Безопасность и контейнирование

Чувство безопасности создается, в первую очередь, через установление четких границ. Вокруг консультирования устанавливаются границы, защищающие его от вторжений из внешнего мира, а внутри терапевтического пространства устанавливаются границы, которые защищают партнеров от взаимных физических и вербальных нападок, которые могли бы нанести еще больший ущерб им и их отношениям. Установление четких границ предполагает определенные контракты относительно количества, длительности и частоты сессий. Партнеров также просят договориться о том, что они не будут использовать оскорбления или наносить физический вред друг другу, терапевту и обстановке терапевтического кабинета. Вербальное нападение часто принимает форму обвинения, унижения или навешивания на другого ярлыков обидным и обесценивающим образом. Также обеспечению границ вокруг работы, которую проводят пара и терапевт, служат терапевтические цели краткого курса терапии пар, сформулированные в терапевтических контрактах.

Сознательно или бессознательно, но пары приберегают некоторые из своих основных конфликтов для сессии. Часто они могут начать обсуждать какой-то вопрос по пути на терапию или слегка поссориться перед сессией так, чтобы они могли показать терапевту, «как всё плохо», или даже «поругаться» в присутствии терапевта. Во многих случаях они могут испытывать потребность в безопасной и не выходящей из границ борьбе, будучи слишком напуганными возможностью неконтролируемой агрессии: «Мне, действительно, нужно срочно обсудить это, но я боялся, что сами по себе мы опять устроим безнадежную стычку, поэтому я подождал сессии». Уже было упомянуто желание некоторых пар видеть в терапевте рефери или судью. На терапевта оказывается большое давление, чтобы он принял эту роль, однако ему крайне важно сохранить свой нейтралитет, хотя иногда все-таки приходится выступать в интересах кого-то одного из пары. Когда терапевт поступает таким образом, восстановить ощущение баланса в терапии может помочь обсуждение причин, вызвавших эту интервенцию. Иногда терапевт выступает как посредник в том смысле, что он должен удостовериться, что партнеры слушают друг друга. Так как терапевт – главный страж терапевтического контракта, он будет постоянно возвращаться к контракту, чтобы удостовериться в том, что фокус терапии не потерян. Задача терапевта как посредника заключается в том, чтобы сохранять свою эмпатию к обоим партнерам для обеспечения безопасных границ вокруг терапии.

Если есть опасность неконтролируемого взрыва агрессии, терапевт будет делать интервенции и контейнировать его, обращаясь к той угрозе или страху, которые лежат в основе этой агрессии. Если с этим можно работать, тогда освободившаяся энергия позволит партнерам прийти к более ровным спорам в будущем. В то же время терапевт может привести их к более ясному пониманию значения и последствий несдерживаемой агрессии, а также нерешенных и болезненных вопросов, которые привели к этому уровню гнева. Ярость и другие базовые чувства часто происходят из личной истории человека, они связаны с ситуациями и опытом, которые воспринимались как ущерб ощущению себя, особенно если была угроза физическому или психологическому выживанию. Здесь можно вспомнить такое понятие, как системы, основанные на стыде, упоминавшееся в предыдущих главах. Если определенные чувства и потребности в раннем возрасте ассоциировались с унижением и стыдом, то существует вероятность, что реакции человека на активизацию эти скрытых чувств будут бурными, гневными и направленными на то, чтобы себя защитить. Часто именно это приводит к особенно серьезным ссорам в отношениях. Терапия предлагает возможность вывести на поверхность эти чувства и потребности – часто ими оказываются чувства страха и уязвимости, а также чувства нежности, печали и любви.

Как это ни парадоксально, но так же, как необходимо обеспечивать безопасность и контейнирование мощных негативных чувств, таких как ненависть и зависть, иногда это нужно делать, и когда люди боятся мощного выражения любви и заботы, даже когда они убеждены, что им не хватает такого опыта. От тревоги они могут реагировать нападками на проявления близости или избегать контакта, становясь язвительными и агрессивными. Потребность нападать на эти чувства связана со страхом боли, которая возникает, когда появление столь страстно желаемого контакта вызывает детские воспоминания о неудовлетворенных потребностях и тоску по близости. В терапии безопасность обеспечивается контекстом, в котором такие нежные чувства могут постепенно выходить на поверхность без страха унижения, так что соответствующие потребности в близости и контакте могут быть удовлетворены в партнерских отношениях.

Здесь важно, чтобы терапевт не только избегал триангуляции и соскальзывания в роль судьи, но также мог иметь дело с выражением сильных чувств и контейнировать их. Это включает в себя способность справляться со своими сильными чувствами, а также проработанность своей внутренней позиции в отношении того, как обращаться с агрессией, страхом, печалью, любовью и как выражать эти чувства. Если терапевт сам испытывает стыд в связи с выражением любого из базовых чувств, высока вероятность того, что это повлияет на клиентов и терапевт может оказаться с ними в тайном сговоре по подавлению этих чувств.

Терапевту необходимо осознавать и чувствовать, как он может использовать и контролировать выражение чувств. Нужно учитывать важность того, что выражение чувств, с одной стороны, имеет первостепенное значение для психологических инсайтов, тогда как, с другой стороны, защищает пару от потенциальных разрушительных неконтролируемых нападений. Правила, касающиеся того, чтобы не бить ниже пояса, или ограничения по поводу того, что допустимо между партнерами, обеспечивают это сдерживание в терапевтическом контексте. Очень важно, чтобы терапевт бессознательно не позволил паре отыгрывать его собственные неразрешенные трудности, касающиеся отношений. Знание контрпереносных откликов поможет в данном вопросе. Осознавая эти отклики, терапевт сможет видеть такие чувства как раздражение, скука, гиперопека, усталость и беспомощность, которые могут указывать на то, что он был бессознательно втянут в процесс пары.

Конфиденциальность – еще один важный аспект в создании безопасного пространства для работы с парой. Речь идет об обычных границах конфиденциальности, которую терапевты и консультанты обеспечивают клиентам. Эти границы предполагают неразглашение личностей партнеров, а также любой другой информации, упоминаемой на сессиях. В дальнейшем терапевту нужно будет составить для себя план действий в отношении того, как обращаться с секретами и конфиденциальной информацией в этой системе. В своих сознательных или бессознательных попытках втянуть терапевта в триангуляцию один из партнеров может стремиться поделиться с терапевтом секретом. Часто это секретная информация о существовании других отношений, романа или так называемой «третьей стороны». Важно с самого начала терапии прояснить, что терапевт не может хранить секреты и, какую бы информацию ему ни сообщили, не важно, каким образом, в письме ли или по телефону, она станет достоянием терапевтической системы. В противном случае терапевт окажется в затруднительном положении, не будучи в состоянии свободно действовать, чтобы обеспечить непредвзятое посредничество. Однако такие попытки вовлечь терапевта втайне от другого партнера дают важную информацию о динамике этой системы. Например, это может указывать на постоянные попытки пары найти кого-то извне, кто мог бы оценить или поддержать то или иное решение, что может восприниматься одним или обоими партнерами как опасность или несправедливость. В дальнейшем это показывает, как важно терапевту оставаться открытым и чувствительным к индивидуальной динамике, в то же время, работая над тем, чтобы избежать сговора с одним человеком или втягивания в какой-то вопрос. Сильное стремление занять чью-то сторону может указывать на потребность одного или обоих партнеров в отдельном личном терапевтическом пространстве, чтобы безопасно проработать там свой внутрипсихический конфликт (проделать свою работу).

В продолжение темы безопасного окружения и контейнирования затронем вопрос заключения хороших четких контрактов. Терапевт, проясняя свою роль, также оговаривает ограничения и обязательства в таком виде работы. В главе о заключении контрактов было описано, как использовать этот процесс таким образом, чтобы он способствовал развитию навыков ведения переговоров. Стадия заключения контракта, раскрывая паттерны коммуникации и некоторую динамику в отношениях, позволяет немедленно начать терапевтическую работу. На стадии заключения контракта партнеры раскрывают свою способность думать о том, почему они ищут помощи, в чем они нуждаются и чего хотят, каковы их ожидания, как они видят и определяют свои проблемы. Этот процесс обеспечивает значительный объем информации об их способности думать, вести переговоры, находить компромиссы и показывает реальный характер их целей и ожиданий. Необходимо подчеркнуть, что процесс заключения контракта – это полезный навык, который пары могут освоить и интегрировать в свою повседневную жизнь. Это позволит перенести то, чему они научились в терапии, в другой контекст и предоставит им основу для ведения успешных переговоров. Таким образом, сдерживание, обеспеченное в терапии, может стать постоянной частью их повседневных взаимодействий.    

ЭМПАТИЧЕСКОЕ СЛУШАНИЕ

По мнению авторов, навыки слушания играют решающую роль не только для процесса терапии, но и для плодотворного развития и сохранения любых близких отношений. Наиболее мощный инструмент терапевта как посредника в развитии способностей пары решать проблемы – это эмпатическое и искусное слушание. Это не только основная техника для достижения реального понимания явных и скрытых вопросов, эмпатическое слушание создает для партнеров очень хорошую модель, которую можно использовать друг с другом. Опыт того, чтобы быть выслушанным с эмпатией и заботой, может быть необычным и, следовательно, недостаточно развитым у одного или обоих партнеров. Даже если эмпатия присутствует в отношениях в определенных вопросах, люди могут быть менее терпимыми к выражению потребностей и чувств, которые они сами подавляют или считают менее значимыми.

Важность эмпатии в терапевтических отношениях является широко обсуждаемой темой. С тех пор, как Карл Роджерс описал эмпатию как одно из ключевых условий (Rogers, 1951), ее использование подчеркивалось в различных подходах к консультированию и психотерапии, а также в обучении слушанию в других условиях. Эмпатию можно определить как «настолько глубокое понимание, что чувства, мысли и побуждения одного легко постигаются другим» (Morris, 1981, стр. 128). Важно, чтобы терапевт не только понимал, но и мог передавать эмпатию. Эта передача предполагает, что терапевт посылает эмпатические сообщения, а клиент получает опыт того, что его понимают. Это не то же самое, что буквальное отзеркаливание, упрощение клиентоцентрированного подхода, и это необязательно согласие с клиентом. Скорее, эмпатия предполагает сообщить человеку, что сущность его уникального субъективного опыта понята другим.

Быть понятым – это очень сильнодействующий опыт, он открывает клиентам путь к выражению непринятых или даже неизвестных чувств и потребностей. Когда эти чувства и потребности услышаны терапевтом, их можно гораздо глубже понять и проработать. Участие партнера в процессе особенно эффективно и волнующе, когда невыраженные потребности подлинно раскрываются впервые. Подобный опыт может быть чрезвычайно исцеляющим для того, кто многие годы считал свои потребности и чувства источником стыда, а не частью своего истинного «я». В этой ситуации вместо привлечения своей эмоциональной энергии через использование себя в переносе терапевт может пригласить второго партнера предоставить контакт и близость. Это можно сделать посредством таких интервенций, как: «Роджер, что вы чувствуете, когда Синтия говорит, что она злится на вас?», «Джема, что вы чувствуете, когда Джей говорит о своей любви к вам?» Терапевт стимулирует процесс между партнерами, при этом отношения терапевта с каждым из них вторичны. Этим процессом он постепенно дает двум людям возможность снова вступить в близкий диалог. Такой подход требует минимизации любых переносных чувств к терапевту. Этого можно добиться посредством открытого обращения к ним на сессии, и последующего перенаправления этой энергии на отношения пары. В этом смысле роль терапевта состоит в том, чтобы стимулировать процесс между партнерами, а не работать с каждым индивидуально как с отдельной личностью. Этот процесс можно описать так: «клиент – это отношения пары», а не личности сами по себе.

Долгожданные понимание и контакт, обеспеченные эмпатией, это то, что люди хотели бы получить в близких отношениях. Терапия дает возможность попрактиковаться, чтобы затем создать близкий контакт в отношениях вне терапевтических сессий. В процессе терапии становится очень хорошо видно, что для людей гораздо важнее быть глубоко понятыми, чем то, чтобы с ними обязательно соглашались. Если ранний опыт партнеров включал в себя убеждения, что важно выигрывать или быть правым любой ценой, они будут считать, что в близких отношениях невозможно быть понятыми. В таких ситуациях опыт эмпатического слушания позволяет донести до них нечто очень важное об отношениях. Кан (в Kahn и др., 1989, стр. 217) отмечает, что «во всех человеческих отношениях злость и враждебность возникают в результате недостатка эмпатии». Гнев из-за провалов в эмпатии может вести к плодотворным обсуждениям и возможностям восстановления отношений. Предполагается, что пусть люди и не всегда будут правильно понимать друг друга, но они будут готовы признать свое непонимание, извиниться и постараться прояснить ситуацию.

Когда человека не понимают или не слышат, его реакции могут варьироваться от злости и ярости до огорчения и печали. Неправильное понимание толкает человека в его старые адаптации, которые развились как защита от психологической боли, связанной с тем, что его не замечают. Значительная часть обид и недопонимания в парах связана с недостаточным умением относиться друг к другу с эмпатией. Таким образом, для сессий, основная цель которых – дать партнерам возможность понять друг друга и научиться друг друга слышать, понятие эмпатического слушания становится и инструментом, и методом данного процесса. Когда партнеры понимают ценность эмпатического слушания, оно приобретает качества самотерапии, в то же время оно открывает для пар путь к изменению своего стиля коммуникации. Научившись эмпатическому слушанию на сессиях, партнеры могут перенести этот навык в свои отношения вне сессий.

Берн говорил, что «в близких отношениях люди разговаривают друг с другом четко, не отвлекаясь, внимательно» (Berne, 1963, стр. 195). Терапевту необходимо смоделировать этот способ коммуникации, взаимодействуя таким же образом на сессиях. В то же время, чтобы поддерживать активность процесса мышления, терапевт следит за эмоциональной интенсивностью взаимодействий и смягчает ее. С точки зрения авторов, сенситивное консультирование и терапия предполагают наблюдение и изменение взаимодействий посредством увеличения или уменьшения эмоциональной интенсивности с одновременным сохранением четкости, актуальности и фокуса на задаче. Эмоциональная интенсивность транзакций пробуждает опыт, относящийся к разным уровням развития (Clark,1991). Этот процесс предполагает обучить людей диапазону выражения эмоций, соответствующему разным ситуациям, особенно если они в своих семьях происхождения встречали только драматическую чрезмерность в этом или строго обратное.

Стадия эмпатического слушания партнерами друг друга может предполагать ряд предварительных шагов. Многие даже не слышат содержание или слова другого партнера, так как слишком заняты формулированием своего ответа, аргументов или защиты. В таких ситуациях они часто даже не ждут, когда другой закончит, перебивают друг друга и могут говорить одновременно. («Ты не вспомнил о годовщине нашей свадьбы, а значит, тебе совсем все равно…» «Ты бы меня хоть спросила, где я был вчера…» «Мне неинтересны твои оправдания, избавь меня от них»).

Когда этот процесс начинает разворачиваться, вступает терапевт, он останавливает перебивающего партнера, чтобы спросить, что они только что услышали, просит повторить или отразить слова другого. Когда партнеры начинают понимать, что у них будет возможность говорить, обдумывать сказанное и выражать свою точку зрения, которая будет воспринята серьезно, они расслабляются, замедляются и находят в себе способность слушать другого и обдумывать сказанное. Уже это само по себе может оказаться мощным обучающим опытом.

Когда терапевт предоставил эти возможности для взаимного понимания, пара может переходить к следующей стадии. Здесь терапевт предоставляет паре возможность пойти дальше слушания и отражения, стать открытыми к тому, чтобы друг на друга можно было бы повлиять, тронуть и взволновать друг друга. Когда они чувствуют возможность выразить свои потребности, глубочайшие страхи и стыд и когда они чувствуют, что это понято и принято, изначально хотя бы терапевтом, они приобретают способность и желание предоставить друг другу те же возможности.

Затем краткосрочная терапевтическая работа переходит от обеспечения места и времени для процесса эмпатической коммуникации к ситуации, где усиливаются аффективные связи и углубляется близкий контакт.