Из доклада председателя совета народных комиссаров СССР В. М. Молотова на торжественном заседании, посвященном 21- й годовщине великой октябрьской социалистической революции

6 ноября 1938 г.

[...] Перейдем к последним событиям в Европе.

Уроки последних событий, связанных с Чехословакией, во многом поучительны. Руководители английского и французского правительств охотно изображают мюнхенское соглашение Англии, Германии, Франции и Италии как большую победу дела мира, а себя — великими миротворцами. Правда, далеко не все этому верят и, пожалуй, имеют на это серьезные основания.

В самом деле, как развивались события вокруг Чехословакии? Кто в этих событиях был действительным победителем и кто побежденным? Всмотритесь в действительные факты, и станет ясно, что здесь надо говорить, по крайней мере, о двух «победах».

Первым решающим событием в чехословацком вопросе надо признать «победу», одержанную совместными усилиями правительств Англии и Германии не над кем-либо, а... над правительством Франции. Два правитель-

385

ства — правительство Англии и правительство Германии — «победили» правительство Франции, добившись отказа Франции от договора о поддержке Чехословакии. Такова была первая «победа» в ходе этих событий.

Это уже предрешало и последний этап в решении вопроса о Чехословакии. Оставалось нетрудное дело, оставалось правительствам четырех государств — Англии, Германии, Франции и Италии — сговориться и «победить» правительство Чехословакии. Четыре наиболее сильных империалистических государства Европы без особого труда действительно «победили» и маленькую Чехословакию. Сговор фашистских и так называемых демократических держав Европы в Мюнхене состоялся, и «победа» над Чехословакией была одержана полная.

Все остальное пошло как по маслу. Германский империализм отхватил от Чехословакии больше, чем он сам мог рассчитывать. Поживилась Польша, как союзник германского фашизма по расчленению Чехословакии. С жадностью откусила солидный кусок Венгрия '. Это не значит, что аппетиты малых и больших хищников Европы удовлетворены. Напротив, их, эти аппетиты, только разожгли еще больше и возбудили усиленную борьбу вокруг новых разделов не только Чехословакии, но и некоторых других европейских стран.

Советский Союз не участвовал и не мог участвовать в сговоре империалистов фашистских и так называемых демократических правительств на счет Чехословакии. Советский Союз не участвовал и не мог участвовать и в расчленении Чехословакии для удовлетворения аппетитов германского фашизма и его союзников. Но ни у кого не могло остаться сомнения в том, какой Политики держался Советский Союз в этом вопросе. Если французское правительство отказалось от своего договора с Чехословакией в момент решительного его испытания и помогло сговору Англии с германским фашизмом за счет как-никак демократической Чехословакии, то Советский Союз показал, что его отношение к международным договорам — совсем другое. Советский Союз показал и продемонстрировал перед всем миром, что его верность заключенным договорам о борьбе с агрессией непоколебима.

Несмотря на все, в том числе и на самые жульнические, попытки изобразить советскую позицию в чехословацком вопоосе как уклончивую и неопределенную, это

386

не удалось и очень ловким людям. Французское же и английское правительства пожертвовали не только Чехословакией, но и своими интересами ради сговора с агрессором.

Подняли ли этим правительства Франции и Англии уважение к своим правам в глазах германского и итальянского фашизма? Пока не видно. Скорее, напротив, их международный авторитет значительно пошатнулся. Как известно, в последнее время в Вене дележка чехословацкой территории велась уже без их участия, а путем простого сговора германского и итальянского фашизма. Но одно ясно: Советский Союз не дал себя запугать угрозами со стороны фашистских стран, чего нельзя сказать о некоторых так называемых демократических странах. Советский Союз, напротив, демонстрировал перед всеми странами свою верность заключенным договорам и международным обязательствам и свою готовность к борьбе против агрессии.

Этот факт имеет громадное международное значение не только для данного момента, но и для всей дальнейшей международной борьбы с фашизмом и фашистской агрессией.

Только Советский Союз, страна социализма, непоколебимо стоял и стоит на позиции борьбы с фашистской агрессией, на позиции защиты мира, свободы и независимости народов от фашистского нападения.

Как события у Хасана, так и события вокруг судеб Чехословакии имеют прямое отношение к вопросу о второй империалистической войне, над раздуванием которой «работают» поджигатели войны — фашисты Германии, Японии, Италии.

Может ли быть сомнение в том, что японское нападение в Приморье было про'бой для развязывания войны на Дальнем Востоке? Если бы Советский Союз на деле не показал твердости своей внешней политики и непоколебимости своей линии в защите своих границ оружием Красной Армии, это не могло бы не послужить поводом к разжиганию новых военных авантюр, к развязыванию новых военных нападений, к расширению масштабов второй империалистической войны. Наша твердая позиция в этих событиях заставила одуматься зарвавшихся авантюристов как в Токио, так и в Берлине, заставила их дать ход назад. Бесспорно, что этим Советский Союз оказал величайшую услугу делу мира.

387

Советское государство показало, что его границы неприступны, что оно умеет отстаивать интересы своего народа, что борьба за эти интересы есть вместе с тем борьба за интересы всех народов, за интересы всеобщего мира.

События, связанные с Чехословакией, создали обстановку военной лихорадки во всей Европе. Достаточно сказать, что в момент этих событий только в четырех европейских странах — Германии, Франции, Польше и Чехословакии — численность армии, по самым скромным расчетам, за очень короткий срок увеличилась больше чем в два раза, больше чем на 2 млн. человек. Несмотря на будто бы миролюбивый сговор в Мюнхене, все участники мюнхенского соглашения заняты теперь дальнейшим ростом вооружений, увеличением своих армий, бешеным увеличением военных бюджетов. Сговор фашистских правительств с правительствами «демократических» стран отнюдь не ослабил опасности разжигания второй империалистической войны, а, напротив, подлил масла в огонь. Агрессивные страны Европы не только развернули дальнейшие планы перекройки карты государств Европы, но и свои требования на передел колоний. В такой момент не приходится ждать прекращения или затухания второй империалистической войны. Напротив, опасность возникновения новых очагов и дальнейшего расширения ее масштабов налицо.

Что же, мы знаем свои обязанности. Мы ответим на любые провокационные выходки со стороны поджигателей войны, со стороны агрессоров против Советского Союза — будь то на западе или на востоке,— мы ответим на каждый удар двойным и тройным ударом по поджигателям и провокаторам войны.

Только' сильное Советское государство, сильное своей правильной внешней политикой и готовностью к любым внешним испытаниям, только такое государство способно вести последовательно и неуклонно политику мира, политику непоколебимой защиты своих границ и интересов социализма.

Кто захочет убедиться в том, насколько эти силы крепки и могущественны,— пусть попробует.

Мы должны сделать все выводы из такого положения. [...]

Печат. по газ. «Известия» Nk 261 (6728), 10 ноября 1938 г.

388

¹ После неудачных переговоров, состоявшихся 9—13 октября 1938 г. в Комарно между представителями словацкого автономного правительства и венгерского правительства относительно значительных территориальных притязаний Венгрии, спор был решен по инициативе Германии 2 ноября 1938 г. в Вене постановлением арбитров — министров иностранных дел Германии и Италии. Согласно Венскому арбитражу, хортистской Венгрии были переданы несколько южных районов Словакии и Закарпатской Украины с населением 972 тыс. человек. Постановлением Венского арбитража завершился раздел послемюнхенской Чехословакии, в результате которого чехословацкое государство лишилось территории общей площадью 41 тыс. кв. км с населением 4800 тыс. человек.

248. Из письма полномочного представителя СССР во Франции народному комиссару иностранных дел СССР

11 ноября 1938 г.

Дорогой Максим Максимович,

Со времени отправки моего последнего письма прошло порядочно времени, и тем не менее я и сейчас затруднился бы ответить на вопрос, который я поставил в заключительной части своего прошлого письма, а именно: каковы пути и перспективы французской политики после Мюнхена. Затрудняюсь не только потому, что недостаточно информирован и осведомлен о планах французского правительства, но и потому, что уверен (об этом я слышу и со всех сторон), что такого законченного, конкретного, продуманного плана вообще не существует. Я не говорю о «намерениях» или тенденциях, таковые в достаточной степени выявились и нашли свое достаточно яркое выражение как в речах, которые Да-ладье и Бонне произнесли в Марселе ', так и в повсе* дневной практике дипломатических взаимоотношений. Марсельские речи были призывом во что бы то ни стало договориться с Германией и Италией. Больше того, они сигнализировали готовность во имя такого соглашения пожертвовать всей старой системой договоров и пактов и замкнуться в рамки «узконациональных» интересов. Эти заявления не оставляли места сомнению, что Да-ладье и Бонне не остановятся и перед денонсированием франко-советского пакта, если в это требование упрутся переговоры и если такой ценой можно будет купить соглашение с Гитлером. Эти «тенденции» сопровождались и подпирались и практиковавшейся за последнее время политикой «менажирования» и ухаживания за

389

Берлином и Римом. Под прямым давлением правительства пресса радикально изменила свой тон по отношению к Германии и Италии.

Тщательно замалчивались факты, способные омрачить дружбу с этими странами, и, наоборот, подхватывалось и раздувалось все, что могло быть использовано в интересах пропагандирования такой дружбы.

Достаточно характерны в этом отношении те трюки, к которым прибегали, чтобы скрыть или «пригладить» неприятные места из речей, которые произносил Гитлер. Но дело не ограничивалось одной прессой. Непрестанные знаки внимания оказывались и дипломатическим представителям этих стран во Франции, особенно представителям Германии. Проделывалось, словом, все, чтобы создать благоприятную атмосферу или «климат», как любят здесь выражаться, для подготовки будущих переговоров, но к самим переговорам пока еще не приступили.

Очень много разговоров и слухов плелось вокруг знаменитой беседы Понсе с Гитлером². Ей приписывали огромное значение. Распускались слухи, что Гитлер сделал какое-то конкретное и притом «вполне приемлемое» для Франции предложение. Но все это оказалось сплошным блефом. Я уже Вам передавал мнение Манделя и только на днях со слов самого Понсе передал ряд дополнительных подробностей. Гитлер действительно говорил о своем желании наладить дружественные отношения с Францией. Заверял, что не имеет никаких претензий на Эльзас и Лотарингию, что готов «посильно содействовать» прекращению гонки вооружений и «гуманизации» войны, но на прямой вопрос Понсе, считает ли Гитлер момент созревшим для начала переговоров, ответа не дал. Больше того, он не выполнил обещания, которое он тогда дал Понсе, облечь в форму коммюнике содержание своей беседы с ним. Создается определенное впечатление, что Гитлер не спешит с переговорами, предпочитая выжидать и держать Францию в состоянии неуверенности и постоянного напряжения.

Но допустим, что Гитлер в конце концов согласится приступить к переговорам. Легко ли будет найти такую базу, на которой стороны смогли бы действительно договориться?

Весь опыт предшествующих лет, особенно история с Чехословакией, как будто говорит за то, что при беспре-

390

дельной уступчивости Франции, при ее безбрежной готовности идти на жертвы, почва для соглашения всегда найдется, найдется на путях дальнейших и новых уступок. Но напрашивается вопрос: так ли уж беспредельны уступки, на которые сейчас может идти Франция и которые в то же время способны удовлетворить Гитлера? Все жертвы, которые до сих пор приносились Гитлеру, очень сильно ослабили Францию, лишили ее преимущественного положения в Европе, отняли у нее почти всех ее союзников, но все же отличались той особенностью, что на данном отрезке времени, на сегодняшний день, не задели непосредственных территориальных интересов самой Франции и проводились преимущественно за счет третьих и слабых стран. Никто сейчас, например, не сомневается, что Мюнхен для Франции равносилен Седану³, но все это с точки зрения будущих перспектив, будущей расстановки сил. Непосредственным же результатом этого Седана, результатом на сегодняшний день, является, однако, расчленение не Франции, а Чехословакии. Это обстоятельство, кстати, в немалой степени облегчило маневр Даладье и Бонне, и его-то я главным образом имел в виду, когда в прошлом своем письме говорил о слабой реакции населения. За счет каких третьих стран Франция может еще и сейчас делать уступки Германии и купить ее благоволение?

В этой связи особенно популярна версия о «дранг нах остен», версия о предоставлении Германии свободы действий и свободы рук на Востоке. В конечном счете при этом, естественно, имеется в виду предоставление свободы действий против СССР. В том, что теперешние властители Франции вкупе с их английскими коллегами не прочь были бы разрешить все спорные и «проклятые» вопросы за счет СССР, конечно, нет сомнения, да в этом нет и ничего принципиально нового. Но, спрашивается, представляет ли эта готовность такую уж большую ценность в глазах Гитлера? Навряд ли его на этом пути когда-либо сдерживали опасения наткнуться на серьезное сопротивление Англии или даже Франции, навряд ли он даже после подписания франко-советского пакта серьезно опасался, что СССР в этом случае будет поддержан Францией. И если он на войну с СССР все же не решался, то, конечно, по соображениям совершенно иного порядка. Я не вижу поэтому, что нового может в этом отношении Гитлеру дать и сегодняшняя Франция-

391

Прямую военную помощь? Помочь Гитлеру силой французского оружия захватить часть советской территории? Но здесь мы уже вступаем в область фантазии и невероятных предположений. Действительность же говорит за то, что возможность маневрирования за счет третьих стран с каждым днем для Франции все более и более суживается и что приближается момент, когда дальнейшее «насыщение» Германии должно производиться уже за счет самой Франции, в частности за счет ее колоний. [...]

Полпред СССР во Франции Суриц

Печат. по арх. Опубл. в сб. «СССР в борьбе за мир накануне второй мировой войны». М., 1971, с. 70—73.

¹ Имеются в виду выступления на конгрессе французской партии радикалов, открывшемся 27 октября 1938 г.

² 18 октября 1938 г. Гитлер принял в Оберзальцберге французского посла А. Франсуа-Понсе с прощальным визитом в связи с назначением его послом в Италии. Обсуждался вопрос об улучшении франко-германских отношений. В дальнейшем в ходе дипломатических переговоров было достигнуто согласие о подписании 6 декабря 1938 г. франко-германской декларации, которая, как и англо-германская декларация от 30 сентября 1938 г., явилась, по существу, пактом о ненападении между Германией и Францией.

³ Крупное поражение и капитуляция французской армии при Седане во время франко-прусской войны 1870—1871 гг.