Общественно-политическая мысль, идеология и культура

В XIX веке в основе научных представлений лежали материалистические и, в значительной мере, механистические воззрения. Их символом стали взгляды французского астронома и математика П. Лапласа (1749—1827), считавшего, что все можно подсчитать, взвесить и измерить. Атомы считались неделимыми и неразрушимыми кирпичиками мироздания. Вселенная, казалось, подчиняется классическим ньютоновским законам движения, сохранения энергии.

С созданием учения К. Маркса и Ф. Энгельса материализм распространился и на сферу общественных, гуманитарных наук. Формационная теория, предполагающая, что закономерностью является поступательное развитие человечества, предлагающая критерии прогресса, объяснение действий политических партий, их лидеров глубинными, экономическими интересами, к началу XX века приобрела большую популярность.

Основатели этой теории допускали, что политика не всегда механически отражает экономические интересы, видели между политикой и экономикой сложную диалектическую связь. Тем не менее, самостоятельное значение факторов общественной жизни, не связанных с экономикой и не вытекающих из нее, было недооценено. Религиозные, этнические, общенациональные интересы, исторические, культурные традиции, различные аспекты взаимодействия людей с меняющейся средой их обитания (то есть цивилизационные факторы общественного развития), а также личные мотивы поведения людей, в том числе и лидеров, особенности социальной психологии различных слоев населения в марксизме считались второстепенными. Между тем в определенных ситуациях они могут играть решающую роль. Соответственно, общественное, вообще историческое развитие оказывается многовариантным, лишенным всякой предопределенности.

В XX веке естественные науки с накоплением эмпирического, фактического знания преодолели наследие вульгарного материализма. Его крушение было обусловлено открытием радиоактивности, теории относительности А. Эйнштейна, изучением процессов, идущих на уровне микромира. Аналогичным образом, накопление фактических данных о социальных, общественно-политических процессах, сравнение путей развития народов, живущих на разных континентах, в разных условиях, содействовали углублению знаний об обществе и человеке.

Кризис вульгарно-материалистических и, в целом, оптимистических взглядов на общество проявился в начале века. Поведение избирателей на выборах, реакция лидеров на текущие события, политика государств на международной арене чаще всего не соответствовали тому, что марксистская, материалистическая теория считала логичным, вытекающим из их объективных интересов. В то же время в среде творческой элиты усиливались настроения пессимизма, озабоченности будущим, росло стремление к переосмыслению философского и историко-культурного наследия.

Эти настроения отразили те новые реальности, которыми ознаменовалось наступление нового века. Успехи естественных наук разрушили упрощенные, вульгарно-материалистические представления о простоте мира. Развитие индустрии, рост городов с их обезличенными промышленными пейзажами, стандартизация образа жизни, быта и потребления порождали представление о неестественности, искусственности происходящих перемен. Обострение социальных проблем, к решению которых общество было не готово, движения социального протеста, митинги, манифестации, связанные с возникновением массовых партий и профсоюзов, одновременно и пугали, и восхищали творческую интеллигенцию. Ощущая, что прежний мир, с четкими социальными перегородками, уходит в прошлое, она стремилась осознать, что идет ему на смену.

Первая мировая война, вспыхнувшая между нациями, считавшими себя цивилизованными, превратившаяся в многолетнюю бойню, усилила настроения скептицизма в отношении перспектив европейской цивилизации. Многие мыслители (как немецкий философ О. Шпенглер) предрекали закат европейской культуры, наступление эры «нового средневековья» (русский философ Н.А. Бердяев). Скептицизм в отношении традиционной европейской культуры был порожден также расширением горизонтов знания, благодаря которому европейцы открыли для себя культуру народов Востока (Тибета, Китая, Японии, Индии), африканских народов, афроамериканцев, американских индейцев, доколумбовой Америки и т.д.

Осмысление реальностей мира осуществлялось как средствами научного познания, так и искусства, при этом между ними не было непреодолимой грани. Напротив, наука в возрастающей степени обращалась к попыткам учета и отражения историко-культурной самобытности отдельных народов, мировых цивилизаций, влияющей на их общественное развитие.

Немецкий социолог и историк М. Вебер (1864—1920) рассматривал социальную структуру как многомерную систему. Он предлагал учитывать не только место групп людей в системе отношений собственности, но и социальный статус личности — ее положение в обществе в соответствии с возрастом, полом, происхождением, профессией, семейным положением. Взгляды М. Вебера предполагают, что социальное поведение людей в большей мере является продуктом действия господствующей в обществе системы ценностей, культурных стандартов, определяющих значимость той или иной деятельности, оправдывающей или осуждающей социальное неравенство, способной влиять на характер распределения наград и поощрений.

Основным направлением развития теорий общественного развития стали идеи фаз (стадий) цивилизационного развития (Дж. Гэлбрайт, У. Ростоу, Д. Белл, О. Тоффлеридр.) — от примитивной до аграрной, индустриальной, постиндустриальной (информационной).

Если формационная теория К. Маркса связывала прогресс человечества с изменением форм собственности на средства производства, то цивилизационный подход акцентировал внимание на смене форм и мотиваций производственной деятельности. Не преодолевая в полной мере детерминизма в понимании прогресса, он придавал намного большее значение, чем марксизм, историко-культурным, политическим особенностям и традициям отдельных цивилизаций, социальному статусу личности.

Развитие экономической теории было связано с более глубоким осмыслением роли и возможностей государства в экономической сфере. Разработанная Д. Кейнсом и развитая Дж. Гэлбрайтом теория регулирования рыночной экономики стала основой концепции «государства благоденствия» 1960—1970 гг.

Вопрос пределов государственного вмешательства в экономику, опасности превращения государства в инструмент всевластия бюрократии был изучен американскими экономистами Йозефом Шумпетером и Милтоном Фридманом. Их идеи взяли на вооружение неоконсервативные политики США и Великобритании в 1980-е гг., использовались некоторыми латиноамериканскими диктатурами при осуществлении модернизации экономики.

Исследование закономерностей индивидуального и группового социального поведения заложило основы прикладной социологии и политологии. Их предметом стало исследование широкого спектра проблем — от тактики проведения избирательных кампаний до подходов к урегулированию конфликтов. В значительной мере был преодолен разрыв между исследованием человека и крупных социальных общностей, политических систем. Выводы ученых начала века, разработавших теорию правящих элит (Г. Моска, В. Парето, Р. Михельс), в XX веке были пополнены большим фактическим материалом о социальном и политическом развитии почти двухсот государств. Это значительно раздвинуло горизонты знаний о закономерностях развития политических систем (Д. Истон, Т. Парсонс, Р. Арон, Г. Алмонд, К. Дойч), функционировании демократии (Р. Даль, М. Дюверже, Дж. Сартори и др.).

Для изучения социального поведения людей большое значение имели исследования в области индивидуальной и групповой психологии, мотивации поведения людей. Так, по мнению австрийского психиатра, эмигрировавшего в Англию 3. Фрейда (1856—1939), поведение человека в значительной мере определяется неосознаваемыми им мотивами, которые лежат в основе большинства психических расстройств, порождаемых конфликтом между неосознанными стремлениями и внутренними ограничениями на их реализацию, такими, как совесть, честь, достоинство.

Швейцарский психиатр К. Юнг (1875—1961), развивая идеи Фрейда, использовал понятие «коллективного бессознательного».

По мнению Юнга, в основе мышления, воображения личности лежат некие первичные образы — архетипы, одинаковые у всех людей и сформировавшиеся в незапамятные времена, когда человек жил в единстве с природой (образы матери-земли, мудрого старца, демона и т.д.). Архетипы выражали себя в мифологии, религии, магии, искусстве, призванных компенсировать отдаление человека от природы. Чем больше развивалась сфера сознания, особенно в условиях индустриальной европейской цивилизации, тем больше она становилась невосприимчивой к архетипам подсознания. Итогом стало распространение не только индивидуальных, но и массовых психозов, к следствиям которых Юнг относил массовые движения, войны, революции. Это, по его мнению, свидетельствовало о вторжении в культурную жизнь людей иррациональных сил, «коллективного бессознательного», проявляющегося в самых грубых и примитивных формах. Развивая идеи К. Юнга, французский философ К. Леви-Строс утверждал, что, хотя человек применяет условные знаки, символы (буквы, цифры) сознательно, в сфере культуры человек создал мир символов, выражающих бессознательные начала разума. В этом плане духовная культура в очень большой мере условна, построена на символах, иррациональных началах и понятиях, которые могут быть усвоены лишь людьми, сформировавшимися в рамках данной культуры.

В значительной мере прикладные исследования поведения людей, особенно в сфере политической и социальной жизни, были порождены практическими потребностями политических партий и движений, ведущих борьбу за голоса избирателей в ходе предвыборных кампаний. Изучение общественного мнения, возможности влиять на его формирование с помощью обращения к подсознанию стало одной из основ концепции «конца идеологии», ставшей популярной в развитых странах Запада в 1960—1970-е гг.

Основой этой концепции было убеждение: если большая часть населения удовлетворена материальными условиями жизни, избиратели перестают интересоваться идеями, предлагаемыми политическими партиями.

Социально-экономические программы, предложения о реформировании общества, особенно если они опираются на научные выкладки, для избирателей слишком сложны и скучны. Предвыборные кампании все чаще стали сводиться к обсуждению личных достоинств и недостатков кандидатов, злоупотреблений и коррупции в лагере политических оппонентов.

Возникла прослойка профессиональных имиджмейкеров, организаторов избирательных кампаний, возросла роль «желтой прессы», специализирующейся на скандалах в среде политической элиты.

Концепция «конца идеологии», сводившая политическую жизнь к технологии проведения предвыборных кампаний, не выдержала проверки временем. Симптомом этого стало падение активности избирателей, рост популярности новых идеологий. Возникший идейный вакуум начали заполнять идеи «новых левых», экологистов, различных религиозных течений.

Стихийно начавшаяся реидеологизация общества завершилась неоконсервативной революцией 1980-х гг. Она осуществлялась под лозунгами восстановления доверия к традиционным ценностям «демократического капитализма», морально-этическим нормам политики.

Большая роль в реидеологизации общества, обновлении духовных ценностей принадлежала искусству, художественному творчеству, литературе, театру и кино.

 

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ

1. Какие изменения произошли с наступлением XX века в представлениях людей о жизни общества? Чем они были вызваны?

2. Каким образом первая мировая война повлияла на мировосприятие интеллигенции Европы, на ее оценку демократической культуры?

3. Какие новые идеи в учения об обществе внесли теоретики общественного развития в начале и середине XX века (М. Вебер и др.)?Что отличает их взгляды от подходов К. Маркса к развитию общества?

4. Охарактеризуйте основные экономические идеи первой половины XX века. Вспомните, какие из них применялись в практике развития ряда западных государств.

5. Почему в XX веке активизировались исследования в области политологии, прикладной психологии? Что нового они внесли в представления о человеке и его социальном поведении?

6. Объясните, почему теория «конца идеологии» не выдержала испытания временем? Какие взгляды пришли ей на смену?