Минутой позже он ввёл говинду через французские двери. Говинда начал говорить, но я прервал его.

– Садитесь, – сказал я. – Вот, – я указал на поднос с напитками, – налейте себе чаю со льдом.

Он сел и налил себе чаю, без сахара, как я заметил. У него было такое хилое и болезненно бледное тело, которое можно увидеть в магазине здоровой пищи, и которое никогда не видело ни чизбургеров, ни солнечного света.

– Послушайте это, – сказал я. – "Я крещу тебя не именем всевышнего, но именем дьявола!" – исступлённо взвыл Ахаб, когда дьявольский металл, зловеще шипя, пожирал крещенскую кровь.
Вы читали "Моби Дик"?

Говинда выглядел слегка сбитым с толку, это хорошо. Уверен, он много думал о том, что скажет мне, когда придёт сюда, но я хотел представить ему свой стиль ведения диалога с самого начала.

– Э, да, в школе, – ответил он. – Вкратце, во всяком случае, или, может быть, я смотрел фильм. Кто кого крестит?

– Ахаб крестит свой только что выкованный гарпун. Кровью. Сваренный, как "клеем из расплавленных костей убийц". Круто, а?

Вероятно, моя улыбка была немного демонической, и Говинда, возможно, подумал, не совершил ли он ужасную ошибку, придя сюда. Может быть и так. Я улыбался не для него, я просто действительно наслаждался главой, где Ахаб создаёт своё оружие, и мне всё утро не терпелось разделить это с кем-нибудь.

– Звучит как-то по-сатанински, – ответил он.

– Да, – согласился я, – так и есть. Мелвилл сказал Натаниелю Хоторну, что это девиз книги.

– Э, не знаю, помните ли вы…

– Как же я мог забыть. Говинда. Рад вас видеть. Вы проходили это в школе?

– Проходили что?

– Почему девиз книги звучит по-сатанински?

– Сомневаюсь. Вы, наверное, удивлены, увидев меня снова…

– Да нет. Вообще-то я ожидал кого-нибудь с того вечера. И не удивлён, что это оказались вы. И что же случилось после того, как мы ушли? Все, наверное, были ослеплены моей великолепной мудростью?

– В основном все подумали, что вы были пьяны.

– Могу себе представить. Давайте прогуляемся. Вы не против? Пойдёмте.

– Конечно.

Мы зашли в дом, я взял кепку Нью-Йорк Метс, бумажник и надел пару хороших сандалий для прогулок. Я был немного возбуждён, погрузившись в глубинные толщи "Моби Дика", так что прогулка была хорошим способом немного снять напряжение.

Мы запрыгнули в джип и проехали несколько миль до причала, что было хорошим местом для начала прогулки, так как давало нам на выбор несколько вариантов маршрута и расстояния. Мы припарковались и пошли вниз по милой заброшенной лесной тропинке. Говинда достал небольшую пачку свёрнутых банкнот из своего кармана и протянул её мне.

– Вы положили сто семьдесят один доллар в банку, – объяснил он. – Я взял десять, но всё равно это самый большой взнос.

– Я был немного уставшим, – объяснил я. – И мне ужасно хотелось уйти оттуда.

– Да, это было заметно.

Какое-то время мы шли молча.

– Я нашёл вас не только для того, чтобы вернуть деньги, – сказал он.

Я промолчал.

– Я прочёл вашу книгу, – сказал он. – Марк дал мне предварительный экземпляр. Я прочёл её, не знаю, раз пять. Она вся была в загнутых уголках и подчёркиваниях. Классная книга. Да. Я читал много…

– Этот говнюк, – воскликнул я. – Он должен был быть там в тот вечер. А теперь он ещё выдаёт мою секретную личность и моё тайное логово.

– По-моему, в тот вечер у него умерла бабушка. Она тяжело болела…

– О, – ответил я, – смерть в семье. Король оправданий. Как не стыдно применять его ко мне.

– Я думаю, что я единственный, кому он рассказал о вас.

– Значит, больше неожиданных визитов мне не ждать?

– Насколько я знаю, нет. Не думаю.

– Хорошо. Это не мой дом. Я не могу позволить, чтобы он приобрёл непонятную репутацию.

– Я надеюсь, вы не против….

– Не волнуйтесь об этом, – сказал я, но сам немного волновался, и мои мысли вернулись к очаровательной, свободной от эго зоне, которую я облюбовал в Марокко.

Мы сменили курс на песчаную дорожку, ведущую к берегу.

– Я хочу знать, почему Арджуна упал, – сказал он.

– Вы имеете в виду, что вы хотите знать, почему Арджуна поднялся, и понимаете, что сначала вы должны узнать, почему он упал.

Он немного задумался.

– Да, полагаю, что так.

Что делать… что делать…