Тайная жизнь финансового капитала

 

Кейнс начал свою экономическую карьеру, как горячий последователь неоклассической мудрости, потратив большую часть 1920-ых, рассуждая о её достоинствах. Великая Депрессия побудила его к тому, чтобы стать одним из её наиболее проницательных критиков. Это о себе и своих коллегах он сказал в наиболее цитируемой части его «Общей теории»:

 

«Практичные люди, считающие себя свободными от любых интеллектуальных влияний, обычно являются рабами какого-нибудь мёртвого экономиста. Сходя с ума от авторитета, прислушиваясь к голосу с того света, они подгоняют своё безумие под академического бумагомарателя прошедших лет». ¹⁸

 

/70/ Кейнс задался вопросом, почему бывают годы, когда всё происходит неправильно, например в 1929 и 2008? Сам он отметил, что безработицу, сопровождавшую Великую депрессию, нельзя было объяснить тем, что рабочие упрямо отказывались работать за низкую зарплату, как предполагала неоклассическая теория. ¹⁹ Это было нечто необъяснимое с точки зрения спроса и предложения в неоклассическом смысле. Для решения этой проблемы, Кейнс перевернул обычную экономику с ног на голову, рассматривая не поведение отдельных фирм, а чувства предпринимателей в связи с риском и неуверенностью, и как они мигрируют в другие страны со своим капиталом.

До его вторжения, экономика главным образом старалась осмыслить поведение фирм, где и как создаются цена, прибыль и зарплата, при помощи инструментов анализа предельной полезности. Эти инструменты, казалось бы объяснявшие, почему спрос и предложение выглядят именно так в отдельных секторах по отдельным товарам, отказали при объяснении крупномасштабных тенденций в экономике. Предложенный Кейнсом способ разобраться состоял в том, чтобы подумать о разных уровнях анализа. Он порвал с неоклассическими взглядами, обнаружив: то, что кажется логичным для отдельного человека, становится губительным для всех вместе. Пример тому – «парадокс экономии». В период спада лично для меня разумно экономить больше, чем в период подъёма, но если так поступают все, то в экономике падает совокупный спрос, потому что никто не покупает товары, это усиливает спад, а значит, мы экономим ещё больше, и так далее.

Вот что обнаружил Кейнс, а заодно и мы, обсуждая Homo economicus: предположение о предсказуемых и логичных рисках в мировом масштабе – необоснованно. Люди не логичны и будущее не безоблачно. Если бы мы точно знали, чего ждать от будущего, то нашу нелогичность удалось бы обуздать дополнительной предусмотрительностью. /71/ Будь мы абсолютно логичны, можно было бы планировать экономику, предвидящую весь диапазон вероятных последствий в будущем. Но так как мы не вполне логичны и не обладаем ясновидением, то движемся в будущее импульсивно и в основном, вслепую. По Кейнсу, это не плохо. Рассматривая «жизнерадостную интуицию», которая побуждает предпринимателей принимать правильные решения, Кейнс приветствует её. По его словам, «наибольшая доля успешных действий зависит от спонтанного оптимизма, а не от расчетливых ожиданий… Вероятнее всего, наши решения, ведущие к чему-то положительному, все последствия которого проявятся лишь через много дней, могут быть приняты только в результате жизнерадостной интуиции». ²⁰ Для Кейнса, эта интуиция – влияние духов инноваций, и когда они «играют на повышение» в будущем, достижения безграничны. Радостная интуиция, дух оптимизма – это философский камень предпринимательства, превращающий свинец в золото.

Именно так, потому что ощущение будущего приходит с кишечного уровня («кишками чувствую!»), финансирование будущего тоже колеблется в соответствии с этим животным духом. Вот почему, например, Кейнс утверждает, что «процентная ставка – глубоко психологическое явление». ²¹ Потому что процентная ставка – это цена на деньги, спрос на которые зависит от психологии предпринимателей. Когда предприниматели решают, как вложить капитал, они вынуждены оценивать не своё личное мнение о лучшем возврате средств, но и мнение всех остальных тоже. Вот как Кейнс описывает этот процесс:

 

«Профессиональные капиталовложения можно сравнить с газетным конкурсом, в котором участники должны выбрать шесть самых симпатичных лиц из ста фотографий. Премия, присуждается конкурсанту, выбор которого ближе всего соответствует среднему предпочтению всех участников конкурса. Каждый участник должен выбрать не те лица, которые сам считает наиболее симпатичными, а те, которые больше всего поразят воображение других конкурсантов. Каждый из которых смотрит на эту проблему с той же точки зрения. /72/ Это не выбор тех, кто на чей-то взгляд являются самыми симпатичными, и даже не выбор самых симпатичных по усреднённому мнению». ²²

 

Кейнс посчитал одну страну особенно достойной упоминания в этом деле:

 

«Даже не в финансовой области американцы чересчур стараются разузнать, что среднее мнение думает о том, каким будет среднее мнение; и эта национальная слабость становится роковой на рынке ценных бумаг». ²³

 

Кейнс был, между прочим, социологом рынка, и его понимание коллективной психологии привело его к следующему открытию: во время депрессии личное достоинство «экономность» может стать общественным недостатком дефляции. Решение, предложенное Кейнсом, состояло в том, чтобы государство заместило частные предприятия, пока те не приведут свои нервы в порядок, стимулируя спрос в целом.

Главная хитрость в том, чтобы понять: не важно, что делает правительство, но пока оно тратит, экономика поднимается. Кейнс предложил, риторически, что, если не хватает выдумки на что-нибудь полезное, правительство может просто захоронить бутылки с деньгами под тоннами мусора. И это поможет оживить экономику. Звучит странно, но определённо стоит того: закопать в землю бесплатные деньги. Чтобы найти бутылки с деньгами, потребуются рабочие. Эти рабочие будут вынуждены платить за пищу, кров и всё остальное, чтобы выжить, пока будут копать. У бакалейщиков, которые кормят рабочих и собственников жилья, предоставляющих им кров, появятся деньги, которые они тоже смогут потратить, купив товары, и так далее. Это называлось «эффект умножения», нарастающий возврат, получаемый правительством от расходов денег на экономику. /73/ Благоприятное воздействие больше в малообеспеченных слоях общества, чем в богатых. Потому что, давая деньги людям, у которых и так всё есть, вы не побуждаете их тратить больше. А предоставить деньги тем, у кого ничего нет, означает, что наличные будут потрачены немедленно. Вот почему снижение налогов с богатых – абсурдная идея (согласно одному экономисту, делая постоянные снижения налогов, Буш получил эффект умножения 0,23). В то время как один из самых эффективных путей для американского правительства стимулировать экономику – продовольственные талоны (с эффектом умножения 1,73). ²⁴

Именно его анализ жизнерадостной интуиции и перспективности государственных расходов сделал Кейнса главным экономистом данного момента. Он показывает, почему свободный рынок нуждается в государстве, чтобы завести ручным стартером экономику. Потому что если в экономике утрачено нечто, чего нельзя купить за деньги, то государство способно это дать – уверенность. Он также вводит фактор, который первоначальные политические экономисты игнорировали: люди, в погоне за прибылью, могут становиться иррациональными, причём эту иррациональность способен усилить финансовый капитал.

В исправлении этого Кейнс видел особую роль государства при экономическом управлении: устранять коллективные ошибки, которые никто не может устранить в одиночку. Именно под этим лозунгом государства всего мира сделали доступными триллионы долларов для банковской системы, в качестве обещанного «стимула» для экономики, чтобы деньги снова потекли потоком, вновь увеличивая занятость.

В нашей истории до сих пор государство скрывалось на заднем плане. Главные персонажи, с которыми мы столкнулись в рассмотрении стоимости в рыночном обществе, были потребители и корпорации. Корпорации могущественны, они составляют две трети из 150 крупнейших экономических существ в мире. Но именно правительства формируют среду, в которой действуют корпорации, и пришло время внимательно рассмотреть, как правительства приспосабливаются к рыночному обществу.

 

(п я т ь)

 

АНТИЭКОНОМИЧЕСКИЙ ЧЕЛОВЕК