Соловей будемерович и запава путевисна

Из-под ве́терья как кудря́вого, Из того оре́шва зеленого Тут бежит-выбегаёт тридцать насадо́в А и три, и два, и един корабь; Тут и нос-корма по-змеиному. У прибегища как ладейного, У того присталища корабельного Опускали парусы поло́тненны, Ишша те жа якорм булатные, О́ни хо́денки мецут ко́нцы на́ бере́г. А пришел как тут мла́дый Со́ловей, Ишша мла́дые Со́ловей Бу́деме́рович. Он Владимиру-князю подарки берет, - Он ведь сорок сороков и церны́х со́болей; Он княгине Опра́ксеи подарки берет, - Пятьдесят аршин хру́щатой камки́, Ишша в золоте камоцка не по́мнется, И не помнется, и не согнется. А пошел как тут мла́дый Со́ловей, Он пошел ко городу ко Не́прускому́. Он ведь будя в городе во Не́пруском, Он в гридню́ идет не с упадками, - Отпираёт он двери на́ пяту. Он идет в гридню́ да богу молится, Он Владимиру-князю поклоняется, Он Владимиру-князю подарки дари́т, - Он ведь сорок сороков и церны́х со́болей; Он княгине Опраксеи подарки дарит, - Пятьдесят аршин хрущато́й камки, Ай в золоте камоцка не помнется, И не помнется и не согнется. Ишша князь камоцку развертывал, Ишша князь узоры высматривал: А хороши узоры заморские. "Уж ты ой еси, мла́дый Со́ловей! А и что тебе та́ко на́добно? Ишша надобно ли дворы мои, А дворы мои всё боярские?" Го́вори́л как тут мла́дый Со́ловей, Ишша младый Соловей Бу́демерович, Го́вори́л как он та́ково́ слово́: "А и не надобно мне дворы твои, А и дворы твои всё стоялые, А-й стоялы дворы твои боярские, Уж ты дай мене загон земли И́ во той во у́лице Жи́рое́влинской И́шша су́против Запа́вьина ви́шенья". И́шша тот жа как Владимёр-князь Отдает как Со́ловью загон земли́ Что во той во улице Жи́рое́влинской И́шша су́против Запа́вьина ви́шенья. Как у Со́ловья были плотницки Они шшолканы и прошшолканы: Он ведь к утру, к свету построился, О́н построил тут как три тёрема́ А и три терема златоверховаты. Ишша та Запава Путевисна А ставала по утру ранешенько, Умывалася водой клюце́вою, Утиралась полотенцём тоненьким. А-й взглянула Запава в своё вишеньё, Ишша тут Запава сдивовалася: "Ишша что така́ за дико́винка? Ишша кто ново́ построился И построил тут как три терема А три терема златоверховаты? Я пойду ко князю-ту спрашивать". Ишша та Запава Путевисна А-й пошла ко князю ведь спрашивать; А и в гридню́ идёт не с упадками, - Отпираёт двери тут на́ пяту; А и в гридню идёт, - да богу молится, А Владимиру-князю поклоняется: "Ты Владимёр-князь стольне-киевской! Ишша что така за диковина? Ишша кто такой вново́ настроился?" Говорил как тут Владимёр-князь: "Уж ты ой еси, Запава Путевисна! А построился младый Соловей, Ишша младый Соловей Будемерович; А пришел как он за синя́ моря́, Ишша он тут вно́во настроился". Ишша та Запава Путевисна Говорит она таково слово: "Уж ты ой еси, ты Владимёр-князь! Я пойду ко Со́ловью насва́тываться, Не возьмет ли он в-за себя взамуж?" Как та Запава Путевисна А пошла ко Соловью насватываться. Ко перво́й термы́ припала, послушала: Тут шолцат-молцат, ницего не говорят; Ишша тут Запава догадалася: "Ишша тут у Соловья казна стоит". По второ́й термы́ у́хом припала, послушала: Тут шолцат-молцат, ницего не говорят; Ишша тут Запава догадалася: "Тут живет Соло́вьёва тут матушка, Ишша молит за Со́ловья здоровьице". По трете́й термы́ ухом припала, послушала: Тут песни́ поют и гудки́ гудну́т; Ишша тут Запава догадалася: "А-й сидит как тут мла́дый Со́лове́й А и младый Со́ловей Будемерович". Он сидел на стуле ременцатом, Он грал во гусли во звонцаты. Ишша тут Запава догадалася: А в гридню идёт не с упадками, - Отпирает двери тут на пяту; А в гридню́ идёт, - богу не молится. Говорил как тут младый Со́ловей: "Уж ты ой еси, Запава Путевисна! Ишша что тя, Запава, нынь кретня́ взяла, А кретня взяла неизумелая?" Говорит" Запава Путевисна: "А меня, Запаву, не кретня взяла, Не кретня взяла неизумелая, - Я пришла к тебе ведь насватываться; Не возьмешь ли ты за себя взамуж?" Го́ворил как тут мла́дый Со́ловей: "Уж ты дай ты строку на малой цас, Мне сходить к государыне к матушке, Бла́словит ли она меня жонитися И на той Запавы Путевисны". Он пошел ведь тут к Соловьёвой матушке, Он ведь падат матушке в резвы́ ноги́: "Уж ты ой, государыня матушка! Бласлови ты меня нынь жонитися А на той - Запавы Путевисны: Ишша нынь Запава сама пришла". Говорит ведь тут Соловьёва матушка: "Тебя бог бласловит, цадо милое, А-й тебе на Запавы жонитися". А-й пошел как тут мла́ды Со́ловей. Они сватались, тут сосватались, По рукам они тут ударили, Слово на слово ведь поло́жили; Они клали за́пове́дь, кре́пкую́, Они клали заповедь на три года ведь А сходить ведь Со́ловью за синё море. Направляли парусы полотняны, Направляли якори булатные; Отправлялся тут мла́дый Со́ловей, Отправлялся он за синё морё. Как во ту пору́, во то времецко Из-под ветерья как кудрявого, Из того орешва зеленого Выбегаёт прибегищо ладейноё, А ладейноё корабельноё: А се три, се два, се един корабь. У прибегища как ладейного, У того присталища корабельного Опускали парусы полотнены, Опускали якори булатные, Они хо́денки мецут концы на берег. А пришел как тут ишша шшап молодой, Ишша шшап молодой и Давыд Попов. Он Владимеру-князю подарки берёт, Он ведь сорок сороков и церны́х соболей; Он княгине Опраксеи подарки берёт, Пятьдесят аршин хру́щато́й камки́, Ишша в золоте камоцка не помнется, И не помнется, и не согнется. А-й пошел как тут ишша шшап молодой, Ишша шшап молодой и Давыд Попов; И пошел ко городу ко Непрускому. А и будя во городе во Нёпруском; Он в гридню́ идёт не с упадками, - Отпираёт он двери на пяту. Он в гридню идёт - богу молится, Он Владимиру-князю поклоняется; Он Владимиру-князю подарки дарит, Он ведь сорок сороков и церны́х со́болей; Он княгине Опраксеи подарки дарит, Пятьдесят аршин хрущато́й камки́. И́шша князь камоцку развертывал, И́шша князь узоры высматривал: А-й хитры-мудры узоры заморские, И́шша в золоте камоцка не помнется, И не помнется, и не согнется. Говорил как тут Владимир-князь: "Уж ты ой еси, ишша шшап молодой, Ишша шшап молодой и Давыд Попов! А и что тебе да та́ко на́добно? Ишша надобно ли дворы мои, А-й дворы мои ли боярские?" Говорил как тут ишша шшап молодой: "Ишша надо мне и дворы твои, А и дворы твои всё стоялые, А-й стоялы дворы твои всё боярские". Говорил ведь тут ишша шшап молодой: "Я пойду теперь к Соловьевой матушке, Я скажу ведь ей как про Соловья. Ишша нынь ведь Со́ловья жива́го нет: Разметало по морю по синему, По тому жа по полю по цистому; Мы ведь друг друга не спо́знали". Как пошел ведь тут шшап молодой, Он пошел ведь тут к Соловьёвой матушке Ишша сказывать ей про Со́ловья: "Уж ты здравствуешь, Со́ловьёва матушка! Я пришел сказать тебе про Со́ловья. Ишша нынь ведь Соловья жива́го нет: Разметало по мо́рю по си́нему, По тому жа по полю по цистому; Мы ведь друг друга не спо́знали". И́шша та тут Со́ловьёва тут ма́тушка́ А-й пошла ведь к Запавы отказывать: "Уж ты ой еси, Запава Путевисна! Те своя́ воля́: ку́ды хошь поди́; Ишша нжнь ведь Со́ловья жива́го нет: Разметало по морю по синему, По тому жа по полю цистому". А пришел ведь нынце и шшап молодой, И́шша шшап молодой и Давыд Попов; Он ведь стал на Запавы тут свататься. О́ни сва́тали́сь, тут сосва́тали́сь, По рукам они тут ударили, А Владимёр-князь у их тысяцким, А княгиня Опраксе́я матушкой. Повелась у их тут ведь свадёбка. Из-под ветерья как кудрявого, Из того орешва зеленого Выбегало прибегищо ладейноё, А-й ладейноё, корабельноё: А се три, се два и един корабь. У прибегища как ладейного, У того присталища корабельного Опускали парусы поло́тнены, Опускали якори булатные, Они ходенки мецут ко́нцы на берег. А пришел как тут мла́дый Со́ловей, А и младый Соловей Будимирович. Он пошел ко городу ко Непрускому. Он ведь будя в городе во Нёпруском; Он идёт в гридню́ не с упадками, - Отпирает двери он на пяту; Он в гридню идёт, - да богу молится, А корми́ници ма́тёнки поклоняется: "Уж ты здравствуёшь, ро́дна ма́тушка!" "Уж ты здравствуёшь, млады Со́ловей, А и младый Соловей Будемерович! А пришел как нынь з-за синя́ моря́, А пришел как нынь ишша шшап молодой; А сказал про Соловья: "Жива́го нет. Разметало по морю по синему, По тому жа по полю по цистому". Я ходила к Запавы отказывать: "Ишша нынь, Запава́, своя́ воля́ А-й своя́ воля́: куды́ хошь поди́". А и шшап молодой и Давыд Попов Он ведь стал на ей тут ведь свататься; Они сватались, тут ведь сосватались, По рукам они тут ударились; А Владимир-князь у их тысяцким, А княгиня Опраксея матушкой; А ведется у их нынь ведь свадёбка". Говорит как тут младый Соловей: "Уж ты ой, государыня матушка! Я пойду к им ведь на свадёбку". А пошел как тут младый Со́ловей, А-й пошел ведь к им на свадебку. Он в гридню идёт не с упадками, - Отпираёт двери он на пяту; А в гридню идёт, - богу молится, А Владимиру-князю поклоняется, Поклоняется со княгинею; А ишша сам говорил таково слово: "Уж ты ой еси, ишша шшап молодой! Ты зацем обманываешь мою ма́тушку́, Ты зацем берешь мою обручницу?" Его за руку хватил, - так выхватил; На долонь посадил, дру́гой ро́схлопнул. Ишша тут Запава перепалася, Ишша цуть она за столом стоит. Он ведь брал Запаву за белы руки, А поехали они ко божьей церкви́. А Владимёр-князь у их тысяцким, А княгиня Опраксея матушкой. А венцами они повенцалися, А перстнями они поменялися.