Альтернативная сакральность гностических сект

В течение Средневековья наибольшим весом в религиозно-политической сфере обладали гностические ереси – павликиане, катары, вальденсы, альбигойцы, богомилы.

Все эти еретические секты исходили из гностической – дуалистической -- модели понимания мира. С их точки зрения, между земным миром и миром небесным существовала жесткая и непримиримая оппозиция. Сам материальный мир они считали "созданием дьявола" или "злого демиурга", и соответственно, господствующую религиозную и политическую систему причисляли к "царству сатаны и его прислужников".

Сами сектанты считали себя носителями "истинного христианства", "истинной Церковью", которая является пленницей в "царстве дьявола" и должна освободиться в конце времен. Гностики утверждали, что их религия -- это религия света и любви*, тогда как официальная церковь является подделкой, служит мраку и материи. Католическая иерархия и поддерживающая ее европейская аристократия виделась гностикам "узурпаторами истинного учения Христа и истинной политической системы". Так возникали пары противоположностей: католичеству противопоставлялась " община избранных " ("чистые", у катаров), которая и являлась подлинной церковью, сохранившей истинное учение, дух, обряды, нравственные устои; а феодальной иерархии противопоставлялось братское общежитие равных, " гностический коммунизм ", где все было общим и где система подчинения-приказания заменялась на общинную демократию, единомыслие и свободу.

Католико-феодальной системе гностические секты противопоставляли законченную альтернативную модель, продуманную как в ее религиозной, так и в социально-политической основах.

Катары считали, что чисто христианская духовность несовместима с признанием земных ценностей и диктатом материальной необходимости: они жестко осуждали наличие у католической церкви материальных владений, частную собственность, феодальную систему прямого властвования одних над другими. Считая физическое существование мукой, они подчас практиковали т.н. "эндурру", т.е. добровольную смерть от голода (пост до смерти).

Они были носителями альтернативной саркально-политической модели – "катарского социализма" или даже "коммунизма", основанного на идеалах общности, братства и героической аскезы.

Секты находили себе сторонников не только у обездоленных крестьянских и городских масс*, подчас тяжело переживавших тяготы церковно-феодального гнета, но и среди этнических и региональных элит, по тем или иным причинам, находившихся в оппозиции центральной власти.

Так, в XII-XIII вв. альбигойская ересь широко распространилась на Юге Франции в Пиренеях, в графстве Ок и т.д. Там к этому течению примкнула значительная часть местной знати, и на непродолжительный период религиозно-политический идеал катаров воплотился в жизнь: на обширных территориях возобладала гностическая религия, были начаты политико-социальные преобразования.

Обеспокоенные распространением ересей папы с опорой на французских королей организовали против альбигойцев (как против неверных) крестовый поход. В результате кровавой резни альбигойцы были разгромлены; пала и последняя цитадель катаров – пиренейская крепость Монсегюр. Показательно, что, по легенде, во главе последнего отряда яростно оборонявшихся катаров стояла аристократка графиня Эсклармонда де Фуа из семьи, активно поддерживающей это направление религиозно и политически. Согласно альбигойскому преданию, "она не погибла в огне павшего замка, но превратилась в белую голубку".

Гностические течения находили поддержку и у тех народов, которые тяготились романо-германским католическим давлением в этническом смысле. Так, богомильство получило широкую поддержку у боснийских сербов, среди которых была основана богомильская династия, и это религиозное учение было признано главенствующим. Так же дело обстояло и в Моравии, где гностические течения активно поддерживались чешским населением. Более того, большинство ересей гностического типа не только уходят корнями в славянские земли Византийской империи (так, богомильство, породившее движение катаров и альбигойцев, зародилось в Болгарии, наследуя более древние еретические течения ереси павликиан, мессалиан и монтанитов), но и передавались на Запад (в Южную Германии и южную Францию) через славянские элементы, обращенные в католичество.

Гностические секты явились, таким образом, сосредоточием разнообразных тенденций, не находящих выражения в преобладающей западно-христианской религиозно-политической модели. Сюда входили и обездоленные социальные низы, и этнические меньшинства, и часть провинциальной знати, противящейся возрастанию централистских тенденций, и духовные нонконформисты-мистики, глубоко и серьезно относящиеся к содержанию религиозных учений, не приемлющие лицемерие, фарисейство и симонию господствующей церкви.

Остатки этих ересей приняли активное участие в движении Реформации и стали составным элементом разнородных сил и движений, постоянно и настойчиво противостоявших католико-феодальному строю в Западной Европе.

Некоторые историки справедливо прослеживают влияние этих сект на поздние революционно-демократические, социалистические и коммунистические движения современности. Сам Маркс помещает эти гностические течения в ряды прямых предшественников идеологии коммунизма.

"Тайные общества" в католической Европе

Совершенно иной формой религиозно-политического нонконформизма была традиция европейских "тайных орденов". В этом случае орден декларировал в качестве официальной позиции цели и задачи, соответствующие внешней церковно-политической установке. Главной задачей провозглашалась защита католической веры и "Священной Римской Империи". Орден позиционировал себя как инструмент папы и императора. Вместе с тем, на внутреннем уровне – за порогом тайны – разрабатывались учения, обряды, идеи, довольно существенно отклоняющиеся от преобладающих парадигм.

Ярким примером "тайного ордена" является "Орден Тамплиеров" (полное название -- "Орден бедных рыцарей Христа и Храма Соломонова").

Это был орден монахов-воинов. Типологически такое сочетание явно указывает на стремление к соединению жреческих и царских функций, которое свойственно мифической касте "хамса". Идея "царственного священства" в той или иной форме является инициатическим идеалом всех "тайных обществ", где эта тема раскрывается на высших стадиях посвящения.

Постепенно орден тамплиеров создал разветвленную систему командорств по всей Европе, став важнейшим инструментом политико-социальной интеграции западно-европейского пространства.

Важно отметить, что именно тамплиеры впервые на Западе применили систему банковского кредита. Из-за множества разбойников и грабителей в Средневековой Европе путешествовать с солидными суммами денег было небезопасно. Тамплиеры предлагали путешественникам сдавать монеты и драгоценности в одном командорстве, чтобы получить эквивалент в другом. А так как сеть командорств существовала практически повсюду, то это было весьма удобным и надежным средством для сохранения сбережений во время путешествий.

Тамплиеры разработали свою систему шифра – "тамплиерские граффити", свои обряды и ритуалы. В определенный момент их могущество, власть и материальный достаток невероятно возросли, и они стали одной из самых влиятельных сил западно-христианского мира.

Показательно, что тамплиеры поддерживали отношения с аналогичным "тайным орденом" в рамках ислама – исмаилитским орденом "Ассассинов", выполнявшим в средневековой исламской цивилизации сходную функцию. Причем, исмаилиты на определенный момент трансформировались из "тайного ордена" в секту, которой удалось захватить власть в некоторых областях исламского мира и основать там "фатимидский халифат" *, который по некоторым параметрам очень напоминал религиозно-политические проекты катаров: в нем присутствовали элементы и "социализма", и "чисто духовной религии", и перераспределения имущества, и революционной демократии. Любопытно, что позднее последний оплот политического исмаилизма – крепость Аламут – пала при обстоятельствах, сходных с судьбой альбигойского Монсегюра.

Через двести лет после своего возникновения тамплиеры были разгромлены папой Климентом V и королем Франции Филиппом Красивым. Так случилось со всеми, кто бросил вызов католической модели западного христианства и до них.

Якоб де Моле, последний магистр ордена храмовников, тамплиеров, погиб на костре в 1314 году от рук французского короля Филиппа Красивого с согласия папы Климента V. Показательно, что он проклял обоих -- Римского папу и французского короля -- т.е. осудил два принципа религиозно-политического устройства, преобладающего в западном христианстве, которые сами тамплиеры стремились не разделять, но сочетать в своем собственном ордене.

Позже этот момент обыгрывался революционными обществами Европы, и во время Великой французской революции на улицах восставшего Парижа появлялись странные персонажи, восклицавшие, глядя на смерть французского монарха на гильотине: "Это сбывшаяся месть тамплиеров, проклятие тамплиеров исполнилось".

О реальном учении тамплиеров трудно сказать сегодня что-либо определенное: в памяти о них остались легенды, домыслы и фальсифицированные признания, выбитые под пытками – после того, как орден был разгромлен. Однако именно к тамплиером обращаются большинство более поздних тайных обществ Европы, видя в них основоположников эзотерических братств и мистических орденов.

К тамплиерам часто возводят свое мифическое происхождение различные ветви масонов и розенкрейцеров.