Принципы процесса и развития

 

Поскольку предсуществование вещи сменяется ее существованием, мы всегда имеем дело с процессом[368].

Процесс хорош сам по себе, независимо от его цели и результата. От наших субъективных оценок ход процесса не меняется, все идет своим чередом.

Поскольку все находится в отношениях со всем, нашим умом никогда нельзя достоверно установить, куда процесс пойдет. С точки зрения возможности, ход процесса либо невозможен, либо неизбежен. Предсказывать ход процесса можно только на поле вероятности[369].

Все фаталистично, но не все так плохо, ведь любой процесс предполагает развитие, выяснением чего мы вскоре и займемся.

Структура процесса имеет огромное методологическое значение, поскольку позволяет нам описать абсолютно любой процесс. Любой процесс имеет настолько устойчивые структурные характеристики, что под них подпадает и чтение книги, и социализация. Да, что там мелочиться, структура процесса, которой мы заручаемся, может быть использована в космологическом дискурсе.

Взаимодействие нервной системы с реальностью происходит через рецепторный аппарат. Соответствующие рецепторы, условно говоря, располагаются на поверхности тела. Условно, потому что некоторые рецепторы находятся не совсем на поверхности тела, а как бы погружены в полости организма (обонятельные, слуховые, вкусовые), другие находятся под слоем других тканей (например, светочувствительные клетки). Пожалуй, только тактильные ощущения человек получает за счет поверхностных рецепторов. Однако важно не столько это, сколько то, что рецепторы получают информацию лишь в 2D-формате, и это в лучшем случае, а то и вовсе реагируют по принципу «да/нет», «1/0». Рецепторы к восприятию информации в 3D-формате (объемному изображению, стереофонии) не приспособлены.

Поступившие на рецепторы сигналы передаются в отделы головного мозга, именуемые корковыми анализаторами (зрительные, слуховые, вкусовые и пр.). Вот тут-то и начинается моделирование реальности во всех известных нам измерениях: световые сигналы превращаются в зрительные образы, колебания воздуха в звуки, в том числе в музыку, речь и т.д. Находящийся в мозгу вестибулярный аппарат позволяет нам чувствовать себя объемными, без него мы ощущали бы себя и мир плоскими[370]. Глубине восприятия (объемному зрению и установлению источника звука) помогает наличие парных органов (двух глаз и двух ушей), хотя с тем же слухом мозг может легко запутаться, например, в определении того, откуда идет звук (сзади или спереди), если в этом деле не примут участие глаза или у нас в памяти не будет знания о направлении, в котором находится источник звука.

Приведение таких тонкостей работы нервной системы необходимо для того, чтобы показать самый важный момент: несмотря на собственную убежденность, мы не можем воспринимать мир процессуально. Все процессы укладываются в прокрустово ложе наших представлений, все их мы примеряем под себя, занимаясь самой что ни на есть аппроксимацией. Тому же протону безразлично, входит ли он в атом молекулы, которая входит в состав курицы, из которой варят суп (процесс), либо же ему вот-вот предстоит участвовать в термоядерном синтезе внутри голубого гиганта Альнитак из созвездия Ориона. Выбор точек начала и конца процесса мы осуществляем произвольно. Причину Октябрьской революции можно увидеть и в Первой Мировой войне, и в том, что «декабристы разбудили Герцена», и в том, что тот «развернул революционную агитацию».

Рассмотрим это с помощью следующей схемы (см. рис. 13).

 

 

Рис. 13. Как мозг моделирует процессы

 

В реальности протекают процессы и только процессы. Некоторые процессы мы обычно не воспринимаем в качестве таковых из-за их большой протяженности во времени (например, то, что стекло течет). Взаимодействуя через рецепторы с реальностью, наш мозг моделирует процессы (серые квадраты на схеме).

Любое моделирование процесса будет состоять в выхватывании какой-то части процесса, который мы воспринимаем. Так, любое движение человек своим мозгом воспринимает именно как движение, но глаза любое движение «видят» как набор статичных картинок. Глаза работают как фотоаппараты, которые делают много снимков, а мозг все это упаковывает в «кинофильм»[371]. Если еще точнее, то на светочувствительные клетки глаз (рецепторы) попадают фотоны света, затем рецепторы по нервным путям передают сигналы в зрительные корковые анализаторы, где существуют специальные группы нейронов (кортикальные колонки), ответственные за построение зрительных образов. Однако, в тот самый момент, когда сигнал от рецептора глаза дошел до нейронов кортикальных колонок, в последних начинается обработка информации. В это время кванты света продолжают падать на сетчатку глаза, но пока информация в кортикальных колонках не будет обработана, эти рецепторы не передают новый сигнал от глаза в мозг, они «отдыхают». Спустя доли секунды (рефрактерная фаза) рецептор опять будет готов к передаче сигнала и все повторяется сначала, если, конечно, человек продолжает наблюдать за процессом.

В общем, в реальности процессы, а в мозгу мы имеем лишь дискретности, которых не замечаем.

Более того, мы даже при всем желании не можем воспринимать реальность процессуально, даже когда постоянно будем думать о процессах – поведении, уклонении, нападении, социализации-ресоциализации, исправлении и т.д. Все это лишь воспроизведение нашей психикой динамических эффектов, следовательно, любая идея процесса оказывается реконструкцией реальности. В этом смысле в психике всегда существуют две прямо противоположные интенции: с одной стороны, мы все стремимся упорядочить и стабилизировать, с другой стороны, – реконструкция реальности предлагает нам все рассматривать как процессы, которые, как ни странно, лишены в нашей психике всякой динамики. Действительно, в 2D-формате (повторюсь, в лучшем случае) мы не можем воспринимать извне никакие процессы.

Собственно, таким образом нейрофизиологи нашли разрешение проблемы корпускулярно-волнового дуализма, а заодно физических принципов дополнительности (Н. Бор) и неопределенности (В. Гейзенберг). Те параметры объектов реальности, которые мы можем опредметить, то есть подсчитать их координату, импульс, энергию, дать характеристику «личности» и т.п., вовсе не присущи этим объектам самим по себе. Они «проявляют» себя лишь при взаимодействии с измерительными приборами (то есть при овеществлении) и уже затем оцениваются познавательным аппаратом исследователя. Характеристика того или иного (любого) объекта реальности раскрывается во взаимосвязи с другим объектом, для которого эта величина имеет определенный смысл (данный воспринимающий объект и принято называть «измерительным прибором», «субъектом»).

Далее. Постоянно размышляя о каких-то процессах, прошлом, будущем, мотивах, целях и т.д., у нас создается иллюзия времени. Однако времени не существует, оно – всего лишь функция памяти и представления, на этой памяти строящегося. Очень похоже на описанную ранее иллюзию существования общества и в чистом виде апория Зенона «Летящая стрела» (см. рис. 14).

Рис. 14. Апория Зенона «Летящая стрела»

 

Итак, время является всего лишь игрой памяти и данных актуального восприятия[372]. Время – не то, что воспринимается нами, оно есть результат нашего восприятия. Альберт Эйнштейн своему другу Мишелю Бессо писал: «Для нас, убежденных физиков, различие между прошлым, настоящим и будущим – не более, чем иллюзия, хотя и весьма навязчивая»[373]. Сегодня физики прекрасно научились обходиться без времени как такового.

В социальном смысле время – это зазор между нами и нашей социальной ролью, которую мы проигрываем в голове, между настоящим моментом и образом или только между образами.

Многие криминологические исследования опираются на фактор времени. Динамика преступности, криминологическое прогнозирование рассматривают время как некую материю, арену, на которой разворачиваются важнейшие криминологические закономерности. Однако, существует не время, существуют лишь процессы, которые имеют более или менее устойчивую синхронность. На уровне неживой материи степень данной синхронности обычно высока, поскольку неживые объекты достаточно просты и стабильны, ведь, изменить их может небольшое количество внешних факторов. С момента образования Вселенной период полураспада какого-либо радиоактивного элемента не изменился. Но, вот, что касается «живых» систем, таких, как человек и человеческие коалиции, то здесь синхронность встречается уже редко в силу их чрезвычайной системной сложности и подверженности влиянию большого числа факторов. Поэтому на человеческом и социальном уровне очень сложно строить закономерности, здесь уместнее говорить только о корреляционных отношениях, а время и вовсе перестает быть заслуживающей внимания координатой.

На первый взгляд может показаться, что отказ от использования времени – это плохо, так как фактическая реальность динамична, намного динамичнее, чем мы о ней думаем, и нужно всеми силами стараться эту динамичность воспринять. Однако, не стоит выдавать это за какой-то недостаток восприятия. Отказ от времени дает нам огромные преимущества, потому что мир невероятно сложен, и введение в него временнóго измерения еще больше усложняет восприятие и понимание происходящего. Именно отказ от времени позволит нам находить необходимые связи и отношения между явлениями, которые даже не подозревают о существовании какого-то там времени.

Что еще не менее интересно с точки зрения нейрофизиологии, так это способность мозга отключать контактирующие с внешней средой рецепторы, если последние не сообщают ему никакой актуальной информации. Например, сидя долгое время за рулем автомобиля или в помещении с работающим кондиционером, человек постепенно перестает замечать гул двигателя или шум кондиционера. За это отвечают так называемые нейроны соответствия. Но как только появится какой-то новый, непривычный на данный момент источник раздражения, включатся уже нейроны несоответствия, которые опять «свяжут» мозг с реальностью. Нейроны несоответствия также могут включатся тогда, когда изменяются внутренние настройки организма, например, падает уровень сахара в крови. В последнем случае мозг человека будет настроен на отыскание того, где бы отыскать пищу, что бы съесть[374]. Но ведь это доминанта, о которой мы уже говорили в предыдущей главе!

Отсюда вывод: любой процесс развития от начальной до конечной точек – это гештальт, доминанта, а выделение данных точек определяется нашей актуализированной потребностью. В реальности любой процесс гомогенен и полипотентен.

Это фундаментальный принцип, который работает на всех уровнях, не только при восприятии какого-то простого процесса, наподобие варки кофе или чтения книги. Так, в последнем случае нам не только нужно видеть текст, но и осмысливать прочитанное. В момент осмысления мы отключаемся от видения текста. Или, создав впечатление о каком-либо человеке, до получения новой информации о нем мы будем склонны мыслить его как субъекта, с которым имели дело в предыдущие разы. Все это при том, что реальные процессы продолжаются, а объекты, которые мы некогда восприняли, постоянно как-то изменяются.

Все процессы – суть отношения участвующих в нем объектов. Но если мы не можем воспринимать процессы, то мы также не можем видеть отношения между объектами. Наше мышление может иметь дело только с результатами отношений. Например, мы не можем видеть вращение Земли вокруг Солнца. Просто на основании измерений или еще каких-то точек данных мы строим соответствующую модель. Наше сознание имеет дело только с овеществленным результатом отношений. Задача мыслителя состоит в том, чтобы увидеть за результатами отношений сами отношения, как, по преданию, за падением яблока на голову И. Ньютон «увидел» закон всемирного тяготения.

Склонность нашей психики реагировать только на результаты отношений при невозможности видеть сами отношения служит объяснением того, почему мы обычно реагируем не на поведение человека, а на результаты его поведения, в том числе те из них, которые являются материальными результатами противоправного поведения. Даже если состав преступления относится к числу так называемых «формальных», то и здесь для вменения в вину требуется определенный овеществленный результат (например, нахождение при обыске незаконно хранящихся наркотических средств, оружия и т.п.; непоступление к определенному сроку денежных средств на счет государства в случае уклонения от уплаты налогов, и т.д., и т.п.). Именно поэтому практически невозможно выделить стадии непрямоумышленных преступлений, дать оценку личности вне конкретных результатов социального взаимодействия и т.д.

Как отмечал А.А. Ухтомский, преобразование «физической» среды в среду «физиологическую» происходит именно посредством доминанты, то есть поведенческой активности. Организм, «усваивая» раздражитель, навязывает ему роль посредника в своих взаимоотношениях со средой[375]. Но как это происходит?

Рассмотрим это на примере карьеры ученого.

В. Соловьев в свое время отмечал, что «процесс нашего действительного познания какого‑нибудь существующего предмета заключает в своей целостности следующие три фазиса, соответствующие трем основным определениям в самом предмете. Во‑первых, мы утверждаем с непосредственной уверенностью, что есть некоторый самостоятельный предмет, что есть нечто, кроме субъективных состояний нашего сознания… Во‑вторых, мы умственно созерцаем или воображаем в себе идею предмета, единую и неизменную, отвечающую на вопрос, что есть этот предмет. Этому нашему воображению, или умственному созерцанию, соответствует в самом предмете второе его основное определение, по которому он есть некоторая сущность, или идея… В‑третьих, присущий уму нашему образ предмета мы воплощаем в данных нашего опыта, в наших ощущениях, сообразно с относительным качеством, сообщая ему таким образом феноменальное бытие или обнаруживая его актуально в природной сфере». И ниже он уточняет «третье»: «Как творческое воплощение или реализация этой идеи в актуальных ощущениях или эмпирических данных нашего природного чувственного сознания» [376].

I. В начале процесса познания (первично-открытая модель – ПОМ) наш герой как бы растворен среди познаваемых явлений. Взяв в руки учебник, монографии, статьи и т.д., он пролистывает содержание, изучает материал. Естественно, на это уходит какое-то время, но его состояние можно охарактеризовать как «губка, которая впитывает все». Не напоминает ли читателю этот этап познания нечто вроде социальной растворенности ребенка после рождения?

Наступает момент, когда в изученном материале изучающий находит противоречия, что при большом объеме информации неизбежно. Но пока он легко расправляется с ними по формуле «просто кто-то не прав». Наш герой фильтрует поступающую информацию сквозь собственную систему представлений, собственное мировоззрение, которые от этого только усиливаются. Главное, что эти собственные фильтры никак не осознаются. Дихотомия «эти правы, а эти нет» быстро все расставляет по полочкам.

Возможно, что на этом этапе (этапе первично открытой модели – ПОМ) все и завершится, но пытливый ум (если есть потребность в познании) пойдет дальше. Он начнет изучать и проверять аргументацию и правых, и неправых, проводить собственные исследования, чтобы всех «вывести на чистую воду».

На языке ранее описанных принципов получается следующая картина.

На этом этапе все вещи представляют собой полипотентную возможность, а среда, в которой они располагаются, гомогенна. Индивидуальность процесса не явлена, что позволяет говорить о первичности модели. Принципы центра и отношения выражены одинаково, хотя принцип отношения приоритетен, а принцип целостности более явлен (см. рис. 15).

Рис. 15. Девушка или старуха?

II. Второй этап (первично-закрытая модель – ПЗМ) характеризуется полным разочарованием в поиске истины на стороне. Исследователь погружается в себя, что при сохранении интереса должно привести к «эврике». В голове возникнет идея фикс, а сам наш герой будет считать всех остальных «недалекими» и «тупыми», недостойными понять истину, носителем которой, конечно, является только он сам. Он начинает постулировать идеи, а все доводы, которые ей не соответствуют, просто отметаются. На этом этапе не исключены полное разочарование в изучаемой дисциплине и «конец карьеры». Внутренний конфликт с коллегами по познанию приведет к ощущениям, подобным тем, которые испытывает ребенок периода «детского социального одиночества».

На языке принципов ситуация такова.

Переход на этот уровень ознаменован кризисом развития из-за нарушения целостности. Из-за вычленения фигуры из фона происходит перестройка отношений, возрастает внешняя и внутренняя активность, рождается агрессия: либо-либо. Фигура приобретает четкие границы, значительная часть отношений отбрасывается, оставшиеся структурируются внутри себя, что делает модель закрытой.

Определяет существование системы принцип центра. Принципы центра и целостности четко выражены лишь внутри системы, количество отношений системы с внешней средой остается лишь на минимально необходимом уровне (самодостаточность). Гештальт полностью сформирован.

III. Третий этап (вторично-закрытая модель – ВЗМ) характеризуется «возвращением в мир». Начинается понимание того, что все собственные наработки релятивны, поэтому часть из них отметается, оставляется только то важное, что необходимо для последующей деятельности. Отношения с системой восстанавливаются, они опять становятся заинтересованными и деловыми. Коллеги по цеху вызывают симпатию и уважение уже за то, что занимаются тем же делом. Опровергающие доводы воспринимаются всего лишь как правила игры, а не как личный выпад в его адрес. «Социальная развертка» налицо.

Тем не менее, эта модель закрытая, поскольку проповедуется лишь то, что считается необходимым и исходит из прежних наработок. Наш герой может как создавать личные школы, направления, так и принимать участие в работе уже созданных. В отличие от этапа ПЗМ здесь для него главное не найти истину, а осознанно отыграть роль.

Соотношение принципов следующее.

Возвращается деактуализированная целостность с фоном. Предыдущая самоизоляция привела к взращиванию новых возможностей, которые теперь проявляются возникновением новых отношений. Прежние, казавшиеся несокрушимыми, границы рушатся, новые отношения с другими процессами становятся целесообразными. Накопленный ранее потенциал разворачивается на полную мощность. Принцип центра функционирует без прежнего напряжения, естественно, а первоначальная целостность восстанавливается, хотя и не до конца (поэтому модель все еще закрытая).

IV. Четвертый этап (вторично-открытая модель – ВОМ) характеризуется восстановлением всех отношений с «оппонентами» («деятельностная социализация»). «Личность исследователя» сущностно переродилась. Всем иным учениям и суждениям на правах глубокого внутреннего ощущения наш герой дает право просто быть. Все границы между «моим учением» и «учением других» стираются, исследователь вновь чувствует себя растворенным в предмете своего познания.

Если выразить этот этап через принципы, то происходит следующее.

С предыдущего этапа растет количество отношений, и постепенно система (процесс) сливается со средой, растворяется в ней, все границы с ней окончательно разрушаются. Целостность восстанавливается полностью, но теперь она уже сущностно иная, вторичная.

Последний этап одного процесса является первым этапом следующего, но сущностно иного. Гештальт завершен, начинается новая, принципиально иная деятельность.

 

Заключение

 

Основная проблема современной науки, в том числе криминологической, состоит в том, что она не имеет целью обеспечить улучшение внутреннего качества жизни отдельного человека. Он вообще каким-то непостижимым образом оказался в мертвой зоне исследований. Сказанное имеет отношение не только к человеку как объекту познания, но и к самому познающему. Однако уже при самом первом приближении к изучению природы познания оказывается, что наши познавательные возможности ужасающе скромны. Мы практически ничего не знаем о реальности и о самих себе. Используя ортодоксальные методы познания, мы пытаемся уместить реальность в опыт наших представлений о ней, а она и не собирается им соответствовать.

Книга оканчивается параграфом о принципе процесса, о гештальте, но вся ее структура и есть гештальт.

В первой главе разговор зашел о человеке как индивидууме, который врастает в культурно-исторический контекст. Ее цель – показать, что не человека социализируют, а он сам социализируется. Культурно-исторический контекст служит лишь ареной, на которой протекает внутренняя жизнь индивидуума. Но этот контекст содержится только в наших головах, нигде больше. Если сразу после рождения человек внутренне растворяется в мире вещей, то по окончании периода первичной социализации он растворен уже в социальном пространстве. В процессе первичной социализации люди для него лишь вещи, которые позволяют удовлетворить определенные потребности. Соблюдение нормативных предписаний, запретов, а равно их постулирование человеком этого уровня развития личности, происходит лишь постольку, поскольку ему это выгодно, и он в большинстве. Такой человек и других мучает, и сам мучается. Он постоянно носит тюрьму в своей голове, не зная, как из нее выбраться. Именно это обстоятельство при всем внешнем благополучии рождает ощущение экзистенциального одиночества, более известного криминологам как «исключенность». Вероятнее всего, что на данном этапе развитие его личности заканчивается. Однако, не для всех.

Вторая глава описывает те метаморфозы, которые могут происходить во внутренней жизни человека на этапе вторичной социализации. Здесь он уже существует не в мире вещей, а в мире людей, сначала сам становясь Другим, а затем и другим даруя такое право. Если успешно удается пережить кризис развития своей личности, постепенно к нему может прийти ощущение сущностной инаковости себя и других людей. После этого в психологическом смысле (намеренно) причинять вред Другому он уже не может, поскольку это будет ощущаться как причинение вреда самому себе. Именно об этом говорил Иммануил Кант, вводя в оборот свой «категорический императив» как подлинный моральный закон. Но одно дело, прочитать об этом, другое – ощутить всем своим естеством.

Параллельно с процессом формирования и развития личности в первых двух главах освещался вопрос о развитии мировоззренческих систем. Тем самым было показано, как с ходом истории менялись представления людей о преступном. В означенном контексте выявлена прямая связь между социальными онтогенезом и филогенезом. Пунктиром показаны возможные сценарии развития представлений людей о преступном в будущем.

Итог первых двух глав у любого нормального человека должен был вызвать ощущение пессимизма. Автор предпринял попытку усилить это ощущение до предела в третьей главе, приводя примеры новейших достижений в области нейробиологии. Попутно, конечно, предлагались некоторые пути выхода из тупиковой ситуации, хотя особых иллюзий по этому поводу питать не приходится. Приведенный в третьей главе материал – лишь микроскопическая часть того, что нам может быть известно. Но нырнуть с головой в нейробиологию и утянуть за собой читателя цели и не ставилось. Почему, повествует следующая глава.

В четвертой главе критическому анализу подвергнута современная методология научных исследований. Показан ее закрыто-системный характер, который не дает примирить теорию и эмпирию, науку и практику жизни, не позволяет получать достоверные знания и делать такие же выводы, весь новый опыт запечатывая в опыт имеющийся. В свете положений четвертой главы был сделан намек на то, насколько опасными могут оказаться положения той же нейробиологии, если они начнут использоваться не во благо человека. Бездна содержательности продолжит нас преследовать и здесь.

Наконец, последние две главы (пятая и шестая) посвящены уже поиску ответов на поставленные ранее вопросы, путям выхода из сложившегося гносеологического тупика.

Возможно, читатель хотел получить больше конкретики, больше ответов на вопрос «Что делать?» по схеме «делай раз, делай два…». Но автор насколько мог избегал всякого социального конструктивизма, успев по ходу изложения не единожды обратить внимание читателя на пагубность такого подхода. Ведь, красной нитью работы провозглашено улучшение качества внутренней жизни того, ради кого вся эта каша заваривалась – человека.

Истинное счастье – это жизнь без проектов, идея же счастья – это проект, проект же – отложенное существование. Но, ей богу, нельзя же с помощью проекта выйти из всех проектов! «Все действительное разумно, все разумное действительно», – здесь тот самый случай, когда Гегеля упрекать не приходится.

Глубине познания нет предела, следовательно, нет предела возможностям управления реальностью. Как нельзя кстати оказываются слова А.В. Маркова: «Наука не убивает душу. Она ее открывает… А еще – берёт её за ручку и выводит из детского сада со сказочными картинками на стенах в огромный и прекрасный мир реальности»[377].

Добро пожаловать в реальность!

Научное издание

Рыбак Алексей Зиновьевич

Криминология в человеческом измерении:

Новая методология

Монография

 

 

Печатается в авторской редакции

 

Издательство «Перо»

109052, Москва, Нижегородская ул., д. 29-33, стр. 15, ком. 536

Тел.: [phone]

Подписано в печать 06.10.2019. Формат 60×84/16.

Печать офсетная. Усл. печ. л. 17,32. Тираж 500 экз. Заказ № ___.

 

[1] Павлов И.П. Об уме вообще, о русском уме в частности // Физиологический журнала им. И.М. Сеченова. 1999. №9.

[2] См., например, Гилинский Я.И. Что же делать с преступностью // Российский криминологический взгляд. 2013. №3.

[3] См.: Мишина И.Д. Нравственные ценности в праве. Автореф. дисс… канд. юрид. наук. – Екатеринбург, 1999. С. 4.

[4] См.: Гилинский Я.И. Преступность в обществе постмодерна [Электронный ресурс] // Независимая газета. – 09.10.2015. – Режим доступа: http://www.ng.ru/ideas/2015-10-09/5_criminal.html (дата обращения: 27.01.2016).

[5] См.: Ядов В.А. Современная теоретическая социология. – СПб: Интерсоцис, 2009. С.20.

[6] Сухонос С.И. Природа пошла в разнос // «Академия Тринитаризма». – М., Эл № 77-6567, публ.15709, 20.12.2009.

[7] В современной физике хорошо известен такой парадокс, который называется «корпускулярно-волновой дуализм»: в зависимости от того, как организован эксперимент, в одном случае можно абсолютно достоверно полагать, что электрон является частицей, а в другом, что он является волной. На уровне представлений о мире, в котором материя дается нам в ощущениях, это противоречие совершенно не поддается логическому объяснению.

[8] Файерабенд П. Избранные труды по методологии науки. – М., 1986. С. 127.

[9] См.: Керимов Д.А. Методология права. Предмет, функции. Проблемы философии права. – М.: Аванта+, 2001. С. 6, 20.

[10] Юдин Э.Г. Системный подход и принцип деятельности. Методологические проблемы современной науки. – М.: Наука, 1978. С. 40-44.

[11] Юдин Э.Г. Указ. работа. С. 49.

[12] См.: Криминология. Учебник для юридических вузов / Под общей ред. А.И. Долговой. – М.: Издательская группа НОРМА-ИНФРА-М, 1999. С. 29-32.

[13] Сітарська Б. Теоретичні і методологічні засади дидактичних завдань з педагогіки у процесі підготовки та вдосконалення вчителів: Переклад з польської мови Ігор Родюк / Барбара Сітарська. – К.: Основа, 2005. С. 263.

[14] Мелешко Н.П. Криминологические проблемы исследования преступности и организации борьбы с ней в современной России // Криминологический взгляд: вчера, сегодня, завтра. 2010. № 2(19). С. 12.

[15] См.: Кондратюк Л.В. Антропология преступления (микрокриминология). – М.: Норма, 2001. С. VI. Однако и здесь акцент сделан не на особенностях познания человека в различных условиях, а на внешнюю форму выражения такого познания.

[16] Назаретян А.П. Антропология насилия и культура самоорганизации: Очерки по эволюционно-исторической психологии. – М.: Издательство ЛКИ, 2007. С. 235-236.

[17] Аронсон Э. Общественное животное. Введение в социальную психологию / Пер.с англ. М.А. Ковальчука под ред. В.С. Магуна / Э. Аронсон. – М.: Аспект Пресс, 1998. С. 29.

[18] См.: Авиакатастрофа над Боденским озером в июле 2002 года: хроника событий [Электронный ресурс] // РИА Новости. – Режим доступа: https://ria.ru/spravka/20120702/688111936.html (дата обращения: 18.11.2017).

[19] Ильичёв Л.Ф., Федосеев П.Н., Ковалёв С.М., Панов В.Г. Философский энциклопедический словарь. – М.: Советская энциклопедия, 1983. С. 375-376.

[20] См.: Алехин А. Мыслить мышление [предисловие] // Курпатов А.В. Что такое мышление? Наброски. – Издательство Трактат, 2016. С. 3-4.

[21] Например, в Древнем Египте люди, умевшие читать, считались чародеями. См.: Миронов В.Б. Древние цивилизации / В.Б. Миронов. – М.: Новый учеб., 2006. С. 340.

[22] Гилинский Я.И. Что же делать с преступностью? // Российский криминологический взгляд. 2013. №3. С. 286.

[23] Актуальные проблемы уголовного права и криминологии: Сборник научных трудов кафедры уголовного права. Вып. 4 / Под. ред. А.В. Бриллиантова. – М.: РАП, 2014. С. 188-189.

[24] Жигарев Е.С. Теория личности преступника в контексте исторического материализма и православной антропологии // Российский криминологический взгляд. 2009. №4. С. 257-259.

[25] Жигарев Е.С. Методология криминологии: проблемы, поиски, решения. Монография. (Серия «Теория криминологии»; книга 1). – М., издательство «Щит-М», 2012. – 269 с.

[26] См.: Курпатов А.В., Алехин А.Н. Развитие личности. Психология и психотерапия. – М., 2012.

[27] Редкий философ обходится без положений психологии, а почти каждый значимый ученый-психолог стремится к созданию своей философии.

[28] См.: Курпатов А.В., Алехин А.Н. Указ. работа. С. 48.

[29] По правде говоря, то, что я-неотождествленные роли человек играет «по собственному желанию», иллюзия, хотя и с трудом осознаваемая. Здесь все базируется на идущих из глубины организма потребностях в безопасности, сексе и власти. Но об этом подробнее в других разделах.

[30] Курпатов А.В., Алехин А.Н. Развитие личности. Психология и психотерапия. – М., 2012. С. 38-44.

[31] Особенно если в последнем случае это никак не затрагивает систему его довольно простых потребностей

[32] См.: Курпатов А.В., Алехин А.Н. Развитие личности. Психология и психотерапия. – М., 2012. С. 55; Выготский Л.С. Лекции по психологии. – СПб.: СОЮЗ, 1999. С. 41-45.

[33] Как известно, сила психологической зависимости определяется не только продолжительностью существования связи между аддиктом и аддиктивным агентом, но и мощностью воздействия аддиктивного агента. Мозг запоминает не самые длительные, а самые сильные ощущения.

[34] См.: Курпатов А.В., Алехин А.Н. Развитие личности. Психология и психотерапия. – М., 2012. С. 57.

[35] Божович Л.И. Избранные психологические труды. Проблемы формирования личности: Под ред. Д.И. Фельдштейна / Вступ. статья Д.И. Фельдштейна. – М.: Международная педагогическая академия, 1995. С. 81.

[36] См.: Курпатов А.В., Алехин А.Н. Развитие личности. Психология и психотерапия. – М., 2012. С. 57.

[37] От лат. frustratio — «обман», «неудача», «тщетное ожидание», «расстройство замыслов».

[38] Выготский Л.С. Мышление и речь. Психологические исследования. – М.: Лабиринт, 1996. С. 113.

[39] Выготский Л.С. Мышление и речь. Психологические исследования. – М.: Лабиринт, 1996. С. 113-114.

[40] Так, у индейца одного племени может одновременно быть несколько имен, тогда как в других племенах имена с возрастом или важными событиями в жизни меняются.

[41] См.: Алексеев С.С. Право на пороге нового тысячелетия: некоторые тенденции мирового правового развития – надежда и драма современной эпохи. – М., 2000. – С. 38-40; Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. – М., 1996. С. 79; Фэрри Э. Уголовная социология. – М., 2005. С. 4.

[42] См.: Корсаков К.В. Модель возмездия в криминологии и уголовно-правовой доктрине. – М., 2007. С. 36-74.

[43] См.: Кашанина Т.В. Происхождение государства и права. Учеб. пособие. – М., 2004. С. 61, 64, 67.

[44] Там же. С. 221, 224-225, 231.

[45] См.: Бек Д., Кован К. Спиральная динамика: управляя ценностями, лидерством и изменениями / Пер. с англ. И. Фреймана, П. Миронова.  – СПб.: «Премиум Пресс», 2010. С. 261-262.

[46] См.: Пучинская Л.М. Демоны правого полушария // Человек. 1996. №1. С. 30-38.

[47] См.: Кессиди Ф.X. От мифа к логосу (Становление греческой философии). – М.: Мысль, 1972.

[48] Ясперс К. Смысл и назначение истории: Пер. с нем. – М.: Политиздат, 1991. С. 499.

[49] При удовлетворенности многих иных потребностей современного человека потребность в сложном мышлении снижается, поэтому на смену ему будет приходить мифологическое мировоззрение, как требующее минимального умственного напряжения. Предвестником этому служит все большее замещение в Интернете сайтов с текстовым контентом на контент с изображениями и в видео-формате, которые вызывают ощущения на основе имеющихся ассоциативных связей и почти не требуют работы логики.

[50] Если делать привязку к Европе.

[51] Мальцев Г.В. Пять лекций о происхождении и ранних формах государства. – М., 2000. С. 127.

[52] См.: Курпатов А.В., Алехин А.Н. Указ. работа С. 57.

[53] Выготский Л.С. Лекции по психологии. – СПб.: СОЮЗ, 1999. С. 39.

[54] Курпатов А.В. Что такое мышление? Наброски. – Издательство Трактат, 2016. С. 157.

[55] Бандура А., Уолтерс Р. Подростковая агрессия. Изучение влияния воспитания и семейных отношений. / Пер. с англ. Ю. Брянцевой и Б. Красовского. – М.: Апрель Пресс, Изд‑во ЭКСМО‑Пресс, 1999. С. 242.

[56] Курпатов А.В. Что такое мышление? Наброски. – Издательство Трактат, 2016. С. 75.

[57] См.: Курпатов А.В. Что такое мышление? Наброски. – Издательство Трактат, 2016. С. 91.

[58] У многих самцов-приматов, включая человека, с возрастом на теле появляется все больше волос. Молодые особи оволосение лица сородича воспринимают как безусловный признак высокого авторитета. Ведь, чем больше волос, тем выше возраст, а чем выше возраст, тем большим опытом он обладает. А опыт, с точки зрения эволюции, – это наше все. И почему только многие религиозные деятели так любят отпускать бороду?

[59] См.: Кашанина Т.В.. Указ. работа. С. 215; см. также: Жижиленко А.А. Наказание. Его понятие и отличие от других правоохранительных мер. – СПб., 1914. С. 235.

[60] См.: Фома Аквинский. О правлении государей // Политические структуры эпохи феодализма в Западной Европе (VI-XVII вв.). – Л.: Наука, 1990.

[61] См.: Азаркин Н.М. Всеобщая история юриспруденции: Курс лекций. – М.: Юрид. лит., 2003. С. 176-177, 183.

[62] См.: Шкуратов В.А. Историческая психология. Ростов/Дон: «Город N», 1994.

[63] Дьяконов И.М. Пути истории. От древнейшего человека до наших дней. – М., 1994. С. 70.

[64] См.: Уголовный процесс. Учебник / Под ред. И.Л. Петрухина. – М., 2001. С. 44.

[65] Курпатов А.В., Алехин А.Н. Философия психологии. Новая методология. – М.: ИД «Нева», 2006. С. 79.

[66] Платон Диалоги. – М.: Мысль, 1986. – 607 с.

[67] Бикамерализм – термин, придуманный Д. Джейнсом. Он предположил, что бикамеральный склад ума был естественным состоянием разума три и более тысячи лет назад. Особенность бикамерального мышления состояла в том, что внутренние голоса человек воспринимал как слуховые ощущения внешнего происхождения. Согласно Д. Джейнсу, крах бикамерального мышления был связан с усложнением социальных реалий, что, в свою очередь, потребовало более гибкого и адаптивного склада ума, а это уже привело к появлению привычного нам субъективного сознания. См.: Психофизиология / под редакци