Пастырям Православной Церкви

И всем Моим друзьям

 

 

"Как уже многие начали составлять

повествования о совершенно извест-

ных между нами событиях, то рассу-

дилось и Мне, по тщательном иссле-

довании всего, по порядку описать

тебе, достопочтенный Феофил"

От Луки гл.1ст.1-3.

 

Если мы ученики Иисуса Христа, то мы должны делать то, чему Он нас учит чрез Евангелие; а Евангелие показывает, что когда Святые Апостолы писали успокоительные письма, то они разъяснили дела Христовы.

По примеру их и Я, Иоанн брат ваш и соучастник во Христе и в скорби Святой Церкви, хочу оповестить о совершенных между нами событиях и нашумевших, как всем известно, во всех газетах. Именно об отлучении в Москве двух "братцев" — Иоанна Колоскова и Дмитрия Григорьева. Я молчал бы, да не могу умолчать, потому что это отлучение связано с именем Моим, но главное, с именем Христовым. И хочу, по порядку, описать это событие для успокоения волнующейся страны.

Иоанн и Дмитрий — это два товарища, которые были слушателями у Меня на духовных Беседах. Я знаю, что они раньше были пьяницами, а потом отрезвились, но что они делали в Москве, этого Я не знаю. Я думаю, что Московская Духовная и Гражданская власть больше ведает, потому что они там жили и живут, а Я уже три года их не видел и духовных сношений ни письменных, ни устных с ними не имел.

Конечно, такого отделения Я бы не хотел, но это вышло помимо Моего желания.

Затем, чтобы рассеять худую молву, хочу поведать, по порядку, и о Себе, дабы узнали ОСНОВАНИЕ Моего Учения в Котором Я пребываю.

Как всем известно, Я веду Беседы в С.-Петербурге 15 лет. Как русский человек, Я стремлюсь религиозно обновить и ОТРЕЗВИТЬ Русь. Во Мне, помимо Моего желания, проявлялась какая-то особая ревность и посылала Меня в слезах спасать погибающий народ.

Несмотря на то, что Я и Сам стоял на краю гибели, Господь поддерживал Меня словами Евангелия, говоря: "Кто потеряет душу свою ради Меня и братьев, тот сбережет её".

А потому Я не гнушался принимать отбросы людей разного рода, без различия их вероисповедания. Старался обратить сердца детей к отцам и сердца отцов к детям. Не укорял их и не входил с ними в словопрения, помня слова Апостола Павла, что от прения не будет пользы церкви.

Вот почему в них загоралась искра Божия, и, по любви ко Мне даже некоторые иноверцы сделались православными, о чем они ныне и свидетельствуют. Но со стороны православных называли Меня сектантом, хлыстом и прочими. Я на это не обращал внимания и шёл одной дорогой, как научила Меня Святая Церковь и старался читать и объяснять Евангелие и делиться Его талантами с другими.

По ревности Своей Я много писал в защиту Церкви и на пользу народа, но труд Мой пропадал даром и сокрыт под спудом. Тогда Я решился больше делать дело согласно Евангелия и тем создать Книгу Жизни. И Я верю, что Она будет свидетельствовать и говорить в защиту Святой Церкви.

В заключении всего, Я думаю, что нельзя обвинять расслабленного в том, что его принесли ко Христу не дверью, а нашли другой вход — через крышу, и он, по вере, исцелился. Невиновны и принесшие его.

Так же и эти люди, расслабленные всеми пороками, невиновны, что нашли себе простую народную БЕСЕДУ о ХРИСТЕ и ею укрепились от расслабления, ПЬЯНСТВА и других пороков. И во свидетельство приходят к одной и той же Церкви.

Прошу вас порадоваться с ними!

Христос Воскрес! и учением Своим и нас воскресил.

С любовью остаюсь к вам, Сын Церкви, во Христе.

Братец Иоанн

С-Петербург, Петровский пр. дом № 1

Лето 1910-е месяца апреля 18-го дня

№ 60. ПИСЬМО МОИМ ДРУЗЬЯМ

И НЕДРУГАМ

(Открытое и сердечное заявление)

Я, Иоанн Алексеевич Чуриков, человек простой, ни в какой Академии курса наук Я не проходил, не учился даже и в средних учебных заведениях.

Я крестьянин Самарской губернии, и есмь еже есмь только по благодати Божией и своим смиренным молитвам к Богу о помощи. Я люблю издавна и привык с народом беседовать устно. Писать же Я никогда не писал никаких книг, ни с кем не спорил и в газетах.

С наслаждением, немощный, молчал бы и теперь, да нужда заставляет меня обратиться в Церковные ведомости с этим заявлением.

В Москве отлучили от Церкви Православной двух "братцев" — Ивана Колоскова и Дмитрия Григорьева. Отлучили, как объявлено, за еретические учения.

Верно или неверно тем "братцам" приписаны ереси, Я о том судить не берусь. Но Я вот какую молву отвергаю: те "братцы" в Москве, а ныне и в Петербурге называются Моими учениками.

Это грубая ошибка. Иван Колосков и Дмитрий Григорьев, можно сказать, лишь прошли около Меня. Они малое время походили на Мои беседы с народом, сняли с Меня фасон по наружности и, назвавшись "братцами", отошли в Москву. Что они там делали? Я за ними не следил, духовных сношений с ними не поддерживал и не хочу и теперь отвечать за их проповедь.

Моя цель одна: жить и трудиться в Церкви Православной для славы Имени Божия, в похвалу Его Евангелия, спасая души братьев и Свою в строгом послушании Святому Православному Учению.

Свидетель Мне Бог, что Я говорю только одну правду. Я вот уже 15 лет работаю в Петербурге. Кто за это время прилежно слушал Меня, тот знает, что Я никогда не похулил ни одного догмата Церкви Православной, не отрицал её Таинств и не отметал её Божественного устройства.

Свою проповедь Я наклонял не к подрыву уважения в народе к Церкви православной, а к её духовному возвеличиванию. Для этой цели Я вёл и теперь веду неустанную борьбу с пьянством, с блудом, с матерным словом в народе и с другими пороками. При помощи Божией Мною образовано теперь многотысячное Трезвое Братство, но никаких уставов, писанных для него, никаких записей трезвенников мы не ведём, никаких взносов от них не требуем.

У нас правило: вступающий в наше Трезвое Братство должен дать обет навсегда бросить пить водку, и не на срок только, а в знак того, вместо всяких членских билетов от Меня получает кусочек сахару,— этим новоначальному Я говорю, что и его жизнь будет сладкой, когда он бросит пьянство.

Своим трезвенникам, кроме того, Я внушаю мысль не есть мяса, не потому, чтобы еретически и на хлыстовский манер Я гнушался им, а потому, что почитаю для здоровья полезным не есть мяса, что проверил на Самом Себе.

Ещё трезвенников Я укрепляю в вере, что здоровье людям даёт Бог, Он же посылает им и болезни. Если поэтому кто из них и заболевает, больного Мои трезвенники не к докторам ведут, а ко Мне, чтобы о нём Я помолился. И Бог много раз поднимал с одра болезни слабых людей по молитвам нашим.

Но лечиться у докторов грехом Я не считаю, а только недостатком веры в Бога. И, если подчас Я резко говорю о неверующих докторах и таких же больных, тут, может быть, Я и погрешаю в чём, но действую так по мере всего Своего православного разумения. Я не знаю, про чтобы ещё Мне написать, чтобы успокоить Своих друзей и вразумить недругов.

Я скажу друзьям лишь одно: друзья! В Церкви православной, по обетованию Спасителя, Святой Дух живёт. Так Он не допустит со Мною сделать то же, что сделано с московскими "братцами".

Ибо Я всему Православному учению верю, которое наша Церковь содержит в своих символах, в своих Соборных правилах, сокращенно которое изложено в катехизисе митрополита Филарета.

Это учение Я стараюсь по мере сил Сам исполнять, но тому же наставляю других. За что же Меня от Церкви отлучать?

Молитесь и будьте спокойны, друзья и братья православные. Бог не предаст нас искушению, которого мы снести не сможем. На бунт же и противление Церкви Православной Меня не толкайте. Взбунтоваться против Церкви легко, но бунтовщиков Бог рассеет, как рассеял Он некогда соучастников Февды и Иуды Галилеянина (Деяние 5, 36). И, стало быть, если бы Я загордился перед Церковью, это было бы приятно только еретикам. Но да не будет сего.

Своим же недругам скажу, что многие злословят Меня по неведению, или потому, что их глазу непривычно видеть у Меня то и другое.

И то, чего они вместить не могут, они вменяют Мне в вину ереси. Например, Меня за хлыста строгие обвинители принимают, потому что видят распорядительниц кругом Меня в нашем Трезвом деле — женщин.

Но Бог знает, что не для блудных целей, а с особым умыслом окружен Я женщинами.

В начале у Меня кругом все были мужчины. Но вот что происходило. Поработает человек около Меня с месяц, как швейцар, а потом вдруг отходит на особую квартиру: начнёт собирать у себя народ и под именем того или другого "братца" орудует, позволяя себе даже неблаговидные действия и тем загрязняя Моё Имя.

Чтобы этого не было, Я окружил Себя добронастроенными женщинами. Кому-нибудь это не нравится, но в том Я не вижу ереси.

И как же запрещать Мне во славу Церкви Православной продолжать вести дело Своё только потому, что в этом деле Я не хожу по избитым дорожкам других?

Не запрещайте Мне, недруги. Христос для того вам права не предоставил (Луки 9, 49-50), А Я, чтобы успокоить вас, впредь на все свои религиозно-молитвенные собрания обещаюсь приглашать священника, которого благословит на то наш благостный и милосердный Владыка Митрополит и чтобы так с Меня снята была карающая сила 6 Гангрского Собора.

Иван Алексеевич Чуриков

1910 г.

№ 61. ОБЪЯСНЕНИЕ БРАТЦА ИОАННА

Министру Внутренних Дел

Его Высокопревосходительству

Господину Министру ВнутреннихДел

 

Основателя Общества Трезвости крестьянина Самарской губернии, Новоузенского уезда, села Александ- рово Гайской волости Иоанна Алексеевича Чурикова

Объяснение

От 28-го ноября 1910 года, пристав 4-го участка Петербургской части объявил Мне, Чурикову, о постановлении епархиального начальства, что собрания ДУХОВНЫХ БЕСЕД закрыты впредь до разрешения епархиальной власти. О сём имею честь заявить, что Моё зало было открыто гражданской властью, а не духовной, и собрания происходили не для какого-нибудь ораторства или словопрения, но собственно для одной цели, чтобы исправлять погибших от ПЬЯНСТВА людей, без различия их вероисповедания, которые лежали бременем Правительству. С чем оно всю жизнь и борется. А потому явилось желание и Мне быть помощником Отечеству. И показан Мой опыт во Христе: несколько тысяч городских отбросов исправилось.

Ныне прославляют Господа и сделались полезными Святой Церкви, царю и Отечеству.

Но почему-то духовная власть служила тормозом Моему делу в течении 15-ти лет Моего занятия в С.-Петербурге, и, как видится, самое духовенство ничего не делало и возделывать ТРЕЗВОЕ дело воспрещало.

Да и по сиё время — 28-го минувшего ноября чрез местного пристава запретило, впредь до разрешения епархиальной власти. Но Я заявляю: хотя и было разрешение от епархиальной власти, Я большое не могу им доверять. Потому что они сегодня благословляют, а завтра назад отбирают, и всегда поступали со Мною сурово и несправедливо.

Всю жизнь Свою, Я подчинялся и верил святым Владыкам, согласно духовным и гражданским законам.

Но епархиальная власть поступала со Мной вероломно и вместо призыва к вере в Бога, писали суровые указы и тем толкали Меня вон из церкви, и была мечта, только ради развязки с ними, уйти от них в какую-либо секту.

Да жалко было Святой Церкви, матери Моей. Потому что Я родился и у неё научился верить во Христа. И вера Моя заставила Меня молиться и спасать погибший в ПЬЯНСТВЕ народ.

За всё это епархиальная власть ставила Мне упреки в каком-то сектантстве, в каком-то еретичестве и в каком-то тонком пашковстве.

Я не обращал внимание на то, и заботился поддерживать веру в народе к Святой Церкви, и уважение к духовенству, и в догматы православия. Я старался присоединить людей к Церкви, даже и не православных, чему и были примеры.

Во свидетельство, остаются присоединённые к православию и по сие время — лютеране, католики и один магометанин.

Все таковые записаны в церковных книгах, и которым Я был отцем крестным.

За всё это Меня назвали еретиком. А Я думал, что святые Владыки порадуются о нашедшихся, пропавших в ПЬЯНСТВЕ овцах; но вместо радости и похвалы, они причинили Мне одни неприятности. Подобно еврейскому синедриону, постановляли суровые указы, в которых приписывали Мне узы и оковы, которые Я переносил в жизни без ропота на них.

Я сознавал, что все мы люди имеем немощи, почему и извиняю им с их стороны всякие ошибки.

Я и в настоящее время молчал бы, да не могу, потому что такое суровое вероломство взято ими в привычку, через что многие бегут, ради развязки с ними, в сектантство.

Я им прощал тогда, когда ещё не было явлено Господом силы; тогда они могли бы иметь извинения в грехе своём, но ныне они видели своими глазами и слышали своими ушами, что им свидетельствовали тысячи людей, освободившихся от ПЬЯНСТВА и других пороков, и присоединились к церкви. И, вместо того, чтобы дать Мне руку помощи, они, духовные отцы, служили тормозом ТРЕЗВОГО ДЕЛА.

Вот потому-то и не имеют извинения в поступке своём. Как говорит Христос: "Если бы вы были слепы, то не имели бы на себе греха; а так, как вы это доброе видите, то грех остаётся на вас" (Иоанна 9, 41).

Ещё в апреле месяце сего года Владыко Никандр изъявил желание быть якобы помощником ТРЕЗВОГО дела и просил Меня, чтобы Я написал святому митрополиту Антонию прошение о том, чтобы на Моих Беседах присутствовал священник: "И Владыко благословит Тебя, и Ты, Братец, тогда не будешь посылать программы в полицейские правления. На Тебе благословение есть и довольно, тогда Тебя и за сектанта считать не будут".

Такое предложение Я с радостью принял, и написал прошение, по их шаблону, с каноническими воззрениями, митрополиту Антонию. И через два месяца святые Владыки написали резолюцию, в которой упоминалось так: что священник будет освещать у Меня елей, a Я, Братец, буду помазать им людей для исцеления.

И такую резолюцию Мне только прочитали, а на руки Мне не дали и Я остался в сомнении и недоверии. Что-то тут келейное и тёмное дело. И с одними только каноническими правилами хотят отрезвить людей, без живого Слова Христова.

Тогда Я священника на освещение елея не пригласил. Пусть он присутствует на Моих Беседах, а Я буду ходить к нему в храм учиться.

Я думал, что y нac общий лад, а вышло наоборот: нелады и друг к другу недоверие. Они Мне не доверили своей резолюции по постановлению епархиальных владык, а Я им не доверил освящать, лицемерно елей.

Вначале Я возрадовался о том, что владыки хотят помогать вместе со Мной погибшему народу с освященным ими елеем. Но увы! Они сами стали тормозом и, вскоре, после этого, через местного пристава, духовная власть предписала закрыть Духовные Беседы. И двухтысячная толпа побрела со слезами, жаждущая воды живой.

Из всего вышеупомянутого каждый может понять, как Я могу после этого довериться епархиальным властям, когда придираются к делу и к слову и хотят ввести только одни каноны для отрезвления народа, а живое Слово Евангелия оставили, потому что они к нему не привыкли. Отныне Я не могу быть сыном епархиальных владык. Я только могу быть Сыном Церкви, это всякий может понять.

Храм Израильский был свят, а синедрион еврейский лжив, также и доныне Церковь Свята, а епархиальные власти, Владыки, суровы и придирчивы. Через что много убежало в сектантство, да и Мне туда дорогу указывали. Но отныне будут разделять храм и синедрион.

В храм могут верить все, а в суровый синедрион не могут верить. Тогда они мучением хотят заставить подчинить Меня себе.

Отныне Я могу быть только Сыном Церкви, которая Меня научила молиться за погибший народ. И Церковь молится за Меня и за всех. А если синедрион сердится, клянется и ругается, так ныне ему никто не верит.

Я могу быть только Сыном Евангелия, и Я обязался только Словом Христа влиять на погибший народ и в этом деле епархиальное разрешение не имеет силы, потому что оно на всё сердится и приписывает карающие меры за молитвы, и тем выталкивает овец плечом и боком, пока не вытолкает вон, как говорит пророк Иезекииль (глава 34,21).

Из этого совсем понятно древнее и современное бытие: что обряды церкви благи, а епархиальные постановления злы, и шаблонные разрешения бессильны.

Тут действует вера в Слово Божие. Как всем известно, епархиальные разрешения есть по всей земле, но дела Божии проявляются только у тех людей, в коих была крепкая вера во Христа. Епархиальные Владыки никогда не могли ладить с крепко верующими в Бога людьми, и до сего времени идет притеснение народа только из-за молитвы и за молитву. Но Моисей проложил дорогу для исхода к обетованию души.

А Христос ныне ведёт по Евангелию от рабства епархиальных суровых владык, и многие вышли из стеснительного владычного режима. "Остался Я один, но и Моей души ищут" (3-я книга Царств 1,9-10).

Прошу отпустите Меня: Я измучился с владыками за отрезвление народа; святые владыки сажали Меня в дом умалишенных за отрезвление народа; не один раз сажали Меня в тюрьмы, ссылали в Суздальскую крепость, и в указах своих, обвиняли Меня в том, что Я носил на Себе железные вериги для обольщения народа. Они силою сняли с Меня их, оставили у себя, которые до сего дня находятся в Самарской духовной Консистории, о чём жаловаться было некому, а только в слезах Я читал Псалмы Давида, в которых, написано: "Господи, делят Мои ризы между собою и об одежде метают жребий". Тут Я невольно вспомнил и удивлялся в том, что на Христову одежду можно было завидовать древним законникам, потому что она была не шитая, но тканая. А на Мою грешную одежду не стоило бы завидовать нашим первосвященникам, потому что она была не шитая и не тканая, а кованная, которая досталась Самарскому Архиерею Гурию. (Ныне уже умерший).

И, как видится, всё это делалось по незнанию, а вышло по Писанию (Иоанна 19, 24, и Псалом 21, 19).

Они, святые Владыки, судили Меня заочно и без допроса, и до сего времени Я ничего не говорил и не жаловался, и в суд не обращался. Я думал, что от молчания Моего они будут спокойны и снисходительны ко Мне и к Моему стремлению ради поднятия от ПЬЯНСТВА погибшего народа.

Ныне, прошу Вас освободить Меня от рабства владык!

Воззрите на стеснение Моё!

Народ ищет пищи духовной, но владыки сами не кормят и другим возбраняют питать голодных.

Отпустите Меня, Я свободно пойду к Церкви матери Моей Рахили. Она плачет обо Мне и Моих любимых братиях, они голодны, отнят у них духовный хлеб владыками.

Отпустите Меня свободно молиться Богу с погибшим народом. Я пять лет сижу закрытым по благословению владыки, который разрешил Мне молиться о страждущих только по записочкам, за дверями, тайно. Но, конечно, Господь справедлив в Своем слове: "Воздам просящим просимое явно", и вышло всё наружу при свете.

Как слышите.

В заключение не могу не сказать, что Я состою истинным православным христианином и верным Сыном Православной Святой Церкви. Я хочу воспользоваться Высочайшей милостью, законом 17-го апреля 1905 года, не для бегства из Святой Церкви, но чтобы свободно говорить СЛОВО БОЖИЕ.

Как многим пришлось уйти не от Церкви, но от сурового режима епархиальных владык. Ныне они услышат духовное освобождение наше, то многие отпавшие от православия, вновь возвратятся в лоно Святой Церкви.

Если у нас в Православной Церкви не будет свободных прав каждому мирянину говорить Слово Божие, то поверьте, тогда у нас останутся только одни инвалиды, не способные защищать Православие, потому что храбрые воины во Христе, ревнители Слова Божия, все уйдут в сектантство. И Мне, ревнителю Слова Божия, туда же дорогу показывают.

Со скорбию и болью сердца смотрю на это дело.

Братец Иоанн А. Чуриков

 

 

Примечание

Настоящее обращение Братца Иоанна от 28-го ноября 1910 года к Министру Внутренних Дел, вызвано было тем, что 21-го ноября 1910 года, во время Воскресной Беседы Братца Иоанна произошло недоразумение, вызванное миссионером Боголюбовым.

По окончании этой Беседы Братец Иоанн, сойдя с кафедры, обратился к присутствовавшему на этой Беседе епархиальному миссионеру Дм. Ив. Боголюбову и сказал ему: "Вы, кажется хотели сказать слово?"

"Так вы скажите народу, что я хочу говорить",— сказал г. Боголюбов.

Тогда Братец Иоанн, возвратившись на кафедру, сказал: "Миссионер Дмитрий Иванович Боголюбов хочет сказать вам краткое слово".

"Не надо! Не надо!" — вдруг воскликнули слушатели. "Мы уже слышали его, Дорогой Братец! Мы придём слушать его туда, где он проповедует, а здесь мы желаем слушать одного только Тебя!"

"Я уполномочен епископом Никандром сказать вам слово",— говорит г. Боголюбов.

"Не надо! не надо!"— говорят слушатели, и поднимается шум в зале.

"Безумцы, одумайтесь!",— говорит миссионер. Шум продолжается.

"Я вас этому не учил",— говорит Братец Иоанн и старается успокоить слушателей, но они продолжают настаивать на своем, и г. Боголюбов, забрав принесённые им листки для раздачи, поспешил уйти.

Братец Иоанн запел с народом — "Богородице, Дево радуйся", прочёл по обыкновению, несколько кратких молитв, и народ стал подходить по очереди к Дорогому Братцу целовать Его руку и спокойно расходиться по домам.

Этот случай сильно вывел из равновесия епархиальных владык, и они келейно решили закрыть дальнейшее ведение Бесед Братцу Иоанну.

На основании вышеизложенного, Братец Иоанн и решил объяснить господину Министру Внутренних Дел о вероломном поведении епархиальных владык относительно Духовно-нравственных Бесед, проводимых Им, по ОТРЕЗВЛЕНИЮ исстрадавших от ПЬЯНСТВА людей.

Это обращение возымело действие, и через четыре недели, в субботу 25-го декабря, в день Рождества Христова, было получено разрешение. И 25-го декабря состоялась Беседа, что весьма обрадовало, как Самого Братца Иоанна, так и слушателей Его.

Но в дальнейшем 2-го и 9-го января 1911 года опять не разрешили духовные отцы проводить Беседы. А 15-го января 1911 года, в день Ангела Братца Иоанна, вновь было получено разрешение. И этот день особенно был торжественным и радостным, так как день именин Братца последователи Его чтят, как день ВЕЛИКОГО праздника.

Зато не случайно, Братец Иоанн в заключении Беседы сказал: — Вот какую Господь послал Мне радость с вами!

Она не заслужена Мною.

Правда, недавно у нас была печаль, а теперь Господь послал опять радость. Жалко, что нам не пришлось совершить первого января годовщину отказа от мяса и заключения мира с животными, но в настоящее время мы устроили Новый Мир — с духовными людьми.

Раньше мы с животными жили не в мире, потому что их мясо кушали, а со священниками не ладили, потому что мало их слушали. В этом мы были виновны. И как тогда, примирившись с животными, мы пели: "Слава в вышних Богу и на земле Мир", так и ныне, примирившись с отцами, споёмте: "Слава в вышних Богу и на земле Мир!"

И все запели: "Многая лета, многая лета, Слава в вышних Богу, и на земле Мир, и на земле Мир".

После пения, Братец говорит:

— Спасибо!

— Спасибо! — говорят слушатели и поют: "Многая лета Братцу Иоанну".

— Невыгодный мир,— говорит Братец,— лучше хорошего выгодного суда. "Мирись с соперником твоим скорее, пока ты ещё на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу" (Матфея гл. 5, 25). (Из Беседы Братца Иоанна, записанной Ив. Мих. Трегубовым).

Приведенное выше объяснение Братца Иоанна к Министру Внутренних Дел по вопросу о закрытии Духовных Бесед дало положительные результаты. После празднования Дня Ангела Братца Иоанна было получено сообщение от Градоначальника о разрешении возобновления молитвенных собраний Братца Иоанна Министром Внутренних Дел.

И с 16-го января 1911 года началось регулярное ведение Бесед Братца Иоанна.

Ниже приводится текст этого разрешения.

М.В.Д. Управление С-Петербургского Градоначальника Канцелярия. Сословное Делопроизвод. (по столу собраний) 19 января 1911 г. №34

Проживающий в доме № 1, по Петровскому пр. крестьянин Иван Чуриков по приказанию Градоначальника сим извещается, что Министр Внутренних Дел разрешил возобновление молитвенных собраний, так называемых ТРЕЗВЕННИКОВ, под Его, ЧУРИКОВА, руководством.

За Управляющего Канцелярией помощник его

А.Есипов

Делопроизводитель

Рутковский

№ 62. ПРОШЕНИЕ БРАТЦА ИОАННА