Социальные роли журналистики

 

Вопрос о социальных ролях прессы относится к числу ключевых для понимания ее взаимоотношений с миром, определения политики общества в сфере СМИ и стратегических установок самих редакций. Среди специалистов идут дискуссии о том, чем же в первую очередь является журналистика — средством информации или, например, орудием политического управления обществом. Избежать такой альтернативной постановки проблемы можно, если не трактовать практику прессы однопланово, а учитывать ее многогранность. Иначе говоря, требуется сменить подход к изучению предмета: вместо «или — или» использовать формулу «и — и». Первой посылкой для анализа будет признание многокачественности прессы как общественного явления. Такую возможность открывает социально-ролевая характеристика журналистики.

В обществоведении подробно рассмотрены социальные роли личности. В общих чертах вывод социологов заключается в том, что человек постоянно находится в нескольких, различных социальных средах, в каждой из которых он сталкивается с определенными ожиданиями и нормами. Чтобы оставаться активным участником отношений в этих средах, он должен вести себя соответственно ожиданиям. Так формируется его ролевой статус, так окружающая обстановка «заказывает» его ролевое поведение. Каждый желающий без труда проверит справедливость этой теории, вспомнив, как меняется его поведение при переходе в другую среду: разные ожидания предъявляют нам производственный коллектив, дружеская компания, семейный круг, случайные попутчики в поезде дальнего следования и т.д.

Понятие социальных ролей мы переносим на характеристику печати. Для такого заимствования есть реальные основания. Никто не станет отрицать, что журналистика занимает определенные позиции в общественных отношениях, применительно к ней складываются ожидания, обусловленные этими позициями. Более того. свойственная прессе активность в общественной жизни, ее энергичное влияние на социальные процессы делает эти ожидания особенно явно выраженными. Сущность ролевой характеристики как раз и заключается в выявлении ряда социальных обязанностей, которые пресса выполняет в соответствии с общественными запросами и ожиданиями. Это вторая посылка для анализа.

Структура ролей одновременно и многообразна по форме, и проста по своему построению. И то и другое объясняется универсальностью журналистики, которая проникает во все области социальной жизни. Ролевая характеристика строится в зависимости от количества и качественных особенностей этих областей (иначе они называются социетальными системами): экономической, политической, духовно-идеологической, социальной. Такова третья посылка.

Поскольку журналистика участвует в процессах, идущих в каждой из названных сфер, на нее распространяются закономерности и «правила игры», управляющие деятельностью всех других элементов этих социетальных систем. Например, в политической области наше внимание привлекут отношения СМИ с государством, гражданами, партиями и т.п. В то же время здесь не имеет существенного значения информационная природа журналистики. Наоборот, с точки зрения экономики мало что значат политические пристрастия редакций — здесь важно, что, как и любое предприятие, СМИ участвуют в товарно-денежном обмене, и именно на этом их качестве сосредоточивается внимание. Таким образом, в каждом случае мы абстрагируемся от ролей, которые предписаны прессе в других социетальных системах. Нас интересует центральная для избранной системы категория анализа, по отношению к которой проявляются природные качества СМИ.

В соответствии с разделением общественной жизни на несколько социетальных систем выделяется ряд ролей прессы: производственно-экономическая, информационно-коммуникативная, регулирующая и духовно-идеологическая. Представим эту взаимосвязь сфер и ролей графически (рис. 1).

За границами круга располагаются сферы жизнедеятельности общества, в секторах круга — производные от них роли журналистики. Схема показывает, что, во-первых, социетальные системы существуют как относительно самостоятельные образования, между ними есть границы; во-вторых, пресса лишь каким-то из своих сегментов «заступает» на пространство той или иной социальной сферы, но не «растворяется» в одной из них; в-третьих, роли одновременно и отделены друг от друга, как отделены социетальные системы, и сосуществуют в пределах единого целого — журналистики, как едино, целостно внутренне многообразное общество.

Рассмотрим теперь более пристально каждую из ролей. В отечественной теории долгое время относительно слабо была освоена производственно-экономическая роль журналистики. С экономической точки зрения, главным в

журналистике является ее товарная сущность. Советская наука признавала

 

 

Рис. 1. Социальные роли журналистики.

наличие у прессы данного качества — но только у буржуазной прессы. Материально-технического и экономического положения национальной печати она как бы не замечала. Тем самым игнорировались не только строгая взаимообусловленность базисных и надстроечных явлений в СМИ, но и колоссальный мировой опыт. Причин быстрого роста печати в буржуазных странах невозможно понять, если тот факт, что «издание газеты есть доходное и крупное капиталистическое предприятие, в которое богатые вкладывают миллионы и миллионы рублей»[56], считать пороком журналистики, а не ее естественным свойством. Ущерб понесла прежде всего сама отечественная пресса, материально-технический уровень и финансовое положение которой сегодня не служат гарантом ее качественной эволюции, ускоренного совершенствования в соответствии с запросами аудитории. Но не менее существенно, что для общества в целом оказалась закрытой специфическая область предпринимательства, каковой журналистика является во многих странах.

Товарно-денежные отношения пронизывают индустрию СМИ во всех направлениях: определенную стоимость имеют квалификация корреспондента и его трудозатраты при работе на редакцию (что выражается в его заработной плате), готовый тираж газеты, оборудование телерадиостанции, время в эфире, предоставляемое для рекламы, и пр.

Для наглядности проследим, кто и в какой форме участвует в товарно-денежном обмене информацией. Заодно мы убедимся в том, что слово «информация» не имеет для журналистики сколько-нибудь конкретного содержания, если не определены форма существования сведений и стадии работы с ними. Изначально информацией обладает некий человек или организация — источник, к которому обращается репортер. Как мы помним, информационные ресурсы являются собственностью, поэтому нет ничего противоестественного в том, что частное лицо или коммерческая фирма продает журналисту необходимые ему сведения. «Покупаем факты» — так было озаглавлено объявление, с которым редакция екатеринбургской газеты «Главный проспект» обратилась к читателям: «Оплата производится немедленно. Стоимость — в зависимости от значимости факта». Даже если сведения предоставляются бесплатно (в виде интервью, документов и пр.), это означает лишь акт доброй воли со стороны источника, но не отмену финансовых отношений в принципе. Здесь, правда, надо уточнить, что на широкий круг организаций, прежде всего государственных, законодательство налагает обязанность информировать общественность. Добытые журналистом сведения становятся его собственностью — и уже он в той или иной форме предлагает их покупателю, в качестве которого выступает редакция. Та в свою очередь предлагает новости, приобретшие вид публикаций, распространителям, а они выбрасывают товар на рынок массового потребительского спроса. Так выглядит предельно укороченная цепочка продажи информации. Мы отсекаем всевозможные побочные ветви, иначе получилась бы не цепь, а сложная сеть. В классическую схему не укладывается, например, сомнительная инициатива некоего главного редактора, который рекомендовал крупному банку выкупить весь тираж его журнала за несколько сотен тысяч долларов. Тогда не увидели бы свет компрометирующие материалы о руководителях банка. С морально-этических позиций — бесстыдный шантаж, а в собственно экономическом измерении — сказочно выгодная сделка (к счастью, не состоявшаяся).

Россия последнего десятилетия стала свидетельницей того, как за короткий срок были сделаны состояния удачливых издателей и владельцев вещательных компаний. При характеристике типологии СМИ мы уже знакомились с именами владельцев некоторых медиаимперий. Многие из них нашли для себя в этом бизнесе способ реализации природных склонностей и таланта. Владелец «Московского комсомольца» П. Гусев признавался в телевизионной беседе, что по натуре он игрок и ему доставляет удовольствие вкладывать деньги в новые проекты, рисковать, выигрывать. Об успехе начинаний свидетельствует состав подконтрольной ему группы СМИ, в которую кроме материнского издания входят: газета «Жизнь. Санкт-Петербург», провинциальные выпуски «МК», журналы «МК-бульвар», «Деловые люди» и др., а также сеть радиостанций. Эксперты оценивают бизнес этой группы как рентабельный, что отнюдь не является нормой для остальных издательских домов России. Удачно найденная и грамотно проработанная идея может вывести медиакомпанию в ряд самых выдающихся с экономической точки зрения предприятий. Показательно, что в середине 90-х годов каталог «Элита российского бизнеса» в разделе «Золотые фирмы года» упоминал ВГТРК, Издательский дом «Ком-мерсантъ», издательский комплекс «Паспорт интернешнл лтд», АО «Теле-маркет» и другие предприятия информационного профиля. Собственно, в мире давно признано, что информация стала одной из ведущих отраслей бизнеса.

Однако в целом экономическая ситуация в российских СМИ складывается неровно. Даже общенациональные вещательные корпорации оказываются не в состоянии обеспечить себе финансовое благополучие. На рубеже веков мировую известность получила история высокого творческого взлета и экономического падения руководимого В. Гусинским холдинга «Медиа-МОСТ», включающего в себя популярнейшую телекомпанию НТВ и еще десятки аудиовизуальных и печатных СМИ. Газетное дело вообще, как правило, не приносит прибыли. Журнал «Cpeda» в конце 90-х годов опубликовал суммарные данные об источниках финансирования российской печати. Ее совокупный годовой бюджет выражался в сумме 45 млрд рублей, из которых выручка от распространения составляла 8 млрд, а рекламные поступления — 7 млрд. Значит, преобладающая часть расходов покрывалась за счет внешних инвестиций, а не собственной деятельности редакций, и таким образом конкуренция на рынке фактически превратилась в фикцию. Здесь надо искать экономические корни идейно-политической зависимости прессы, ее в буквальном смысле продажности.

Специалисты видят несколько причин неблагополучия: общее кризисное состояние отечественной экономики, связанная с этим скудость рекламного рынка, растущая дороговизна информационного производства, а также, что особенно существенно для студентов-журналистов, слабая подготовленность редакционных штатов к хозяйственной деятельности. Несомненно, что на такой зыбкой материальной основе здоровое древо демократической прессы произрастать не может. Необходимы дополнительные меры регулирующего характера, которые привели бы к созданию более благоприятных условий для проявления производственно-экономической роли журналистики. Рынок сам по себе не является таким регулятором, поскольку его воздействие определяется скорее произволом (со стороны производителя и потребителя), чем общественной целесообразностью. В качестве социально ориентирующей силы, по опыту мирового сообщества, способна выступать государственная политика в области СМ И, поддерживающая общественно необходимую систему приоритетов и обеспечивающая гармоничное сосуществование различных типов изданий и программ.

В социальной сфере роль прессы связана с процессами социализации индивидов, групп населения и целых поколений, то есть с усвоением ими социально-культурного опыта предшественников и включением его в контекст общественных отношений. Люди воспринимают чужой опыт через общение, которое, в свою очередь, составляет содержание массовой коммуникации. Соответственно информационно-коммуникативная роль прессы способствует осознанию членами общества своего статуса и функций, согласованию всех элементов социальной системы и их взаимодействию. Именно в связи с данной ролью первостепенное значение имеет информационная природа журналистики, тогда как в других социетальных системах категория информации не является главной.

К. Маркс справедливо называл печать говорящими узами, соединяющими отдельную личность с государством и с целым миром[57]. Под миром следует понимать не только современную действительность, но и отдаленные во времени картины жизни. Пресса обладает уникальной способностью накапливать информацию, служить своего рода памятью человечества. Так, газетные подшивки питают бесценной информацией историков, дают материал для обобщений философам и экономистам, исследователям массовой психологии и т.д.Не меньший интерес представляют записи телевизионных и радиопрограмм.

В сфере общения редакции выполняют отнюдь не технические функции ретрансляторов новостей. Им принадлежит инициатива выбора и освещаемых событий, и тональности подачи фактов, и оценки происходящего. От того, насколько добросовестно журналисты выполняют свою миссию, зависит репутация, а то и судьба тех, о ком они пишут и говорят. Полнота, объективность и достоверность сообщений создают своего рода защитный зонтик над сознанием населения, которое испытывает угрозу стать объектом корыстного манипулирования даже при самом демократическом режиме. «Власти всегда признавали, что для контроля над обществом они должны взять в свои руки информационное дело... — пишет американский профессор Б. Багдикян. — Лидеры демократии не менее, чем врачи, шаманы, короли и диктаторы... контролируют информацию с той же энергией, с какой они контролируют вооруженные силы»[58].

С точки зрения эффективности выполнения информационно-коммуникативной роли, имеет смысл анализировать прежде всего содержание прессы, причем по широкому комплексу параметров. Среди них — тематика выступлений (насколько богата тематическая палитра, нет ли на ней «белых пятен» и закрытых или забытых вопросов общественного бытия), источники информации, герои и авторы публикаций (все ли слои и группы населения представлены в равной мере), география материалов (пропорционально ли отражены жизнь столиц и провинции) и др. У социологов давно разработаны матрицы такого анализа содержания прессы, и любая редакция при желании может ими воспользоваться. Так однажды поступили корреспонденты газеты «Версты». Они провели день у экранов телевизоров, следя за выпусками новостей на общероссийских каналах. Как выяснилось, подавляющее большинство сообщений так или иначе касалось событий в Кремле, правительстве или Думе, а жизни остальной России посвящались единичные сюжеты. При этом более трети материалов носило характер официоза, на всех каналах мелькали одни и те же лица известных государственных и общественных деятелей, а в неофициальной хронике преобладали автокатастрофы, ракетные удары, землетрясения и прочие щекочущие нервы ситуации. Материалов, несущих положительный эмоциональный заряд, почти не встретилось. Такую методику анализа содержания полезно иногда применять и в своей редакции, для самоконтроля.

Особого внимания заслуживает категория времени, отраженного в публикациях. Время — такой же материальный измеритель человеческого существования, как и пространство. Если происходит разрыв между прошлым, настоящим и будущим, то разрушается целостность жизни отдельного индивида и сообщества людей. На прикладном уровне эта истина выражается в требовании к журналистам показывать явление в развитии: какова его предыстория, что оно есть сейчас и каким будет завтра.

Выразительные данные были получены петербургскими учеными при выполнении сравнительного российско-шведского анализа прессы. В отечественных изданиях материалы довольно равномерно распределяются на группы «было», «было — стало», «есть — будет» и «было — стало — будет» (по 20-30% от общей совокупности). Шведские коллеги демонстрируют иное понимание истории: они почти в 70% материалов прямо связывают прошлое, настоящее и будущее, а в 30% — прошлое и настоящее. Дискретность в восприятии времени, свойственную российским газетчикам, нельзя истолковать иначе, как ощущение себя и страны на перепутье судьбы, в некоем хронологическом промежутке. Это чувство неизбежно передается аудитории, влияет на ее самосознание. По результатам уникального общероссийского исследования, проведенного социальным психологом К. Муздыбаевым в конце 90-х годов, у населения до крайности сократилась перспектива, на которую составляются жизненные планы. Типичным стал период протяженностью всего лишь в 1,5—6 месяцев. Конечно, главным образом на россиян воздействуют объективные факторы их существования, но и социально ответственная пресса должна стремиться к тому, чтобы не «распалась связь времен».

Прямое отношение к успешному исполнению прессой ее информационно-коммуникативной роли имеет сеть СМИ, покрывающая все участки демографической карты страны. Этот вопрос затрагивался нами при рассмотрении типологии журналистики.

В политической области на первый план для журналистики выходят власть и связанные с нею отношения, ее завоевание, удержание и осуществление. Однако мы бы очень поторопились, если бы сочли прессу источником или органом политической власти. Редакции — не политические партии, они не фигурируют в бюллетенях на выборах, не принимают законы и не решают государственные проблемы. Журналистика выполняет регулирующую роль, участвуя в процессах управления обществом, самоуправления и контроля. Эти три понятия надо разделить, чтобы более детально проанализировать, в чем же выражается роль прессы.

Управление обществом доверено политической системе, в которую входят государственные и общественные институты, органы и организации. Они активно используют прессу как средство, или инструмент воздействия на социум, проведения своей политики. Таким образом, СМИ оказываются как бы между гражданами и властью. В первую очередь это относится к изданиям и каналам вещания, которые принято называть официальными.

В нашей стране таковыми являются, например, журнал «Россия», учрежденный правительством и администрацией президента, государственная телерадиокомпания «Россия», региональные СМИ, специально созданные как массово-информационные рупоры власти в субъектах федерации. О характере деятельности таких редакций можно судить по телевизионной программе «Парламентский час», которую готовит отдел парламентского телевидения Государственной Думы. Она выходит в эфир по воскресеньям на канале ВГТРК и создается под контролем Наблюдательной комиссии, которая состоит из представителей думских фракций и комиссий. Перед авторским коллективом поставлены цели адекватно и полно информировать граждан о законодательной деятельности Госдумы, содействовать укреплению гражданского и патриотического правосознания и авторитета демократических органов власти, утверждать в обществе идеи парламентаризма и др. По словам сотрудников думского телевидения, оно было призвано разрушить стереотип, который стараниями далеко не объективных СМИ приобрели в сознании телезрителей российский парламент и депутатский корпус.

Реализации политики другой ветви власти способствует «Российская газета» — издание правительства РФ. Согласно уставу редакции, она обязана предоставлять своему учредителю место для размещения официальных документов и материалов, является публикатором нормативно-правовых актов всех органов власти, подлежащих исполнению в общенациональном масштабе (после публикации они приобретают юридическую силу), обязана объективно и широко освещать деятельность правительства. Главный редактор присутствует на заседаниях правительства, газету заблаговременно снабжают информацией о планах руководства страны, и в этом отношении она имеет серьезные преимущества перед другими СМИ. Со своей стороны правительство обязуется создать условия для выпуска издания, что также выгодно отличает положение «Российской газеты». Понятно, что с точки зрения идейно-политической направленности ее позиция не может расходиться с линией государственной власти, хотя критика конкретных министерств и чиновников журналистам не запрещается.

В использовании прессы как инструмента управления нет ничего антидемократического или неэтичного. В этом нуждаются не только правительство и администрация, но и политические партии, поскольку у них нет более эффективного способа проводить и утверждать в обществе свои взгляды, политические программы и подходы к решению тактических вопросов. Однако было бы недальновидно исчерпывать возможности журналистики в этой системе только для руководства «сверху», со стороны институтов и органов власти. Углубленный анализ данной темы и живые потребности общества побуждают отдать приоритет иному свойству печати — ее способности выражать интересы, волю, мнения населения, доносить их до инстатутов политической системы и тем самым корректировать ее деятельность. Такое двояко направленное движение информации и идей более всего отвечает принципам демократии, создает механизм практического осуществления народовластия.

Роль прессы в общественном самоуправлении отражена в классической статье К. Маркса «Оправдание мозельского корреспондента» (1843). Автор подчеркивает ярко выраженный демократический характер социально-политической работы бесцензурной печати. Являясь воплощением идеи гласности, она не только служит продуктом общественного мнения, но и создает его. Публичность газетного слова помогает ему активизировать общественные силы для того, чтобы смягчить социальное напряжение, если оно возникает. Автор отводит журналистике роль посредника, «третьего элемента» в конфликтах между правителями и управляемыми, наделенного «головой гражданина и гражданским сердцем». В печати они могут критиковать друг друга на равных правах, как граждане, с общегосударственных позиций[59].

Более конкретно эта несколько абстрактная модель представлена в концепциях гражданского, то есть самоуправляемого, самоорганизующегося общества, которое способно решать свои внутренние проблемы без вмешательства властной «верхушки». Печать здесь становится площадкой для диалога, развивающегося как бы по горизонтали — между структурными элементами гражданского общества: ассоциациями, группами, общинами и др. Но для ее функционирования по этой схеме требуется ряд условий как внешнего, так и внутреннего (в самой прессе) порядка. Прежде всего необходимо юридически обеспечить независимость институтов гражданского общества от государства, разграничив сферы их компетенции. Нужно, далее, создать организационную структуру самоуправления в виде всевозможных добровольных объединений и союзов граждан, действующих во всех местностях, на всех уровнях и в различных сферах жизни социума. Наконец, есть потребность в определенном типе самосознания и культуры поведения журналистов, которые ощущают себя представителями именно общественности, а не какой-либо стоящей над нею инстанции.

В этой связи заслуживают критической оценки концепция и термины, описывающие прессу как «четвертую власть» (или «четвертую державу»). С их помощью СМИ придается значение самостоятельной силы и оттесняется истинный суверен власти в демократическом обществе — народ. Интересно, что в ходе истории термин претерпел существенную эволюцию, вплоть до полярной смены значения. Существует немало версий его происхождения, в том числе такая. В XVIII в. английский политический деятель Э. Берк назвал галерею для репортеров в парламенте «четвертым сословием», имея в виду, что они не принадлежат к трем сословиям, законно представленным в законодательном собрании (духовенству, дворянству, буржуазии), и потому не допускаются к осуществлению реальной власти. Но в 1950-х годах американские журналисты нарекли прессу «четвертой ветвью власти», вложив в эти слова совсем иное содержание: независимость от администрации; право критиковать действия правительства; силу и влиятельность в общественной жизни. Идея приобрела необычайно широкую популярность в западной культуре, обросла теоретическим обоснованием, и в конце концов это обозначение закрепилось в массовом сознании как расхожая метафора. В современных американских источниках даже вводится деление на «четвертую державу» (пресса, газеты) и «пятую» (радио и телевидение).

Метафорические самоназвания не заслуживали бы теоретического рассмотрения, если бы они не отражали тревожных смещений в профессиональном сознании сотрудников СМИ. Никто не давал им официальных полномочий на осуществление служебного надзора, вынесение приговора, выполнение распорядительных функций. Однако именно такие полномочия ощущает за своей спиной автор публикации о конфликтах в судебном ведомстве. Во-первых, в материале представлена лишь одна точка зрения — судьи, который был отстранен от должности и которого берется защищать корреспондент. Во-вторых, уже в заголовочном комплексе дается безапелляционная, как решение трибунала, характеристика ситуации: увольняют лучших работников. В-третьих, в заключение автор позволяет себе обобщения, для которых в материале, по меньшей мере, недостает оснований: авторитет судебной власти равен абсолютному нулю... Как показали последующие события, точка зрения корреспондента не лишена оснований, но почему вместо доказательств в ход пущен директивный стиль априорных утверждений?

Максимальный объем прямого воздействия СМИ на общественность определяется словами «власть над умами», но право на выполнение этой миссии пресса завоевывает сама — благодаря авторитетности и полезности своих материалов. Его недолго и утратить, если разрывается живая связь с адресатами выступлений.

«...Кончилось то время, когда мы всерьез ощущали себя властителями дум, ответственными за формирование общественного мнения. Какие к черту властители дум? — самокритично восклицала обозреватель И. Петровская в связи с закрытием телепередачи «Пресс-клуб». — Сборище галдящих, не умеющих слушать друг друга, жаждущих рекламы, не очень умных, мелких людей... Что наши мелкие страсти, стычки и споры... простым людям, живущим за пределами Садового кольца?»

В идеологическом плане печать является участницей духовного производства — через отражение, формулирование и внесение в массовое сознание определенных представлений, воздействие на идеологическое, морально-нравственное, художественно-эстетическое содержание общественной жизни. Духовно-идеологическую роль журналистики иногда трактуют только в свете политико-идеологических отношений, в действительности же идеалы могут иметь совсем другое происхождение — возьмем, например, религиозные или научные представления о мире и человеке. Данная роль вызывает двоякий эффект: с одной стороны, через прессу выявляются разноречивые взгляды и убеждения, бытующие среди современников, на этой почве происходит размежевание приверженцев разных точек зрения; с другой стороны, готовится база для согласия по вопросам, касающимся сохранения сложившейся общности людей или даже цивилизации в целом. Примером может служить распространение через СМИ идей экологической безопасности или сохранения национально-культурной самобытности данного народа.

Ошибочное представление о «чистой» информационности журналистики (абсолютизация одной ее роли — информационно-коммуникативной) толкает ряд специалистов к отрицанию духовно-идеологической нагруженности журналистского текста. Один теперь уже бывший главный редактор общенациональной газеты заявил в телеэфире, что газете идеология уже не нужна, — достаточно, мол, руководствоваться общечеловеческими ценностями и строить свою деятельность на рыночных основаниях. Фактически подобные декларации означают всего лишь попытку снять с себя ответственность за идеологические, психологические, нравственные последствия выступлений СМИ.

Между тем практика печати ясно свидетельствует о том, что идеология из нее не исчезла, а изменилась по содержанию и формам предъявления. Рассмотрим этот процесс на примере публикаций «Комсомольской правды». В начале 1970-х годов она напечатала очерк писателя Константина Симонова «В свои восемнадцать лет», подготовленный по заданию редакции. Благодаря газете вся страна узнала о трагической судьбе тракториста Анатолия Мерз-лова, погибшего, спасая колхозную ниву от пожара. Тогда его поступок редакция назвала подвигом, ему посвящались комсомольские собрания и художественные произведения. Четверть века спустя та же газета рассказала о подобном поступке, совершенном молодым комбайнером. Но вместо возведения его на пьедестал славы журналисты выразили сомнения в том, что общественное добро стоит дороже, чем человеческая жизнь. Заодно они вернулись к судьбе Мерзлова, показали, как в родных местах стирается память о нем, как неуютно в целом живут его земляки. Что это, как не пересмотр идейных позиций?

Даже демонстративный уход того или иного издания от мировоззренческих или гражданских вопросов в чистую коммерцию или развлечение ведет, по сути, к утверждению определенного идеала — скажем, политически индифферентного поведения или безудержного потребления житейских удовольствий. Идейная беспринципность журналистики тоже представляет собой принцип, хотя и в замаскированном и извращенном виде. В истории предостаточно доказательств того, как журналистика во все времена не просто воздействовала на идейную обстановку в обществе, но и делала это последовательно и зачастую тенденциозно, в согласии с позицией владельцев средств информации. Вот один из курьезных по форме случаев. Во время войны России с Турцией в ставке князя Потемкина выходил бесцензурный «Вестник Молдавии». Он регулярно оповещал армию о том, каково здоровье светлейшего командующего, какие дамы навестили его и какие собираются навестить. Схожие ситуации, хотя и в более благородном обличье, нетрудно встретить и сегодня. «Мы по-прежнему имеем дело с оценкой текущих событий и не претендуем на беспристрастность», — признавался руководитель знаменитого еженедельника новостей «Time» в интервью журналу «Америка».

Содержание духовной жизни общества выражается в циркуляции норм и ценностей, идей и идеалов. Под нормами понимаются принципы и стандарты поведения, принятые в определенной социальной среде, которые первоначально усваиваются сознанием людей. Духовные ценности (не путать с материальными) — это те достижения цивилизации, из которых складывается культурное богатство общества и на сохранении которых основывается преемственность поколений, несмотря на непрерывное рождение новых ценностных ориентиров. Они могут носить морально-этический, эстетический, научно-теоретический характер и т.д. Под идеей, при очевидной поли-семичности этого слова, мы имеем в виду мысль, понятие, представление о сущности явления. Систематизированные идеи и взгляды объединяются в идеологию. Роль журналистики в движении этих первоэлементов духовной жизни мы рассмотрим на примере идеалов.

Идеал в данном случае не надо понимать как эталон или образец для подражания (произведение искусства, модный литературный герой и т.п.). Подразумевается, что независимо от того, какие теории входят в моду, в обществе постоянно складываются представления о справедливом и разумном государственном устройстве, о человеческом счастье и комфорте, о путях достижения гармонии личности с природой и социальным окружением. Они-то и воплощаются в общественных идеалах. Выдающийся религиозный философ В. Соловьев писал:

«Мы называем идеалом то, что само по себе хорошо, что... одинаково нужно для всех... В этом качестве такой идеал и должен утверждаться как цель исторического процесса и... как норма, по которой нам следует исправлять действительные общественные неправды»[60].

Подобно ценностям и нормам, идеалы формируются, вырабатываются в опыте человечества и фиксируются в фольклоре, философии, науке, религии, искусстве. Идеалы не только отражают реальную жизнь, но и служат формой предвидения будущего, реакцией на нерешенные сегодня вопросы социального бытия.

Журналистика не находится в стороне от этого процесса, напротив — она деятельно участвует в нем. Но вырабатывать идеалы не входит в ее прямые задачи. Ее специфический вклад в духовную жизнь состоит в том, чтобы наладить их широкий поиск, распространение через предание гласности, а также сравнение. Совершенно особую роль пресса играет, когда занимается проверкой идеалов с точки зрения их полезности, обоснованности интересами социального прогресса. Как писал Г. В. Плеханов, «в действительности "идеально" только то, что полезно людям, и всякое общество руководствуется только своими нуждами»[61]. Ни один другой общественный институт не способен так полно и конкретно соотнести духовные ценности с практикой, как делает это журналистика, построенная на точной документально-фактической базе.

Как социетальные системы не отделены друг от друга непроницаемой стеной, так и роли печати проявляются во взаимосвязи между собой. При этом одни из них могут реализовываться более полно, другие по тем или иным причинам проявляются менее заметно. Не всегда каждая роль бывает очевидной для конкретного человека, имеющего дело с журналистикой. Чтобы понять, принять и ощутить полезность прессы в том или ином ее качестве, он должен стать участником ее деятельности. Так, в производственно-экономической области специфическая роль прессы ясно видна предпринимателю или пайщику газетно-журнальной компании, менеджеру СМИ и т.п. Коммуникативная роль в полной мере раскрывается для тех людей, кто не только потребляет информацию, но и сотрудничает с редакциями, то есть становится активным субъектом массового общения. Это условие требуется и для реализации права гражданина участвовать в управлении и самоуправлении.

Признание множественности ролей печати влечет за собой постановку вопроса об их иерархии. Она, несомненно, должна существовать, если вести речь о регулируемом, а не стихийно-анархическом общественном прогрессе. В соответствии с гуманистическим пониманием целей социального развития выше всего ставится деятельность журналистики в духовно-идеологической сфере, проявление в ней творческих задатков человека и удовлетворение его потребностей в знаниях, просвещении, ценностях мировой культуры. Перенимая опыт других государств, где эффективно используется экономический потенциал журналистики, России совсем не обязательно заимствовать связанные с этим издержки в духовно-творческой области.

В данной связи возникает вопрос о способах и методах регулирования. Самым «легким» был бы путь запрета редакциям заниматься той или иной деятельностью. Скажем, бросающееся в глаза увлечение коммерческой практикой должно было бы вести к новому изгнанию рекламы из прессы и из эфира, а вовлечение журналистов в политические баталии обернулось бы лишением их права выражать свои гражданские симпатии и мнения. Однако такие полицейские меры, во-первых, наверняка вызовут массовое неодобрение и в стране, и в мире. Во-вторых, они вряд ли положительно скажутся на состоянии журналистики. Как мы убедились, попытки искусственно ликвидировать какую-нибудь из природно свойственных ей ролей только деформируют прессу, но не сулят процветания.

Разумным и эффективным ответом на возникающие диспропорции будет соответствующее усиление активности в тех