Массовый отход Архиереев рпцз в московскую патриархию по окончании II-й мировой войны

А в это время сталинопоклоннический психоз обуял значительное количество несоветско-подданных архиереев РПЦЗ. В Сев. Америке непосредственно в МП в 1946 г. ушли еп. Алексий (Пантелеев) Аляскинский и еп. Макарий (Ильинский) Бостонский. В ноябре 1946 г. там же состоялся печально известный Кливлендский Собор, на котором митрополит Феофил (Пашковский) со своими единомышленниками объявил Советского лжепатриарха Алексия I-го “нашим духовным главой” и просил его сохранить “полную автономию американской церкви”, на что тот и дал согласие.1) Немного позже к митр. Феофилу присоединился Архиеп. Чикагский Леонтий (Туркевич).

В Иране к МП в 1945 г. отошла миссия РПЦЗ во главе с еп. Иоанном (Шлимон) Урмийским и Саламасским.

В Европе дела обстояли не лучше. В 1945 г. порвали все отношения с Первоиерархом РПЦЗ митрополитом Анастасием и ушли в МП Митрополит Парижский Серафим (Лукьянов) и Архиепископ Богучарский Серафим (Соболев). К тому же, в 1950 г. перед самой своей смертью к сергианам тайно присоединился и скандально-известный Митрополит Серафим (Лядэ). Посмертное вскрытие его личного архива показало, что до того он дважды обращался к Московскому “патриарху” с прошением принять его “в сущем сане” в юрисдикцию МП, но тогда ответ был отрицательным.2) Так печально закончились эксперименты иерархов РПЦЗ по принятию к себе в общение в “сущем сане” бывших обновленцев.

Наиболее драматично события развивались в Китае. Их стоит описать наиболее подробно,3) т. к. именно они дают ключ к пониманию причин и последствий уклонения епископов РПЦЗ в сергианство.

Итак, к 1945 г. в Китае находились следующие архиереи РПЦЗ: Митрополит Мелетий (Заборовский) Харбинский, Архиеп. Димитрий (Вознесенский) Хайларский, еп. Ювеналий (Килин) Цицикарский, еп. Иоанн (Максимович) Шанхайский, архиеп. Виктор (Святин) Пекинский и Архиеп. Нестор (Анисимов) Камчатский, находившийся в Манчжурии.

В июне 1945 г. состоялось епископское Совещание Харбинской епархии с участием митр. Мелетия, архиеп. Димитрия и еп. Ювеналия на предмет принятия сергианства. Результатом этого Совещания стало решение просить “патриарха” Алексия I о переходе в Московский патриархат. 26 июня 1945 г. Совещание направило Советскому “патриарху” Обращение, в котором говорилось: “...Каждый из нас в эти долгие годы переживал великую душевную тяжесть, будучи оторван прошедшими событиями от нашей святой Матери родной Российской Православной Церкви. В настоящее же время, благодаря великой милости Господней, снова радостью забились сердца наши, ибо, почитая себя верными сынами святой Матери нашей Русской Православной Церкви (мы всегда в храмах наших поминали православное епископство Церкви Российския и Богохранимую страну Российскую [удивительно, как они еще не поминали безбожную власть во главе со Сталиным! – авт. ]) – мы снова имеем возможность возносить в молитвах наших имя Первосвятителя Церкви Российския – Святейшего отца нашего Алексия, Патриарха Московского и всея Руси, законного преемника Святейшего Патриарха Тихона, избранного Поместным Собором 1945 г., имеющего каноническую связь с прошлым Собором 1917-1918 гг. Всем этим великую радость и милость послал нам Господь, ибо не оставил нас сирых – воздвиг нам Отца, Святейшего Патриарха Московского и всея Руси, поминаемого ныне нами в наших молитвах в храмах наших за богослужением. Смиренно припадая к стопам Вашего Святейшества и испрашивая Вашего Первосвятительского благословения, усердно молим Ваше Святейшество раскрыть нам объятия отца, принять нас под высокую руку Вашего Первосвятительского окормления…”.4) Дальше, как говорится, ехать некуда.

Этими же тремя иерархами было направлено восторженное письмо лично И.В.Сталину,5) а в сент. 1945 г. послана телеграмма ему же в духе лучших сергианских традиций: “Да благословит и укрепит Вас Господь, дорогой Иосиф Виссарионович, на дальнейшие труды на благо нашей Родины и даст Вам сил и здоровья на многие и многие лета!” На это Сталин ответил телеграммой: “Прошу передать православному русскому духовенству и верующим города Харбина мой привет и благодарность за заботу о детях и о семьях Красной Армии”.6)

Пекинская епархия, в ввиду неблагоприятной политической обстановки в Китае, тот же вопрос решала самостоятельно. 31 июля 1945 г. еп. Иоанн (Максимович) в письме архиеп. Виктору убеждал того принять московскую юрисдикцию: “...После решения Харбинской епархии и в виду отсутствия сведений о Заграничном Синоде в течение ряда лет, иное решение нашей епархии сделало бы ее совершенно независимой, автокефальной епархией. Канонических условий для такой независимости не имеется, так как сомнений в законности <...> признанного Патриарха не имеется. Отношения с той церковной властью также делаются возможными, так что неприменим Указ от 7 ноября 1920 г.7) <...> Возношение же имени Патриарха <...> необходимо Вашим Указом ввести безотлагательно во всей епархии”,8) что и было сделано.

За Харбинской и Пекинской епархиями последовал и архиеп. Нестор Камчатский, который ранее, до 1931 г., уклонялся к “евлогианам” и признавал митр. Сергия (Страгородского), сохраняя верность ему, но затем вновь вернулся в РПЦЗ.

7 декабря 1945 г. “патриарх” Алексий отправил в Харбин митр. Мелетию следующую трогательную телеграмму: “...С отеческой радостью и любовию принимаем в лоно Матери-Церкви архипастырей, клир и мирян Харбинской, Камчатско-Петропавловской и Китайско-Пекинской епархий...”

С особенным восторгом это решение Советского лжепатриарха было воспринято еп. Иоанном (Максимовичем), который не только поминал его за богослужениями как главу всей Русской Церкви, но даже служил благодарственные молебны о победе Красной Армии (как раз тогда, когда СМЕРШовцы рекою лили кровь русских людей в Европе, а Сталин наполнял свои застенки “изменниками родины”) и собирал пожертвования для МП. В своем Послании Шанхайской пастве еп. Иоанн писал: “...Сообщения о безпрепятственном возстановлении канонически-молитвенного общения с Московской Патриархией <...> искренно нас порадовало, ибо в том мы узрели начало взаимного понимания между двумя частями (!) Русской Церкви, разделенными границей <...> Стремясь к единой общей цели и действуя отдельно <...> Церкви внутри России и за рубежом успешнее смогут достигать как общую, так и свои особые задачи, имеющиеся у каждой из них, пока не настанет возможность полного их объединения”.9)

Конечно, не все в Китае последовали этим безобразиям. Около двух десятков клириков отказались наотрез поминать сергианского “патриарха” за богослужениями. Вскоре все они очутились “в местах, не столь отдаленных”.10) А вот среди отступников оказались, например, такие знаменитости, как будущий Первоиерарх РПЦЗ архим. Филарет (Вознесенский), будущий долголетний главный редактор идеологического рупора РПЦЗ журнала “Православная Русь”, свящ.Кирилл Зайцев (архим.Константин)11) и др.

Но вот, что бросается в глаза при ближайшем разсмотрении означенных событий. Это – полная безпринципность дальневосточных архиереев и ничем необъяснимая полная утрата ими всякого духовного разсуждения.12) Утверждение, что они были введены в заблуждение и дезинформированы со стороны советских церковных властей о будто бы наступивших переменах в СССР и о даровании населению Сталиным полных религиозных свобод, – является не более, чем грубой натяжкой, или просто – мистификацией. Непонятно, как можно было на-слово поверить сомнительным посланцам из СССР, разъезжавшим по Китаю в неизменном сопровождении сотрудников НКВД, не взирая на то, что власть в СССР осталась той же – безбожной? Как могли лица, облеченные высоким духовным саном и особыми благодатными дарованиями, не проверив голословной информации, поддаться явному бесовскому обольщению – лживой советской пропаганде? С другой стороны, какое было основание признавать над собою главенство сергианского церковноначалия, предварительно не убедившись, что оно перестало быть сергианским и сделалось истинно-православным? Вот те немногие вопросы, на которые хотелось бы получить хоть мало-мальски правдоподобный ответ от сергианствующих архиереев РПЦЗ.

Как видно из посланий еп. Иоанна (Максимовича), мотивы объединения дальневосточных архиереев с сергианами имели чисто законническую, юридическую платформу. Предлагалось подчиниться Советскому “Патриарху” только потому, что, видители, некому стало подчиняться. По разумению Иоанна (Максимовича) и иже с ним, разрыв с МП считался лишь формальным: Синод РПЦЗ и сергиан только “разделяла граница”, а задачи были “общие”; при этом канонически Зарубежная и Советская церкви мыслились как “две части” одной Русской Церкви, которые имеют “безпрепятственно” объединиться, лишь только этому будет благоприятствовать внешнеполитическая обстановка. Вопрос наличия в Московской Патриархии ереси сергианства настолько никого не волновал, как будто ереси этой и вовсе никогда не существовало. Надо полагать, что столь же абстрактными принципами руководились и перешедшие в МП архиереи из Европы и Сев. Америки. Все это только подтверждало изначально установившуюся идеологическую установку РПЦЗ по отношению к сергианам, и мы смеем утверждать, что главной причиной и даже виной происшедшего отступничества явилось упорное нежелание руководства РПЦЗ анафематствовать сергиан, как это сделала Истинно-Православная Церковь в России.

Вскоре, однако, после принятия всеми дальневосточными архиереями патриархийной юрисдикции в Китае наметился церковный раскол, который возглавил архиеп. Иоанн (Максимович). Последний, в отличие от остальных архиереев, отказался принять советское гражданство, а затем – по требованию митр. Анастасия, с которым возстановил связь, – прекратил поминовение Московского “патриарха” (архиеп. Иоанн поминал его вместе с именем митр. Анастасия). В 1949 г. ему с большим трудом удалось покинуть захваченный коммунистами Китай. Однако, уже будучи в Европе, архиеп. Иоанн продолжал состоять с “патриархом” Алексием в переписке.13) В США архиеп. Иоанн приобрел себе множество противников (в числе них были и некоторые архиереи РПЦЗ), которые небезпочвенно обвиняли его в “коммунистических симпатиях” и “приверженности красным”, т. к., “служа в Шанхае, он поминал Патриарха Московского и одобрил желание одного из своих близких прихожан вернуться в Советский Союз”,14) т. е. – на верную гибель. Противников архиеп. Иоанна крайне возмущало, что он постоянно “сослужил с клиром Московской Патриархии, “Евлогианской” Церковью, Церквями с новым календарем”.15) Максимович всеми своими действиями настолько возбудил к себе неприязнь в народе, что люди не только открыто обличали его в нечестии, но и даже плевали ему прямо в лицо.16) Архиеп. Серафим Чикагский “утверждал, что знает архиеп. Иоанна очень давно и готов засвидетельствовать последнего как параноика”.17)

Но что же из того? – могут задать нам справедливый вопрос прочитавшие эту главу. – Мало-ли за историю Церкви было случаев, когда от Истины Христовой отпадали те или иные лица, пусть даже и епископы? Разве может быть виновна Церковь Христова (в данном случае – вся Русская Зарубежная Церковь) в их грехе?

Что ж, вопрос очень даже уместный. Но здесь есть одно большое НО... Дело в том, что до сего дня мы не можем обнаружить ни одного упоминания о том, чтобы перешедшие в Патриархию епископы были подобающе наказаны Архиерейским Синодом или Собором РПЦЗ. Никто из уклонившихся в сергианство не был лишен сана и осужден. От заграничного церковного руководства, насколько известно, не последовало и простого запрещения в священнослужении. Но даже, если бы таковые меры прещений и существовали, это ничуть не оправдывало бы РПЦЗ, ибо ее официальная экклезиология сама по себе располагала к духовным падениям нетвердых в вере. Отсюда – все соблазны, происходившие от перебежчиков. Например, упоминаемый нами выше митр. Серафим (Лукьянов) безпрепятственно вновь был принят в РПЦЗ 1/14 дек.1949 г. через какое-то странное тайное “письменное покаяние”, но в 1954 г. опять отошел к сергианам.18) Подобным же образом метался туда-сюда и архиеп. Нестор Камчатский.

На практике, как в до-, так и в после-военное время РПЦЗ поддерживала молитвенное общение с “Американской Митрополией” и “евлогианами”, несмотря на то, что обе эти юрисдикции считали себя духовно едиными с МП. Например, в 1943 г., после избрания митр. Сергия (Страгородского) “Патриархом”, Совет Американской Митрополии сделал распоряжение возносить его имя за богослужением. Под этим постановлением подписались также и епископы РПЦЗ: Виталий (Максименко) и Тихон (Троицкий).19) Позднее, в дек.1950 г. митр. Анастасий посетил Покровский собор Митрополии, где с большой помпой был встречен ее “духовенством”, проследовал в раскрытые царские врата и приложился к престолу.20) То же самое им было предпринято и весной 1951 г., когда он посетил Свято-Троицкий кафедральный собор Митрополии в Сан-Франциско, где 16 мая сослужил с “еп. ” Иоанном (Шаховским).21) Подобное общение продолжалось открыто вплоть до 1971 г., т. е. до того момента, когда Американская Митрополия получила от МП “автокефалию”. И только после сего Собор РПЦЗ постановил: “... Усматривая [в получении Американской Митрополией автокефалии из Москвы] <...> большой грех против порабощенной <...> Русской Церкви, Архиерейский Собор определяет: впредь(!) как духовенству, так и мирянам, не иметь молитвенного и богослужебного общения с иерархией и клиром Американской Митрополии”.22) Таким образом, мотивом к разрыву опять-таки послужили чисто юридические, но ни как не духовные, не экклезиологические причины.

В Европе РПЦЗ благополучно продолжала общение с “евлогианами”. Так, еще в 1934 г. митр. Антоний (Храповицкий) направил митр. Евлогию письмо, в котором предложил ему объединиться даже “при существующем положении” (т. е. в состоянии открытого раскола), а архим. Виталий (Максименко) просил его прибыть в Карловцы для совершения над собою архиерейской хиротонии. Тогда же состоялась встреча митр. Антония с митр. Евлогием. “Встреча <...> была очень теплой. Оба они прочитали друг над другом разрешительные молитвы, т. е. оба признали свои действия отступническими”. И лишь консервативное крыло в Синоде РПЦЗ воспрепятствовало официальному установлению позорного единства.23) Однако, духовные контакты с “евлогианами” не прекратились. Например, широко известными стали сослужения в конце 1940-х – начале 1950-х гг. еп. Венского Нафанаила с главой “евлогиан” митр. Парижским Владимиром (Тихоницким).24)

Вот почему поведение церковного руководства РПЦЗ по отношению к беззакониям ее же архиереев, отпавших от Церкви Христовой и присоединившихся к сергианской ереси, мы не можем истолковать иначе как молчаливое покровительствоотступничеству, вызванное сформировавшимся в РПЦЗ к тому времени воззрением на Московскую патриархию как на “Матерь Церковь”. Не лишним было бы также заметить, что массовый отход архиереев РПЦЗ в Московскую Патриархию явился сильным толчком к принятию в РПЦЗ 12-ти сергианских лжеепископов из Украинской и Белорусской Автономий, дабы хоть чем-то компенсировать свои значительно поредевшие кадры.