Основные философские проблемы эволюционной физиологии высшей нервной деятельности

 

 

Общая постановка вопроса

Эволюция нервной системы играла выдающуюся роль в раз витии биологических видов животных. Ф. Энгельс, характеризуя позвоночных, указывал: «Их существенный признак: группировка всего тела вокруг нервной системы. Этим дана возможность для развития до самосознания и т. д. У всех прочих животных нервная система нечто побочное, здесь она основа всей организации; нервная система, развившись до известной степени, – благодаря удлинению назад головного узла червей, – завладевает всем телом и организует его сообразно своим потребностям»[227].

Характеристика эволюции нервной деятельности высших животных, данная Энгельсом, не может не удивлять поразительной созвучностью с высказываниями И. М. Сеченова, И. П. Павлова, В. М. Бехтерева, К. М. Быкова и других наших ученых. Выдающиеся физиологи-эволюционисты (И. М. Сеченов, И. П. Павлов, Н. Е. Введенский, А. А. Ухтомский, Л. А. Орбели) уделяли большое внимание изучению развития нервных функций.

Изменяясь и совершенствуясь под влиянием внешней среды, центральная нервная система сама становилась одним из важнейших факторов эволюции животного мира. Эту важную в философском и естественнонаучном отношении сторону эволюционного процесса подчеркивал Л. А. Орбели в выдвинутой им концепции о функциональной эволюции, проявляющейся наряду с эволюцией функций.

Общеизвестно, что материалистическая физиология и психология являются одним из краеугольных камней естественнонаучных основ марксистско-ленинской философии. Эволюционный

---------------------------------------------------------- 359 ----------------------------------------------------------

подход к изучению физиологии и патологии высшей нервной деятельности помогает правильно разрешать онтологические проблемы основного вопроса философии. В области исследования эволюции нервной и особенно высшей нервной деятельности ученые нашей страны накопили большой фактический материал. Ведущее положение, занимаемое советской физиологией, обусловлено тем, что наши исследователи располагают таким преимуществом, как объективный метод, разработанный Павловым, применение материалистической философии и эволюционного учения.

Эволюционный материалистический подход к проблемам психики возник в русской науке вполне самостоятельно.

«Исходным материалом для разработки психических фактов, – указывал И. М. Сеченов, – должны служить, как простейшие, психические проявления у животных, а не у человека»[228]. Работы Г. Спенсера и Ч. Дарвина были опубликованы позже, чем И. М. Сеченов написал свои «Рефлексы головного мозга». Сеченов отдавал должное трудам Спенсера, осуществившего эволюционный подход к пониманию психики. «Гипотеза Спенсера, – говорил Сеченов, – по своей сущности может быть названа дарвинизмом в области психических явлений»[229]. Термин «эволюционная физиология» сложился у нас в стране (А. Н. Северцов, X. С. Коштоянц). В одном из своих докладов Л. А. Орбели говорил: «Пришло время, чтобы эволюционный принцип не просто являлся руководящим для развития работ по физиологии, но как результат тех успехов, которые достигнуты физиологической наукой в целом, к настоящему времени возникла бы самостоятельная дисциплина – эволюционная физиология»[230].

Накопленный советскими физиологами огромный фактический материал, показывающий основные этапы формирования высшей нервной деятельности (замыкательной функции, анализа и синтеза, эволюции торможения и др.), позволяет выдвинуть проблему эволюции отражательной способности центральной нервной системы.

Согласно марксистско-ленинской философии, вся материя, от неорганических ее форм до высших, органических, обладает свойством отражения. В. И. Ленин говорил: «...Логично предположить, что вся материя обладает свойством, по существу, родственным с ощущением, свойством отражения...»[231]. Это предполагает развитие отражательной способности; у неорганических

---------------------------------------------------------- 360 ----------------------------------------------------------

форм материи она совсем иная, чем у органических форм, которым присуща нервная система.

В связи с этим вполне закономерны попытки рассмотрения проблемы элементарного отражения. Даже в пределах элементарных форм отражения, свойственных неорганической материи, можно установить разнообразные виды их.

Признание нетождественности ощущений и отражения дает основания подчеркнуть необходимость двух аспектов в изучении эволюции отражательной функции. К эволюции отражения с этой точки зрения можно подходить с двух сторон: физиологической и психологической.

Иллюстрацией психологического подхода являются, например, соображения, высказанные Н. Н. Ладыгиной-Котс. «Живая органическая материя по сравнению с неживой обладает, – пишет она, – качественно своеобразной формой отражения – раздражимостью, на основе которой у живых организмов в процессе их эволюции возникают более высокие формы отражения – ощущение, восприятие, представление, мышление»[232].

Мы ставим перед собой задачу рассмотреть некоторые вопросы эволюции отражательной способности, главным образом высших животных, под углом зрения эволюции различных форм высшей нервной деятельности. Понятно, что такой анализ был бы неправилен, если бы он был оторван от рассмотрения философской стороны вопроса, связанной с поставленной еще Ф. Энгельсом проблемой соотношения и развития различных форм движения материи.

В аспекте физиологического изучения эволюции нервной деятельности и соответствующего совершенствования отражательной способности нервной системы весьма существенны следующие положения, высказанные Б. М. Кедровым: «...Формы движения развиваются одни из других, высшие из низших... Возникает проблема соотношения различных форм движения материи в природе, так как каждая естественная наука изучает либо отдельную форму движения, либо связанные, переходящие друг в друга его формы»[233]. Далее Б. М. Кедров пишет, что «...низшая форма движения переходит в высшую и что высшая форма движения не может быть оторвана от низшей, должна изучаться в связи с изучением этой низшей формы, а, с другой стороны, не может быть сведена к низшей, т. е. не может быть исчерпана низшей формой»[234].

---------------------------------------------------------- 361 ----------------------------------------------------------

Именно так следует рассматривать такие кардинальные вопросы современной физиологии высшей нервной деятельности, как проблема единства и взаимоотношения коры и подкорковых центров, поставленная И. П. Павловым, В. М. Бехтеревым, Л. А. Орбели и другими, и модернизированная в новейшее время за рубежом, главным образом на американской почве, в виде учения о ретикулярной формации, проблема морфологического и функционального созревания мозгового плаща, древней и новой коры, различных структурных элементов коры головного мозга и т. д.

Только правильное философское освещение этих вопросов может обеспечить эффективное изучение их. Неверный методологический подход заводит исследователя в конечном счете в тупик, как это и случилось с Фрейдом и его последователями, представителями концепции так называемой центроэнцефалической системы (У. Пенфилд, Г. Джаспер), которая, по-видимому, неожиданно даже для его маститых авторов оказалась мостиком, перекинутым от их нейрофизиологических построений к неприкрытому фрейдизму. Об этом убедительно свидетельствуют слова Л. Кюби, следующим образом характеризовавшего сущность взглядов Пенфилда на заседании ассоциации американских неврологов: «Я чувствую, как тени Гарвея Кушинга и Зигмунда Фрейда пожимают друг другу руки в честь столь задержавшегося слияния психоанализа с современной неврологией и нейрохирургией. Пенфилд, наверное, сам поражен тем, какую роль совершенно неожиданно он сыграл»[235].

Подчеркивая важность для физиологии высшей нервной деятельности проблемы соотношения и развития различных форм движения материи, я хотел бы обратить внимание философов на необходимость более решительно и четко выдвигать вопросы именно эволюции различных форм движения. Пока они остаются все же несколько в тени, заслоненные поставленными на первый план вопросами их соотношения. Не приходится сомневаться в важности этих вопросов, однако, я думаю, что если бы философы подчеркнули специальное значение вопросов эволюции движения материи, а наряду с этим и эволюции ее отражательной функции, – это бесспорно стимулировало бы исследования физиологов, направило их на изучение различных форм нервной деятельности, приобретаемых животными в ходе эволюции. Именно последнее остается пока без должного внимания. Достаточно сказать, что многие практически хорошо известные и жизненно очень важные реакции остаются совершенно вне поля зрения физиологов и психологов. Я имею в виду эмоции и инстинкты.

---------------------------------------------------------- 362 ----------------------------------------------------------