Кто выше в царстве истины. Сколько раз прощать. Рассказ о должниках.

Окружили Христа ученики и спрашивают его: «Кто всех важнее в царстве истины?»

Он подозвал маленького мальчика, поставил его среди них и сказал:

– Сделайтесь маленькими, как дети, т. е. думайте как можно меньше о власти и господстве, и тогда попадете в царство истины… Кто более всех смирится на пользу других, тот и будет всех выше. Кто поддержит и почтит такого смирившегося, тот меня почтит. Если же кто подобного собьет с толку, тому лучше бы повесить на шею жернов и броситься в глубокое озеро.

– От заблуждений, – добавил Христос, – происходят все бедствия, но неизбежны заблуждения. Однако беда заблуждающемуся. Ах, как надо избегать ошибок! Если рука или нога побуждают тебя делать зло, то без колебания уничтожай их. Лучше калекой войти в жизнь вечную, чем здоровым попасть в огонь. Также если зрение вводит тебя в заблуждение, то жертвуй зрением. Слепому в беспредельной жизни будет лучше, чем зрячему в муках вечных.

– Не пренебрегайте этими смирившимися, дороги они Богу. И я сам пришел затем, чтобы извлечь таких и спасти. Положим, у кого‑нибудь из ста овец одна заблудилась, не бросит ли он все стадо и не побежит ли искать пропавшую. А если найдет, то будет ей рад более, чем всем остальным. Так же желает Отец спасения погибающих людей.

– Когда брат твой обижает тебя, то образумь его наедине. Исправится он, значит, цел твой брат. Если же не послушает доброго слова, то возьми с собой двух или трех единомышленников и постарайся с ними обратить его на путь истины. Если и это не подействует, открой своей общине заблуждения близкого. Если и тут ничего не выйдет, то чуждайся брата, как идолопоклонника или обдиралы. Что запретите вы в своих общинах, то и на небесах будет запрещено, что позволите – то и на небесах будет дозволено. Двоих или троих из вас довольно, чтобы исполнилась общая ваша молитва к Отцу. Где вы собрались и делаете что‑нибудь в духе моего учения, там и я с вами…

– А сколько раз я должен прощать человеку, – спросил Петр, – можно ли до семи раз?

– До бесконечности, – ответил Иисус. – Вот послушайте‑ка, что я вам расскажу по этому поводу: вздумал однажды царь рассчитаться со своими подданными. Приводят к нему человека, который был должен 10 миллионов рублей. Но должник не имел столько денег в наличности. Поэтому царь приказал было продать его и все, что он имел, и таким образом выколотить с него долг. Испугался подданный, упал на колени и просил немножко погодить.

– Все заплачу тебе, – умолял он.

Пожалел его государь. Взял да простил ему весь долг. Он же, испугавшись новой ответственности, отыскал одного своего земляка, который должен был ему пустяки, стал душить его и требовать возвращения ничтожной суммы. Тот в свою очередь пал ему в ноги и стал просить отсрочки. Но кредитор не стал его и слушать, и засадил в тюрьму. Товарищи заключенного очень огорчились, пошли к государю и рассказали ему обо всем. Тогда царь вызвал помилованного им и сказал ему: – Я простил тебе громадный долг! Неужели после этого ты не мог извинить ничтожную сумму своему товарищу!

Разгневался государь и велел отдать его на мучения, пока не возвратит ему долга.

– Как этот правитель, так и Отец мой небесный поступит с вами, если не простите искренно провинившихся перед вами людей.

 

О разводе и безбрачной жизни. Дети. Богатые. Награда последователям. Рассказы о должниках. Христос сообщает ученикам о своей участи в Иерусалиме. Просьба матери о сыновьях. Кто будет первый? Исцеление двух слепых.

После этой речи Христос оставил Галилею и пошел в Иудею, но не обычным своим путем, а пустынным за иорданской стороной. (Очевидно, ненависть к нему его врагов возрастала, и он опасался ей подвергнуться, не совершив своего дела).

По обыкновению за ним следовала толпа, и он исцелял в ней больных. Тут подошли к нему фарисеи и, желая как‑нибудь уличить его в нарушении законов, спросили: – Можно ли по всякому поводу разводиться с женой? Он же ответил: – Разве вы не читали, что вначале мужчина и женщина были в одном существе. (По преданию, жена произошла от ребра мужа. По новейшим теориям начало мужчины и женщины одно, также, впрочем, как и начало всего живого. Но едва ли человек был гермафродитом, т. е. двуполым в человеческом образе). Поэтому‑то человек оставляет даже родителей, чтобы примкнуть к жене и составить нечто единое. Что Бог соединил еще испокон века, то человек не должен разрывать. (Конечно, он воспользовался легендой о создании Евы из ребра Адама, чтобы поддержать истину. Связь мужа и жены есть: взаимная любовь, дети, привычка и условия жизни. Разрыв причиняет боль одному из супругов и почти всегда детям. А так же – огорчение родственникам и дурной пример для всех).

– Как же Моисей дозволял разводиться с помощью разводного документа, – возразили ему.

– Моисей это допустил по жестокости вашей. Вначале же этого не было. По‑моему, кто бросит жену без измены с ее стороны, тот прелюбодействует, также как и тот, кто берет замуж оставленную мужем.

Удивились ученики такой строгости и потому сказали ему: – Если будет так тяжка обязанность к жене, то уж лучше не жениться.

– Так что же, – отвечал Христос, – и не женись! Не всем же заключать брак. Есть неспособные к супружескому сожительству от рождения, есть оскопленные люди, есть, наконец, люди, которые ради достижения добра и истины сами себя сделали скопцами. Кто хочет и может вести безбрачную жизнь, пусть ведет! (Может быть, он и не думает тут о хирургическом оскоплении, так как оно подразумевает страсть и потребность к супружеской жизни, борьба с которыми редко дает добро. Скорее это духовное воздержание. Также можно объяснить советы Христа о выкалывании глаз и отсечении членов. Все же это объяснение несколько натянуто).

Приводят к Иисусу младенцев, чтобы он прикоснулся к ним или помолился за них. Ученики гнали надоедливых родителей. А Христос сказал: – Пустите ко мне ребят, так как подражающие им годятся в царство истины. (Дети на востоке воспитываются строго, очень тихи и послушны, в особенности у евреев).

Благословив их, идет далее. Подходит к нему человек и говорит: – Добрый учитель, что мне делать, чтобы получить вечную жизнь?

– Не называй меня добрым… Один Бог добр. (И отсюда, между прочим, видно, что Христу никогда и в голову не приходило приравнивать себя Богу…) Для жизни же вечной надо исполнять заповеди.

– Какие?

– Не убивай, не изменяй жене, не воруй, не лги, почитай родителей не на одних словах только. Люби каждого, как себя.

– Все это я соблюдал с самой юности! А еще что? (Заметим, что соблюдая это, нельзя оставаться богатым. Человек похвастал).

– Если хочешь быть совершенным, распродай свое имущество, деньги раздай нуждающимся, а потом приходи сюда, чтобы следовать за мною.

С печалью отошел юноша, так как было у него большое имение и жалко было с ним расставаться. Иисус же сказал ученикам: – Трудно богатому попасть в царство истины. Легче бечевке пролезть сквозь игольное ушко, или верблюду протиснуться через низкую калитку. Изумились ученики и говорят: – Кто же может спастись? Христос ответил: – С помощью Бога все возможно…

– Вот мы все бросили, пошли за тобою, – сказал Петр, – что же нам за это будет?

– Верно говорю вам, – ответил Христос, – что все вы в будущей жизни, когда я достигну славы, будете начальниками 12 колен израильских. (Странно! Не подразумевал ли тут Христос скорое наступление царство истины у евреев, его личный успех и влияние. Нельзя же подразумевать тут будущую жизнь, в которой, вероятно, не будут уже различать никаких колен). Также и всякий, кто ради меня оставит дом, братьев, сестер, отца, мать, жену, детей, земли – получит в 100 раз больше и, кроме того, жизнь вечную… Тогда многие богатые и сильные сделаются последними, а сделавшиеся теперь добровольно последними станут первыми. (Здесь Христос опять как будто мечтает о земном торжестве и о земном вознаграждении учеников. При наступлении на земле царства любви или хотя бы христианской общины, понятно, каждый член ее получит множество братьев, сестер, матерей, отцов, ибо все будут родственниками. Также каждый дом общины будет и его домом, каждое имущество – его имуществом).

Следующий рассказ Христа по дороге в Иерусалим еще раз показал, как последние могут быть первыми.

– Хозяин виноградника, – говорил Иисус, – пошел рано поутру нанять рабочих. Договорился по рублю и увел их на работы. В 9 часов утра он опять пошел на базар. Видит – стоят работники без дела. Говорит им: – Идите работать на мой виноградник, что следует заплачу. Ходил он на базар в 12 часов и в 3 часа дня и опять послал к себе свободных работников. Наконец, в 5 часов вышел и видит опять праздных.

– Что вы это тут стоите целый день без дела, – говорит он им.

– Да никто не нанял нас, – отвечают.

– Идите скорей в мой виноградник, получите, сколько полагается. Только и осталось работать час.

Вечером, когда работы заканчивались, велел хозяин управителю рассчитать поденщиков.

– Плати сначала последним, – сказал он.

Управитель выдал по рублю работавшим один час. Потом и другие получили столько же. Очень огорчились они, так как надеялись, что получат больше.

– Как это ты, хозяин, сравнял нас, работавших целый день, терпевших зной, – с другими, которые работали вечером в прохладе и то самую малость.

– Вы получили все, что следовало по уговору, – ответил им хозяин. Вам роптать не на что. Другим же, по своей доброте, я дал больше, чем они заслужили. Я думаю, что могу распоряжаться своим добром, как хочу. Нечего вам завидовать. Идите себе домой.

Также и в царстве истины, – пояснил Христос, – последние могут оказаться первыми и наоборот, так как много званых, но мало избранных. (Поденщиков называют первыми или последними не в отношении платы, а в отношении времени наема и расчета. В этом рассказе Христос делает намек евреям на то, что они, передовой в религиозном отношении народ, сравняются или даже отстанут от язычников).

Приближались с толпой к Иерусалиму. Поманил Христос 12 учеников в сторону от дороги и сказал им наедине: – Подходим к Иерусалиму. Предан я буду архиереям и начетчикам на суд и осудят меня на смерть. Язычники будут ругать меня, бить и повесят. Но на третий же день я оживу.

Тут подошла к Иисусу мать братьев‑апостолов Якова и Ивана, стала кланяться и о чем‑то просить.

– Чего это ты хочешь? – спросил он ее.

Она, указывая на своих детей, отвечала: – Сделай милость, устрой так, чтобы мои сыновья, когда воцаришься, сделались главными твоими помощниками.

– Не сознаете о чем просите, – обратился он к матери и ее детям. – Будете ли еще пить чашу моих бедствий и креститься моим крещением?

– Будем!

– Хорошо! Чашу страданий моих возьмете также и крещение мое получите, но все же быть моими подручными не от меня зависит, а от Отца.

Свидетели этой сцены, остальные 10 учеников, напали на Иакова и Ивана за их честолюбие.

(Очевидно, Иисус колебался между самопожертвованием и воцарением. Поэтому и высказывался иногда в земном духе. Однако чем больше он жил и учил, тем более склонялся к высшему. Иудеи же видели в нем не только возомнившего о себе высоко и своего судью, но и возмутителя народа. Им не приходило в голову, что он более всего склоняется к смерти).

Тогда Иисус подозвал всех учеников и говорит им: – Вы знаете, что цари и вельможи властвуют над подданными. Но между вами, в царстве истины, не так должно быть. Кто хочет играть тут первенствующую роль, стать выше всех, тот пусть смиряется и служит другим более всех. Он должен быть слугою своего народа. И я пришел не за тем, чтобы господствовать, а чтобы самому послужить людям и даже, ради этого, отдать свою жизнь. (Может быть, была мечта воцариться после казни, которая должна была возмутить людей и привлечь всех к нему, что он высказывал и в чем не ошибался).

Выходят из Иерихона. Двое слепых сидят при дороге. Услыхали они, что Христос идет мимо, и стали кричать: – Смилуйся над нами, потомок Давида! Народ их удерживал, но они еще громче орали. Иисус остановился и спросил их, чего им нужно.

– Дай нам зрение!

Пожалел их Иисус и дотронулся до их глаз. Тогда они прозрели и пошли с толпою за ним.

 

На осле в Иерусалим. Христос выгоняет торгашей из храма. Засыхает осужденное дерево. Речь к еврейским руководителям. Рассказы Христа. Коварные вопросы начальства.

Подошли к горе Елеонской, совсем близко к Иерусалиму, и говорит Иисус двум ученикам: – Видите ли вон селение? Ступайте туда. Прежде всего наткнетесь на привязанную ослицу с осленком. Приведите их ко мне. Если же кто‑нибудь будет вам выговаривать, скажите ему, что животное нам очень нужно. Тогда не будут препятствовать.

Ученики так и сделали, приведи ослицу с осленком. Осла покрыли своей одеждой. Христос сел на него и поехал. Вышло так, как написал пророк: «Скажите дочери Сиона (т. е. Иерусалиму, так как он стоит на горе Сион), что твой кроткий царь едет к тебе на ослице, за которой бежит осленок».

Когда ехал Иисус, то многие, желая почтить Христа, согласно обычаю, клали по дороге свои одежды, чтобы он переехал через них, а другие бросали свежие ветки (так как была весна). Сзади и спереди, по случаю праздника, шли толпы народа и восторженно восклицали: – Спасение исходит от потомка Давида. Славим идущего для Божьих дел. Спасение идет с небес!

Входят в Иерусалим огромной толпой. Все в городе заинтересовались и спрашивали: – Что такое? Кто это едет? Из толпы же отвечали: – Это пророк из страны Галилейской, из города Назарета.

Входит Христос в храм и начинает выгонять из него торговцев и покупателей. Опрокинул стойки меновщиков и голубиных продавцов, приговаривая: – Дом Божий есть дом молитвы, а не пристанище для барышников.

Тут окружили Иисуса хромые и слепые. Он же исцелил их.

Архиереи, священники и начетчики видели чудеса, слышали, как восторгались дети и кричали: – Спасение от потомка Давида! Не понравилось им это, и стали ему выговаривать: – Слышишь ли, каково выражаются!

Иисус отвечал им: – Разве не читали: Бог устроил похвалу через детей.

Но оставляет завистников и уходит ночевать в Вифанию (за 3–4 версты).

Идет утром назад в город и на пути чувствует голод. Видит смоковницу, ищет плодов, но кроме листьев, ничего не находит. Говорит с досадой: – Видно никогда не будет на тебе смокв.

И вдруг дерево засохло. (По иной версии дерево засохло, когда они проходили мимо него в другой раз). Ученики изумились и говорят: – Как это так скоро засохло дерево?

А Иисус отвечал им: – Правду говорю вам, если скажете с верою вон той горе: сползи в море, и она сползет. Чего не попросите у Отца, все получите (непостижимая для людей уверенность).

Опять учит Христос в храме. Окружили его архиереи, народные старшины и говорят: – На каком основании ты все это делаешь? И кто тебе это позволил?

– Задам вам один вопрос, – ответил Христос. – Если разрешите мне его, то и я скажу, какое право имею так поступать: проповедь Ивана дело Божье или человеческое, великое или суетное?

Стали думать, как ответить. Если сказать Божье, то скажет, почему, же не пришли к нему покаяться, не заступились за него перед Иродом, почему не поверили ему, когда он указывал на меня, как на высочайшего? Если сказать – человеческое, то народ возмутится и примет сторону Христа. Поэтому они ответили, что и сами не знают.

– Тогда и я не скажу вам, кто дал мне власть делать то, что я делаю.

– У одного человека, – сказал Христос, было два сына. Подошел он к одному сыну и говорит: – Поработай‑ка сегодня в нашем винограднике. – Хорошо! – ответил сын, но однако заленился и не пошел в сад. Потом подошел отец к другому сыну и тоже предложил ему потрудиться. Но тот отнекивался, а потом подумал, раскаялся и пошел на работу.

– Как вам кажется, – обратился Иисус к окружающим, – кто же исполнил отцовскую волю?

– Последний, конечно.

– То‑то и дело, – сказал Христос. – Так и вы. Полицейские и блудницы ближе к царству истины, так как они каялись от Ивановой проповеди, а вы нет.

– Вот еще послушайте, – продолжал Христос. – Один хозяин развел виноградник, устроил все приспособления для приготовления вина, обнес сад оградою, поставил башню для караула, поручил сад работникам и уехал. Когда пришло время, он послал своих служащих доставить ему вино. Но работники схватили посланных, поколотили их, а некоторых и убили. Тогда хозяин послал побольше слуг, но и их прогнали. Вот хозяин и думает: пошлю сына, может быть, и посовестятся его.

Завладевшие садом, признав хозяйского сына, сговорились и его убить, чтобы окончательно завладеть землею. Так и поступили: вывели наследника за ограду и ухлопали.

– Теперь скажите мне, – обратился Христос к слушателям, – что сделает хозяин с этими разбойниками?

– Разумеется, – отвечали ему, – казнит их, а сад сдаст достойным людям.

– Также и от вас отнимут власть и передадут другим, приносящим Божьи плоды. (Ну как же тут не озлобиться!)

– Читали ли вы следующее, – добавил Христос, – камень, признанный строителями негодным, сделался основанием всей постройки.

Кто упадет на этот камень, тот разобьется, а на кого он упадет, того раздавит.

Поняло священство и начальство, что к ним, отвергнувшим Христа и пророков, относятся эти рассказы. И захотелось им сейчас же схватить Иисуса, но побоялись заступничества народа и риска возмущения.

Важные персоны стояли ближе ко Христу, народ же теснился сзади, и потому Иисус поневоле говорил больше властям, чем народу (так как дело было в храме в большой праздник).

– Один царь, – сказал Христос, – собрался отпировать свадьбу сына. Послал слуг с приглашениями, но никто не появлялся. Тогда он посылает слуг в другой раз и велит им повсюду провозглашать, что все готово, все откормленное заколото, зажарено, обед на столе, что пора идти на брачный пир.

Опять приглашенные не обратили внимания: кто ушел пахать в поле, кто торговать. Иные ругали посланных слуг и даже убивали их. Разгневался царь, собрал войска и послал их для истребления убийц и сожжения их городов. Слугам же сказал: – Пиршество готово, а приглашенные оказались невежами и негодяями. Пойдите на дороги, перекрестки, площади и базары, где бывает много народа, и зовите всех без разбору.

Так слуги и сделали. Собрались и хорошие, и худые люди, и началось пиршество. Стал царь прохаживаться между гостями и увидал человека, одетого не в брачный костюм. И говорит он ему: – Как же ты смел явиться сюда в таком виде?

Он не знал, что отвечать. Тогда царь велел связать его и выбросить вон, где тьма, горесть и скрежетание. (Вероятно, и многие так были выброшены).

– Приглашенных‑то много, – заметил Христос, – да годных для царства истины мало: одни сами не хотят его, другие хотят его, но не годятся.

Поняли снова фарисеи, что на них намекает рассказ. (Давно уже гении, посылаемые Богом, зовут евреев к царству истины, но большинство их не хочет слушать и даже преследует Божьих посланников. Другие и хотят царства истины, но не могут вступить в него, ибо чего‑то у них не хватает. Именно нет подходящих свойств. Далее Бог зовет уже всех, и из них набирается достаточно людей, но негодные все же выбрасываются).

Ушли фарисеи в сторонку и держали совет, как бы найти предлог к осуждению и аресту Иисуса. Наконец придумали: послали к нему своих учеников и государственников (сторонников Ирода), чтобы эти были свидетелями его преступного образа мыслей. Говорят Христу, притворно, подосланные: – Видим, учитель, что говоришь ты горькую истину, не обращая внимания на важность лиц. Скажи нам, пожалуйста, следует ли платить налоги?

– Да вы хотите подвести меня, – ответил Христос. – Принесите‑ка монету!

Подают ему серебряный рубль.

– Смотрите, – продолжал Христос, – чье это изображение, чье написано имя?

– Римского императора.

– Ну и отдавайте императорское императору, а Божье Богу… Изумились посланные находчивости Иисуса и отошли от него в смущении.

В тот же день подходят к Иисусу саддукеи, отрицающие посмертную жизнь, и говорят ему: – Учитель! Моисей предписал: если умрет женатый, не имея детей, то его родной брат должен жениться на вдове, чтобы продолжить род своего брата… Было у нас семь братьев. Один из них женился, но умер бездетным. Другой взял замуж вдову, но тоже скоро умер. Так перемерли бездетными все братья, имея одну и ту же жену. Умерла потом и общая их жена. Как же будет в будущей посмертной жизни? Кому из братьев она будет женой? Не всем же семерым?

– В будущей жизни, – отвечал Христос, – браков не будет. Люди будут подобны небесным ангелам. (Может быть он подразумевал тут усовершенствованный человеческий род, когда неказистые стороны половой жизни будут устранены, и род людской будет размножаться, как цветы, или будет бессмертен и потому избегнет половой жизни. Под ангелами надо тут понимать живые существа иных планет, уже достигших совершенства). А что будущая жизнь есть, видно и из сказанного Богом: я есть Бог Авраама, Исаака и Иакова. Неужели Бог – есть Бог мертвых? Если же он есть Бог живых, то и умершие все живы, и значит есть жизнь бесконечная.

(Каким образом Христос мог дойти до представления о жизни бесконечной, если у евреев не было на этот счет никаких ясных и определенных взглядов. Биологических наук тогда не существовало, не установлены были законы о вечности энергии и материи, о превращении вещества. Христос был очень мудрый, проницательный и наблюдательный человек. Он видел то, что видит теперь только наука, и то в лице немногих. Он видел, как все сгнивает, истлевает, сгорает и снова оживает в поле, саду, в доме: через семена растений, человека и животных. Он видел непрерывное разрушение и столь же непрерывное возникновение всего живущего. Он видел смерть, но понимал, что это есть только превращение, переход в иную жизнь, новое рождение. Он нигде не видел законченной смерти, так как видел своими глазами биологическое воскресение разрушенного, беспредельную жизнь земли. В этом непрерывающемся будущем человечества он видел и себя, и Авраама, и всех людей, и всех животных и даже камни, т. е. все временно неодушевленное. Он со своим живым воображением ясно представлял себе бесконечные годы жизни бессмертного человечества, его преобразование, совершенствование, будущее физическое бессмертие. Он видел его славу нравственную, научную, материальную, видел соединение его с небом. На последнее он смотрел, как современные астрономы: он проницал его бесконечность, бесчисленность миров, подобных земным, но достигших высшей стадии развития, которого сравнительно скоро достигнет и Земля… Бедная, жалкая планета! Он видел, что она переживает еще печальный период своего существования. Но он пройдет, наступит на ней то же, что давно созрело в небесных мирах. Там ангелы – совершенные существа… Они будут и на земле, и произойдут от человека, будут естественным его продолжением, как современный человек есть потомок низших существ… Может быть, своим гением он чувствовал непрерывный обмен бессмертной материи во всей Вселенной, между всеми этими звездами и планетными мирами. Может быть, – думал он, – моя сущность после смерти перейдет на одну из этих совершенных звезд, и я буду Божьим ангелом, как и другие живущие там совершенные существа. Он то воображал себя там – на звездах, то здесь на Земле, в усовершенствованном, преобразовавшемся к лучшему человечестве. Гений опережает все науки и проницает все тайны, о каких мы, простые смертные, и теперь не имеем еще понятия. А что Христос был гений, это видно из судьбы его, из его теперешнего неугасающего значения. Нельзя же отрицать, что он покорил своему учению третью долю всего человечества! Покорит и все его, покорит глубоко, не так как теперь, когда нет почти людей, которые имели хотя бы самое поверхностное представление о его идеальной личности и высоком учении. Но кто же еще до сих пор мог покорить треть, лучшую часть населения Земли? Разве Будда? Пожалуй! Но он тоже близок к Христу, по крайней мере в нравственном своем учении. Христос есть второй Будда, более совершенный. Он перерастет Будду: ему суждено подчинить всю землю и затмить собою Будду и других гениев. Итак, что недоступно нам, то возможно для гениев, подобных Иисусу).

Народ дивился его учению, а фарисеи, видя, что и саддукеи посрамились, опять собрались на совещание. И вот опять к нему подсылают знатока пророческих писаний. Он же, стараясь поддеть Иисуса, спрашивает его: – Учитель! Какая наиважнейшая заповедь?

– Полюби Творца всеми силами твоего тела и души. Эта наиболее важная заповедь, но и другая подобна ей: полюби человека, как себя. Эти две заповеди служат основанием всех законов, – добавил Иисус.

Когда опять собрались все официальные представители учености, благочестия и власти, Христос спросил их в свою очередь: – Как вы думаете, какого происхождения ожидаемый нами Христос‑спаситель?

– Потомок Давида, конечно, – отвечали ему.

– А как же Давид называет его своим владыкою в следующих своих же словах: сказал Бог моему владыке: – Будь моей правой рукой, пока не покорю врагов твоих… Если Христос его владыка, то как же он его сын?

Никто не мог разрешить ему этого противоречия. И не решались после этого спрашивать его и задавать коварные вопросы. (Вероятно, Иисус хочет показать, что Христос выше Давида, что их представление о Христе узко, что Христос только по духу истины есть потомок Давида. Сам Иисус по крови был неизвестного происхождения, но по духу и значению был Христом. Но, разумеется, он не решился это сказать прямо в виду крайне враждебного к нему настроения властей).