Решения международных организаций и конференций, а также международных судебных органов

Решения международных организаций – результат согласования воль государств, который происходит в соответствии с положениями уставов соответствующих международных организаций и итогом которого являются акты этих организаций.

Решения международных организаций являются источниками международного права в том случае, если они согласно учредительным актам этих организаций имеют обязательный характер и содержат правила, рассчитанные на неоднократное применение, т.е. относятся к нормативным международно-правовым актам.

В качестве источников международного права могут выступать лишь решения межправительственных организаций. Решения неправительственных организаций ни при каких условиях не могут быть источниками международного права, поскольку эти организации в силу своего статуса не в состоянии регулировать межгосударственные отношения.

В международной практике при установлении или толковании норм международного права государства все чаще ссылаются на резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, а иногда и на резолюции других международных организаций.

Согласно ст. 25 Устава ООН все резолюции Совета Безопасности обязательны, исключая те из них, которые согласно Уставу имеют рекомендательный характер. Наиболее яркими примерами этого являются Уставы Международных трибуналов по бывшей Югославии и Руанде.

Ряд международных организаций, например, специализированные учреждения ООН, принимают обязательные для государств решения, если они входят в ее компетенцию (например, регламенты ИКАО, ВОЗ, ВМО и др.). Это так называемые «технические нормы».

Решения международных конференций (совещаний, конгрессов, встреч), являющихся межгосударственными форумами, могут быть источниками международного права, если, во-первых, они содержат нормы международного права либо, во-вторых, содержат индивидуальные международно-правовые установки, т.е. предписания, дозволения или запреты, рассчитанные на однократное применение и не опирающиеся на нормативную основу, не принятые во исполнение каких-либо норм международного права. Типичным примером нормативного международно-правового акта как источника международного права, принимаемого конференцией, можно считать правила процедуры конференции.

Решения международных конференций, которые закрепляют какие-либо политические обязательства, не относятся к источникам международного права, несмотря на внешнее сходство в ряде случаев с международно-правовыми актами.

Судебные решения – одно из распространенных средств, позволяющих выявить существование обычных норм международного права, независимо от того, приняты ли они международными или внутригосударственными (национальными) судебными органами.

В качестве таких средств могут использоваться решения не только судов, но и арбитражей. Самое главное условие того, что такие решения действительно в состоянии сыграть роль свидетельств существования международных обычаев – наличие в них ссылок на определенные международно-правовые нормы, причем именно как на обычные нормы. Подобные ссылки должны давать, очевидно, достаточно четкое представление о содержании обычаев, о которых идет речь, хотя не обязательно, чтобы прямо излагалось содержание того или иного обычая. Например, в приговоре Нюрнбергского трибунала просто указывается на то, что положения IV Гаагской конвенции стали международным обычаем, но этого вполне достаточно, поскольку с содержанием ее положений можно ознакомиться, прочитав ее текст.

Особую роль в качестве доказательства существования международного обычая играют решения международных судов и арбитражей (среди них важнейшее место занимают решения Постоянной Палаты международного правосудия и Международного Суда). Для доказательства того, что какой-либо международный обычай существует, может оказаться достаточным одного решения международного судебного органа, в котором содержится ссылка на такой обычай.

В основном решения Международного Суда, как и других международных судов и арбитражей, играют роль вспомогательных средств при определении того, существует ли тот или иной международный обычай в качестве свидетельств opinio juris. Например, в решении Международного Суда по делу Никарагуа против США от 27 июня 1986 г. было сказано, что положение п. «g» ст. 3 Определения агрессии 1974 г. стало нормой международного обычного права.

Наряду с решениями Международного Суда свидетельством opinio juris (или его отсутствия) либо стимулятором появления новых обычных норм международного права могут быть и его консультативные заключения, не являющиеся юридически обязательными, но пользующиеся высоким авторитетом как мнения высококвалифицированных специалистов. В связи с этим следует вспомнить консультативное заключение Международного Суда от 8 июля 1996 г. «Законность угрозы ядерным оружием или его применения», которое Суд принял в соответствии с резолюцией 49/75 Генеральной Ассамблеи ООН от 15 декабря 1994 г. Такую же роль могут сыграть консультативные заключения и других международных судебных органов, если принятие таких заключений входит в их компетенцию.

Доктрины наиболее квалифицированных специалистов по международному праву – еще одно из вспомогательных средств для определения существования обычных международно-правовых норм.

Статья 38 Статута Международного Суда ООН говорит о специалистах по праву. Поскольку, однако, Суд решает переданные ему дела на основе международного права, представляется очевидным, что имеются в виду специалисты именно по международному праву, а не по праву вообще. Использование научных трудов внутригосударственными судами – явление нетипичное. Но в ходе рассмотрения дел в Международном Суде ООН такие труды могут облегчать установление того, что международные обычаи, применимые к данным делам, действительно существуют. Труды этого рода должны, естественно, принадлежать наиболее известным и опытным юристам-международникам. К ним могут быть отнесены не только курсы международного права, но и исследования тех или иных международно-правовых проблем. Если в них содержатся утверждения о том, что определенный международный обычай существует и раскрывается его содержание, может не потребоваться обращаться для его установления к анализу судебных решений, нотной переписке и т.д. Соответствующие авторы основывают подобные утверждения не на догадках, а на изучении практики.

В современных условиях вспомогательным средством для определения существования обычных норм являются решения (резолюции) международных организаций, в том случае если: а) они выступают как свидетельства opinio juris; б) их положения превратились в обычные нормы; в) они фиксируют в письменной форме содержание обычных норм; г) они представляют собой толкование обычных норм.

В некоторых случаях положения резолюций, носящих рекомендательный характер, со временем превращаются в международный обычай. Точности ради надо подчеркнуть: именно их положения, а не резолюции как таковые, хотя с практической точки зрения это, вероятно, не столь существенно. Наиболее ярким примером могут служить положения Всеобщей декларации прав человека. Реже резолюции используются для фиксации в письменной форме содержания какого-либо международного обычая. К такого рода резолюциям можно отнести Декларацию о территориальном убежище 1967 г. Их цель – облегчить уяснение содержания международного обычая.

Встречаются также резолюции, которые целенаправленно готовятся как толкования каких-либо норм. Наиболее известной резолюцией этого типа является Декларация 1970 г. о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН.

Вспомогательными средствами для определения существования обычных норм международного права могут служить и иные средства: подготовительные материалы, нотная переписка, международные договоры, не вступившие в силу, и т.д.

Международный договор, не вступивший в силу, может свидетельствовать о существовании обычных норм, если они отражены в нем с достаточной полнотой. К таким договорам можно отнести Лондонскую декларацию о праве морской войны 1909 г., не вступившую в силу, поскольку она не была ратифицирована подписавшими ее государствами. Она внесла уточнение в ряд обычных норм, касающихся морской войны, в том числе норм, посвященных военной контрабанде. Эти уточнения стали в дальнейшем, после Первой мировой войны, восприниматься как нечто само собой разумеющееся и начали рассматриваться как элементы обычных норм, регламентирующих ведение морской войны.