Соотношение внешней практической и внутренней умственной деятельности

Развитие механизации и автоматизации необходимо интеллектуализирует трудовые функции человека. Однако в условиях капиталистического производства этот процесс сдерживается. Напротив, в социалистическом обществе, где преодоление отрыва физического труда от умственного становится одной из важнейших социальных проблем, он приобретает полный простор для своего развития.

При этом речь идет не о механическом, так сказать, совмещении внешней, практической и внутренней, умственной деятельности, а об их единении, об их взаимопроникновении. А это ставит психологическую проблему, которая с позиций, свойственных идеалистической психологии является принципиально неразрешимой.

---------------------------------------------------------- 414 ----------------------------------------------------------

Как известно, эти позиции основаны на противопоставлении явлений и процессов двоякого рода. Одни – это материальные процессы и явления, к которым принадлежит также внешняя деятельность самого человека и осуществляющие ее физиологические процессы; другие – это процессы и явления внутренние, субъективные; таковы процессы и явления мышления, воображения и т. п. Они якобы, единственно и образуют сферу психического. Очевидно, что с этих позиций всякая внешняя деятельность полностью выпадает из поля зрения психологического исследования.

Иначе решается этот вопрос с позиций, которые впервые получили свое последовательное развитие в советской психологии. Лежащее в их основе различение – это различение материального субъекта, той объективной действительности, во взаимодействии с которой он состоит, и, наконец, процессов, осуществляющих это взаимодействие. На известной ступени эволюции эти бесконечно усложнившиеся процессы приобретают строение, благодаря которому становится возможной такая их «развертка» в мозгу субъекта, которая по отношению к воздействующей на него действительности является ее образом, т. е. ее психическим отражением.

Так как процессы эти практически связывают субъекта с окружающей его действительностью, они необходимо подчиняются ее объективным свойствам, связям и отношениям, поэтому столь же необходимо им подчиняется и их отражение в мозге.

Только на еще более поздних этапах развития – на уровне человека – процессы, связывающие субъекта с окружающей его действительностью и, вместе с тем, осуществляющие ее «перевод» в психическое отражение, могут приобретать также форму внутренней, познавательной деятельности. Они, однако, остаются процессами, осуществляющими реальную жизнь реального материального субъекта; являясь дериватом внешней практической деятельности, они, в свою очередь, опосредствуют ее.

Теоретические позиции, которые мы здесь кратко очертили, полностью снимают характерное для старой идеалистической психологии противопоставление внутренней, умственной деятельности и деятельности внешней, практической. Таким образом, эти позиции открывают путь для исследования их действительных внутренних соотношений и дают возможность выдвинуть гипотезу о принципиальной общности строения внешней и внутренней деятельности[372].

Эта гипотеза возникла на основе опыта макроанализа развитых, опосредствованных психическим отражением, форм деятельности, свойственных человеку. Такой анализ требует выде-

---------------------------------------------------------- 415 ----------------------------------------------------------

лить в сложной картине, которую представляет собой система человеческой деятельности в целом, прежде всего, наиболее общие ее «единицы» – отдельные деятельности. Этим термином мы обозначаем сложную совокупность процессов, объединенных общей направленностью на достижение определенного результата, который является, вместе с тем, объективным побудителем данной деятельности, т. е. тем, в чем конкретизируется (в чем «опредмечена») та или иная потребность субъекта. Результат, к достижению которого стремится в своей деятельности субъект, может иметь как непосредственно практический характер, так и характер идеальный, теоретический. Очевидно, что в первом случае главное значение в деятельности будут иметь внешние двигательные процессы, во втором – процессы внутренние, мыслительные. Для того, чтобы выявить соотношение этих процессов более подробно, необходимо несколько продолжить анализ.

Достижение жизненно значимого результата, побуждающего ту или иную деятельность субъекта, обычно предполагает выполнение ряда действий, которые и образуют содержание данной деятельности. Это – относительно самостоятельные процессы, подчиненные сознательной цели (если результат деятельности сознается как конечная цель, то цель действия осознается как цель промежуточная). В отличие от деятельности, действия отвечают не самостоятельному побуждению, а побуждению той деятельности, в содержание которой они входят. Относительная же самостоятельность действия выражается в том, что одно и то же действие может осуществлять разные деятельности; сохраняя при этом свою непосредственную цель, оно меняется лишь по своей мотивации и соответственно по тому смыслу, который оно. имеет для субъекта.

С точки зрения интересующей нас проблемы важно подчеркнуть, что действия тоже могут быть как внешними, в частности, практическими, так и внутренними, умственными; при этом в содержание практической деятельности нередко входят умственные действия, а в содержание теоретической деятельности могут входить действия внешние и практические (налаживая, например, лабораторную установку, исследователь выполняет практическое действие, но оно входит в состав его познавательной, теоретической деятельности).

Третья «единица», которая должна быть выделена, есть способ, каким выполняется действие – то, что мы называем операцией. Операции, образуя как бы «технический» состав действий, тоже обладают относительной независимостью. Осуществляя действие, они отвечают его условиям, а не непосредственно его цели. Поэтому одни и те же операции могут выполнять разные действия: и внешние, и внутренние, умственные. При этом сами операции тоже могут быть внутренними, умственными (например, счет «про себя»).

---------------------------------------------------------- 416 ----------------------------------------------------------

Итак, выделенные нами структурные единицы могут, во-первых, иметь как форму внешних процессов, так и форму внутренних процессов. Во-вторых, они способны переходить из одной ее формы в другую; например, непосредственно производительная трудовая деятельность может включать в свое содержание большое число внутренних действий, – таких, как мысленное сопоставление показаний индикаторов, всякого рода расчеты и т. д., – все это и дает основание говорить об общности строения внешней и внутренней деятельности. Однако в более глубоком смысле их общность выявляется лишь при рассмотрении тех генетических отношений, которые связывают между собой внешние и внутренние действия и операции.

Эти отношения, как показывают современные исследования, характеризуются тем фундаментальным фактом, что внутренние, умственные действия и операции происходят из внешних, что они являются результатом процесса интериоризации последних.

Как известно, явление интериоризации описывалось многими психологами. Процесс этот является чрезвычайно сложным, и мы, разумеется, не можем вдаваться в его подробный анализ. Мы ограничимся рассмотрением только двух вопросов: вопроса о необходимости, которая порождает этот процесс, и вопроса о формировании умственных действий, который последнее время систематически разрабатывается у нас П. Я. Гальпериным, Н. Ф. Талызиной, Д. Б. Элькониным, В. В. Давыдовым и др.[373] Можно считать общепризнанным, что умственная, мыслительная деятельность формируется у человека в ходе его онтогенетического развития. Однако этот процесс до сих пор нередко представляют себе крайне упрощенно. Полагают, что мыслительные логические процессы развиваются у человека так же, как развивается у высших животных их аналитико-синтетическая деятельность. С этой точки зрения все отличие между ними состоит лишь в том, что, во-первых, у человека мыслительные процессы формируются в условиях воздействия на него сложной социальной среды, т. е. общественно-исторических по своей природе явлений, в том числе явлений языка – раздражителей второй сигнальной системы; во-вторых, этот процесс происходит у человека под влиянием обучения, которое ставит учащегося перед систематически подобранным и представленным в надлежащих связях материалом. В результате, в силу повторения и подкрепления этих связей, у него формируются такие объединенные в сложные системы ассоциации, актуализация которых и представляет собой его мыслительную деятельность.

Такого рода представление, хотя и привлекает своей кажу-

---------------------------------------------------------- 417 ----------------------------------------------------------

щейся простотой и ясностью, вступает, однако, в открытое противоречие с фактами. Оно вступает в противоречие прежде всего с реальным темпом развития мышления у ребенка. Ведь формирование умственных, логических процессов, выработанных в многовековой общественно-исторической практике человечества, путем образования и обобщения связей, возникающих под влиянием воздействия даже специально подобранного материала, потребовало бы многих и многих жизней. В действительности же процесс этот идет очень быстро и на материале несравнимо более узком, чем это минимально необходимо для указанного процесса. Достаточно сказать, например, что даже у детей дошкольного возраста умение выделять и классифицировать геометрические фигуры может быть сформировано буквально на единичных образцах[374].

Еще более серьезное затруднение, с которым сталкивается та упрощенная схема онтогенетического развития мыслительной деятельности, о которой идет речь, создает тот факт, что умственное действие и актуализация соответствующих ассоциативных связей вовсе не являются тождественными между собой процессами. Можно, например, довольно легко образовать у ребенка ассоциативные связи типа 3+4=7, но правильная актуализация у него этих связей еще вовсе не свидетельствует о том, что он овладел арифметическим действием сложения: может оказаться, что при этом он вовсе не умеет считать. Дело а том, что не действие сложения является продуктом этих связей, а, наоборот, сами эти связи являются продуктом овладения данным действием. Поэтому обучение сложению никогда не начинается с выучивания таблицы сложения и не сводится к нему. Ребенка учат выполнять действие сложения, т. е. активно формируют у него данное действие; лишь впоследствии, в результате сложного процесса трансформации и специфического сокращения этого действия в голове ребенка образуются элементарные по виду ассоциации указанного выше типа.

Как, однако, может быть сформировано умственное действие или умственная, логическая операция? Соответствующий процесс должен сложиться в голове у ребенка, но, как мы уже говорили, это не может произойти само собой под влиянием воздействия на него тех объективных явлений, которым данный процесс отвечает: например, воздействие самих по себе эмпирических множеств еще не в состоянии сформировать умственного счета. Умственные действия могут сформироваться лишь в порядке, овладения исторически сложившимися действиями;

---------------------------------------------------------- 418 ----------------------------------------------------------

иначе говоря, эти действия должны быть активно построены у ребенка, у каждого отдельного человека окружающими людьми. Но построить непосредственно умственное действие, т. е. действие, существенное содержание которого составляют процессы, происходящие в голове, – невозможно; ведь такого действия нельзя ни показать, ни увидеть. Поэтому единственная возможность научить умственному действию состоит в том, чтобы раньше сформировать это действие в форме действия внешнего, с внешними же объектами, а затем преобразовать его в действие внутреннее.

Итак, умственные действия и операции онтогенетически формируются в результате овладения ими, что возможно только в том случае, если они даны во внешней форме. Это и создает необходимость существования специфического процесса интериоризации.

В настоящее время путь, по которому идет преобразование внешних действий во внутренние, исследован достаточно подробно. В несколько упрощенном и схематизированном виде этот процесс может быть описан следующим образом.

Он начинается с ориентировки овладевающего действием в задаче: человеку показывается действие и продукт действия. Это и создает «ориентировочную основу» его первых собственных действий, которые еще не основаны на обобщенности, т. е. на знании, что это действие осуществится в других подобных условиях и на другом материале; действия еще не отличаются должной мерой освоенности, закрепленности и четкостью выполнения; они являются максимально развернутыми. Затем действие изменяется по всем только что указанным параметрам: оно становится более обобщенным, закрепляется и, теряя свои избыточные звенья, сокращается. Так как на этом первом этапе действие еще полностью сохраняет свою внешнюю форму, то оно протекает под двояким контролем. Во-первых, его может контролировать и поправлять либо другой человек, непосредственно вмешиваясь в его исполнение или руководя им с помощью слова, либо сам исполнитель действия, пользуясь указаниями, находящимися перед его глазами или в его памяти. Во-вторых, что особенно важно, оно как бы контролируется самими вещами – его внешними объектами и условиями. Именно на этом этапе и создается практическая основа будущего умственного действия.

На следующем этапе действие освобождается от прямого контакта с вещами и переходит в план речи, т. е. осуществляется полностью на уровне речевой, второсигнальной системы. Не создавая теперь никаких изменений во внешних объектах, оно утрачивает черты практического действия. Однако оно еще сохраняет на этом этапе форму развернутого внешне речевого процесса: действие как бы проговаривается (например, уча-

---------------------------------------------------------- 419 ----------------------------------------------------------

щийся начинает считать уже без внешней опоры, но при непременном условии – считать вслух или шепотом).

Только после этого действие переносится во внутренний словесный план и превращается в собственно умственное действие. Постепенно все внешние его звенья редуцируются, оно максимально обобщается и сокращается, пока, наконец, не приобретает все те черты, которые присущи внутренним мыслительным процессам.

Такова, конечно, лишь принципиальная схема процесса формирования умственных действий. Фактически же этот процесс не всегда проходит через все описанные этапы и может начинаться прямо на речевом уровне. Он не всегда должен охватывать все содержание вновь усваиваемого действия, так как прежде сформированные умственные процессы выступают при овладении новым действием в качестве уже готовых мыслительных способностей и просто «пускаются в ход». Кстати сказать, это и создает иногда иллюзию, будто интериоризация действий представляет собой совершенно частный случай, наблюдающийся лишь на ранних этапах умственного развития детей.

Процесс интериоризации представляет собой лишь одну сторону, которая характеризует отношения, связывающие между собой внешнюю и внутреннюю деятельность. Другая их сторона выражается в процессе, идущем в противоположном направлении, – в процессе экстериоризации.

Весьма важная особенность умственных действий и операций состоит в том, что они способны переходить из свойственной им сжатой, сокращенной формы в развернутую и внешнюю форму. Такого рода обратное преобразование их, иногда полное, иногда неполное, хорошо известно и наблюдается постоянно, например, в случае возникновения затруднений, создающих необходимость проконтролировать действие, имея его перед глазами (решение мыслительной задачи «с карандашом в руках», с помощью вычерчиваемой схемы, на макете или даже на самих объектах). Само собой разумеется, что это совершенно необходимо для коммуникации (например, в условиях обучения или просто для передачи другому хода своей мысли). Главное же состоит в том, что переход умственных процессов в развернутую внешнюю форму создает возможность воплощения их в практической деятельности и их кристаллизации в орудиях и машинах – этих, говоря словами Маркса, «созданных человеческой рукой органах человеческого мозга».

Таким образом, соотношение внешней, практической и внутренней, теоретической деятельности человека характеризуется не только тем, что отдельные «единицы», образующие их содержание, могут как бы перемещаться из одной формы деятельности в другую, но и тем, что они способны к взаимопревращениям.

---------------------------------------------------------- 420 ----------------------------------------------------------

Значение этих взаимопереходов и взаимопревращений заслонялось тем, что в старом обществе существовала пропасть между физическим и умственным трудом. Она казалась вечной, непреодолимой в принципе. Поэтому и психологическое изучение умственных процессов отвлекалось от их живой связи с внешней, практической деятельностью. Тем более актуальным является сейчас развитие исследований конкретных соотношений, внутренне связывающих между собой мысль и труд, «голову и руки». В нашу эпоху сближения умственного и физического труда это – важнейшая психологическая проблема.