От когнитивных сетей – к этическим

 

Цель этого краткого обзора современной когнитивистики – дать вам представление о когнитивных сетях и о том, как они действуют, распознавая паттерны. Но способность отличать скалы от мин, диагностировать заболевание по совокупности симптомов, давать прогноз финансового состояния компаний и предугадывать результаты футбольных матчей – все это выглядит весьма далеким от того рода паттернов, которые мудрые практики должны распознавать в тех, кому они служат.

Корректно ли будет использовать модель когнитивных сетей для того, чтобы объяснить, как распознаются паттерны этичного поведения? Мы не знаем.

Исследователи еще не пытались смоделировать распознавание паттернов, связанных с мудростью или этическими оценками. Моделирование когнитивных сетей было направлено на исследование таких вещей, как память, освоение и понимание речи, способность распознавать визуальные образы, играть в стратегические игры – нарды, бридж и шахматы.

Наиболее подходящим конкретным примером распознавания паттерна, связанного с этическими навыками, можно считать попытку научить компьютер определять эмоции по мимике лица – именно такая способность восприятия нужна нам, чтобы знать, когда и как проявлять эмпатию.

Сеть была образована из некоторого количества модулей (элементов), соединенных между собой случайным образом. Затем, в процессе обучения, ей были продемонстрированы 160 фотографий – по 20 выражений лица, соответствовавших каждой из восьми эмоций (удивление, восторг, удовольствие, расслабление, сонливость, скука, страдание, гнев). Программа научилась распознавать многие (но не все) эмоции правильно. Затем ей был предъявлен для классификации набор новых лиц, и сеть определила их эмоции почти так же хорошо, как и у тех, на ком она обучалась. Интересно, что эмоции, распознавание которых вызывало затруднения у компьютерной программы (сонливость, скука и страдание), с трудом удавалось распознать и людям.

Хотя никто явным образом не пытался изучать то, что философы Пол Черчленд и Оуэн Фланаган именуют «моральными сетями»[66], такие сети (их еще часто называют этическими), похоже, имеют все свойства, которые мы приписываем и когнитивным сетям, и мудрости. «Существует прямая аналогия, – говорит Фланаган, – между тем, как набирается опыта гидролокатор субмарины, которому нужно научиться отличать мины от любых других объектов, и тем, как человек приобретает моральные и нравственные качества». Фланаган утверждает, например, что у детей этические сети выстраиваются по мере обретения опыта, опирающегося на обратную связь.

«Дети учатся распознавать образцы различных социальных ситуаций (прототипы), а потом воспроизводят или, напротив, отвергают то или иное поведение в зависимости от того, поощряет его та или иная ситуация или запрещает. Дети учатся воспринимать распределение благ как справедливое или несправедливое. Они учатся понимать, что найденная вещь может принадлежать кому-либо… Они учатся чувствовать неоправданную жестокость, требовать и ожидать наказания для агрессора и помощи для жертвы. Они учатся распознавать нарушение обещания и выражать протест. Они учатся распознавать эти и сотни других типичных социальных, этических ситуаций, понимать то, каким образом… общество на них реагирует, и какой реакции ожидает от самих детей».

«Рассмотрим, – продолжает Фланаган, – как дети учатся говорить правду. Ясно, что мы не учим их говорить правду всегда, когда они ее знают, и не собираемся этого делать. Скорее, детям нужно дать понять, что такое вообще правда (почему, например, шутки и сказки, хотя они и „неправда“, не являются ложью), в каких ситуациях нужно говорить правду и как это делать. Помимо этого, дети должны знать, какие ситуации требуют прямого ответа („Это ты попал мячом в окно г-жи Бейкер?“ – спрашивает отец), какие требуют тактичности („Хочешь еще фасоли? Правда, вкусная?“ – спрашивает тетя Бетти), какие предполагают „благую ложь“ („Не правда ли, бабушка выглядит моложе в коротких брюках?“), а какие требуют прямой дезинформации („Где ты живешь?“ – спрашивает странного вида незнакомец). То, как развивающийся ребенок будет реагировать на конкретную ситуацию, зависит от того, какую сеть активизирует ситуация. К огорчению и смущению родителей, дети будут совершать ошибки. Не все в жизни можно рассматривать однозначно, а значит, неизбежны разногласия по поводу того, к какому типу ситуаций отнести вот эту, конкретную».

Тем не менее, с течением времени и обретением опыта благодаря обратной связи, дети выстраивают сеть распознавания паттернов, которая работает все более и более по-взрослому. Сталкиваясь с новой ситуацией, ребенок идентифицирует паттерн, распознает, в чем он подобен прошлым паттернам, чем отличается от них, – и находит среди прошлых паттернов прецедент, который подсказывает, как действовать.

Несколько лет назад, когда тетя Бетти спросила, хотите ли вы еще этой замечательной фасоли, вы уклонились от благой лжи («да») и вместо этого сказали: «Я видел десерт в духовке, и я просто обязан оставить для него место». Получилось удачно: никакой лжи, ничьи чувства не оскорблены, все кругом смеются, и – еще одна порция десерта вдобавок. Теперь, когда ваша подруга входит в комнату, чтобы узнать, как она выглядит в новом платье, вы, вместо того чтобы сказать: «Потрясающе!» (благая ложь) или «Честно говоря, не очень» (обидная правда), мгновенно отвечаете: «Знаешь, я очень надеялся, что ты наденешь свое любимое синее шелковое платье. Оно тебе так идет». Ни одно правило, касающееся правды и лжи, не подсказало бы вам, как поступить. Вы не проходили мысленно сложную процедуру принятия решения. Вы даже уже не помните случай с фасолью. Но у вас есть паттерн, позволяющий воспринять вопрос подруги как похожий на вопрос тети Бетти, и вы в ответ осуществляете рефрейминг ситуации и находите возможность высказаться позитивно.

Поскольку любая сеть паттернов выстраивается, опираясь на опыт и обратную связь, неудивительно, что наши этические сети настраиваются в соответствии с моралью той среды, в которой мы обитаем. Именно она является для нас источником обратной связи, позволяющей исправлять ошибки. Мы учимся следовать нормам морали и быть нравственными всегда – даже когда становимся взрослыми. Учимся быть мудрыми врачами, занимаясь врачебной практикой, мудрыми учителями, преподавая, и т. д. «Члены сообщества, построенного на основе морали, должны научиться оценивать свое поведение и поведение других, – говорит Пол Черчленд. – Обучение правилам этичного, нравственного поведения предполагает социальный опыт, который зачастую бывает долгим и мучительным»[67].

Человек, осваивающий правила этичного, нравственного поведения, постигает структуру социального пространства и то, как лучше прокладывать себе путь через него, считает Черчленд. Предвосхищая сказанное в этой книге, он утверждает: то, что постигает ученик, является практической мудростью – разумным управлением практическими делами в сложной социальной среде. «Это имеет принципиальное значение для характера и качества жизни любого человека, и не каждый в равной степени способен овладеть этой мудростью».

К каким же выводам мы приходим? Этическая сеть индивидуума настраивается сообществом, в котором он пребывает (родители, учителя, друзья). Если в сообществе нет согласия, то и сеть будет настроена плохо. Не удастся совершенствовать учителей, врачей, юристов, просто повторяя им раз за разом, как им следует обращаться со студентами, пациентами и клиентами. Они должны видеть, что те, кто учит и наставляет их, поступают должным образом, – тогда у наставников будет право исправлять их ошибки и настраивать их сети, пока они учатся поступать правильно. В следующих главах мы увидим, что наши сообщества врачей, юристов, учителей и других специалистов крайне рассогласованы внутри себя. Но мы также увидим, что они и их сети могут быть перенастроены.