психологически пребываете. А ведь от этого зависит, каких людей вы замечаете, а каких нет, какие люди обязательно пройдут мимо вашего внимания, хотя будут наделены всеми достоинствами, мыслимыми и немыслимыми, но они в ваше Мы не попадают - не из вашей компании, не из того круга… Если есть Мы, значит есть Они. А если есть Мы и Они, значит Мы правы, а Они - нет. Значит, с Ними надо бороться».

Все эти аспекты выделены для удобства работы с ними. В то же время они взаимозависимы, являются частями одного целого. Как известно, изменение части приводит к изменению всего целого. В частности, очень легко увидеть связь между аспектами «Я как Мы» и «Я как Другой». Изменение своего «Мы», своей референтной группы неизбежно приводит к изменению аспекта «Я как Другой». Чтобы войти в новое Мы, которое раньше относилось к Они, человеку надо сформировать те аспекты образа Я, которые сделают его своим в новом Мы. Это может включать в себя внешний вид, манеры поведения, определенные знания, слэнг, места и способы проведения досуга и др. Как говорят, «рыбак рыбака видит издалека».

Если меняется содержание аспекта «Я как Другой», это сказывается и на выборе тех Мы, к которым человек себя относит. Так, если ребенок, которому учительница сообщает, что он хулиган, принимает это утверждение в описание себя, он начинает считать себя своим в компаниях, где Мы - хулиганы, которые раньше были для него Они, другие.

Актуальное содержание этого аспекта Я-концепции влияет на поведение. Например, если учительница вызывает в школу родителей и начинает ругать их ребенка, реакция родителей будет зависеть от того, какое Мы в данный момент окажется для них более актуальным. Если это Мы - взрослые, то родители скорее всего разделят точку зрения учительницы и осудят ребенка. Если это окажется Мы - семья, то учительница окажется в Они. В таком случае родители скорее всего будет защищать своего ребенка.

Люди идентифицируют себя со своими Мы: с предками и их славной историей, полом, этнической группой, родом занятий и др. Всякий раз, когда задеваются те Мы, к которым человек себя относит, он реагирует так, словно затронут он лично.

Никакие изменения в человеке, в его жизни нельзя произвести, не изменив его Я-концецию. Широко известен тезис: то, какие мы есть, определяет, какой жизнью мы живем, и изменить свою жизнь можно только изменив себя.

Фасилитация социальная

[от англ. facilitate — облегчать] — повышение эффективности (в плане скорости и продуктивности) деятельности личности в условиях ее функционирования в присутствии других людей, которые в сознании субъекта выступают в роли либо простого наблюдателя, либо конкурирующего с ним индивида или индивидов. Впервые социальная фасилитация была зафиксирована и описана еще в конце XIX века (В. М. Бехтерев, Ф. Олпорт, Л. В. Ланге и др.). Одним из случаев выявления феномена социальной фасилитации была ситуация, зафиксированная наблюдателями на велосипедном треке (в отличие от обычного стадиона, велотрек устроен таким образом, что трибуны со зрителями там расположены вдоль лишь одной стороны трассы). Оказалось, что вне зависимости от оговоренных с тренером тактических планов борьбы за первенство в заезде, именно перед трибунами со зрителями спортсмены непроизвольно ускоряются даже в ущерб возможной победе, которая как необходимое условие предполагала бы некоторое «предразгонное замедление». В ряде случаев присутствие других, не вмешивающихся в действия индивида людей, ведет к ухудшению результатов его деятельности. Указанное явление получило название социальной ингибиции. Совершенно однозначно зафиксирован тот факт, что феномен «фасилитация — ингибиция» принципиально по-разному проявляется в условиях интеллектуально сложной и простой, по сути дела, механической деятельности. Так, в первом случае наличие наблюдателей чаще всего приводит к снижению качественной успешности осуществляемой субъектом деятельности, а во втором — к явному наращиванию количественных показателей ее реализации. Следует отметить, что выраженность социально-психологического феномена «фасилитация — ингибиация» во многом зависит от половозрастных, статусно-ролевых и целого ряда других социальных и социально-психологических характеристик личности. В то же время необходимо понимать, что подобное «включение» в процесс анализа дополнительных конкретизирующе-персонифицирующих переменных ставит перед исследователем задачу на этапе интерпретации эмпирических данных с помощью дополнительных экспериментальных усилий дифференцировать феномен «фасилитация — ингибиция» и феномен реальной личностной персонализации. Следует различать сущностное несовпадение феноменов фасилитации и персонализации. Если в «персонализационной» ситуации происходит актуализация образа конкретного в той или иной степени «значимого другого», то в «фасилитационной» ситуации актуализируется лишь сам факт присутствия другого, не значимого как конкретная личность, а значимого лишь потому, что он присутствует и потому, что он «другой».

Наряду с уже упомянутыми результатами наблюдений за состязаниями на велотреке, феномен социальной фасилитации был зафиксирован в целом ряде экспериментальных ситуаций. Один из классических экспериментов такого рода поставил еще в начале XX в. Н. Триплет. Группе детей он предлагал выполнить простое задание — с максимально возможной скоростью намотать леску на катушку спиннинга. Сначала испытуемые должны были делать это поодиночке, а затем, в группе. В результате было установлено, что в присутствии других дети быстрее справляются с данной задачей. В своих ранних экспериментах Н. Триплет зафиксировал также, что в ситуации реального состязания с живыми соперниками велогонщики показывают более высокие результаты, чем в контрольных одиночных заездах на максимальную скорость.

В последующих экспериментах, проводившихся в разных странах, было зафиксировано, что «...в присутствии других повышается также скорость, с которой люди выполняют простые примеры на умножение и вычеркивают в тексте заданные буквы. Повышается кроме того точность выполнения простых заданий на моторику...». Нечто подобное было зафиксировано и в экспериментах с животными. Так, например, «в присутствии других особей своего вида муравьи быстрее роют песок, а цыплята склевывают больше зерен. В присутствии других сексуально активных крыс у спаривающихся крыс повышается сексуальная активность»1.

С другой стороны, в ранних исследованиях проявления социальной ингибиции также были зафиксированы как у людей (в частности, при прохождении лабиринта, заучивании бессмысленных слогов и решении сложных математических задач), так и у животных. Так, например, «в присутствии других особей своего вида тараканы, попугаи и зеленые зяблики проходили лабиринт медленнее, чем обычно»2. Противоречивость результатов первых исследований феномена «фасилитация-ингибиция» привела к тому, что эксперименты в этой области практически прекратились на довольно длительный период.

Новый толчок эти исследования получили благодаря работам социального психолога Р. Зайенса. Именно он первым выдвинул предположение о том, что эффект фасилитации имеет место в случае простой механической деятельности, а ингибиции — в ситуации интеллектуально сложной. При этом он опирался на хорошо известный принцип, согласно которому возбуждение всегда усиливает доминирующую реакцию. Как считает в этой связи Д. Майерс, повышенное возбуждение, обусловленное присутствием других людей, «...улучшает выполнение простых задач, для которых наиболее вероятной (“доминирующей”) реакцией является правильное решение. (Заметим, что применительно к таким задачам правильное решение практически всегда является однозначным и единственным — В. И., М. К.). Люди быстрее разгадывают простые анаграммы, такие как «лебх», когда они возбуждены. В сложных задачах, где правильный ответ не напрашивается сам собой, возбуждение приводит к неправильной реакции. Возбужденные люди обычно хуже решают сложные анаграммы.... Сматывание лески, решение простых примеров на умножение и выполнение заданий, связанных с едой, — все это легкие задачи, для которых реакция хорошо усвоена или врожденно доминирует. И вполне естественно, что в присутствии других людей выполнение таких заданий заметно улучшается. С другой стороны, усвоение нового материала, прохождение лабиринта и решение сложных математических задач — это более трудные задания, для которых верный ответ изначально менее вероятен. И нет ничего удивительного в том, что в присутствии других людей увеличивается число неверных ответов в таких задачах. Одно и то же общее правило — возбуждение благоприятствует доминирующей реакции — применимо в обоих случаях»1.

Данное объяснение феномена «фасилитация — ингибиция» получило подтверждение в многочисленных экспериментах, проведенных как самим Р. Зайенсом, так и многими другими исследователями. В одном из таких экспериментов Р. Зайенс и его коллега С. Сейлз «...предлагали испытуемым произносить каждое слово из некоего набора бессмысленных слов от 1 до 16 раз. Затем они объясняли, что эти слова будут по одному появляться на экране. Испытуемым предлагалось каждый раз отмечать, какое из слов появилось. В то время как в действительности на экране в течение одной сотой доли секунды экспонировались лишь хаотичные черные линии, испытуемые “видели” по большей части те слова, которые до этого называли чаще. Эти слова стали доминирующей реакцией»2. При этом, если в одиночку испытуемые называли доминантные слова примерно в два раза чаще, чем повторенные всего один раз, то в присутствии наблюдателей это соотношение возрастало до 3:1.

Дальнейшие исследования «...подтвердили тот факт, что социальное возбуждение благоприятствует доминирующей реакции, независимо от того правильна она или нет. Петер Хант и Джозеф Хиллери обнаружили, что студентам университета Акрона в присутствии других людей требуется меньше времени на изучение простого лабиринта и больше времени — на изучение сложного.... А Джеймс Майклз с сотрудниками обнаружил, что хорошие игроки в билльярд из студенческого союза Виргинского политехнического института (те, кто попадал в лузу в 71% случаев при незаметном наблюдении) играли еще лучше (81% попаданий), когда четверо наблюдателей приходили посмотреть на игру. Плохие же игроки (у которых до этого была результативность 36%) при публичном выступлении играли даже хуже (25% попаданий)»3.

Результаты, полученные Дж. Майклзом, позволяют понять, почему хорошо известный во многих видах спорта эффект «своего поля» гораздо более значим для команд среднего уровня, чем для по-настоящему классных спортивных коллективов. Вполне понятно, что присутствие многочисленной благожелательно настроенной аудитории усиливает доминантные реакции. В то же время, если последние недостаточно развиты, негативная реакция трибун может оказывать ингибирующее воздействие. При этом, чем выше класс команды, тем лучше усвоены ее членами навыки, связанные как с индивидуальными действиями на спортивной площадке, так и с командным взаимодействием, а следовательно, тем ниже степень зависимости эффективности от реакции болельщиков.

Надо сказать, что в последние годы, наряду с теорией Р. Зайенса, получили распространение и другие точки зрения на природу и сущность феномена «фасилитация — ингибиция». Одной из них является так называемая модель отвлечения внимания/конфликта. В основе данной модели лежит представление о том, что присутствие других людей всегда привлекает к себе наше внимание. В результате возникает внутренний конфликт между двумя основными тенденциями, проявляющимися практически в любой ситуации публичной деятельности: «1) уделять внимание аудитории и 2) уделять внимание самой задаче. Этот конфликт способен увеличить возбуждение, которое в дальнейшем помогает или препятствует выполнению задачи в зависимости от того, связано правильное решение данной задачи с доминирующей реакцией или нет. Кроме того, такой конфликт может вызвать когнитивную перегрузку, если усилия, необходимые для того, чтобы непременно уделять внимание сложной задаче и другим людям, превышают уровень познавательных способностей индивида»1.

Кроме того, проявление и степень выраженности феномена «фасилитация — ингибиция» зависит от целого ряда факторов. С собственно социально-психологической точки зрения, особый интерес в этой связи представляет влияние уровня группового развития. Как показывает практика, в группах высокого уровня социально-психологического типа развития, присутствие других и взаимодействие с ними оказывает отчетливо выраженное фасилитирующее влияние в процессе и сложной интеллектуальной деятельности. Особенно ярко это проявляется при работе над проблемными задачами, не имеющими не только очевидного, но и «единственно верного» решения и требующими креативного подхода. Более того, как показывают последние исследования в области психологии менеджмента, в современных условиях наличие полноценной команды является не только полезным, но часто и совершенно необходимым условием поиска эффективных решений такого рода задач. Правда, в данном случае, в ситуации высокоразвитой общности ее можно рассматривать в качестве психологически целостного, пусть и коллектиного, но субъекта.

В этой связи в профессиональном сленге социальных психологов-практиков специализирующихся в сфере организационного консультирования, под фасилитацией зачастую понимается повышение эффективности деятельности малой группы под воздействием курирующего ее тренера-консультанта, а сам он нередко называется фасилитатором групповых процессов или просто фасилитатором. И все-таки наиболее точным и общепризнанным в современной социальной психологии содержанием термина «фасилитация» является его определение в контексте феномена «фасилитация — ингибиция».

Практический социальный психолог, планируя любое, как индивидуально-специфическое, так и функционально-ролевое свое влияние и взаимовлияние членов интересующей его группы должен учитывать феномен «фасилитация — ингибиция» и отдавать себе отчет в том, что порождаемый фасилитационный эффект может оказаться как существенным ресурсом для достижения поставленных целей, так и серьезным препятствием, которое этих целей достигнуть не позволит.

3.Структура личности в социально-психологическом плане

Личность - это тот же человек, но рассматриваемый только как общественное существо, продукт общественного развития. Говоря о личности, мы отвлекаемся от биологической природной его стороны. Не всякий человек является личностью.

На земле нет двух одинаковых личностей, каждая личность имеет свою структуру. Однако есть много общего, что позволяет выделить структуру личности вообще, которая состоит из четырех сторон:

Блок психических явлений (мотивационный) - направленность (устойчивая система мотивов):

Влечения, желания, стремления, интересы, идеалы, мировоззрение, убеждения, потребности);

Опыт личности - обретение человеком общественного опыта (социализация). Этот опыт включает необходимые для его жизнедеятельности знания, умения, навыки:

знания - система научных понятий о закономерностях природы, общества, становления и развития человека и его сознания;

умения - способность человека на основе знаний и навыков продуктивно, качественно и своевременно выполнять работу в новых условиях;

навыки - автоматизированные компоненты целенаправленной сознательной деятельности;

Блок регулирования поведения личности (система самоконтроля) включает формы психических познавательных процессов, в частности: индивидуальные особенности ощущений, восприятия, внимания, памяти, наблюдательности, воображения, мышления, речи;

Биологически обусловленные свойства и качества личности:

антропологические признаки - расовые, половые, возрастные и др.;

физические особенности - размеры тела и его структурно-механические свойства;

внешняя анатомия тела;

функционально-анатомические особенности;

биохимические особенности и патологии выделенных элементов;

свойства и типы темперамента.

Производными от этих основных подструктур являются:

Характер - это:

совокупность основных, отличительных свойства человека, проявляющихся в особенностях его поведения и отношения к окружающей действительности;

целостное образование личности, определяющее особенности его деятельности и поведения.

Способности - психическое свойство личности, являющееся условием успешного выполнения определенных видов деятельности.

 

Социальные действия

Социальные действия — следующий после контактов уровень сложных социальных взаимосвязей. Понятие «социальное действие» считается одним из центральных в социологии и представляет собой простейшую единицу любого вида поведения людей. Понятие «социальное действие» ввел в социологию и научно обосновал М. Вебер. Социальным действием он считал «действие человека (независимо от того, носит ли оно внешний или внутренний характер, сводится ли к невмешательству или к терпеливому приятию)... которое по предполагаемому действующим лицом или действующими лицами смыслу соотносится с действием других людей и ориентируется на него».

Вебер исходил из того, что социальное действие — это осознанное действие и явно ориентированное на других. Напри- ме р, столкновение двух автомобилей может быть не более чем происшествием, но попытка избежать этого столкновения, брань, последовавшая за случившимся, нарастающий конфликт между водителями или мирное урегулирование ситуации, привлечение новых сторон (автоинспекция, аварийный комиссар, страховой агент) — это уже социальное действие.

Известную трудность представляет проведение четкой границы между социальными действиями и асоциальными (природными, естественными). Согласно Веберу, самоубийство не будет социальным действием, если его последствия не окажут влияния на поведение знакомых или родственников самоубийцы.

Рыбная ловля, охота сами но себе не представляются социальными действиями, если они не соотносятся с поведением других людей. Подобное толкование действий — одних как несоциальных, а других как социальных — не всегда оправд