Превосходство жрецов над воинами

Жрецы, брахманы мыслятся более высокими существами, нежели кшатрии, воины исходя из общей структуры символических связей, на которых основано традиционное общество. С сакральной точки зрения более ценно то, что находится в центре, что неподвижно, вокруг чего вращается колесо реальности, периферия (а весь чувственный мир для сакрального подхода есть заведомо периферия). Все, что принадлежит к области покоя, выше, чем то, что принадлежит к области движения.

В социально-политическом контексте у брахманов-жрецов была строго определенная роль: они отвечали за созерцание и знание, но не за действие. Поэтому брахманы воплощали в социальной структуре функции невидимого (или отсутствующего, скрытого) царя-жреца, замещая его. Они так же, как и царь-жрец, пребывают в состоянии недеяния, священного покоя. Для них кастовой добродетелью является «деяние недеяния», т.е. «ничегонеделание» в материальном плане, но «вседелание» в духовном. Они оперировали с духовным контекстом, интеллектуальной канвой глубинных истоков Политического, но к реализации проекта, выработанного в общих принципиальных чертах, уже отношения не имели. Будучи высшей кастой, они, тем не менее, не могли диктовать правителям-кшатриям свою волю и навязывать свое мнение в вопросах осуществления конкретных шагов, направленных на полноценную реализацию политического проекта. Это оставляло царям существенное пространство для свободы решения и действия, для самореализации через волевое усилие, свойственное природе воинов.

С точки зрения современного наблюдателя, привыкшего судить по внешней стороне событий, полновластие касты жрецов в традиционном обществе вообще может остаться незамеченным – сфера их компетенции ускользает от поверхностного анализа.

В Древней Греции Платон воплощал в себе философию жреческой касты, а его ученик Аристотель был заинтересован более прикладными аспектами. Если Платон занимался вопросами метафизики, то Аристотель – физики. В некотором смысле, можно сказать, что философия Аристотеля ближе касте воинов, чем касте жрецов. Не случайно Аристотель был наставником великого завоевателя Александра Македонского.

В китайской культуре существует два ответвления философии, соответствующие двум высшим кастам: конфуцианство и даосизм (позднее, с ним слился занесенный из Индии буддизм). Конфуцианство является политической доктриной «кшатриев», даосизм – «брахманов».

В тех случаях, когда брахманы узурпировали полноту политической власти и устанавливали режим «теократии», происходило нарушение кастовой гармонии, в направлении противоположном от так называемой «революции кшатриев».

К примеру, в Тибете буддизм махаяны (большой колесницы) распространялся как традиция монашеская, подчеркнуто жреческого типа, претендовавшая к тому же на полную политическую доминацию. Местные князья активно сопротивлялись этому, опираясь на древнюю традицию Бон-по (так называемая «черная вера»), которая сохраняла более сбалансированный кастовый уклад и разводила высшие функции по строгой сакральной схеме: жрецам – жреческое, князьям – княжеское. Буддизм исторически победил, и в Тибете установился теократический строй, где правят только жрецы, заменяя собой царей (далай-лама, панчен-лама и т.д.)

Сходная модель была у египтян, где фараонов выбирали из жрецов. Если же в исключительных случаях фараоном становился человек из касты воинов, его предварительно посвящали в жрецы.

Католичество, Папство также тяготело к теократии. Древне-иудейское общество до Саула (эпохи царей) тоже.

Кшатрии и их революция

Каста кшатриев представляет собой то, что принято обобщенно называть «аристократией». В русской истории соответствовали князья и бояре.

Каста кшатриев восходила к общему предку, мифологическому или реальному. Великий князь или король был представителем этой касты – он не обладал никаким качественным родовым сущностным превосходством над другими воинами-аристократами (боярами). Поэтому король – «первый среди равных». Он выбирается из некоторого круга, и ему передается власть над другими, но его власть имеет, в определенном смысле, «договорной» характер. В отличие от царя-жреца, чья власть возвышалась и над жрецами и над воинами и который обладал качественно инаковой природой, нежели все остальные люди, власть короля (князя) из военного сословия изначально базировалась на договорном принципе. Подчас королей, выбранных другими аристократами, они же и свергали, если те не соответствовали их требованиям. Этим объясняется такое количество конфликтов в среде аристократии в Средние века.

Если задача брахманов – знание и обучение, то задача кшатриев – действие.

Кшатрии воплощают в себе временную власть. Брахманы созерцают вечное. Кшатрии организовывают (в соответствии с вечным) временное. На практике кшатрии исполняли судебные, административные и полицейские функции в мирное время, и вели военные действия в период внешней угрозы. Власть кшатриев распространялась на посюстороннее, земное.

Кшатрии составляют древний аналог того, что сегодня называют «политическим классом». Они реализуют проект, потенциальное превращают в актуальное.

Символом касты кшатриев является медведь, а эмблемой – весы и меч. В теории гунн кшатриям соответствует гуна раджас, гуна жара и экспансии.

На определенном этапе истории – и по мере деградации сакрального общества (как видит этот процесс традиционализм) – у касты кшатриев возникали сомнения относительно оправданности превосходства касты брахманов. Это явление описывается социологами и историками политических учений (вслед за Р.Геноном) как «революция кшатриев».

«Революция кшатриев» – это попытка узурпации высших властных полномочий и социальных функций в обществе воинской кастой. Если брахманы воплощают в себе ортодоксию традиции, то «революция кшатриев» приводит к гетеродоксии (т.е. к «ереси», к искаженной, редуцированной форме сакрального). «Революция кшатриев» не приводит ни к уничтожению жрецов, ни к отмене сакральной традиции, она приводит к изменению функции жрецов – их авторитет падает, они становятся более зависимыми от воинской касты.

Под термином «революция кшатриев» понимают, что еще в очень далеком историческом прошлом произошли первые попытки уравнять в правах видимое и невидимое, явное и тайное, земное и небесное. Если в совершенной модели традиционного общества невидимое выше видимого, а душа – выше тела, то первые этапы «революции кшатриев» состояли в том, чтобы сказать, что душа и тело равнозначны и, соответственно, король и жрец имеют равные права в управлении обществом.

Следующим этапом деградации тайных обществ жреческого типа является их подчинение светской власти. Когда тайное общество начинает подчиняться светской власти, оно существенно меняет свои функции. Жречество над воинским сословием – это норма общества после распада легендарного единства касты «хамса». Жречество наравне с воинами – начальный этап «революции кшатриев». Жречество под светской – завершение «революции кшатриев».

Примерами победы кшатриев могут служить реформы древнеиндийского царя Ашока (который ввел в Индии ранний буддизм хинаяны, «малой колесницы», отрицающий касты), разгром Ордена Тамплиеров Филиппом Красивым, первый этап европейской Реформации, политические нововведения Петра Первого, упразднившего на Руси патриаршество и поставившего Священный Синод под управление светскому лицу, назначаемому Царем, предшествующие Петру деяния Алексея Михайловича по отрешению Никона и разгрому старообрядчества и т.д.

Будучи временной властью, кшатрии тем не менее имеют некоторый предел «освобождения» от духовного вертикального измерения, воплощенного в жрецах. Поэтому даже деградировавшие кшатрийские режимы не могут прийти к чисто профанной, десакрализированной модели. Отходя от полноты кастовой сакральности, они остаются в рамках своего кастового архетипа, который даже в худшем случае, предполагает именно «гетеродоксию». Кшатрии, даже в эмансипированном состоянии, всегда сохраняют связь с сакральным, хотя и особым образом. Это сакральность становления, динамики, силы, действия.

Показательно, что средневековая алхимия называлась «королевским искусством», и многие европейские монархи – в частности, австрийский император Рудольф – активно ею занимались. В ходе «революции кшатриев» полноценная сакральность сменяется сакральностью частичной, редуцированной, искаженной, но отнюдь не профанизмом.

Вайшьи и производство знака

Третья каста – вайшьи. В индуистской традиции считалось, что вайшья является неким «усеченным кшатрием», у которого жизненная экспансия направлена на материальное обустройство.

Показательно, что, с точки зрения теории трех гун, вайшьям соответствует не отдельная гуна, но смесь кшатрийской гуны раджас (огонь, жар, экспансия) с низшей гуной тамас (мрак, тяжесть, косность). По качественной стороне сакральность крестьян и ремесленников сближалась с сакральностью касты воинов. Показательно, что подчас именно из третьей касты формировались войска ополчения.

В Индии вайшьи считались благородной кастой, «дваждырожденными». В их число входили свободные крестьяне, ремесленники, купцы и все, кто обладал собственностью на средства производства, будь то мотыга или целый цех.

Вайшьи имели свой тип сакральности, такой же деятельный, как и в случае кшатриев, но обращенный к сфере материальных предметов.

В Древней Греции представители всех профессий возводили начало своего ремесла к мистериям, отправляли ритуалы, связанные с этими мистериями. Кузнецы исповедовали культ Гефеста; земледельцы – Деметры; охотники – Артемиды; артизаны и купцы – Гермеса и т.д. С этим связана тема «профессиональных инициаций», посвящений.

Осваивая определенное ремесло, человек вступал в сакральное братство, где существовала особая иерархия, особые секреты, особые обряды. В Древнем Риме существовала Collegia Fabrorum (дословно, «Коллегия тружеников»), чьи символом был двуликий Янус, божество посвящений. Германские гильдии и «цюнфты» имели изначально также инициатическое измерение. Дольше всего сохранившиеся в Европе профессиональные корпорации, практикующие инициатические обряды, объединены под общим названием «компаньонаж».

Высшим кастам-кшатриям и брахманам было категорически запрещено заниматься физическим трудом. Брахманы из дел должны были осуществлять только ритуалы, требы, а кшатрии – практиковаться в воинском искусстве, то есть скорее разрушать, чем создавать. Физический труд считался для высших каст «грехом», потому что в сакральном обществе все, связанное с физическим трудом, относилось к низшей сфере материи, периферийным аспектам реальности. Брахманы и кшатрии были изъяты из трудового процесса, выступая как онтологические гаранты этого процесса.

Вайшьи принадлежали к числу людей, которые, напротив, организовывали трудовой процесс. От простых наемных рабочих их отличало то, что создавали они не вещь (товар), но знак. Данная людям материальная реальность должна была быть преображена и из грубой материи претворена в некую форму, имеющую сакральное значение. Знаковая сторона объекта в определенной степени растворяла его материальную природу. Циркуляция вещей была циркуляцией сакральных знаков, практическое их применение – неотрывно связывалось с их символическим зарядом.

Важно заметить, что сфера экономики была изначально областью преимущественно третьей касты. Сам термин «экономика» (греческое «oiko», «дом» и «nomoz», «распределение», «часть», дословно, «домостроительство», «домоправление») относится к организации материальных предметов в соответствии с определенным порядком, где акцент падает именно на функцию упорядочивания. Структура этого порядка связана с символической структурой вещей, которые этому упорядочиванию подвергаются.

Революция третьей касты

В китайской традиции выражением касты вайшьев стала философия моизма. Моизм – учение, противостоящее конфуцианству, его основателем был Мо-цзы (Мо Ди), написавший основной трактат этой школы – книгу «Мо-цзы». Это направление отражало интересы свободных низших слоев китайского общества – земледельцев, ремесленников, торговцев. Основной тезис учения Мо-цзы о «всеобщей любви и взаимной выгоде» – попытка своеобразного этического обоснования идеи равенства всех людей.

Выше мы говорили о случаях неправомочной узурпации брахманами полноты конкретной политической власти и обратной этому «революции кшатриев».Уже в древности мы видим первые попытки представителей третьей касты заявить претензии на власть, противопоставив свои кастовые особенности высшим кастам. Это явление нашло отражение в философии и в политике. Как правило, вайшьи становились носителями идеи «эгалитаризма», «равенства», подспудно отрицая не просто право высших каст на полноту власти, но и саму кастовую систему. В религиозной сфере это, в частности, проявилось в раннем индийском буддизме «хинаяны» («малая колесница»), объявившем о том, что «принадлежность к кастам не играет более никакой роли». Позже в других контекстах буддизм сильно видоизменился – кое-где сочетаясь с жреческим (брахманическим) элементом (Китай, Тибет, Монголия), а кое-где став формой кшатрийской сакральности (некоторые буддистские школы Японии, Кореи).

В социально-политической сфере этому соответствовала ранняя демократия греческих полисов – в частности, Афинская демократия.

Показательно при этом, что «революция вайшьев» вообще не учитывала низшую касту – «шудр». Из разряда «общечеловеческого» исключались «рабы», «шудры», которые оставались вне зоны внимания такого эгалитаризма. Когда в Новое время в Европе произошла цепочка «буржуазных революций», т.е.захват власти представителями третьей касты, третьего сословия, еще долгое время сохранялось рабство, поражение в правах некоторых социальных и этнических категорий. Кроме того, в «общечеловеческое» третья каста традиционно не включала и женщин, которые наряду с рабами по законам патриархата считались «имуществом» свободного гражданина. Поэтому феминисткам и суфражистскам потребовалось немало времени, прежде чем получить право голосовать вместе с мужчинами, когда европейские демократии были уже в самом расцвете.

Четвертая каста, чандалы

Четвертая каста – шудры. Шудры аналогичны тому, что в Древнем Риме называли «proles» – «производитель детей», – т.е. «пролетариат». Шудры сами по себе не могли произвести ничего, кроме потомства, не были способны к организованной деятельности, не обладали развитыми техническими навыками. Они не имели своих особых ритуалов и гражданских прав. В других системах их аналоги принято называть «рабами», в Средневековье – «серфами» («слугами»). Шудры в сакральном обществе были чернорабочей силой, инаковой по отношению к другим элементам кастовой системы.

В категорию шудр попадали представители иных племен и народов – либо пленные, либо автохтоны завоеванных территорий. Поэтому они считались «подкастовыми» существами, потерявшими свою качественную природу. В некотором смысле, они не рассматривались как разновидность людей: кастовая система, в целом, исчерпывалась первыми тремя кастами.

Шудры ассоциировались с тьмой, чистым количеством, материей, с силой, называвшейся по-индийски «тамас».

Индусы считали, что шудры не должны участвовать в полноценной сакральности, так как они принадлежат мирам крайней периферии. Именно в этой касте проявляет себя материальность, пребывают вещи, лишенные своего символического значения. Но и у шудр существовали свои обычно смутно описываемые обряды – они поклонялись «теням» и «низшим демонам», «скорлупам» полноценной мифологии. При этом для шудр были открыты и иные возможности, они могли принимать участие в полноценной структуре Политического косвенно – через добросовестное служение своим хозяевам – вайшьям или кшатриям.