Это говорил тот самый Конев, которому Верховный «каялся

» еще совсем недавно: «Сталин — честный человек...» Вождь

Заявил генералу: «Ничего вы не понимаете. Это политический

Вопрос, политическая необходимость. В этой пьесе идет борьба

С отжившим, устарелым, с теми, кто тянет нас назад. Это хорошая

Пьеса, в ней правильно поставлен вопрос». 661

Коневу следовало бы согласиться, но он ввязался в спор,

Указывая на ошибки Корнейчука. Чтобы прояснить свою позицию,

Он уточнил: «Я скорее из тех людей, которые подразумеваются

Под Огневым, но в пьесе мне все это не нравится».

И тут Сталина понесло: «Ну да, вы Огнев! Вы не Огнев, вы

зазнались. Вы уже тоже зазнались... Вы, военные, все понимаете,

Вы все знаете, а мы, гражданские, не понимаем, мы лучше

Вас это понимаем, что надо и что не надо» 4 6 4.

После публикации «Фронта», многих рецензий-подсказок

И выволочки Коневу на всех уровнях правящей группы должны

Были понять, кто выдвигает и поддерживает реальных Огневых

И почему начальный период войны был так трагичен.

Плохо, хорошо ли, но Сталин объяснился с обществом.

А что было делать, когда в роли Горлова выступал сам

Вождь? К кому тогда посылать гонцов?

Вскоре после издания «Фронта» именно такая история и

Случилась с самим Сталиным и начальником Генштаба Василевским,

Который как представитель Ставки координировал

Операцию «Уран». Суть была в том, как правильно распорядиться

Й гвардейской армией, которой командовал Р. Я. Малиновский,

— направить ее на отражение попытки немцев

(Манштейн) разорвать с внешней стороны кольцо окружения

Й армии Паулюса или оставить ее нацеленной, как и предполагалось

по первоначальному плану, против находившейся на

Кавказе германской группы армий «А». Риск был огромный.

Вот как об этом вспоминал А. М. Василевский: «В период

Наступления Манштейна на Сталинградский фронт я был в

Частях отступавшего кавалерийского корпуса Шапкина и в

Других отступавших частях. Положение складывалось грозное.

До соединения наступавших частей Манштейна и армии Паулюса

Оставались считаные дни. Я считал, что пройдут еще сутки,

Максимум двое, и уже поздно будет этому помешать. Они

Соединятся, Паулюс уйдет из Сталинграда, и это приведет не

Только к тому, что рухнет кольцо окружения, рухнет надежда

На уничтожение группировки Паулюса в кольце, созданном с

Таким трудом, но и вообще это будет иметь неисчислимые последствия

Для всего хода военных действий.

Мы сначала просчитались, недооценили количества окруженных

Войск. На самом деле в окружении было 300 ООО человек,

И все они могли прорваться и после соединения с Манштейном

Уйти, и последствия, повторяю, были бы неисчислимыми.

Считаю, что Сталинградский фронт наличными силами

Уже не в состоянии был сдержать наступление Манштейна.

Наблюдая это своими глазами, я, поехав на^командный пункт

Юго-Западного фронта, позвонил оттуда Сталину и настойчи-

662

Во попросил, чтобы для контрудара по Манштейну Сталинградскому

Фронту была придана 2-я гвардейская армия, которая по

первоначальному плану действительно была предназначена для

Наращивания удара на Ростов с тем, чтобы в результате этого

Удара отрезать не только войска, окруженные под Сталинградом,

Но и кавказскую группировку немцев. Я это знал, разумеется,

Но тем не менее в сложившемся критическом положении

Настаивал на переадресовании армии.

Сталин эту армию отдавать категорически не хотел, не хотел

Менять для нее первоначально поставленную задачу. После

Моих решительных настояний он сказал, что обдумает этот

Вопрос и даст ответ. В ожидании этого ответа я на свой страх и

Риск приказал Малиновскому начать движение частей армии в

Новый район, из которого она должна была действовать против

Манштейна, приказал ему также садиться на командный

Пункт к Толбухину, забрать у него линии связи для того, чтобы

Сразу наладить управление вновь прибывающими войсками.