Добролюбов. Забитые люди. 1860 (об Униженных и оскорбленных)

Основная мысль: Достоевский с художественной точки зрения слабоват (однотипные и бедные характеры и др), но ему можно это простить, потому что смысл его произведений важен для общества. А именно – боль о человеке, который признает себя не в силах или наконец даже не вправе б ыть человеком настоящим, полным, самостоятельным человеком, самим по себе. Силы дарования не хватило, но вопрос поставлен.

"Опять о забитых личностях! Теперь для критика задача -- определить, насколько развился и возмужал талант г. Достоевского. Критику предстоит художественный вопрос, а он собирается толковать о забитых людях -- предмете вовсе не эстетическом".

Но забавно было бы или нет заниматься эстетическим разбором такого произведения? < Униженные и оскорбленные >

Роман г. Достоевского - лучшее литературное явление нынешнего года. А попробуйте применить к нему правила строго художественной критики! В романе очень много живых, хорошо отделанных частностей, герой романа хоть и метит в мелодраму, но по местам выходит недурен, характер маленькой Нелли обрисован положительно хорошо, очень живо и натурально очеркнут также и характер старика Ихменева. Но все это еще не возвышает его настолько, чтобы применять общие художественные требования ко всем его частностям и сделать его предметом подробного эстетического разбора.

Г. Достоевский известен любовью к рисованию психологических тонкостей. Но на самом деле вы в романе не только слабого изображения внутреннего состояния Ивана Петровича не находите, но даже не видите ни малейшего намека на то, чтобы автор об этом заботился. Напротив, он избегает всего, где бы могла раскрыться душа человека любящего, ревнующего, страдающего.

Роман представляет нам калейдоскоп происшествий, которых случайными свидетелями можем мы сделаться на улице, в гостиной или на ином чердаке, и при этом представлении стоит некто, изъясняющий, что означают и почему выходят такие-то и такие-то вещи. Завязка романа, например, основывается на любви Наташи к Алеше.

Художник дополняет отрывочность схваченного момента своим творческим чувством, обобщает в душе своей частные явления. Оттого истинный художник, совершая свое создание, имеет его в душе своей целым и полным, с началом и концом его. Такими именно истинный художник представляет свои создания и для других; они для всех делаются просты, понятны, законны.

Наташа говорит слогом г. Достоевского. И слог этот усвоен большею частью действующих лиц. Надо еще заметить, что г. Достоевский любит возвращаться к одним и тем же лицам по нескольку раз и пробовать с разных сторон те же характеры и положения. У него есть несколько любимых типов:

· тип рано развившегося, болезненного, самолюбивого ребенка,-- Неточка, Маленький герой, Нелли

· тип человека, от болезненного развития самолюбия и подозрительности доходящего до чрезвычайных уродств и даже до помешательства, и он дает нам г. Голядкина, музыканта Ефимова (в "Неточке".), Фому Фомича (в "Селе Степанчикове").

· тип циника, бездушного человека, лишь с энергией эгоизма и чувственности,-- он его намечает в Быкове (в "Бедных людях"), неудачно принимается за него в "Хозяйке", не оканчивает в Петре Александровиче (в "Неточке") и, наконец, теперь раскрывает вполне в князе Валковском (

· идеал какой-то девушки, который ему никак не удается представить: Варенька Доброселова в "Бедных людях", Настенька в "Селе Степанчикове", Наташа в "Униженных и оскорбленных" -- все это очень умные и добрые девицы, очень похожие на автора по своим понятиям и по манере говорить, но, в сущности, очень бесцветные. Автор умеет поместить их в очень интересную обстановку, но это и все, что для них он делает. Варенька Доброселова интересует нас более своими несчастиями и теми рассказами, которые г. Достоевский сочинил за нее, нежели сама по себе, просто как поэтическое создание.

Эта бедность и неопределенность образ ов, обнаруживая, с одной стороны, недостаток разнообразия в запасе наблюдений автора, с другой стороны, прямо говорит против художественной полноты и цельности его созданий...

Г. Достоевский, вероятно, не будет на меня сетовать, что я объявляю его роман, так сказать, "ниже эстетической критики". Я ведь имел в виду вообще современную нашу литературу и если проверил свою мысль несколькими беглыми замечаниями о его романе, так это потому, что он мне попался под руку.

Тут уже мерка наших требований изменяется: автор может ничего не дать искусству, и все-таки быть замечательным для нас по смыслу своих произведений. Пусть он и не удовлетворяет художественным требованиям: мы уж на это не обращаем внимания, мы все-таки готовы толковать о нем много и долго, если только для общества важен почему-нибудь смысл его произведений.

В произведениях г. Достоевского мы находим одну общую черту, более или менее заметную во всем, что он писал: это боль о человеке, который признает себя не в силах быть человеком настоящим, полным, самостоятельным человеком, самим по себе. "Каждый человек должен быть человеком и относиться к другим, как человек к человеку",-- вот идеал. И между тем, он видит, что искания человека сохранить свою личность, остаться самим собою, никогда не удаютс я, и кто из ищущих не успеет рано умереть в чахотке, тот в результате доходит только -- или до ожесточения, нелюдимства, сумасшествия, или до простого, тихого отупения, заглушения в себе человеческой природы, до искреннего признания себя чем-то. гораздо ниже человека.

У г. Достоевского не достало на это силы дарования, его рассказам нужны дополнения и комментарии. Но тем не менее вопрос у него поставлен, и никто из читателей не может сам избавиться от этого вопроса после прочтения его повестей.

Г. Достоевский деятель гуманического направления. В "Бедных людях", г. Достоевский в анализе бедной нашей дейтсвительности умел выразить свой высоко гуманный идеал. Идеал этот не принадлежал ему исключительно и не им внесен в русскую литературу (еще в нашей литературе конца прошлого столетия).

Недостаток уважения человека к самому себе и недостаток уважения к человеку других людей. Кажется бы, дело простое, человек родился, значит, должен жить, значит, имеет право на существование; это естественное право должно иметь и естественные условия для своего поддержания, то есть средства жизни. А так как эта потребность средств есть потребность общая, то и удовлетворение ее должно быть одинаково общее, для всех. Отрицать чье-нибудь право в этом случае значит отрицать самое право на жизнь.

Люди, которых человеческое достоинство оскорблено, являются нам у г. Достоевского в двух главных типах: кротком и ожесточенном. Первые не делают уже никакого протеста, склоняются под тяжестью своего положения и серьезно начинают уверять себя, что они -- нуль, ничего. Другие, напротив: видя, что их право попирается и не признается, они хотят разорвать со всем окружающим, сделаться чуждыми всему,

Между этими двумя крайностями стоит еще разрядец людей, которых можно, пожалуй, отнести скорее к первому типу: это люди, потерявшие широкое сознание своего человеческого права, но заменившие его какою-нибудь узенькою фикциею условного права, утвердившиеся в этой фикции и бережно ее хранящие. Это тоже люди трусливые, подозрительные, щепетильные, обидчивые донельзя и сами всех более несчастные своей обидчивостью.

Общество может, кажется, назваться образцовым, безукоризненным в смысле государственной теории. Здесь не только установлена и поддерживается известного рода иерархия... установившаяся иерархия не имеет даже надобности быть поддерживаема: так ясна для всех ее польза и необходимость. Нельзя всем быть богатыми, всем талантливыми, всем красивыми; нельзя всем начальствовать, всем быть на первых местах; но истинный идеал государства состоит в том, чтобы всякий был доволен на своем месте, всякий с такою же охотою повиновался, с какою другие повелевают, так же был спокоен и счастлив при своих десяти целковых жалованья, как другие при двадцати тысячах дохода.

Некоторая доля художнической силы постоянно сказывается в г. Достоевском, а в первом его произведении сказалась даже в значительной степени. От него не ускользнула правда жизни, и он чрезвычайно метко и ясно положил грань между официальным настроением, между внешностью, человека и тем, что составляет его внутреннее существо. Из наблюдений автора оказывается, что ведь ни одного человека нет, кто бы в самом деле, всем сердцем и душою возлюбил идеальную организацию, обещающую столько мира и довольства людям.

Положим, что г. Достоевский слишком уж любит сводить с ума своих героев; Но идеальная теория общественного механизма, с успокоением всех людей на своем месте и на своем деле, вовсе не обеспечивает всеобщего благоденствия. Оно точно, будь на месте Васи писальная машинка,-- было бы превосходно. Но в том-то и дело, что никак человека не усовершенствуешь до такой степени, чтоб он уж совершенно машиною сделался.

Да, человек поглощается и уничтожается общим впечатлением того громадного механизма, которого он не в состоянии даже обнять своим рассудком. Тут уже нет речи о борьбе, тут и для характеров более сильных возможно только бесплодное раздражение, желчные жалобы и отчаяние (например, сильный характер маленькой Нелли)

Мы заметили общее стремление к восстановлению человеческого достоинства и полноправности во всех и каждом. Может быть, здесь уже и открывается выход из горького положения загнанных и забитых, при помощи характеров, менее подвергшихся тяжести подобного положения, убивающего и гнетущего. И вот этим-то людям, имеющим в себе достаточную долю инициативы, полезно вникнуть в положение дела, полезно знать, что большая часть этих забитых, которых они считали, может быть, пропавшими и умершими нравственно,-- все-таки крепко и глубоко, хотя и затаенно даже для себя самих, хранит в себе живую душу и вечное, неисторжимое никакими муками сознание и своего человеческого права на жизнь и счастье.