Претворение физического страдания в образ, прожигающий мозг

 

Рассматривая этот пример, с одной стороны, можно сказать, что алкогольный срыв последовал в результате заболевания супруги. С другой стороны,можно сказать, что причиной срыва стало некое трудно переносимое ощущение, родившееся у мужчины вследствие заболевания супруги.

В подобном ключе можно посмотреть и на прочие факторы, упоминаемые в контексте разговоров об алкоголе. Различные факторы действуют на человека не прямо, а опосредованно. Внешние события, действие биологических процессов, протекающих внутри организма человека, воздействуют на его сознание. Отражаясь в сознании человека, они преломляются в некое ощущение. И уже оно призывает человека к определенным поступкам.

Входя в сознания, информация о материальном мире и явлениях духовного порядка трансформируется в некий результирующий фактор. Этот результирующий фактор отчасти напоминает тот коэффициент, который при помощи статистической науки выводится из массы различных показателей. Несколько десятков показателей (например: скорость, результативность) обсчитываются и на выходе из вычислительной системы преломляются в одну цифру.

Так и многочисленные обстоятельства жизни человека, вся масса принимаемых им решений, все многообразие обдумываемых им мыслей сливаются в одно результирующее состояние. В одном случае результирующим состоянием становится состояние душевного мира, в другом – внутреннего дискомфорта, нарастающего беспокойства и неизбывной тревожности. В третьем случае результат суммирования всех жизненных единиц приводит к труднопереносимому давлению помыслов на сознание человека. Когда это давление усиливается, то оно превращается в «тиранию мозга», от которой человек стремится уйти всеми доступными ему средствами. В том числе, – и с помощью алкоголя.

Как комментарий к сказанному можно привести эпизод из жизни одного работника торговли. У него образовалась крупная недостача. «Денег дома не было, и ему грозила тюрьма. Он впал в отчаяние, и решил наложить на себя руки. Для "храбрости" порядком выпил...»[12]

А еще один человек запил в связи с тем, что сгорел дом, в котором он жил. С одной стороны, здесь можно говорить о факторе жилищно-коммунальном. Но не сам же дом своими бетонными руками налил отчаявшемуся мужчине стакан алкоголя. Мысль о потери дома невыносимым жжением явила свое присутствие в сознании. Если бы человек придумал способ устранения жжения, то острота жилищно-коммунального фактора была бы сточена.

Если бы он убрал жжение из сознания, то он пришел бы в то состояние, в котором мог бы быть, если бы не сгорел дом. То есть, если жжения в сознании нет, то как будто и проблемы нет.

Нет образа, рожденного вследствие контакта с реальностью, – нет как будто и самой реальности. Для разрушения образа, родившегося вследствие контакта с реальностью, некоторые люди используют психоактивные вещества и различного рода медитативные психотехники.

Реальность не всегда воздействует на человека в прямом контакте. Слово «голод» не всегда отзывается в желудке болезненной судорогой. Но новости, формирующие картину обвала биржи, заражают человека страхом угрозы голода. Кризис, переросший в вооруженное противостояние, не всегда отзывается пулевым отверстием в ноге. Но известия о надвигающейся войне, лишают равновесия, раздавливают мозг многотонным шаром, на котором написано: «Что будет?»

В этом смысле актуальными видятся слова одного исследователя, которые привел в своей книге «Религиозно-философские основы истории» известный мыслитель Тихомиров Л.А. Материалисты утверждают, что если на вещи смотреть с естественнонаучной точки зрения, то окружающих их туман [речь идет о процессе, сопоставимом с такими понятиями как незнание, сомнение и пр.] рассеивается. Для материалистов материя понятна, дух же не понятен, поэтому они стараются свести дух в материю. На самом же деле, если и есть для человека что-то понятное, так это дух. Духовная сторона человека – сознание – известна ему непосредственно. «Всю остальную природу мы познаем не иначе как посредственно, и притом настолько, насколько она влияет на наше сознание. Значит, вся материя разрешается в состоянии сознания».

Исходя из такой постановки вопроса становится понятной логика господина B, боящегося войны и идущего иным путем, чем господин А. Господин А, чтобы доставить себе и своим детям возможность не бояться ужасов, сопровождающих войну, идет путем урегулирования конфликта. Господин же В с помощью определенных технологий (как медитативных так и химических) пытается разложить в сознании образ, в который отлились представления о войне. Если нет образа, то как будто бы нет и материального объекта, который вызвал в сознании образ (который разрешился в состояние сознания).

Такая постановка вопроса, в принципе согласуется и мнениями представителей науки. Так профессор Ц.П Короленко и академик Н.В. Дмитриева в своей книге «Психосоциальная аддиктология» пишут, что «аддиктивное [аддикция – приверженность страсти] поведение выражается в уходе от реальности посредством изменения психического состояния. Человек «уходит» от реальности, которая его не устраивает». «Неудовлетворяющая реальность – это в каком-то смысле всегда внутренняя реальность». Реальность внешняя, то есть та среда, в которой живет человек, воздействующая на него и сознаваемая приводит «к возникновению того или иного, вызывающего дискомфорт внутреннего психического состояния, от которого возникает желание избавиться».

Избавиться от состояния, вызывающего дискомфорт, человек нередко стремится с помощью так назыемых аддиктивных реализаций. Аддиктивная реализация – форма, в которую отливается страстное движение человека. Формы могут быть разными, но они объединяются одним внутренним механизмом. Например, чтобы достичь желаемого для себя состояния, человек по многу часов проводит за компьютером, принимая участие в онлайн играх. Когда такое времяпрепровождение перестанет помогать ему войти в желаемое для него состояние, он может переключиться на употребление алкоголя.

Аддитивная реализация (компьютерные игры, употребления алкоголя и пр.) создает иллюзию, что человек может «без какого-то вреда для себя контролировать по желанию своё психическое состояние, вызывать чувство психического комфорта, избавляться от неприятных эмоций и мыслей». У человека возникает убежденность, что найденный им способ надежен, что можно без больших усилий в любой момент вызвать желаемое состояние. «Аддиктивная реализация становится, таким образом, своего рода магией – волшебной палочкой, изменяющей восприятие внутренней и внешней реальностей».

 

Реальность часто в наши дни отражается в сознании нарастающим чувством беспокойства, которое имеет свойство перерастать в чувство неизбывной тревожности. Если это чувства удается каким-то образом разложить, то в результате достигается ощущение того, что реальность взята под контроль. Так укол «Промедола» отсекает от сознания солдата сигнал, идущий в мозг от простреленной ноги. Нет сигнала – как будто бы на время нет и раны.

Различные сигналы, текущие в сознание, как было сказано, сливаются в результирующий фактор. И это фактор в чьей-то жизни принимает форму «тирании мозга».

Кто-то скажет, что проблема «тирании» – удел лишь высокоинтеллектуальных людей. Их головная боль, «высокие страдания», мол, непроходимой бездной отделены от сознания простого человека. Так ли это?

 

Можно ли провести параллель между великосветскими особами, поедающими в ресторанах «молекулярные» блюда (дорогие блюда для гурманов), и простыми людьми, которые довольствуются простой едой? Если поставить вопрос о рези в желудке, то да, параллель провести можно. И первые и вторые при чувстве голода будут описывать свои страдания одинаковыми словами.

Подобным образом можно размышлять и о «тирании». Факторы, давящие на сознание ученого-интеллектуала, и факторы, давящие на сознание простого человека, могут быть различными. Но результат давления в обоих случаях часто может быть выражен фразой: «Не могу с этим жить». Ужасающая неотступность явления, стоящего за этими словами, – это и есть «тирания мозга».