Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Наслаждение музыкальным искусствомСодержание книги
Поиск на нашем сайте
В разговоре о наслаждении музыкальным искусством речь не ведется о гедонизме как этической позиции, утверждающей наслаждение высшим благом человеческого бытия. Хотя гедонистический подход к искусству (особенно к музыке), порицаемый или одобряемый, существовал всегда. В данном случае важно понимание наслаждения как высшей формы удовольствия, как совершенного сгустка положительных эмоций. Художественное наслаждение, быть может, одно из важнейших в ценностном отношении к искусству – если искусство не доставляет удовольствия, то зачем оно? Возможность наслаждения музыкой – и есть выражение ее «полезности», значимости для человеческой жизни, причем полезности именно нематериального характера. Удовлетворение, которое доставляет общение с музыкальным искусством, имеет бесконечное множество оттенков, градаций, направлений. С одной стороны, само музыкальное звучание является источником глубокого и разностороннего эмоционального воздействия. С другой – его (удовлетворение) могут определять не только художественные запросы, но и требования внеэстетического, идеологического порядка. «Музыка на случай», к примеру, ценна прежде всего своей внемузыкальной востребованностью (патриоты, в частности, ценят свой гимн не за его музыкальные достоинства). О том же свидетельствует и приведенное ранее размышление Пушкина (см. с. 33) касательно некоторых литературных сочинений, прежде всего «замечательных по своему влиянию» на современников. В ценностных критериях, предъявляемых к музыке античными мыслителями, как помним, также превалируют внемузыкальные мотивы, хотя есть и описание того, как толпа с наслаждением отдавалась музыкальным звучаниям, потакавшим, по мнению автора, не лучшему вкусу. Суммируя наблюдения, можно определить три различных комплекса музыкальных потребностей, которые влекут к художественному удовольствию вплоть до наслаждения музыкальным искусством. В каждом из них одновременно заключены и цель, и процесс, и результат художественного контакта, и каждое по-своему удовлетворяет духовные художественные запросы человека при взаимодействии с музыкой. Эти побудительные мотивы наслаждения искусством, отражающие разные стороны художественной ценности, условно определим как развлечение, познание и служение. Развлечение. В нашем сознании развлечение связывается прежде всего с гедонистическим мироощущением, причем в разных его оттенках – и с чувственным удовольствием, и с безмятежностью духа, и со стремлением отключиться от страданий, переживаний. Музыка, в силу своей выразительной природы, способна здесь дать больше, чем любое другое искусство. Именно таким способом она воздействует на неподготовленного слушателя (естественно, в пределах его художественных потребностей и возможностей восприятия), за что он платит ей нежной и верной привязанностью. Ценность гармоничного и радостного состояния духа, эмоционального наслаждения в человеческой жизни очень велика. А для многих в общении с музыкальным искусством она имеет абсолютный характер. Причем отнюдь не только «примитивное» восприятие ценит развлекательные возможности музыки. Важность этой сферы понимал, например, и Д. Шостакович, когда на дискуссии о симфонизме(!) говорил следующее: «…я хотел написать хорошую развлекательную музыку, которая доставила бы удовольствие или хотя бы рассмешила, может быть, и цивилизованного слушателя. И когда публика во время исполнения моих произведений смеется или просто улыбается – мне это доставляет удовольствие»20. Для музыки, удовлетворяющей потребность в развлечении (отвлечении, эмоциональном переключении и т. п.) менее значим критерий уникальности собственно музыкального порядка. Она чаще ориентирована на привычное, знакомое, известно, что большинство слушателей предпочитает узнавать, чем познавать, не хочет «напрягаться» в контактах с музыкой. Но при этом «уникальным», оригинальным может оказаться контекст подачи знакомых музыкальных идей, свежесть обстановки, обостряющая восприятие, неожиданные сопутствующие внемузыкальные средства (свет, изобразительный ряд, игровые моменты и т. п.). Главный «враг» развлекательной (увлекательной) ценности музыки – однообразие, скука. Познание. Понятие наслаждения у многих нередко связывается только с чувственным удовольствием. Это – не верно. Интеллектуальное удовлетворение также способно нести наслаждение, причем еще более сложное, глубокое. Наслаждение познанием имеет составной характер: эмоциональный подъем, восторг, потрясение, удовлетворение приходят вслед за осмыслением, за радостью открытия. Это состояние знакомо и ученому-математику, чьему взору внезапно отрывается красота совершенной по логике формулы… И гениальному поэту, создавшему шедевр, подобного которому его разум не знал: «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!» – воскликнул потрясенный автор, завершив «Бориса Годунова»… И чуткому слушателю, ушам, уму, душе которого раскрывается космос музыки Баха или Моцарта, Малера или Шостаковича… Во всех этих случаях художественные потребности личности удовлетворяет познание – составное интеллектуально-эмоциональное удовольствие при контакте с искусством. Уникальность – как ценностный критерий, о котором уже шла речь, заключает в себе именно познавательную ценность. В упоминавшейся статье «Ценность музыки» Б. Асафьев делает акцент именно на познавательных способностях музыкального искусства. «В музыке, – пишет он, – дана возможность ощутить в некоем мыслимом единстве правильность воззрения, указующего на совместимость в идеальном представлении бытия обеих пространственно-временных форм: формы непосредственного переживания […] и формы опосредованного познавания» 21 (курс. авт. – Т.К.). Констатируя, что в музыкальном становлении прячутся «возбудители мысли», Асафьев искал своего рода формулу ценности музыки, заключенную в ней самой, без привлечения внемузыкальных смыслов. И ценностью становилась возможность познания духовного мира человека, мира, отраженным светом светящегося в самих звуках музыки. «А что для нас, – замечает в одной из своих статей о новой музыке В. Каратыгин, – может быть непосредственно ценнее, исполнено более животрепещущего интереса, чем отражение души современного человека, сиречь своей собственной, в зеркале современного искусства?»22. В этом восклицании заключены не только заинтересованное отношение критика к его музыкальной современности, но и жажда познания посредством искусства. Если гедонистический подход к музыке в большей или меньшей степени свойствен многим, а для неподготовленного слушателя он нередко и единственный, то ощущение познавательной ценности искусства – удел просвещенного слушателя и, конечно, профессионалов. Потребность в духовном обогащении через искусство, неприятие «пустого» и, напротив, тяга к значительному, серьезному, глубокому, раскрывающему новые грани на пути постижения мира, – все это находится именно в плоскости познания посредством художественного контакта. Знаменитые чеховские строки из «Чайки» очень точно отражают такой подход к художественной ценности: «Только то прекрасно, что серьезно». XX век – эпоха величайших научных открытий. «Искусство в век науки» (повторяя название оригинальной работы философа А. Гулыги) не могло не отразить в себе приметы нового времени. Например, такое самобытное явление, как музыкальный авангард во всех своих неожидан-нейших модификациях, мог возникнуть и возник именно на этапе научного прорыва в истории человеческой культуры. Пиршество интеллекта и игры ума, которыми отмечено ушедшее столетие, безусловно повлияло на художественное творчество. В сфере музыки это вылилось в увлечение технологизмом, экспериментами в области звуковой материи, своего рода «расщеплением звукового атома», где «любопытство» мастера-музыканта оказалось сродни «любопытству» ученого. Размышляя об этой животрепещущей для музыки XX столетия проблеме, Стравинский говорит: «„Эксперимент“ что-то значит в науках, но ничего не значит в композиции. Ни одно хорошее музыкальное сочинение не могло бы быть только „экспериментальным“: это или музыка или не музыка; ее нужно слушать и оценивать, как всякую другую. Удачный „эксперимент“ в музыке может быть точно таким же провалом, как неудачный…»23. Сказанное справедливо с позиции результата, но не с позиции творческого процесса. Ведь к экспериментированию (отнюдь не всегда художественно результативному) устремились многие крупные мастера музыки XX столетия – видимо, для них и для их слушателя оно и само по себе обладало ценностью. Очевидно, в самом стремлении постичь и даже абсолютизировать красоту и тайну отдельного звука, сонорной краски, формы и т. п. кроется не просто «игра в бисер». Это тоже одно из проявлений познания через искусство, равно как и одна из граней художественной ценности, востребованной определенными членами общества. Служение. Ценность музыки, рождаемой для служения, заключена во внемузыкальных мотивах ее появления. И предпосылки подобной роли надо искать в особой природе музыкального искусства. Из всех художественных видов музыка одна не имеет прямого аналога в реальности. Она – величайшая тайна человеческой культуры, неземная, непонятно откуда сошедшая красота. «Божественное» происхождение в сочетании с глубоким эмоционально-психологическим вплоть до магнетического воздействием исторически сделали музыку одним из важнейших компонентов ритуальных отправлений (религиозных, государственных, бытовых). Причем во многих традиционных национальных культурах этот ценностный критерий является одним из важнейших, а носитель таких ценностей – музыкант – человек, отмеченный печатью Бога, личность особо почитаемая. «Духовная музыка без религии почти всегда тривиальна»24, – считает Стравинский, опираясь на критерий уникальности как главной внутримузыкальной ценности. Но ценность музыки ритуала, культа – это ценность иной, вне музыкальной природы. Собственно музыкальные достоинства или недостатки как бы не существуют, мерой ценности выступают некие идеологические требования, связанные с предназначением данной музыки, с уровнем ее соответствия особой духовной задаче. Более того, история знает случаи, когда музыкальный шедевр, созданный в жанре духовного сочинения, мог не допускаться к исполнению в храме (вероятно, по причине оригинальных, «отвлекающих» от молитвенного состояния свойств). В то же время музыкальные шедевры в жанрах духовной музыки, как бы рожденной для служения, обладая более широким ценностным спектром, становятся достоянием светской культуры. «Месса» Баха и «Реквием» Моцарта, «Литургия» Чайковского и «Всенощная» Рахманинова – в силу своей музыкальной уникальности в условиях концерта оказываются объектом чисто музыкального наслаждения. В храме (верующими) и вне его они будут восприниматься по разному, это будут ценности разной природы. Подобное отношение может быть и со знаком минус, когда музыкальное произведение, даже великое, оказывается как бы «антиценностью». Именно такая участь постигла, например, музыку Вагнера в Израиле: ставшая культовой для нацистской Германии и лично Гитлера, служившая символом национального величия и расового превосходства, которые привели к трагедии Холокоста, она до сих пор там принципиально не звучит. За более чем полвека табу было нарушено дважды: в 1981 г. Зубин Мета включил в программу вступление к «Тристану и Изольде», но из-за протестов в зале исполнение не состоялось; в 2001-м г. Даниэль Баренбойм во главе берлинской «Staatskapelle» эту же музыку исполнил на бис, предварительно предложив всем несогласным покинуть зал (за событием последовал общественный скандал и дискуссия в прессе). Наслаждение искусством, направленным на служение, отмечено печатью сакральности. Здесь нет места личному вкусу и интеллекту воспринимающего, напротив, запечатлена своего рода надындивидуальная, общая для всех духовная значимость. Именно такова роль гимнов – государственных, национальных, корпоративных («Гаудеамус», к примеру) – или музыки, чаще всего заимствованной из «популярных кладовых», принимающей на себя роль духовного символа. И если слушательская отдача при ее восприятии достигает высокого эмоционального накала, значит, такая музыка отвечает своему предназначению, и ее ценность в служении высока. Разумеется, при подобных контактах с музыкой оказываются задействованными многие психические механизмы, близкие гипнозу, некое «коллективное бессознательное». Именно поэтому не только культовые отправления разных времен и народов, но и, в частности, современная медицина может опираться на музыкальные звучания, помогающие исцелению (например, музыка для релаксации). Значимость такой музыки именно в служении. Музыкально-критическая журналистика должна всегда четко отдавать себе отчет в том, что лежит в основе ценностной природы того или иного музыкального явления, в чем причина его значимости, высокой востребованности в определенных слушательских кругах или обществе в целом.
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-04-07; просмотров: 543; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.117.183.43 (0.007 с.) |