Нарушения активности, сенсорный дискомфорт и особенности формирования инстинктивной сферы

В первую очередь многими авторами были отмечены конституциональные особенности детей связанные с базально-энергетической недостаточностью.

Выделяются нарушения тонической составляющей психических процессов, процессов регуляции активности. Нарушения активности просматривались уже в раннем возрасте многих детей с аутизмом: родители характеризовали их как чрезвычайно спокойных, удобных, нетребовательных - «казалось, что в доме не было ребенка». В центре расстройства видел снижение спонтанной активности Б. Беттельхейм (1967), нарушение тонической составляющей психических процессов как особо значимый фактор для патогенеза синдрома выделял В.В. Лебединский (1985, 1996). Эти нарушения проявлялись и описывались неоднозначно: как «исходное снижение психического и витального тонуса» (С.С. Мнухин с соавт., 1967); «нарушение уровня бодрствования» - (B. Rimland,1964); «нарушение сознания и активности» - (J.Lutz,1968). Дисфункцию активации описывается как underarousel (Rimland, 1964), overarousel (Hatt, Hatt, Lee & Ousted, 1964, Dawson G., Levy A., 1989) и бедная модуляция arousel (E. Ornitz, Ritvo, 1968), С. Гринспен (Greenspan, 1992, 2006) говорит о слишком малом диапазоне активности, в котором ребенок с аутизмом может спокойно и конструктивно воспринимать происходящее.

В направленных наблюдениях и психологических исследованиях выявлялась необычайная сензитивность таких детей к раздражителям всех модальностей (P. Bergman, S. Escalona,1949, E. Antony, 1958, S. Escalona, 1963, E. Ornitz, (1968-1974), L.Wing (1976), Greenspan (1992, 1996), В.В. Лебединский 2002),. James A.L. и Barry R.L (1980) в обзоре психофизиологических исследований глубоко умственно отсталых аутичных детей приводят данные об их аномально высокой чувствительности к сенсорным стимулам, проявляющейся в сравнении с другими группами глубоко умственно отсталых детей. Рождались предположения, что снижение порога сенсорного дискомфорта само по себе может формировать у детей вторичный защитный барьер и аутизм может являться защитной реакцией на "первичную тревогу" (F. Tustin,1972), и что характерная «сверхочарованность» детей определенными впечатлениями, как и вовлеченность в стереотипные действия может являться механизмом защиты – стабилизации arousal и заглушения неприятных впечатлений.

Наши собственные многолетние наблюдения показывают, что эти дети излишне чувствительны не только к силе сенсорного впечатления, но и к его качеству: они слишком точно различают этологические знаки опасности, об этом свидетельствует фиксация ими множественных страхов, явно не связанных с интенсивностью. L. Wing. (1976, 1978,), G. Dawson; A. Levy (1989) указывают на снижение у аутичных детей порога дискомфорта и в выделении новизны, в норме такая реакция угасает при повторении стимула, аутичные же дети демонстрируют недостаточное привыкание. Этим может объясняться дистресс, который сопровождает малейшее изменение в окружении ребенка. На низкий порог социального избегания указывает J. Richer (1978); E. Tinbergen и N. Tinbergen (1972) и др. Предполагается, что снижение порога дискомфорта в восприятии таких этологически значимых впечатлений: как человеческое лицо, голос, прикосновения может формировать у ребенка поведение избегания.

Нарушения, выявляемые в инстинктивной сфере ребенка с аутизмом множественны, во многом они могут быть связаны с обсуждавшейся выше малой выносливостью детей в контактах с миром, и проявления их часто парадоксальны.

Обычны проблемы связанные с едой: брезгливость, опасливость, нередко осторожное обнюхивание пищи, часто экстремальная избирательность, и, вместе с тем, возможность брать в рот несъедобное. Характерно нарушение поведения самосохранения: при пугливости и обилии неадекватных страхов ребенок легко попадает в реально опасную ситуацию. Это может происходить в силу панических реакций на дискомфорт (сорваться и бежать не глядя от заскрипевших качелей); из-за игнорирования реальных угроз при подчинении полевым тенденциям и при зачарованности стереотипными впечатлениями (высоко залезть, уйти в глубину, бежать по парапету набережной, броситься на проезжую часть к особой машине). Вероятность попадания в угрожающую ситуацию возрастает и из-за отсутствия у ребенка устойчивой ориентации на реакции близкого.

Известно, что дети с аутизмом не развивают исследовательского поведения, их не радует новизна, для них не характерно стремление преодолеть трудности. И, конечно одним из основных признаков дефицитарности развития инстинктивно обусловленных форм поведения являются трудности общения даже в самых простых формах тактильного, голосового, глазного контакта. Близкие таких детей часто сообщают, что даже в раннем возрасте они не стремились к ним на руки, не шли за утешением и не разделяли удовольствия.
Часто, особенно в начале изучения феномена детского аутизма, неконтактность таких детей объяснялась просто нарушением потребности ребенка в общении, а особенности психического дизонтогенеза соответственно связывались с отсутствием или недостаточностью формирующих социальных воздействий. Принять эту гипотезу было сложно, поскольку она не могла прояснить многих других специфических особенностей детского аутизма, например, стереотипности в поведении ребенка. Также, против предположения об отсутствии у аутичных детей потребности в общении активно возражали и родители, и специалисты тесно контактирующие с этими детьми. Опыт показывал, что при успешном ходе психокоррекционной работы ребенок налаживает избирательные эмоциональные связи и показывает глубокую заинтересованность в контакте, известно становилось как ценят свои социальные достижения и дружеские связи подростки, преодолевающие аутистические трудности.

Не согласуются с этой гипотезой и экспериментальные данные полученные Б. Хермелин и О'Connor (1970). Сравнивая аутичных, нормальных и умственно отсталых детей сопоставимого умственного возраста (около 6-ти лет), они предъявляли им изображения лиц и геометрических форм, а дети могли выбирать на какой экран смотреть. Было показано, что аутичные дети, как и все другие, предпочитают изображение лица, более того, предпочитают реальное лицо, а не фотографию, но смотрят они в лицо короче и чаще сосредотачиваются на фоне картинки.

Социальный стимул - лицо человека является для ребенка с аутизмом значимым и привлекательным, как и для других детей, а вот пресыщение и отвод глаз наступают быстрее. Серия исследований Хатт, Хатт и Онстед (1964, 1965) выявила, что избегание глазного контакта находится в обратной зависимости с уровнем arousel - т.е. является механизмом его редукции. Tinbergen (1972), J. Richer (1978) высказывают мнение, что снижение порога дискомфорта, вызывающее избегание социальных стимулов, может являться центральным дефицитом при аутизме. О том, что пресыщение вызывает именно сильный социальный стимул говорит и то, что труднее всего этому ребенку сосредоточиться на глазах человека, Langdell (1978) нашел, что аутичные дети используют необычные ориентиры в распознавании фотографий лиц одноклассников. Если для нормального и умственно отсталого ребенка верхняя часть лица, особенно глаза, более важны для распознавания, то маленькие дети с аутизмом ориентируются на его нижнюю часть.

Отказ от объяснения проблем установления аффективного контакта отсутствием у аутичного ребенка потребности в общении все более мотивирует исследователей на поиск иных причин нарушения способности к взаимодействию, мешающих ребенку в социальном развитии, которые могут быть связаны с дефицитарностью как аффективной, так и когнитивной сфер.

R.P. Hobson (1989, 1993, 2005) полагает, что первопричиной может являться дефицитарность аффективной сферы - врожденная неспособность к распознаванию и выражению эмоций. Действительно, клинические и психологические характеристики подтверждают невыразительность или неадекватность мимики, жестов, интонации речи таких детей, а данные исследований показывают трудности «считывания» и ими самими выражений лиц других людей.

Другие исследователи считают, что трудности восприятия и ориентации на социальные стимулы могут быть следствием когнитивных проблем. Это могут быть проблемы процессов восприятия и организации информации, более общие, чем трудности восприятия социальных стимулов. На проявляющиеся уже в раннем детстве трудности объединения внимания ребенка и взрослого на предмете или действии обращают внимание P. Mundy, M. Sigman (1989).

С. Гринспен (S. Greenspan 1992, 1994) полагает, что ребенок может отстраняться от другого человека, и из-за того, что просто не справляется с обращенным к нему потоком мультисенсорной информации. Многими авторами подчеркивались особенности сенсорного восприятия детей с аутизмом, сенсорная дисфункция, не исчерпывающаяся их выраженной ранимостью, накапливались наблюдения об особенностях восприятия ими боли. Известно, что C. Delacato (1974) разделял детей с аутизмом на гипо, гиперчувствительных и воспринимающих сенсорные сигналы как «белый шум». О.Б. Богдашина (2003, 2012), обращает внимание на то, что характеристики сенсорной дисфункции одного и того же ребенка могут варьироваться.