Вступительное слово перед судом.

 

Что мне сказать когда ударит гонг,

Конец суда, запутыванье "дела"?

В последнем слове, слышал я, закон

Права дает высказываться смело.

Суд не прервет: скажи по существу!!!

В прощальной речи, содрогаясь скажешь..

Тебя не заклюют, как в яркий день сову,

Где прокурорским дегтем с сажей мажут.

Издерганный допросами судьи,

Прицельным, перекрестным и навскидку,

Общипанный за следственные дни,

Творишь одну Иисусову молитву.

И в этой речи - это знают все, -

Ушедший суд, твою решая участь,

Припомнит тон, движения, как сел..

И дрогнул ты, пожертвовавши случай.

А случай был, не жалости просить

У тех, кто в должности своей без состраданья.

Не о себе, о деле всей России,

О возрождении ее, о созиданьи.

О падших душах, и о том как быть,

Мы в тупике, и смерть нам угрожает.

Как, отчего так много стали пить, -

А в тюрьмах переполнено, сажают.

Смущает что? А может эта речь,

Смягчит судью, смиряя прокурора,

И срок статьи уже не давит плечи,

Я нужен дома, как семьи опора.

А если всё скажу, как говоришь,

Все вещи так и называя прямо.

Что это даст? Статью ухудшит лишь,

А лагерь, это не дареный пряник.

Пускай уж так, по тихому сойдет.

Скажу, что понял, каюсь, сожалею.

Они привыкли, чтобы речь, как мёд, -

Раздразнишь псов, укусят только злее.

Да так! Я не сужу, я понимаю,

Тепло своей рубашки на плечах.

Глаза прикрою и припоминаю,

..Амфитеатр, огонь святой в очах.

Они на варианты не играли,

Их речь шла об одном, о любящем Христе,

Их били, жгли и кожу с них сдирали,

А плоть до внутренности или до костей.

Их речь была всесильна и понятна,

И жгла сильней, чем пламя палачей.

Львов победили кроткие ягнята,

Орала исковавши из мечей.

В последний раз их речь текла огнисто;

Ответ один: Да, я христианин!

И каялися маршалы, министры,

На слово истины звучало вдруг: Аминь!

Не срок, не смерть им виделась, а рядом,

Вот здесь, сейчас, вот в этом самом дне,

С Иисусом встреча, вечная отрада, -

Огонь любви горел сильней в огне…

В последнем слове... Пусть этап и муки.

Скажу о всём.. пусть срок дадут вдвойне.

Что суд земной?! Да укрепятся руки,

Борьба идей, здесь всё, как на войне.

Быть может, правда, суд здесь не прервет.

Я им скажу, что так томит нам души.

Скажу, что скоро Божий Суд придет. -

Да слышат все имеющие уши..

Пойду свободным, отбывая срок,

Кровь христиан - есть христианства семя.

Я сделал всё, что сделать только смог...

Да, я готов!..Мое настало время!

 

3 апреля. 86 г. г. Барнаул. Тюрьма

 

Всю жизнь со сновидением боролись.doc

 

Всю жизнь со сновидением боролись,

Монахи и послушники монахов,

Над помыслами бдели, усиляя строгость,

Мариновали корень в охи, ахи.

Чего же проще было их женить,

Плодиться, размножаться христианству,

Порвать от иночества сутенеров нить

Под векселя, в залог обещанного Царства.

Так сколько ж там талантов зарубили,

Кастрируя живые сны и мысли;

Ножи словесные безжалостно скопили, –

Не зря же плети перед входом свисли.

Испепеляли зноем несусветно похоть –

Природа созданная Богом требует своё;

До старости глубокой корешки не сохнут,

В истоме сна, увидев водоём.

Сны, наваждения бесовством почитались,

За них себя корили и казнили;

Их нервы - струны из дамасской стали,

И в каждом самость нильская в разливе.

Видений облако и часто сонмы туч,

Монументальное упрямство учителей-невежд.

Таких хвали и на огне их мучь,

Но только б им не мыться, не стирать одежд.

Подножный корм при изобилье рядом,

Закупорены в холод, в тесноту идей;

Не высунуть и носа, не выйти за ограду, –

Бросали с лёгкостью жену, своих детей.

Не перечислить жертвы на алтарь –

Гранитность несвободы хуже рабства;

Не мы придумали, – так повелось уж встарь,

Я не сгущаю над пустыней краски.

А если бы там Дух Святой царил,

Слова Христа имели вес по всем приметам,

Тогда б Евангелия свет пустыни озарил,

Апостолами стали Магометы. 30.4.05. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

 

 

Всю жизнь трясусь над поисками знанья.doc