Культурно-рекреативные функции журналистики

 

Инфотейнмент: возникновение, функции, способы воздействия

Переход России к рыночной экономике, коммерциализация СМИ способствовали тому, что информация развлекательного характера активно завоевывать место на страницах газет и журналов, в теле- и радиоэфире. Нередко это приводило к снижению качества отдельных изданий, вытеснению из них «серьезной» информации, что уже неоднократно отмечалось исследователями [1]. Возникает вопрос: является ли снижение качества СМИ прямым следствием коммерциализации, мешает ли развлекательность реализации остальных функций журналистики, в частности, просветительской?

В связи с этим особый интерес представляет такое явление, как инфотейнмент (infotainment). Этот термин «возник в результате аббревиатурного объединения двух слов: информация (information) и развлечение (entertainment) и выражает стремление продюсеров подавать новости в форме развлекательных передач или с оттенком развлекательности» [2].

Инфотейнмент зародился в 80-е годы в США. Начавшееся в те годы падение рейтингов информационных программ, вынудило журналистов изменять формат телевизионных новостей. Изменения коснулись, во-первых, принципа отбора информации – снизилась доля «официоза», возросло число сообщений на социальные и культурные темы. Во-вторых, изменились способы подачи информации: в репортажах на первый план стали «вытаскиваться» детали, интересные всем зрителям. Среди новостей выделилась отдельная группа – информационно-развлекательные программы. Пионером в этом направлении принято считать еженедельную программу «60 минут» (CBS), где ведущие стали активно включать в репортажи свое отношение к событиям, более того, журналисты начали появляться в кадре наравне с героями репортажей, чтобы было совершенно нетипично для американского телевидения.

Опыт CBS подхватили и другие каналы. В частности, продюсер NBC Нил Шапиро исходил из того, что итоговые выпуски новостей нужно подавать «изобретательно, с использованием эффектной съемки, графики, фантазии, спецэффектов… Сенсационное в верстке должно опережать то, что кажется более значимым» [3], так в конце дня (недели) люди обычно знакомы с основными новостями. По этому же принципу работали ABC («20/20») и CBS («48 hours»). А Fox News положил инфотейнмент в основу концепции всего канала. Более подробную информацию об истории инфотейнмента можно получить в работах Голядкина [4] и Картозии [5]. Нас же интересует не столько история, сколько тот факт, что инфотейнмент возник не из-за прихоти продюсеров американских телекомпаний, а под влиянием изменения интересов аудитории. С.А. Михайлов отмечает: американское «общество устало от серьезных материалов. Социологические исследования 1970 годов показали, что «жесткая» новость уже не интересует читателей» [6].

Необходимо отметить, что подобное развитие событий неоднократно предсказывалось теоретиками информационного общества. М. Маклюэн одним из первых заговорил об «электронном» обществе. Технологии коммуникации, самым влиятельным из которых Маклюэн считал телевидение, рассматривались им в качестве решающего фактора развития любой социально-экономической системы. Телевидение создает мозаичную картину мира, представляющего жизнь в качестве набора несвязанных однозначной логической связью сообщений (за короткий отрезок времени в программе новостей может появиться разномасштабная и разноракурсная информация из всевозможных областей и эпох).

Характеризуя сознание «поколений, с телевизором своей матери всосавших все времена и пространства мира через рекламу», Маклюэн отмечает, что «демократические свободы в очень большой мере выражаются в том, что люди озабочены не политикой, а перхотью в голове, волосами на ногах, вялой работой кишечника, мало привлекательной формой груди, больными деснами, лишним весом и застойными явлениями кровообращения» [7]. В условиях новой информационной среды люди гораздо меньше интересуются социальными явлениями и проблемами, воспринимая их как незначительные элементы глобальной мозаики.

 

Снижение интереса общества к деятельности институтов и организаций гражданского общества предсказывал и М. Кастельс. Происходящие процессы, по его наблюдениям, трансформировали характер политической жизни. Лидерство стало более персонифицированным, а путь к власти начал пролегать через создание имиджа, формируемого СМИ. Общество, электорат приобретают черты «публики», формирующей запрос на развлекательную информацию. «В конечном счете, власть, которой располагают сети средств массовой информации, занимает второе место после власти потоков, воплощенной в структуре и языке этих сетей» [8].

К сходным выводам пришел и Э. Тоффлер. Информационное общество, по Тоффлеру, характеризуется недолговечностью ценностей и идеалов, временным характером потребностей, резким увеличением объема научно-технической информации, серьезным повышением разнообразия жизненных явлений, обилием субкультур. Мир вокруг постоянно изменяется с невероятной скоростью, что ставит человека на грань его способностей к адаптации. В результате, человек впадает в особое психологическое состояние - «футурошок» (шок будущего), которое «характеризуется внезапной, ошеломляющей утратой чувства реальности, умения ориентироваться в жизни, вызванной страхом перед близким грядущим» [9].

Перегруженность информацией лишает человека возможности рационально мыслить и принимать оптимальные решения. Неспособность решать собственные проблемы в условиях усиливающегося информационного потока порождает «эскейпизм» – бегство от реальности. Эскейпизм может принимать одну из следующих форм:

- «блокирование» пугающей реальности – человек решительно отказывается воспринимать новую информацию, обманывая себя, заключая, что все доказательства изменений являются просто кажущимися;

- специализация – человек следит за всеми изменениями в профессиональной сфере, но так же, как и человек предыдущего типа, остается закрытым для восприятия социальных, экономических, политических процессов;

- реверсионизм – «одержимость возвращением к ранее успешным шаблонам адаптации, которые в настоящий момент неуместны и неадекватны», чем сильнее уровень возбуждения со стороны окружающей среды, тем настойчивее такой человек повторяет «прошлые режимы действий»;

- «сверхупростительство» – человек «ищет простого, изящного уравнения, которое сможет объяснить весь комплекс новизны, угрожающий его поглотить; студенты, ищущие забвения при помощи наркотиков, и беременные девочки-тинейджеры похожи тем, что, не умея разрешить множество мелких проблем, они находят себе одну большую, тем самым временно упрощая свое существование» [10].

Принимая во внимание теории футурологов, можно сделать вывод о том, что в условиях информационного общества обычному человеку (обывателю) очень сложно составить адекватную действительности картину мира. Следовательно, социально ответственный журналист при продуцировании информации не может исходить исключительно из запросов, предъявляемых обществом (которое нередко жаждет одних «зрелищ»). С другой стороны, перегружать психику зрителя «серьезной» информацией (читателя, слушателя) тоже рискованно – можно потерять аудиторию.

Наши выводы близки позиции Д. Мэррилла: «Я считаю, что пресса должна давать читателю то, что, по мнению редактора, они хотят, и то, что им нужно… Люди могут хотеть то, что им нужно. А то, что им нужно, – это не всегда то, чего они хотят, …существуют вещи, которые им нужны, но они никогда не думали об этом… Хороший редактор – это человек, который понимает, что ответственность журналиста заключается в обеспечении читателя важными и полезными новостями, которые совсем не обязательно могут быть привлекательны и интересны для них. В то же время редакторы знают, что для того, чтобы донести эти новости до читателя, они должны предоставить ему новости более низкого уровня, например, сенсационные сообщения. Хороший редактор является одновременно и прагматистом и реалистом, но не односторонним человеком, который либо развлекает, либо поучает своих читателей. Хороший редактор делает и то, и другое, и третье. Редактору мало быть только реалистом, ему нужно быть и идеалистом, чтобы верить, что читатели должны получать и ту информацию, которую они, возможно, и не выбрали бы, дай им на это право. В этом случае редактор уподобляется воспитателю» [11].

В условиях усталости человека под напором информации особое значение для журналистики приобретают новые методы предъявления информации, позволяющие преодолеть состояние тревожности зрителя перед новыми сведениями. В связи с этим большой интерес представляет игровое начало, позволяющее преодолеть разрыв между журналистом и аудиторией. Проблема игры издавна привлекала к себе внимание исследователей, и сегодня в науке существует множество теорий, объясняющих ее природу. Значительный вклад в разработку данного направления внесли Спенсер, Бюлер, Гросс, Фрейд, Бейтендейк, Пиаже, Фромм, Хейзинга, Берн. Из отечественных исследователей данной проблемой занимались К.Д. Ушинский, Г.В. Плеханов, С.Л. Рубинштейн, Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, Д.Б. Эльконин, М.М. Бахтин, В.А. Сухомлинский, В.С. Мухина.

Из всех свойств игры, выделяемых различными исследователями, для журналистики, как нам кажется, особо важны 1) развивающий характер игры; 2) ее гедонистическая природа. Причем, играя, человек может испытать два различных «удовольствия»: удовлетворение от самого процесса игры и триумф победы. Обратимся к исследованиям Й. Хейзинги, изложенным в книге «Homo Ludens»: «Что такое выиграть? Что при этом выигрывается? Выиграть значит возвыситься в результате игры. Но действенность этого возвышения имеет склонность разрастаться до иллюзии верховенства вообще. И тем самым выигрывается нечто большее, нежели только игра сама по себе. Выигрывается почет, приобретается честь. И эта честь, и этот почет всегда полезны непосредственно всей группе, отождествляющей себя с победителем» [12].

Свойство достигнутого успеха переходить с победителя на всю группу чрезвычайно важно для исследования развлекательной журналистики. Не потому ли так популярны телевизионные игры – «Поле чудес», «Что? Где? Когда?», «Умники и умницы». Зритель часто переживает за конкретного участника, желает ему победы.

Эффект выигрыша делает игру интересной для журналистики. Аудитория любит и хочет играть, почему бы не предоставить ей такую возможность на страницах газеты, журнала или с экрана телевизора? Игра способна завораживать, она незаметно, исподволь активизирует мышление зрителя. Игра – мощное средство воздействия как на самих участников, так и на зрителей.

Следует заметить, что возможности использования игры в журналистике не ограничиваются только развлечением зрителя, ведь интеллектуальная игра издревле помогала человеку познавать мир. Если обратиться к теории Хейзинги, то «мудрствование» в самом начале человеческой истории возникает в формах игры, в частности в виде загадывания сакральных загадок. В этом свете сходство игры и массово-коммуникативной деятельности, подмеченное В.Ф. Олешко [13], кажется вполне закономерным.

Как отмечает Олешко, игровое начало в журналистике вообще и тележурналистике в частности реализуется двумя путями: 1) через собственно игры, 2) через различные творческие приемы в рамках традиционных журналистских продуктов. Сюда можно отнести многое: нетрадиционные жанры, нестандартный подход в освещении событий и явлений, значимая интонация повествователя (на телевидении и радио), детали оформления, и, конечно, лексико-синтаксические приемы. Главное условие – эти приемы должны создавать ситуацию свободного, непринужденного, общения читателя с журналистским произведением. Читатель в результате должен получать удовольствие – от тонкой иронии, удачного сравнения, каламбура.

Какое место занимают собственно игры в современном российском телевидении? Для анализа возьмем три канала: «Первый канал», «Россию» и НТВ. На основе простого количественного анализа можно сделать следующие выводы. «Первый канал» является лидером по количеству игр, здесь выходят «Угадай мелодию», «Поле чудес», «Что? Где? Когда?», «Умники и умницы», «Дог-шоу» и другие игровые проекты. В выходные дни игры занимают важное место в сетке вещания всех проанализированных каналов, в то время доля игр в будние дни на различных каналах различается очень сильно. Отсутствие игр в будни объясняется, скорее всего, во-первых, ростом количества отечественных телесериалов и интереса к ним со стороны аудитории, и, во-вторых, сложностью в создании новых игр.

В связи с разговором об играх на российском телевидении, необходимо вспомнить Владислава Листьева, который был одним из новаторов в данной области. Его проекты «Поле чудес» и «Угадай мелодию» до сих пор относятся к числу наиболее популярных программ. Андрей Разбаш, генеральный продюсер телекомпании «ВИД», отметил, что программы Листьева сделали очень много для развития разговорного жанра на российском телевидении [14]. Также он подчеркнул особое умение Листьева владеть массовой аудиторией: «Он был ПРАВИЛЬНО неглубок. Любая массовая продукция на ТВ должна обладать одним первостатейным качеством: она должна быть искренней и заразительной. Влад в эфире был очень искренним. Его лицо выражало такое внимание к собеседнику, что это приковывало зрителя к экрану и вызывало эмоции» [15].

Листьев, как хороший шоумен, вел диалог с аудиторией не только посредством вербальной информации, но даже его одежда многое говорила зрителю. «Всем ведь безумно нравилось, что он стал выходить в «Поле чудес» в смокинге… Потом появилась «Тема», где не было уже никакого смокинга. А дальше – «Час Пик», где Влад впервые появился в рубашке и подтяжках. То есть даже чисто внешне он ощущал перемены во времени и настроении зрителей»[16], – вспоминает телеведущий Сергей Ломакин. Думается, неслучайно для разных программ выбиралась разная одежда: смокинг в «Поле чудес» как бы возвышал ведущего над игроками, а демократичная одежда в «Часе Пик» создавала атмосферу дружеского, чуть ли не домашнего общения.

При анализе инфотейнмента нельзя пройти мимо понятия массовой культуры. Как отмечает Г. Н. Беспамятнова [17], отличительными чертами масскультуры являются активное использование стереотипов массового сознания вместо оригинальных образов, ориентация на все слои общества (массу и элиту) одновременно, плюралистичность (способность придавать явлениям множество смыслов, т.н. тиражирование версий), интертекстуальность (комбинирование и вторичное использование культурных знаков, известных аудитории). Также отмечается, что основной категорией произведения массовой культуры является «тайна». Все это активно используется в СМИ, в подтверждение можно вспомнить, что редкий журналистский продукт обходится сегодня без иронии и самоиронии, важных для эстетики постмодернизма и масскультурной практики понятий.

Первой программой на российском телевидении, которая рискнула сделать ставку на инфотейнмент, стала программа «Намедни» (2001-2004 гг.) Леонида Парфенова. Николай Картозия, шеф-редактор НТВ, в статье «Программа «Намедни»: русский инфотейнмент»[5] отмечал, что при разработке концепции программы журналисты сознательно ориентировались на американский опыт.

Своей главной задачей разработчики передачи объявили создание «панорамы главных новостей недели, их экспресс-анализ, обсуждение, выявление причинно-следственных связей и тенденций». В этой задаче нет ничего неожиданного или революционного. Нетипичными для российского телевидения были методы предъявления информации, положенные в основу концепции программы, такие как сокращение времени сюжета, метафорически-образная трактовка событий, «овеществление» новости, повышенный интерес к деталям, нетипичным героям и нетипическим обстоятельствам.

 

Методика сбора материала