Молитва Иисуса в Гефсимании.

Пришли в Гефсиманию.

– Посидим здесь, – сказал Иисус ученикам, – а я пойду с Петром, Яковом и Иваном помолиться.

Отойдя, говорит трем ученикам: – Тоска и страх меня одолевают. Не уходите отсюда, не спите!

А сам немного отошел от них, упал на землю и умолял Бога отклонить, по возможности, предстоящие ему смерть и страдания.

– Отец, – говорил Иисус, – пронеси мимо меня чашу этих страданий! А, впрочем, пусть будет по‑твоему, а не по‑моему!..

После этого возвращается к трем ученикам и видит, что они уже уснули.

– Симон! Ты уже успел заснуть, – говорит он Петру, – и час не мог пободрствовать! Крепитесь и молитесь, чтобы не сойти с доброго пути! Уверенность у вас велика, да не знаете вы, как слабо тело.

Опять отходит от них и по‑прежнему молится. Снова подходит к ним и видит их сонными. Глаза у них после ужина и усталости сами собой смыкались, и они даже не в силах были ему отвечать.

 

Иуда выдает Иисуса. Его арестуют. Все бегут.

В третий раз молится Иисус и в третий раз возвращается к ним и говорит: – А вы все покоитесь! Ну, теперь конец. Человека отдают в руки заблудших. Вставайте, пойдемте… Вон идет мой предатель!

Тут же подходит Иуда (один из учеников его) с огромной толпой, вооруженной саблями и кольями. Его подослали архиереи, законоведы и старейшины. Иуда же заранее сказал им: – Кого поцелую, тот нам и нужен. Берите его и уводите осторожно.

– Здравствуй, учитель, – сказал он Иисусу и поцеловался с ним.

Тут толпа окружила его, чтобы он не мог уйти. Один из присутствующих возмутился, взмахнул саблей и отсек ухо у одного архиерейского слуги.

– Вот тебе раз, – сказал Иисус, – вы на меня вышли с оружием, как на разбойника! Ведь я же каждый день бывал с вами в храме и наставлял вас. Но должны, однако, сбыться изречения мудрецов (пророчества).

Тут все близкие отступились от Иисуса и бежали. Один молодой человек все же упрямо следовал за ним. Юношу схватили, но он, вырываясь, оставил у них свое одеяло, которым был прикрыт от холода по ночному времени. Так без покрывала и бежал от них.

 

Иисуса судят.

Приводят Иисуса к архиерею. К нему уже собрались все другие архиереи, законоведы и начальники.

Петр следил за всем издали и шел за толпой. Он вошел во двор архиерея за Христом, присел к слугам и грелся у костра.

Собрание между тем искало повод обвинить Иисуса и казнить. Много было против него показаний, но их было недостаточно для смертного приговора, Свидетели, напр(имер), говорили: – Мы сами слышали, как он говорил: разрушьте этот храм, а я в три дня построю другой – чудесный. Но и этого было мало. Тогда архиерей поднялся и сказал Иисусу: – Что же ты ничего не возражаешь… Но Иисус молчал.

– Ты ли, ожидаемый Христос (спаситель), сын Прославляемого?

– Я, – отозвался Иисус. – Теперь вы видите человека, плывущего на небесной высоте. Он будет правой рукой Божьей силы.

Архиерей, услышав такой ответ, в ужасе разодрал на себе платье и сказал присутствующим: – На что нам свидетельские показания… Вы сами слышали его богохульство! Как вы думаете, чего он заслуживает?

Все признали его достойным смертной казни.

Нашлись и такие, которые плевали на него, закрывали ему лицо, били и спрашивали: – Угадай‑ка пророк, кто тебя ударил? И слуги хлопали его по щекам.

 

Отречение Петра.

Проходит мимо греющегося Петра одна из архиерейских служанок, всматривается в него и говорит: – А ты был вместе с этим назаретским Иисусом!

– Даже не понимаю, о чем ты говоришь, – сказал Петр, а сам вышел в смущении на передний двор. Тут пропел петух. Служанка, увидевши Петра в другой раз, говорит окружающим, указывая на него: – Этот из них!

Но Петр опять отрекся. Тогда стоящие с ним стали ему говорить: – Верно, что ты из них. И по выговору видно, что ты тоже из Галилеи. Сходно говоришь с Иисусом.

Но Петр побожился в том, что совершенно не знаком с арестованным. Тут прокукарекал петух во второй раз. Тогда вспомнил Пётр слова Иисуса о его отречении. Стыдно стало Петру, и заплакал он.

 

Иисус у Пилата.

Как только рассвело, архиереи, старейшины, законоведы (юристы) и весь суд собрались на совещание и постановили немедленно отправить связанного Иисуса к Пилату (наместнику римского императора; Иудея была губернией или колонией римской империи).

– Правда ли, что ты иудейский царь? – спросил Иисуса Пилат.

– Совершенно верно, – отвечал Иисус.

Тут архиереи завалили его разными обвинениями.

– Что же ты не оправдываешься? – обратился Пилат к Иисусу. – Вот сколько против тебя говорят!

Иисус молчал, а Пилат дивился. Ради праздника он освобождал обыкновенно одного арестованного, за которого просили евреи. Был тогда у него в кандалах со своими сообщниками Варава. Они обвинялись в убийстве во время мятежа. Народ, бывший на судилище, вспомнил про этот обычай и потому стал просить Пилата об его исполнении.

– Не хотите ли вы, – ответил Пилат, – чтобы я отпустил вам иудейского царя?

Пилат видел причину обвинения Иисуса в зависти и потому желал его спасти. Но архиереи стали шептать народу, чтобы просили за Вараву.

– Но что же сделать с этим, которого вы зовете иудейским царем? – спросил Пилат.

– Распять его, распять! – кричат.

– Но какое же зло он сделал? – возразил Пилат.

– Распять его, распять, – еще сильнее закричала толпа.

Тогда Пилат, желая сделать угодное народу, Вараву отпустил, а Иисуса велел сначала бить, а потом отдать на распятие.

Тут солдаты отвели его во внутренний двор (преторию) и собрали весь отряд. Потом одели его в красную царскую одежду, сплели венок из терна и надели ему на голову. Потом подходили к нему, били палкой по голове, плевали на него, становились перед ним на колени, падали ниц и говорили: – Да здравствует иудейский царь!

Насмеявшись в волю, сняли с него торжественную одежду, одели в его собственную и повели на казнь.

Тут шел один человек с поля. Остановили его и взвалили на него бревно, к которому хотели пригвоздить Иисуса.

Идут. Пришли на обычное место казней, возвышение в виде лба, называвшееся Голгофой (взлобок).

Предложили Иисусу попить перед казнью вина с примесью смирны, но он не согласился.

Участники казни делили одежду Иисуса по жребию. Прибили его ко кресту в девятом часу утра. На нем было написано: «Царь иудейский». По обеим сторонам его распяли двух разбойников. Так сбылось написанное Исаиею: присоединили к преступникам.

Проходящие неодобрительно отзывались об Иисусе, кивали на него и говорили: – Вот он, разрушающий храм, в три дня восстановляющий его! Спаси‑ка самого себя! Ну‑ка, оторвись от бревна!

Также и архиереи с законниками, шутя, говорили между собою: – Других спасал, а себя не может! Пусть Христос, израильский царь, сойдет с креста сейчас, на наших глазах! Даже распятые с ним его осуждали…

В 12 часов, в полдень, сделалось повсеместно темно (и продолжалось это до 3 часов дня). Тут Иисус неясно (конечно, по‑еврейски) закричал: – Боже мой, Боже мой, зачем ты покинул меня!

Стоявшие около, не разобравши его слов, сказали: – Кажется, зовет Илью на помощь. А другие побежали за губкой, напитали ее уксусом и на палке поднесли ко рту Иисуса (для продолжения его жизни).

– Посмотрим, сказали они – не придет ли Илья снять его с креста. Но Иисус еще вскрикнул и умер.

В это время занавеска в храме разодралась пополам. Сотник, слышавший его стоны и возгласы перед смертью, сказал: – Возможно, что это был Сын Божий!

Вдали стояли женщины и смотрели на все происходящее. Между ними находились Мария из города Магдалы, другая Марья (мать Якова и Осии) и Соломия. Они еще в Галилее следовали за Иисусом и служили ему. Было много и других, пришедших с ним в Иерусалим.