О «гуманизме» и «гуманизации»

На текучесть и расплывчатость, ускользающий характер понятия «гуманизм» весьма точно указывал российско-советский философ А. Ф. Лосев (1893-1988): «у термина гуманизм оказалась весьма печальная судьба, какая была, впрочем, и у других популярных терминов, а именно судьба огромной неопределенности, многозначности и даже банального верхоглядства» [с.108]. Впрочем, на терминологическую неопределенность гуманизма в советское время обращали внимание и, прежде всего, те, кто занимался «историческими формами» гуманизма. Так М. П. Алексеев (1896-1981) в докладе на Международном съезде славистов (1958) отмечал, говоря о термине «гуманизм», что в огромной литературе о Возрождении «центральное понятие, которым оно пользуется и кладет в основу своего исследования остается ещё зыбким, колеблющимся, расплывчатым, меняющим свой объём и смысл» [1, с.2]. В этом смысле весьма характерен, например, отрывок из статьи академика Н. И. Конрада (1891-1970), выдающегося советского учёного-востоковеда: «Если видеть в гуманизме то важное начало человеческой деятельности, которое вело человека до сих пор по пути прогресса, то остается только сказать: наша задача в этой области сейчас во включении природы не только в сферу человеческой жизни, но в сферу гуманизма, иначе говоря, в самом решительной гуманизации всей науки о природе. Без этого шага власть над силами природы станет нашим проклятьем: она выхолостит у человека его человеческое начало» [6, с.484]. Хорошие, справедливые слова! Мы видим, что в этом высказывании присутствует такие пересекающиеся термины как «гуманизм», «гуманизация», «человеческое начала». Автор как бы подразумевает общепонятность этих терминов, выстраивает их в некий синонимический ряд. И именно эта неопределенность в использовании понятий – характерная особенность литературы, пользующей термин гуманизм. Но, что есть «гуманизм»? что есть «гуманизация»? и, особенно, что есть «человеческое начало в человеке»? Т.е. при ближайшем рассмотрении это энергичное высказывание может обернуться бессодержательной декларацией.

На действительную сложность проблемы гуманизма, на необходимую ответственность в использования гуманистической риторики указывает, скажем, такой парадоксальный факт как попытки в философии постмодерна отнести к «великим гуманистам» пресловутого маркиза де Сада. Возникла чуть ли не традиция гуманистической интерпретации и гуманистической реабилитации его мировоззрения. Бытует и соотнесение гуманизма с фашизмом.

После Второй мировой войны, насыщенной «преступлениями против человечности», известные мыслители Жан Поль Сартр и М. Хайдеггер с противоположных позиций высказались по поводу гуманизма.Ж.-П. Сартр опубликовал широко известную брошюру «Экзистенциализм – это гуманизм» (1946). Он выделяет два понимания гуманизма, которые, с его точки зрения, совершенно различны. «Под гуманизмом можно понимать теорию, - пишет он, - которая рассматривает человека как цель и высшую ценность» [11, с. 343]. Такой гуманизм, по Сартру, ведет к фашизму. Он утверждал, что именно экзистенциализм является современным вариантом гуманизма. Экзистенциальное понимание гуманизма, по Сартру, заключается в том, что человек находится постоянно в мире, реализуя себя «в поиске цели вовне, которой может быть освобождение или еще какое-нибудь конкретное самоосуществление» [11, с. 344]. Такой позитивный гуманизм и есть, по Сартру, экзистенциализм.

Подлинным гуманизмом, полемизируя с Сартром, утверждал М.Хайдеггер в «Письме о гуманизме» (1947), может быть только «гуманизм, мыслящий человечность человека из близости к бытию. Но это, вместе и гуманизм, в котором во главу угла поставлен не человек, а историческое существо человека с его истоком в истине бытия» [12, c.208]. Он считал, что в настоящее время различные понимания гуманизма «задыхаются в пустоте метафизического субъективизма» и поэтому «обречены». Однако симптоматично, что именно в это время ООН публикует между-

С. 76. народный документ «Декларация прав человека» (1948), основанный именно на идее гуманизма.

Вероятно, понятие гуманизм несёт в себе имманентную противоречивость, свойственную, как указывал М. Хайдеггер, ещё греко-римскому гуманизму. Но в конце ХХ - начале XXI века идея гуманизма приобретает новое признание и практическую направленность. Как определенное мировоззрение современный гуманизм на сегодняшний день выражен концепциями «нового гуманизма», «экологического гуманизма» и «трансгуманизма».

В современной России, в связи с вхождением в общественное сознание представления о высшей ценности личности, утверждаемой гуманизмом, получили широкое распространение манипуляции с понятием гуманизма и его производными. При этом на практике представления о гуманизме как некоей идее и принципе настолько разнообразны и противоречивы, что приводит к недопустимой многозначности термина, лишающей его научной корректности и реальной содержательности. «Гуманизация, - пишет автор научно-педагогической статьи о «гуманизации образования»,— процессуальная, деятельностная сторона гуманизма, направляющая внимание общества на человека, на личность и ее интересы, запросы, психологию. Образование будет удовлетворять личные запросы. Понятие гуманизации включает круг явлений, связанных с изменением социальной ориентации образования, с расширением в нем гуманистического содержания при оценке его перспектив и практическом применении его результатов. Гуманизация — основной компонент нового педагогического мышления, утверждающего полисубъектную сущность образовательного процесса. Основной смысл образования — полноценное и гармоничное развитие личности, что ведет к модификации задач, стоящих перед педагогом: роль транслятора знаний уступает место обеспечению комплекса мер, форм и методов развития школьника. Гуманизация образования невозможна без принципиального пересмотра всей системы обучения, начиная с изменения целей и заканчивая конкретными формами и методами обучения» [7, с.57]. Автор считает, что в постсоветский период личностно ориентированный подход к образованию стал наполняться иным, гуманным содержанием. И, ссылаясь на академика РАО Е. В. Бондаревскую [2], утверждает, что смысл современного образования, прежде всего, в становлении человека, обретении им себя, своего образа: неповторимой индивидуальности, духовности, творческого начала.

На примере этой статьи, излагающей типичные требования «гуманизации образования» и официально декларируемое ее понимание, мы видим, что за прошедшие десятилетия с 1950-х-70-х гг., фактически мало что изменилось. То же «облегченное» использование термина гуманизм и кажущимися его синонимами и аналогами («гуманизация», «гуманность»), вкупе с многозначными неопределёнными понятиями, типа «гармонично развитая личность», «неповторимая индивидуальность» (?!), «духовность».

И так, обращаясь к поставленной задаче гуманизации образования, мы должны констатировать слабость разработки общетеоретических оснований гуманизма в отечественной литературе [4, с.59-63]. Это является причиной «шаткости», отсутствия целостности, фрагментарность научно-педагогических и методических публикаций по вопросам гуманизации педагогического процесса. И это несмотря на то, что в ряде университетов России читаются курсы по философии гуманизма, не иссекает поток публикаций о гуманности, гуманизации, гуманитаризации, широкую деятельность развернуло Российское гуманистическое общество, издающее журнал «Здравый смысл», а различные официальные документы, начиная с Конституции, наполнены гуманистической терминологией. Зыбкость теоретических основ гуманизма, безусловно, не способствует ясному формулированию целей, задач, методов гуманизации, их осмыслению и пониманию. Такая теоретическая неустойчивость и неопределенность проблемизирует педагогическую практику воспитания и обучения, делая процесс требуемой гуманизации неопределенным и неустойчивым. И, наконец, отсутствие ясности гуманизированного сознания затрудняет должную оценку сознания и поведения учащихся и педагогического процесса в целом в аспекте его гуманистической определенности. Очевидно, что с точки зрения элементарной философской логики понятие «гуманизм»

С. 77. должно рассматриваться в соотнесении с понятиями антигуманизма и негуманности, а также в соотнесении с более общими, родовыми понятими (человечество, человечность, цивилизованность) и понятиями, производными от гуманизма (гуманизация, гуманизированное сознание, гуманность). [12]

Акцентируя внимание на гуманизме как проблеме важно, на наш взгляд, остановиться на мотивации антигуманного, деструктивного мышления и поведения. Бесценный опыт такого рода мы находим в художественном экспериментировании такого значимого и эпатажного мыслителя, как русский писатель Ф.М. Достоевский. Его произведения представляют не только художественный и общефилософский интерес - они обладают особым познавательным значением, раскрывая остроактуальные проблемы деструктивности.