Непреображенная природа и учение святого священномученика Илариона (Троицкого) 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Непреображенная природа и учение святого священномученика Илариона (Троицкого)



 

Дело Христа, по слову священномученика Илариона (Троицкого), состояло в том, что Христос «принес для людей новую жизнь, пересоздание человеческого естества»[63]. Принципом этой жизни стал «принцип любви»[64]. Соединиться в союз любви люди и смогли после того, как произошло «пересоздание самой природы». Ведь грех, живущий в природе, которая досталась людям от Адама, противился соединению людей[65].

И это сопротивление каждый человек, если он хоть сколько-нибудь внимателен к себе, без труда в себе увидит. Каждый знает, как разум гнется под напором страстей несмотря на понимание человеком того, что есть хорошо, а что есть – плохо. Почему человек совершает зло, если он знает, что это плохо? «Потому, что одно дело знать, а другое дело жить». Недостаточно только знать о добре для того, чтобы быть хорошим человеком. Разум признает, что заповедь о любви хороша. Но несмотря на это понимание в самом себе человек видит ту предрасположенность ко греху [появившуюся в человеческой природе вследствие грехопадения], о которой апостол Павел сказал: «не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю» (Рим. 7,15). Одной заповеди о любви мало. О любви говорил и Ветхий Завет и язычники, но у человека не было сил для осуществления этой заповеди. «Но в том-то сила и значение дела Христова, что оно не ограничивается одним только учением. Человеку даны новые силы, а потому для него и возможным становится новое церковное единение»[66]. Дух Святой, живущий в Церкви, дает члену Церкви силы «в жизни своей руководиться любовью»[67].

 

«В своей земной жизни члены Церкви, – пишет священномученик, – должны препобедить в себе при помощи Святого Духа свое греховное естество»[68].

Здесь замыкается логическая цепочка. Препобеждается естество – уходят те последствия встречи с естеством, о которых писал Блез Паскаль. Уходя они – уходит жажда самозабвения. Но, чтобы жажда самозабвения покинула человека, ему необходимо работать над собой и руководствоваться в жизнью своей любовью.

А силу к тому черпать в Евхаристии. Ведь именно к вопросу о этом Таинстве подвел священномученик свою мысль о том, что одних слов о любви мало. «Если бы христианство ограничивалось только одним учением о любви, – писал он, – оно было бы бесполезно, потому что в человеческой природе, искаженной грехом, нет сил для проведения в жизнь этого учения». Эти силы у человечества появились вследствие того, что в лице Иисуса Христа человеческая природа соединилась с природой Божественной. С Самим же Христом единение людей совершается в Церкви. Соединяются с Богом (и тем самым объединяются друг с другом) люди посредством Таинства Причащения. «Таинство причащения – вот где единение со Христом и, следовательно, – источник духовной жизни»[69].

 

Некоторые из приведенных мыслей заимствованы из произведения святого священномученика Илариона, которое называется «Новозаветное учение Церкви». Это произведение является неким предисловием к его магистерской работе «История догмата в Церкви». Это предисловие полезно было бы прочитать всякому человеку, который считает себя православным христианином.

В ней даются важные акценты. Один из них состоит в том, что человеку дан дар Святого Духа для дела служения Церкви. У каждого человека – свой дар. Один назидает словом, другой занимается хозяйственными делами. Подобные мысли изложены также в его статье «О церковности духовной школы и богословской науки».

Священномученик Иларион обращается к текстам Священного Писания, сравнивающих Церковь с телом. Тело состоит из органов, выполняющих каждый свою функцию. Так и люди – они вкладывают в жизнь Церкви деятельность, которую реализуют с помощью какого-либо дара.

 

При таком взгляде на жизнь других, жизнь человека становится осмысленной. «Каждый отдельный член только тогда жив и действует согласно со своим назначением, когда он неразрывно связан со всем организмом тела»[70], – эти слова священномученик Иларион (Троицкий) произнес применительно к церковному служению.

Учение о Церкви как о Теле изложено святым апостолом Павлом в 12 главе послания к Римлянам и 12 главе первого послания к Коринфянам. Эти послания подробно истолкованы святителем Феофаном Затворником. Святителем Феофаном показывается, что учение о Теле, служении и дарованиях не относится только к каким-то пророкам и чудотворцам. Апостол обращает это учение ко «всякому», то есть, как писал святитель, к «начальнику и подчиненному, рабу и свободному, неученому и мудрецу, женщине и мужчине, юноше и старцу; это общий закон»[71]. «Каждому дано свое дарование, и в нем назначено свое дело»[72]. И даже дело «раздаяния пособия» требует способного к тому человека. «Что умение вести такого рода дела есть особое дарование, это всякий знает по всегдашним опытам»[73].

Сказанное не означает, что всем людям нужно работать при храме. Священномученик Иларион отмечает, что в свете Нового Завета «всякая деятельность есть церковное служение». Деятельность становится служением, когда человек помнит, что «не ради самого человека и не для него лично дано ему Духом дарование». Одарен он дарованием «ради всего тела»[74]. 

Если так человек относится к жизни, то везде он может быть счастлив. Кто-то врач, кто-то хороший повар. И к первому, и ко второму, возможно, приложимо то, о чем писал священномученик Иларион, который воспринимал свою деятельность как «церковное послушание» [75]. Ведь говорил же преподобный Силуан Афонские, что «в этом мире каждый имеет свое послушание: кто – царь, кто – патриарх, кто ¾ повар, или кузнец, или учитель, но Господь всех любит, и большая награда будет тому, кто больше любит Бога»[76].

 

«Отдельный член тела живет и развивается не сам по себе, но только в органической связи с целым телом», – ведь одна кровь течет по телу, и все частицы тела самим образом своей жизни соединены друг с другом. Как в теле отдельные члены имеют свое значение и свой род деятельности, так и в теле церковном каждый имеет «свое дарование». И дарование является не простым проявлением естественных сил и способностей человека. Согласно мысли апостола Павла добродетели христианские являются проявлением Духа Святого. Дух Божий, проникающий все Тело Церкви, подает членам Тела различные дарования. Этот Дух, вливая в сердца людей любовь, соединяет их в одно Тело[77].

Связь со всем организмом совершается через любовь. Без любви же, как говорил святитель Иоанн Златоуст, отдельная частница замыкается в себе. И более того. Без любви «невозможно и самое восприятие даров Святого Духа». Ведь, если частица не связана со всем организмом любовью, то дух, истекающий от головного мозга, не сообщается ей. Он не «не сры­вается с тела и не переходит на отнятую руку»[78].

То есть, иными словами: Если частица не отсечена от организма, если деятельность ее направлена на общую пользу, то через нее проходит энергия жизни. Приняв Дар Святого Духа, она несет свое служение с помощью того дара, который получила. Если она не отделилась от тела, замкнувшись на себя саму, а несет свое служение, то дух «истекающий от головного мозга» будет доходить до нее. Она будет воспринимать Дары Святого Духа.

Если человек помнит о том, что не ради него самого, а ради других людей ему был дан дар Святого Духа, если он старается по любви к другим этот дар реализовать, то действие Святого Духа в нем пребывает. И, соответственно, процесс восстановления его природы развивается своим ходом.

Когда Дух Божий проникается в сердце человека, то в нем пробуждается Божественная жизнь. Дух Божий, как пишет святитель Феофан Затворник «очищает и собирает воедино омраченные и разбитые черты образа Божия»[79].

Божественное действие по мысли святителя Игнатия (Брянчанинова) показывает человеку грех его, затем неожиданно и невещественно «прикасается рассеченным частям, и они соединяются воедино»[80].

Исходя из приведенных выше слов препоподобного Силуана Афонского можно сделать предположение, что служение Церкви может совершаться не только в том случае, если человек исполняет, какую-либо должность, например, на приходе. Человек ведь может быть кузнецом и там, где живут люди безбожные. Может так сложиться, что кузнецу придется «ковать свое счастье» даже и там, где вовсе нет храма (в разные места жизнь человека забрасывает). Но и этот кузнец может служить Церкви, если будет относится к своим дарованиям не как к данным ему лично, а как к данным ему ради других; если в своих действиях он будет руководствоваться любовью и свою жизнь, и общение с ближними будет выстраивать на основе начал, изложенных в Евангелии.

В этом смысле, служить Церкви, а значит и приобщаться к благодати Святого Духа, может также и женщина, воспитывающая детей. Для данного случая актуальным видятся слова протоиерея Феодора Бородина. Отец Феодор, сам будучи отцом многих детей, считает, что в Церкви (а семья верующего человека – она в церкви), нет ни одного служения, неся которое человек не получал бы помощи Святого Духа (если человек несет свое служение как служение Господу). «Если есть служение – есть харизма, есть дар Духа Святого, обязательно. Если человек не по гордости, а со смирением это совершает. Это в проповеди духовной, в воспитании детей, в чем угодно»[81].

Конечно, Дух Святой душит, где хочет и обрести Его можно повсюду. Однако, по мнению архимандрита Эмилиана (Вафидиса), человек обретает Святого Духа тем способом, которым предначертал Бог. Бог для каждого человека «предопределил, как он примет и стяжет Святого Духа и как будет сохранять свое бытие в единении со Святой Троицей»[82].

В качестве примера, комментирующего эти слова, можно указать на жизнь известного духовника – архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Отец Иоанн, как известно, свое многотрудное послушание духовничества проходил в Псково-Печерском монастыре. Крест его ежедневного служения, помимо прочего, состоял из окормлении братии обители, окормления паломников, в великом множестве стекавшихся в обитель, а также из окормления людей, обращавшихся к нему письменно. Одно время ему предлагалось переселиться на полуостров Афон [где есть возможность вести более уединенный образ жизни].

Но отец Иоанн остался в России. «Я где родился, там и пригодился», – шутливо говорил он. Отец Иоанн вслушивался в глас Промысла Божия о себе и считал, что главное в духовной жизни есть «вера в Промысл Божий и рассуждение с советом». «Подумаем, а что было бы, если бы он уехал? Где бы и как раскрылись его дарования? Проповедничество, духовничество, старчество…»[83]

В жизни отца Иоанна проявилась новая жизнь, к которой призваны христиане. По выражению одного современного проповедника, новая жизнь раскрывается в человеке тогда, когда он живет (как Господь это очень четко выразил в одной своей притче) «как ветка на Божественной лозе». Токи Божественной благодати текут через такого человека «и сообщают ему направление всей его жизни». Он непрестанно творит благо и пребывает непрестанно в любви с Богом и с его творением, он оказывает любовь всему миру и имеет счастье печься о нём[84].

 

С иной точки зрения тему взаимодействия с миром через служение рассматривает святитель Василий Кинешемский. С его точки зрения, человек, в своих выборах руководствующийся исключительно вопросами собственной выгоды, никогда не может быть вполне спокоен. Человек, руководствующийся эгоистическими целями, не может положиться на безошибочность своих суждений. А потому в его душе копошатся сомнения типа: Удастся или нет? Кончится ли все благополучно? Сомнения такого рода всегда мучительны.

В этой точке мысль святителя можно связать с реальной жизнь пьющих людей. Один из них, например, напивался, чтобы отключиться от мыслей, штурмующих мозг. По его словам, если он мог бы, то отрезал бы себе голову. Другой не мог спать спокойно вследствие того, что его одолевали мысли насчет вложенных денег, – «вернутся или не вернутся?» Со временем он пришел к мысли, что надо жить скромнее и не полагать свое эгоистическое стремление к самообогащению во главу угла.

Эгоистическое стремление найти опору в себе приводит к тому, что человек никогда не может быть уверен в правильности избранного пути. И эта неуверенность делает его слабым.

Верующий же человек опору ищет не в себе, а в Боге. Он не унывает даже и при неудачах. Осознание «честно выдержанной борьбы» в стремлении согласовать свои поступки с волей Божией, придает его душе покой и силу необычайную.

Человек спокоен, зная, что для вразумления, ободрения и укрепления ему могут быть посланы как радость, удача и наслаждение, так и несчастье, гонение или скорбь. Он знает, что, если будет на то воля Божия, то развеются страх и тучи горя. Силен Господь спасти его от страданий и лишений. Он знает, что высшие цели Творца могут крыться и в долгих утомительных страданиях [например, многие люди приходят к переосмыслению своей жизни и к ее изменению вследствие какого-либо бедствия или болезни].

Человека веры можно уподобить тому, кто стоит на твердой почве берега и спокойно взирает на бушующую реку. Перед человеком веры проносятся бешено несущийся поток борьбы, капризный водоворот событий, клокочущая бездна человеческих страстей. Но нет у него ни страха, ни беспокойства. «Он сознает под собой твердую почву веры, чувствует себя в безопасном убежище, ибо знает, что и волос с головы его не пропадет без воли Отца Небесного (Лк. XXI, 18)».

Он не воспринимает жизнь как бессмыслицу. Он знает, что конечная цель существует, просто ввиду масштабности и сложности процессов, стекающихся с конечной цели, он не может охватить все происходящее свои рассудком. В деле реализации конечной цели, в деле построения «великого здания счастья человека в единении с Богом», в деле созидания Царства Божия заняты миллионы людей.

На долю каждого выпадает выполнение определенной части плана по постройке Царства Божия подобного тому, как на долю каждой рабочей бригады выпадает выполнение определенной части плана по постройке храма. «Каждый здесь на счету, каждый нужен на своем месте, каждое дело одинаково важно». Когда человек не отказывается от того дела, на которое Господь зовет его, в общий ход работы не вносится беспорядок.

Такой человек говорит: «Вот жизнь моя пред Тобою, Господи! Ты дал мне ее, Ты и возьми ее и делай с ней все, что Ты хочешь, Господи!» И с этими словами для него открывается новая, удивительная, полная чудес и глубокого смысла жизнь. В своей жизни человек ясно начинает видеть поддерживающую и спасающую руку Божию. И очевидные чудеса вмешательства Божия в его жизнь рождают в нем уверенность, «что жизнь – не сон, не случай, не шутка, но серьезная планомерная работа, в которой он наконец нашел свое место». Он не сомневается, «что результаты общей работы рано или поздно будут достигнуты. И в этой уверенности великий покой и великая сила»[85].

Становится понятным, какое большое значение обращение к осмысленности жизни имеет для пьющего человека, если учесть, что многие люди пить начинают именно вследствие ощущения бессмысленности собственной жизни. История водителя, начавшего пить вследствие ощущения бессмысленности жизни, а также примеры бизнесмена и бывшего рецидивиста, приводимые в части второй, более полно могут быть понятны с учетом сказанного в данной главе о служении, о стяжании Святого Духа и о восстановлении человеческой природы. Их освобождение от насилия страсти совершилось в Церкви. Войдя в Церковь, они начали деятельность по восстановлению своей природы.

 

Для чего нужна ссылка на примеры, взятые из жизни?

 

Для чего вообще нужны примеры? Может лучше обойтись без них?

Примеры помогает прикоснуться к личности, в которой присутствует «ни к какой природе, – по выражению Лосского, – не сводимый "остаток"». И этот «остаток» «не может быть определен, но лишь показан»[86]. То самое «показан» отчасти проявляется при соприкосновении с живым примером.

Живой пример несет на себе и функцию проверки предположений. Если какая-либо идея может быть прокомментирована с помощью примера из реальной жизни, то эта идея в каком-то смысле может считаться проверенной. Если же ссылку на реальную жизнь предоставить невозможно, то идея ставится под сомнение.

На таком подходе патриарх Сергий (Страгородский) основал свою магистерскую работу «Православное учение о спасении». В ней он пишет, что через сопоставление с реальной жизнью оцениваются как мировоззрение человека, так и какая-либо философская система. Система какого-либо мыслителя может быть внешне и очень стройна. И выводы его могут быть хорошо приноровлены друг к другу. Но все построение его «может разлететься в прах от одного этого прикосновения с жизнью, именно от одной невозможности подтвердить ссылкой на опыт свои умозрения»[87].

Через сито этого принципа не мешает пропустить и некоторые гипотезы, пытающиеся объяснить причину зарождения у человека тяги к алкоголю. Согласно концепции «алкоголизм – это болезнь» человек пьет потому, что вещества, ответственные за трансляцию к сознанию эмоций радости (эндогенные опиаты), не вырабатываются. Если влечение к психоактивному веществу обусловлено только генетической составляющей человека, то тогда не понятно как объяснить приведенные во второй части примеры Семена, Александра Теретьева, а также пример изменившего жене человека.

Эти примеры, как и упомянутая выше история Степана Владимировича, могут быть объединены фразой, которая может стать известным афоризмом наших дней – «Не нравлюсь я себе трезвым».

 

«Не нравлюсь я себе трезвым»

 

Эта фраза принадлежит Алану Уоттсу, являвшемуся в свое время кумиром некоторой части американской молодежи. Его история может служить комментарием к теме непреображенной природы. Люди, встающие на путь, по которому прошел Уоттс, хотят освободить себя, как они говорят «от всего». Желание следовать голосу совести, нравственность – все то, что сдерживает расширение внутренней язвы, ими отбрасывается. И, соответственно, они остаются один на один с высвободившимся действием своей непреображенной природы.

Уоттс искал «удобной для себя религии, сулившей духовные блага и позволявшей ему жить как вздумается. И весь свой незаурядный ум он употребил, чтобы создать и оправдать такую "бесхребетную» религию"»[88]. Свою проповедь свободной любви, вина и жизни сегодняшним днем он стал называть «буддизмом». Его книги раскупались, он сделался кумиром юношества, поднявшись на волне возросшего в 60-е годы интереса западной молодежи к восточным религиям. «Уоттс прослыл главным гуру "новой культуры"». Но уже к 70-м годам он стал пожинать плоды того, что посеял раньше. «Еще тысячи и тысячи видели в Уоттсе духовного наставника, гуру Востока, сам же "учитель" был опустошен, разочарован и кончил свою жизнь в пьянстве. "Не нравлюсь я себе трезвым", – признавался он»[89].

Конечно, история Уоттса призвана не обличить жителя деревни в «бесхребетном» мировоззрении. Хотя и этот факт имеет место быть. Ключевым значением обладает фраза «Не нравлюсь я себе трезвым». Вопрос «почему» равносилен здесь вопросу «как перестать пить?» Соответственно, и ответы на оба вопроса также видятся равноценными. При условии, естественно, того, что человек готов принять правду о себе. И не только принять, то и последовать требованиям той самой.



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2019-12-15; просмотров: 186; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 54.157.35.140 (0.03 с.)